Постумий шагнул к Мамиллию, тот испуганно попятился, наступив на свой плащ. Постумий ткнул ему пальцем в лицо.
– Ты, может быть, и не хочешь. Но он, чтобы ублажить тебя, Адриатическое море ложкой вычерпает.
Лицо Императора покрылось нежным румянцем.
– Ты, Постумий, никогда не искал моего расположения, а потому никогда не страдал без него. Если я выказал недомыслие, наивно полагая, что могу наслаждаться обществом Мамиллия с риском разве что обычного скандала, то я же проявил и мудрость, считая тебя при всех наших расхождениях своим наиболее достойным преемником.
– У меня на этот счет другие сведения.
– Может быть, мы не будем обсуждать на людях наши разногласия?
Постумий пропустил последние слова мимо ушей и выудил из-под нагрудника сложенный лист бумаги.
" – Кому: Постумию, законному наследнику и прочая.
От кого: от CIII.
На молу рядом с туннелем идут работы по строительству и переоборудованию боевых кораблей и другой военной техники. Император и досточтимый Мамиллий проявляют большую личную заинтересованность в модернизации корабля под названием «Амфитрита» (бывшая зерновая баржа, в Морском регистре не значится) и метательной машины (регистрационный № VII), которая установлена на молу и наведена на боевые цели в районе открытого моря. Они же проводят крупномасштабные эксперименты по разработке новых методов отравления пищевых продуктов. Досточтимый Мамиллий находится в состоянии крайнего возбуждения и нервической приподнятости…"
– Постумий, я клянусь…
Постумий повысил голос:
– «Под видом сочинения стихов он ведет секретную переписку с Императором и некоторыми другими лицами…»
Лицо Мамиллия пылало.
– Оставь в покое мои стихи!
– «Код пока не дешифрован. Передан в XLVI отдел Центрального Разоблачительного Управления; там обнаружили, что его составляют цитаты из Мосха, Эринны, Мимнерма и других, еще не установленных источников. Дешифровка продолжается».
Слезы бессильного гнева катились по щекам Мамиллия.
– Ты – грязная свинья!
– В этой жестокости, Постумий, не было никакой необходимости.
Постумий свернул бумагу и сунул ее за нагрудник.
– Поиграли, Цезарь, и хватит. Пора вводить регентство.
– Он не хочет быть Императором.
Постумий глумливо ухмыльнулся в сторону Мамиллия.
– Он им и не будет.
Доспехи Мамиллия слабо позвякивали. Император положил руку на плечо Постумия.
– Раз уж корабль и метательная машина так тебя беспокоят, я все объясню. Будь справедлив. – Он повернулся к офицерам и сказал, повысив голос: – Грека ко мне.
Постумий кивнул в знак согласия. Все замерли в ожидании. Скоро Фанокл стоял перед ними, растирая затекшие руки.
– Все дело в этом человеке.
– Досточтимый Постумий… я изменяю мир.
– Это у него такая своеобразная манера говорить, Постумий.
– Рабов заменит уголь и железо. Мы соединим самые отдаленные точки земли.
Постумий засмеялся, но от смеха никому веселее не стало.
– И люди будут летать.
Постумий повернулся к офицерам и кивком подозвал одного из них.
– Полковник… почему корабли не входят в гавань?
– Плохая видимость, генерал.
– К черту плохую видимость. Дайте сигнал или пошлите нарочного.
Он снова повернулся к Фаноклу.
– Этот фантастический корабль…
Фанокл всплеснул руками.
– Самое быстроходное судно в мире. Цивилизация – это вопрос коммуникаций. – Он нахмурился, подыскивая слова попроще. – Досточтимый Постумий, ты – солдат. В чем твоя самая большая трудность?
– У меня их нет.
– Ну а если бы были?
– Не дать себя обскакать.
– Ты видишь? Даже война – вопрос коммуникаций. Вспомни хитрости, на которые пустился Ксеркс, пытаясь завоевать Грецию. На «Амфитрите» он переплыл бы Эгейское море за день, даже против ветра.
Дрожащий от страха Мамиллий услужливо вставил:
– Вспомни Гая Юлия Цезаря, Александра Македонского, Рамсеса…
Фанокл склонил голову набок и развел руками, показывая, что нет ничего проще.
– Понимаешь, мой господин, – коммуникации.
Император задумчиво покачал головой:
– Чем они хуже, тем лучше.
Снова проворчал гром. Постумий решительно направился к метательной машине, женщины в испуге съежились. Шум в гавани нарастал.
– А это?
– Пришлось заточить молнию в бочонок. Когда жало о что-нибудь ударится, молния вылетит на свободу. И тогда в земле образуется дымящаяся дыра.
Император сделал знак от злых духов.
– А зачем нужна бабочка?
– Антидетонатор снаряда. Без него снаряд взорвется еще в катапульте. Как только бочонок пролетает какое-то расстояние, бабочка отлетает.
– Ну а если он упадет на городскую стену, то и вместо нее будет дымящаяся дыра?
– Да, Цезарь.
– А если на армию?
– Можно и на армию, надо только найти подходящий бочонок.
Постумий внимательно разглядывал Фанокла.
– Ты только одну такую штуковину сделал?
– Да, мой господин.
– Даже не знаю, сразу удавить тебя или употребить на что-нибудь другое.
– Меня удавить?
Неожиданно гавань взревела так, что далее не обращать на это внимания стало невозможно.
Все одновременно повернулись.
«Амфитрита» – поняли они сразу. Она все вращалась и вращалась вокруг своего якоря в центре гавани, и такая вызывающая эксцентричность не могла, разумеется, не переполнить чашу терпения всех, у кого в жилах текла кровь. Голые люди ныряли с кораблей и причалов, и вот уже над водой замелькала сотня рук.
Фанокл закричал:
– Да что же это?..
Постумий быстро отдавал распоряжения полковнику:
– Все войска высадить здесь, на этом молу. Проследи, чтобы ни Император, ни его свита не пожелали удалиться отсюда. Желания Императора для нас священны. Ты понял?
– Да, генерал.
Постумий побежал к галере, но Император окликнул его:
– Чтобы не терять времени даром, я, пожалуй, устрою смотр собравшимся на молу великолепным парням.
Полковник взглянул на Постумия – тот добродушно рассмеялся:
– Делай, как велит тебе Отец Отечества.
Дуга пловцов стянулась к «Амфитрите», под барабанную дробь в гавань входил второй боевой корабль. Фанокл в отчаянии заламывал руки.
– Останови их, Цезарь!
Люди облепили «Амфитриту» – они рвали лопасти и били бронзового монстра попадавшими под руку тяжелыми предметами. Часовой, которого Постумий оставил на ее борту, плюхнулся в воду, помелькав в воздухе руками и ногами. Из трюма корабля потянулась струйка дыма. Голые фигуры стали прыгать за борт – в центре палубы уже вырывались наружку тонкие, едва различимые, почти еще призрачные язычки пламени. На втором боевом корабле заметили опасность и начали энергично табанить. Весла разбивались о мол, но обратный путь был закрыт. Третий корабль, возникший из знойного марева, врезался своим тараном во второй. Еще несколько дюжин весел разлетелись в щепы, корабли потеряли управление, их медленно понесло на «Амфитриту». Постумий, изрыгая проклятия, прыгнул в императорскую галеру.
– Отчаливай! Весла на воду!
– Отряд к смотру готов, Цезарь.
– Полковник, а как же солдаты, которые выстроились между мной и туннелем? Пусть и они становятся в строй.
– Цезарь, я получил приказ…
– Вот уж не думал, полковник, что ты и твои бравые ребята не справятся со стариком и полудюжиной женщин, надумай они совершить побег!
Полковник сглотнул слюну.
– Возможно, Отец Отечества в последний раз инспектирует свои войска. И ты ослушаешься, полковник? Я ведь тоже солдат.
Кадык полковника заходил вверх-вниз. Его распирало от волнения и понимания важности момента. Он с восторженным подобострастием отдал честь Императору.
– На пара-а-ад бего-о-ом марш!
– И оркестр, – добавил Император.– Я, кажется, где-то видел оркестр. Как насчет оркестра, полковник?
Четвертый боевой корабль плавно входил в гавань. Бронзовый котел «Амфитриты» был уже едва различим в клубах дыма и языках пламени. Лопасти колес быстрее зашлепали по воде. Якорный канат натянулся. Постумий гаркнул:
– Табань, чер-р-рт тебя подери!
Флейты, букцины и тубы. Трубка литууса опоясывала торс, гигантский колокольчик раструба повис над плечом. Барабаны, литавры и медь. Все в алых и золотых тонах.
Войска в парадном строю заполнили мол от триремы до дальнего конца. Оркестр строился на маленьком пятачке между солдатами и катапультой. Женщины заламывали руки. «Амфитрита» кружилась, выбрасывая вверх дым и пламя. Четвертый корабль пытался обогнуть ее и две другие триремы. Пятый изготовился войти в гавань.
– Оркестр!
«Амфитрита» завертелась быстрее. Стравив пару саженей якорного каната, она описала более широкий круг, задела два сцепившихся корабля – такелаж вспыхнул. Постумий в бешеной злобе скакал но галере.
– Отпускай крабы!
«Амфитрита» выпустила еще сажень-другую каната. Теперь на ее пути оказалась императорская галера: удар, и от ее царственного величия не осталось и следа. Круг за кругом выписывала она по воде под неумолкающие вопли Постумия, не в силах ускользнуть от огненного дыхания «Амфитриты».
Оркестр заиграл.
– Развернутым строем, полковник?
Полковник колебался.
– Здесь нет места, Цезарь. Солдаты попадают в воду.
– В таком случае, – сказал Император, – снаряжение и добычу им придется взвалить на себя, иначе я не смогу пройти между рядами.
Оркестр маршировал между отрядом и катапультой: десять шагов вперед, десять назад. Великолепные музыканты! Великолепный строй великолепных солдат. Великолепные моряки на невыразимо великолепных боевых кораблях. Женщины чувствовали, что ради таких великолепных мужчин стоило оказаться во власти генерала Постумия и поставить жизнь на карту. Вздымались груди, блестели взоры, от восторга замирала душа. Мамиллий надел шлем. Император остановился у левофлангового первой шеренги.
– Так сколько же лет ты служишь в армии, дружище?
Якорный канат «Амфитриты» прогорел и с треском лопнул. Равномерное круговое движение сменилось беспорядочным рысканием. Она задела за швартовы торгового судна, которое стояло у склада, – огонь мгновение перекинулся на берег.
– Крабы… крабы отпускайте!
И тотчас же на кораблях каждым овладела одна мысль – немедленно выбраться из гавани. Горящий боевой корабль, заваливаясь кормой, медленно проплыл мимо мола – строй солдат обдало жаром. Все пространство гавани вдалеке от ужасного дыхания пылающей «Амфитриты» было забито большими и малыми судами, давившими друг друга в попытках выбраться на спасительную открытую воду, подернутую легкой дымкой. А надо всем этим месивом неслись раскаты грома, сверкали молнии и играл оркестр.
– Где это так изуродовали твое лицо? Копьем задели? А может, бутылкой?
Легионеры стояли навытяжку по стойке «смирно» под грузом военных доспехов (64 фунта4), походного снаряжения, завоеванной добычи и ужасающей жары. Полковник так внимательно следил, как на его носу набухает капля пота, что оба его зрачка намертво застыли у переносицы. В первой шеренге Император не пропустил ни одного солдата.
Затравленной стаей кружились боевые корабли в центре гавани – «Амфитрита» висела у них на хвосте. Один из капитанов, заметив галеру, застыл на шканцах в приветствии Постумию. В этот момент то ли канат прогорел, то ли кто-то переусердствовал – краб отпустили. Черная звездообразная дыра зияла на том месте, где только что стоял капитан. Он пошел на дно вместе с кораблем.
– Это же надо, какой детина вымахал. Любишь армию? Ты посмотри, какая вмятина. Наверное, угодило камнем из пращи. Только пращой можно сделать такую ямину. А ты как думаешь, полковник? Не отдавай щит, даже если интендант попытается всучить тебе новый. Скажи, Император не велел. А дети у тебя есть? Ни одного? Это не годится, сразу после смотра дадим тебе отпуск.
Слово «отпуск» поползло по рядам. Легионеры решили стоять насмерть, но кое-кто уже дрогнул. Император продвигался вдоль первой шеренги с удручающей неторопливостью.
– Почему мне так знакомо твое лицо? В Девятом легионе не служил? Грецию помнишь? И тебя до сих пор не повысили? Полковник, это не дело, я прошу тебя разобраться.
Второй боевой корабль выбирался сквозь скопище мелких суденышек. В погоне за императорской галерой «Амфитрита» неслась к выходу из гавани.
– Чем ты, дружище, лечишь такой здоровый фурункул?.. Полюбуйтесь-ка на этого парня – вот уж вояка так вояка. И как только тебе удается держать три таких здоровенных тюка? Звать-то тебя как?
Вдруг раздался оглушительный лязг, и перед Императором стало пусто. Легионер рухнул.
– Я уже говорил, что теперь, когда наследник привел их к Отцу, пора подумать об их отдыхе.
– Цезарь…
– Где же тебе глаз-то выбили? Ты уж побереги оставшийся.
Гр-р-рох – отмучился еще один.
На воде горело вытекавшее из складов масло. Густое облако черного дыма на время скрыло ряды солдат.
Император доверительно говорил полковнику:
– Ты видишь, как причудливо сплелась здесь трагедия с комедией. Чьи приказы ты будешь выполнять? Эти солдаты должны тушить пожар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9