Сколько таких комнат он видел? Сколько раз он спал в невзрачных отелях в невзрачных городах? И сколько их будет еще?
Кто-то стал скотоводом, или владельцем дилижансных линий, или банкиром. Пока они богатели, он служил закону и порядку, чтобы они могли богатеть и дальше, но ведь эту работу тоже кому-то надо делать, кто-то должен противостоять беззаконию.
Чик спустился по лестнице. Холл опустел. Все ушли. Билл с Ритой — чтобы сыграть свадьбу, Пит Мендоса и Кинг Коуэн — на свои ранчо.
Лайза?
Он постоял в нерешительности. Она наверняка вернулась домой.
А у него полно дел: рядом с границей живет человек, у которого угнали весь скот, и бродит убийца, недавно скрывшийся в лесах, — Билл Сикет.
Боудри пристегнул скатку одеял позади седла и вспрыгнул на коня.
К двери подошел Джош.
— Чашку кофе на дорогу?
— Меня ждет длинная тропа, Джош! Как-нибудь в другой раз. Ну давай, рохля, — сказал он чалому. — Поехали!
УБИЙЦА ИЗ ПЕКОСА
Когда Чик Боудри поставил своего чалого в конюшню Альмагре, время было по здешним меркам раннее — чуть позже полудня, но городок уже веселился и грешил напропалую.
Каждая вторая дверь вела в салун или игорный дом. Из пяти разных музыкальных автоматов неслись на улицу пять разных мелодий. Грохот музыки смешивался со щелчками кнутов, которыми возчики фургонов подбадривали свои упряжки, с треском игорных фишек и звоном стаканов. Иногда всю эту суматоху прорезал восторженный выстрел какого-нибудь удачливого игрока.
Альмагре, рожденный серебряным месторождением, мгновенно превратился из пустого места в город роскошного изобилия. Это был городок, которому судьба предназначила прожить быстро и умереть трудно, но красиво, многие его граждане уже служили ему примером. За десять месяцев жизни городок отправил на новехонькое кладбище тридцать три трупа, начав с только что приехавшего бесхитростного простака, пытавшегося дополнить комбинацию в покере картой, вынутой из голенища своего сапога.
Основатель Альмагре — человек поумнее тех, что пришли после него, — состязался в скачках с бандой орущих команчей и выиграл, первым добравшись до железной дороги на восток, благодаря чему его скальп остался нетронутым. После этого началось светопреставление. Приехавшие в город чужаки знали пятьдесят способов делать деньги — все из них нечестные; и среди граждан, выплескивавших здесь избыток энергии, находился некий Уайли Мартин. Именно его след привел Чика Боудри из Техаса в Альмагре.
Причина была проста: Мартин — или предположительно Мартин — воспользовался шестизарядником, чтобы снять со счета шесть тысяч долларов в банке города Пекос. Во время инцидента он хладнокровно застрелил кассира и президента банка.
Конечно, как всегда и получается, тут была одна тонкость: точного описания преступника не существовало.
Описание неточное: крупный мужчина — а на первый взгляд все граждане Альмагре выглядели крупными — и на груди у него вытатуированы женская голова и имя «Мардж».
Стоя на улице, Боудри с интересом рассматривал проходящие мимо группы людей. «Если ты начнешь стаскивать рубашку с каждого жителя города, можешь заработать большие неприятности!»
Это начинало выглядеть как самое бессмысленное из всех бессмысленных занятий. Убегающий преступник, кроме такого неясного описания, оставил письмо, адресованное Уайли Мартину, и кое-какие следы. Не многие из следопытов смогли бы идти по ним, но многие индейцы-апачи не усмотрели бы в этом никакого затруднения, и Чик Боудри — тоже.
Не успел он сделать и двух шагов к ближайшему и самому большому салуну, как двери его словно взорвало изнутри, и на улицу вылетел и приземлился на спину человек. Он рывком вскочил на ноги, хватаясь за оружие, но двери снова распахнулись, и появился бородатый мужчина с револьвером в руке. Он повел своим шестизарядником, и четыре выстрела слились в один протяжный рев. Первый выстрел разбил окно в четырех футах от человека на улице, второй и третий полностью уничтожили пряжку его пояса, а четвертый скользнул по бедру одной из двух лошадей, впряженных в шарабан.
Лошадь взвилась вперед и вверх, упав грудью на коновязь, которая под ее тяжестью разлетелась в щепки. Лошадь завалилась, запутавшись в упряжи и обломках коновязи. Ее напарница, хрипя, попятилась. Девушка в шарабане схватилась за вожжи, а Чик бросился к упавшему животному. Подошел помочь какой-то седой старатель.
— Кажется, веселый городишко, — прокомментировал Боудри.
— Этот-то? — Старик с чувством сплюнул. — Еще какой веселый! Сущий цирк!
Раненый сделал тщетную попытку подняться и снова упал. Никто не подходил к нему, не будучи уверенным, что стрельба закончилась. Боудри быстро оценил, что девушка больше нуждается в помощи, чем неудачливый дуэлянт, так как тому осталось жить всего минуту или две.
— Это только первый за сегодня! — весело сказал старик. — Погоди, пока в игру вступит Бонелли! Вот тогда дело пойдет!
— Кто такой Бонелли?
— Это большой человек, сынок. — Он искоса взглянул на револьверы Боудри. — Если ты ищешь работу со стрельбой, то у тебя только две дороги. Идешь работать к Бонелли либо идешь работать шерифом. На первой работе ты можешь продержаться намного дольше. Мы только что похоронили нашего третьего шерифа.
— Бонелли нанимает ганфайтеров?
— Это точно! В нашей округе он сделал революцию в коровьем бизнесе. Три месяца назад он пригнал в холмы пятьдесят голов, а теперь у него четыре-пять тысяч бычков и телок возрастом от трех до шести месяцев!
Боудри рассмеялся.
— Похоже, предприимчивый человек. А сколько платят шерифу?
— Сотню в месяц, дают хижину для жилья и патроны. Конечно, с той постели в хижине ты попадешь только в гроб!
Они подняли и успокоили лошадь, Боудри спросил:
— Не слышали о человеке по имени Уайли Мартин?
Старик сунул трубку в зубы и, не говоря ни слова, пошел прочь на своих коротких ногах. Слегка изумленный, Боудри уставился ему вслед, затем повернулся, чтобы помочь девушке сойти с шарабана. Человек пожилого возраста, очевидно, ее отец, спешил на помощь.
Он был похож на любого другого мужчину в городе, но в отличие от них был чисто выбрит и выглядел преуспевающим. Девушка не могла быть никем, кроме его дочери, потому что они были чрезвычайно похожи.
— Спасибо, что помогли поднять мою лошадь, — сказал пожилой человек. — Меня зовут Джед Чепин. Это моя дочь Эми.
— Очень рад, — сказал Боудри. — А меня зовут Текс.
— У меня ранчо к югу отсюда, клеймо «Джей Си». Если будете в наших краях, заезжайте в гости.
Боудри взглянул на Эми.
— Может, заеду. Но сейчас я хочу попробовать работу шерифа.
— Не делайте этого. У нас шерифы долго не живут. Эрланджер их не любит.
— Кто такой Эрланджер?
— Управляющий у Бонелли. Он и этот уголовник Хэнк Кордова житья людям не дают.
— А как насчет Уайли Мартина?
Выражение лица Чепина изменилось.
— Садись в шарабан, дорогая. Пора ехать домой.
Боудри встретился взглядом с Эми. Мгновение она испытующе смотрела ему в глаза, затем мягко сказала:
— Не задавайте этого вопроса. В нем кроется беда.
— У меня для него весточка.
— Забудьте об этом. В Альмагре ответа вам не будет.
— Я заеду к вам. Может, нам следует поговорить.
Ее глаза смягчились и потеплели, в них даже появилось любопытство.
— Может, и следует, — сказала она. — Пожалуйста, приезжайте.
Он пересек улицу и вошел в салун. За столом у стены трое играли в карты. У одного из них было узкое, скуластое лицо с тонкими, тщательно подстриженными белокурыми усами. У него были серые глаза и твердый, оценивающий взгляд, когда он смотрел на вошедшего Боудри. Другим был бородач, который недавно размахивал револьвером на крыльце.
Вслед за Чиком в салун вошли и расположились рядом с ним трое мужчин. Самый рослый из них заговорил, сразу же дав понять Боудри, кто из них кто.
— Приведи мне Чепина, Джефф. Приведи его сюда.
— По-моему, он только что уехал, — ответил другой — жилистый смуглый человек, но не тот, к кому обращались. — Я видел, как он уезжал на своем шарабане.
— Тогда догони его и приведи обратно, понравится ему это или нет!
Рослый мужчина — наверняка Бонелли. У него было твердое, словно из полированного дерева, лицо, яркие глаза и суровый взгляд.
Эрланджер вышел, и Боудри облокотился о стойку. В зеркале он поймал жесткий вопросительный взгляд Бонелли. Атмосфера в комнате наэлектризовалась, словно вот-вот что-то должно было случиться.
Один из играющих в карты обменял свои фишки на деньги и тихо вышел. Бородач перекинулся быстрым взглядом с Боннели. Человек с серыми глазами перемешал гибкими пальцами карты, а затем закурил тонкую, длинную сигарету.
— Кто мэр этого города? — В тишине комнаты вопрос Боудри прозвучал неожиданно громко.
Бонелли посмотрел на него как бы в раздражении, но не ответил.
Кордова посмотрел на Чика.
— Что тебе надо от мэра? — спросил он.
— Я слышал, городу нужен шериф. Я ищу работу.
Человек с серыми глазами вынул изо рта сигарету, посмотрел на нее, потом на Боудри. Похоже, ситуация его развлекала.
Бонелли резко обернулся и оглядел Боудри с ног до головы. Глаза его сузились. Чик стоял спиной к бару, облокотившись на стойку локтями. Он уверенно и спокойно смотрел Бонелли в лицо.
— Тебе лучше двигать дальше, — сказал Кордова. — Эта должность может оставаться вакантной.
— У других может быть иное мнение. Совсем недавно я видел, как застрелили человека. В городе нельзя носить оружие. Можно попасть в невинных людей.
— Уж не ты ли его отберешь? — с презрением провозгласил Кордова.
— Я бы попросил людей оставлять оружие, когда они въезжают в город. А если они не согласятся, то мне пришлось бы отбирать его. В каждом городе есть честные жители, и в большинстве своем они предпочитают тишину и спокойствие.
Перед салуном громко протрещал и остановился шарабан, затем двери распахнулись, и вошел Чепин. Он был бледен, но в глазах его сверкала злость. Эрланджер шел за ним по пятам.
— Что это значит, Бонелли? — потребовал Чепин.
— Это значит, что я выкупаю твое ранчо, Чепин. Я предлагаю пять тысяч долларов за землю и скот.
— Пять тысяч? — удивленно спросил Чепин. — Ранчо стоит пятьдесят, если не больше. Я не продаю.
— Конечно, продаешь. — Бонелли наслаждался собой. — Мои ребята обнаружили переклейменный скот. Мое клеймо сменено на твое. Ты ведь знаешь, мы вешаем скотокрадов.
— Я в своей жизни никогда не украл! — Ярость Чепина не мешала ему говорить с осторожностью. — Это все подстроено, Бонелли. Вы пытаетесь вынудить меня продать ранчо.
— Ты хочешь сказать, что я вру? — мягко произнес Бонелли. Он отошел от бара. Его намерения были очевидны.
Чепин знал, что будет приговорен к смерти, если скажет сейчас неверное слово. Он был смелый, но не безрассудно смелый, и к тому же в шарабане его ждала дочь.
— Я не хочу сказать, что вы лжете. Но я не продаю ранчо.
— Рейми тоже говорил, что не продает ранчо. Помнишь?
— Послушайте, Бонелли. Я не трогаю вас. Оставьте меня в покое.
Человек с серыми глазами перешел к бару. Он поймал взгляд Чика, вынул из кармана какую-то вещицу и послал ее по стойке так, что она скользнула в сторону Боудри. Чик накрыл ее левой рукой. Никто из людей Бонелли этого не заметил: все их внимание сосредоточилось на Чепине, которого они явно собирались убить. Чик Боудри прикрепил значок шерифа к жилетке, затем засунул большой палец левой руки в карман рубашки, а ладонью прикрыл значок.
— Вам не нужно продавать ранчо, если вы не хотите, Джед. — Он говорил спокойным голосом. — Что же касается обвинения в скотокрадстве, Бонелли, то его нужно доказать.
Бонелли раздраженно повернулся:
— Не суйся не в свое дело!
— Это мое дело, Бонелли. — Чик не отрываясь смотрел на Эрланджера. — Садитесь в свой шарабан и поезжайте домой, Чепин. Бонелли больше не будет беспокоить людей. Он не такая уж большая лягушка в этом болоте. Он только кажется большим, потому что спала вода. Поезжайте домой.
— Я тебя предупредил, — сказал Бонелли. — Не суйся не в свое дело!
Боудри опустил левую руку, приоткрыв значок шерифа.
— Я в игре, Бонелли. Карты сданы.
К нему двинулся Эрланджер.
— Не люблю шерифов! Не люблю закон!
— Бонелли! — сурово сказал Боудри. — Забирайте своих прихвостней и уезжайте из города. В следующий раз, когда вы появитесь здесь, сдадите оружие в контору шерифа. Иначе вообще не показывайтесь в городе.
Эрланджер и Кордова оба двигались на него, но реакция Чика была мгновенной. Схватив Эрланджера за запястье, он рванул его на себя, и когда тот потерял равновесие, Боудри ловко сделал ему подсечку и толкнул на двух остальных. Затем быстро отступил назад, выхватив револьвер.
— В следующий раз, если надумаете иметь со мной дело, Эрланджер, приходите с пустыми руками. А теперь вы, трое, убирайтесь из города, и не дай Бог я услышу, что вы причинили кому-то неприятности, потому что тогда я приду за вами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Кто-то стал скотоводом, или владельцем дилижансных линий, или банкиром. Пока они богатели, он служил закону и порядку, чтобы они могли богатеть и дальше, но ведь эту работу тоже кому-то надо делать, кто-то должен противостоять беззаконию.
Чик спустился по лестнице. Холл опустел. Все ушли. Билл с Ритой — чтобы сыграть свадьбу, Пит Мендоса и Кинг Коуэн — на свои ранчо.
Лайза?
Он постоял в нерешительности. Она наверняка вернулась домой.
А у него полно дел: рядом с границей живет человек, у которого угнали весь скот, и бродит убийца, недавно скрывшийся в лесах, — Билл Сикет.
Боудри пристегнул скатку одеял позади седла и вспрыгнул на коня.
К двери подошел Джош.
— Чашку кофе на дорогу?
— Меня ждет длинная тропа, Джош! Как-нибудь в другой раз. Ну давай, рохля, — сказал он чалому. — Поехали!
УБИЙЦА ИЗ ПЕКОСА
Когда Чик Боудри поставил своего чалого в конюшню Альмагре, время было по здешним меркам раннее — чуть позже полудня, но городок уже веселился и грешил напропалую.
Каждая вторая дверь вела в салун или игорный дом. Из пяти разных музыкальных автоматов неслись на улицу пять разных мелодий. Грохот музыки смешивался со щелчками кнутов, которыми возчики фургонов подбадривали свои упряжки, с треском игорных фишек и звоном стаканов. Иногда всю эту суматоху прорезал восторженный выстрел какого-нибудь удачливого игрока.
Альмагре, рожденный серебряным месторождением, мгновенно превратился из пустого места в город роскошного изобилия. Это был городок, которому судьба предназначила прожить быстро и умереть трудно, но красиво, многие его граждане уже служили ему примером. За десять месяцев жизни городок отправил на новехонькое кладбище тридцать три трупа, начав с только что приехавшего бесхитростного простака, пытавшегося дополнить комбинацию в покере картой, вынутой из голенища своего сапога.
Основатель Альмагре — человек поумнее тех, что пришли после него, — состязался в скачках с бандой орущих команчей и выиграл, первым добравшись до железной дороги на восток, благодаря чему его скальп остался нетронутым. После этого началось светопреставление. Приехавшие в город чужаки знали пятьдесят способов делать деньги — все из них нечестные; и среди граждан, выплескивавших здесь избыток энергии, находился некий Уайли Мартин. Именно его след привел Чика Боудри из Техаса в Альмагре.
Причина была проста: Мартин — или предположительно Мартин — воспользовался шестизарядником, чтобы снять со счета шесть тысяч долларов в банке города Пекос. Во время инцидента он хладнокровно застрелил кассира и президента банка.
Конечно, как всегда и получается, тут была одна тонкость: точного описания преступника не существовало.
Описание неточное: крупный мужчина — а на первый взгляд все граждане Альмагре выглядели крупными — и на груди у него вытатуированы женская голова и имя «Мардж».
Стоя на улице, Боудри с интересом рассматривал проходящие мимо группы людей. «Если ты начнешь стаскивать рубашку с каждого жителя города, можешь заработать большие неприятности!»
Это начинало выглядеть как самое бессмысленное из всех бессмысленных занятий. Убегающий преступник, кроме такого неясного описания, оставил письмо, адресованное Уайли Мартину, и кое-какие следы. Не многие из следопытов смогли бы идти по ним, но многие индейцы-апачи не усмотрели бы в этом никакого затруднения, и Чик Боудри — тоже.
Не успел он сделать и двух шагов к ближайшему и самому большому салуну, как двери его словно взорвало изнутри, и на улицу вылетел и приземлился на спину человек. Он рывком вскочил на ноги, хватаясь за оружие, но двери снова распахнулись, и появился бородатый мужчина с револьвером в руке. Он повел своим шестизарядником, и четыре выстрела слились в один протяжный рев. Первый выстрел разбил окно в четырех футах от человека на улице, второй и третий полностью уничтожили пряжку его пояса, а четвертый скользнул по бедру одной из двух лошадей, впряженных в шарабан.
Лошадь взвилась вперед и вверх, упав грудью на коновязь, которая под ее тяжестью разлетелась в щепки. Лошадь завалилась, запутавшись в упряжи и обломках коновязи. Ее напарница, хрипя, попятилась. Девушка в шарабане схватилась за вожжи, а Чик бросился к упавшему животному. Подошел помочь какой-то седой старатель.
— Кажется, веселый городишко, — прокомментировал Боудри.
— Этот-то? — Старик с чувством сплюнул. — Еще какой веселый! Сущий цирк!
Раненый сделал тщетную попытку подняться и снова упал. Никто не подходил к нему, не будучи уверенным, что стрельба закончилась. Боудри быстро оценил, что девушка больше нуждается в помощи, чем неудачливый дуэлянт, так как тому осталось жить всего минуту или две.
— Это только первый за сегодня! — весело сказал старик. — Погоди, пока в игру вступит Бонелли! Вот тогда дело пойдет!
— Кто такой Бонелли?
— Это большой человек, сынок. — Он искоса взглянул на револьверы Боудри. — Если ты ищешь работу со стрельбой, то у тебя только две дороги. Идешь работать к Бонелли либо идешь работать шерифом. На первой работе ты можешь продержаться намного дольше. Мы только что похоронили нашего третьего шерифа.
— Бонелли нанимает ганфайтеров?
— Это точно! В нашей округе он сделал революцию в коровьем бизнесе. Три месяца назад он пригнал в холмы пятьдесят голов, а теперь у него четыре-пять тысяч бычков и телок возрастом от трех до шести месяцев!
Боудри рассмеялся.
— Похоже, предприимчивый человек. А сколько платят шерифу?
— Сотню в месяц, дают хижину для жилья и патроны. Конечно, с той постели в хижине ты попадешь только в гроб!
Они подняли и успокоили лошадь, Боудри спросил:
— Не слышали о человеке по имени Уайли Мартин?
Старик сунул трубку в зубы и, не говоря ни слова, пошел прочь на своих коротких ногах. Слегка изумленный, Боудри уставился ему вслед, затем повернулся, чтобы помочь девушке сойти с шарабана. Человек пожилого возраста, очевидно, ее отец, спешил на помощь.
Он был похож на любого другого мужчину в городе, но в отличие от них был чисто выбрит и выглядел преуспевающим. Девушка не могла быть никем, кроме его дочери, потому что они были чрезвычайно похожи.
— Спасибо, что помогли поднять мою лошадь, — сказал пожилой человек. — Меня зовут Джед Чепин. Это моя дочь Эми.
— Очень рад, — сказал Боудри. — А меня зовут Текс.
— У меня ранчо к югу отсюда, клеймо «Джей Си». Если будете в наших краях, заезжайте в гости.
Боудри взглянул на Эми.
— Может, заеду. Но сейчас я хочу попробовать работу шерифа.
— Не делайте этого. У нас шерифы долго не живут. Эрланджер их не любит.
— Кто такой Эрланджер?
— Управляющий у Бонелли. Он и этот уголовник Хэнк Кордова житья людям не дают.
— А как насчет Уайли Мартина?
Выражение лица Чепина изменилось.
— Садись в шарабан, дорогая. Пора ехать домой.
Боудри встретился взглядом с Эми. Мгновение она испытующе смотрела ему в глаза, затем мягко сказала:
— Не задавайте этого вопроса. В нем кроется беда.
— У меня для него весточка.
— Забудьте об этом. В Альмагре ответа вам не будет.
— Я заеду к вам. Может, нам следует поговорить.
Ее глаза смягчились и потеплели, в них даже появилось любопытство.
— Может, и следует, — сказала она. — Пожалуйста, приезжайте.
Он пересек улицу и вошел в салун. За столом у стены трое играли в карты. У одного из них было узкое, скуластое лицо с тонкими, тщательно подстриженными белокурыми усами. У него были серые глаза и твердый, оценивающий взгляд, когда он смотрел на вошедшего Боудри. Другим был бородач, который недавно размахивал револьвером на крыльце.
Вслед за Чиком в салун вошли и расположились рядом с ним трое мужчин. Самый рослый из них заговорил, сразу же дав понять Боудри, кто из них кто.
— Приведи мне Чепина, Джефф. Приведи его сюда.
— По-моему, он только что уехал, — ответил другой — жилистый смуглый человек, но не тот, к кому обращались. — Я видел, как он уезжал на своем шарабане.
— Тогда догони его и приведи обратно, понравится ему это или нет!
Рослый мужчина — наверняка Бонелли. У него было твердое, словно из полированного дерева, лицо, яркие глаза и суровый взгляд.
Эрланджер вышел, и Боудри облокотился о стойку. В зеркале он поймал жесткий вопросительный взгляд Бонелли. Атмосфера в комнате наэлектризовалась, словно вот-вот что-то должно было случиться.
Один из играющих в карты обменял свои фишки на деньги и тихо вышел. Бородач перекинулся быстрым взглядом с Боннели. Человек с серыми глазами перемешал гибкими пальцами карты, а затем закурил тонкую, длинную сигарету.
— Кто мэр этого города? — В тишине комнаты вопрос Боудри прозвучал неожиданно громко.
Бонелли посмотрел на него как бы в раздражении, но не ответил.
Кордова посмотрел на Чика.
— Что тебе надо от мэра? — спросил он.
— Я слышал, городу нужен шериф. Я ищу работу.
Человек с серыми глазами вынул изо рта сигарету, посмотрел на нее, потом на Боудри. Похоже, ситуация его развлекала.
Бонелли резко обернулся и оглядел Боудри с ног до головы. Глаза его сузились. Чик стоял спиной к бару, облокотившись на стойку локтями. Он уверенно и спокойно смотрел Бонелли в лицо.
— Тебе лучше двигать дальше, — сказал Кордова. — Эта должность может оставаться вакантной.
— У других может быть иное мнение. Совсем недавно я видел, как застрелили человека. В городе нельзя носить оружие. Можно попасть в невинных людей.
— Уж не ты ли его отберешь? — с презрением провозгласил Кордова.
— Я бы попросил людей оставлять оружие, когда они въезжают в город. А если они не согласятся, то мне пришлось бы отбирать его. В каждом городе есть честные жители, и в большинстве своем они предпочитают тишину и спокойствие.
Перед салуном громко протрещал и остановился шарабан, затем двери распахнулись, и вошел Чепин. Он был бледен, но в глазах его сверкала злость. Эрланджер шел за ним по пятам.
— Что это значит, Бонелли? — потребовал Чепин.
— Это значит, что я выкупаю твое ранчо, Чепин. Я предлагаю пять тысяч долларов за землю и скот.
— Пять тысяч? — удивленно спросил Чепин. — Ранчо стоит пятьдесят, если не больше. Я не продаю.
— Конечно, продаешь. — Бонелли наслаждался собой. — Мои ребята обнаружили переклейменный скот. Мое клеймо сменено на твое. Ты ведь знаешь, мы вешаем скотокрадов.
— Я в своей жизни никогда не украл! — Ярость Чепина не мешала ему говорить с осторожностью. — Это все подстроено, Бонелли. Вы пытаетесь вынудить меня продать ранчо.
— Ты хочешь сказать, что я вру? — мягко произнес Бонелли. Он отошел от бара. Его намерения были очевидны.
Чепин знал, что будет приговорен к смерти, если скажет сейчас неверное слово. Он был смелый, но не безрассудно смелый, и к тому же в шарабане его ждала дочь.
— Я не хочу сказать, что вы лжете. Но я не продаю ранчо.
— Рейми тоже говорил, что не продает ранчо. Помнишь?
— Послушайте, Бонелли. Я не трогаю вас. Оставьте меня в покое.
Человек с серыми глазами перешел к бару. Он поймал взгляд Чика, вынул из кармана какую-то вещицу и послал ее по стойке так, что она скользнула в сторону Боудри. Чик накрыл ее левой рукой. Никто из людей Бонелли этого не заметил: все их внимание сосредоточилось на Чепине, которого они явно собирались убить. Чик Боудри прикрепил значок шерифа к жилетке, затем засунул большой палец левой руки в карман рубашки, а ладонью прикрыл значок.
— Вам не нужно продавать ранчо, если вы не хотите, Джед. — Он говорил спокойным голосом. — Что же касается обвинения в скотокрадстве, Бонелли, то его нужно доказать.
Бонелли раздраженно повернулся:
— Не суйся не в свое дело!
— Это мое дело, Бонелли. — Чик не отрываясь смотрел на Эрланджера. — Садитесь в свой шарабан и поезжайте домой, Чепин. Бонелли больше не будет беспокоить людей. Он не такая уж большая лягушка в этом болоте. Он только кажется большим, потому что спала вода. Поезжайте домой.
— Я тебя предупредил, — сказал Бонелли. — Не суйся не в свое дело!
Боудри опустил левую руку, приоткрыв значок шерифа.
— Я в игре, Бонелли. Карты сданы.
К нему двинулся Эрланджер.
— Не люблю шерифов! Не люблю закон!
— Бонелли! — сурово сказал Боудри. — Забирайте своих прихвостней и уезжайте из города. В следующий раз, когда вы появитесь здесь, сдадите оружие в контору шерифа. Иначе вообще не показывайтесь в городе.
Эрланджер и Кордова оба двигались на него, но реакция Чика была мгновенной. Схватив Эрланджера за запястье, он рванул его на себя, и когда тот потерял равновесие, Боудри ловко сделал ему подсечку и толкнул на двух остальных. Затем быстро отступил назад, выхватив револьвер.
— В следующий раз, если надумаете иметь со мной дело, Эрланджер, приходите с пустыми руками. А теперь вы, трое, убирайтесь из города, и не дай Бог я услышу, что вы причинили кому-то неприятности, потому что тогда я приду за вами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21