Досадуя на себя за то, что проявил неосторожность и не услышал, как мимо проехал всадник, я отправился завтракать. Так могут и убить. Вот что делает с мужчиной хорошая еда и женское общество. Вместо того чтобы быть начеку, он витает в облаках.
Когда я вошел, мой завтрак стоял на столе, но женщин на кухне не было. Я быстро поел в одиночестве и вышел во двор. Я решил отложить подсчет скота на ранчо. Неожиданный ночной визит детектива заставил меня остаться. К тому же и здесь работы хватало.
Мак-Каррон, которого убил Бэрроуз, согнал верховых лошадей и поместил их в загоне недалеко от конюшни. Это были мало объезженные лошади, за исключением двух, которых держали ради того, чтобы женщины могли выезжать верхом. Я щадил чалого, поэтому мне требовалась какая-нибудь другая лошадь. Пришлось оседлать пару полудиких. Поначалу они сопротивлялись, а потом успокоились. Я вывел на утреннюю прогулку одну из них — черного мерина с белой мордой.
Чалый не одобрил мой поступок. Он вскидывал вверх голову и пускался рысью вдоль забора, держась на одной линии с нами и стараясь вырваться из загона. Поскольку дом находился в низине, я мог свободно объехать территорию ранчо, не выпуская его из виду.
Не спеша я вычистил бассейн, сложил разбросанные дрова, постоянно следя за дорогой.
Мимо проехала пара телег, с запада двигался обоз на рессорах, очевидно направляясь в Энимас-Сити. Но никаких признаков моего ночного посетителя.
Он оставил поиски? Зная характер детективов, я в этом сомневался. Детектив станет расспрашивать всех подряд, пока не наткнется на какого-нибудь ковбоя или шахтера, кому известно, что Мэтти живет на ранчо. Затем снова появится. Пинкертон всегда нанимал крепких, выносливых и упрямых людей. Такие наглецы не останавливались ни перед кем и ни перед чем.
Нам нужна собака и еще один человек. Настанут времена, когда меня не окажется поблизости. Вся сложность состояла в том, что я никого не знал в этом захолустье. Если я когда-нибудь надумаю вернуть свое снаряжение, мне придется уехать в город и забрать его, заплатив за содержание лошадей.
Когда я вошел, миссис Холлируд сидела на кухне. Приближался полдень. Мэтти не было видно.
— Вы голодны? Мэтти приготовила бутерброды, и кофе готов.
— Этого достаточно. — Я сел за стол, и она принесла пару толсто нарезанных бутербродов и кофе. — Вы слышали разговор прошлой ночью?
Она на минуту застыла с кофейником в руке.
— Разговор?
— После того, как вы легли спать, когда погас свет, возле дома появился человек. Он назвался Пинком — сотрудником Пинкертона.
— Вы говорите о детективе, здесь?
Улыбка, что всегда таилась в ее глазах, вдруг исчезла. Ее взгляд стал холодным, испытующим.
— Так что ему понадобилось?
— Он интересовался молодой женщиной: молодой светловолосой женщиной. Похоже, он думал, что она хозяйка ранчо.
В комнате стало тихо. Испытывая голод, я откусил бутерброд. Он оказался вкусный, очень вкусный. Миссис Холлируд выглянула в окно, посмотрела вверх на дорогу, что тянулась на восток. Я понятия не имел, о чем она думает.
— Он сказал, зачем ее разыскивает?
— Нет, я отправил его отсюда. Было поздно, и я боялся, что разговор вас разбудит.
— Значит, он ушел?
— Думаю, мэм, он еще вернется. Видите ли, хотя я не видел его днем, но он — крепкий орешек. Этот будет приходить сюда до тех пор, пока не найдет то, что ему нужно.
— Молодая светловолосая женщина? Он описал Мэтти? А имя назвал?
— У него не хватило времени.
Она стояла ко мне спиной, поэтому я не видел выражения ее лица. Даже если она была напугана или взволнованна, виду не показывала и внешне держалась спокойно.
— Мэм, в том городе, где меня пытались повесить, остались мои вещи. У меня две лошади, кое-какие инструменты, оружие и постель. На днях я намерен вернуться туда и забрать их.
— Значит, вы уезжаете?
— Всего на несколько дней. В крайнем случае на неделю. Я добрался сюда очень быстро, так как знал, что за мной гонятся, поэтому мчался изо всех сил. Мне нравится ваш чалый, мэм, он делал в дороге такое, что убило бы другую лошадь. Не хочу хвастать, но я объехал почти всю страну. То расстояние, что я преодолел за два дня и неполную ночь, при умеренной езде можно покрыть только за четыре дня.
— Нам будет вас не хватать, а мне хотелось бы, чтобы вы не оставляли нас еще день-другой. Меня беспокоит этот детектив… Не знаю, что и думать. Я хочу, чтобы вы остались.
— Хорошо, мэм!
Отодвинув стул, я собирался уходить, но она попросила меня задержаться, поэтому я немного расслабился. Я ни на минуту не спускал глаз с дороги. По правде говоря, меня тоже беспокоил тот настырный детектив. Он не отступит, а я волновался за Мэтти. Если, конечно, он искал именно ее, в чем я тоже сомневался.
Если человек начинает охотиться за кем-то, не располагая точными данными, он, разумеется, прослеживает любую нить, какую можно найти, и если ему говорят, что на ранчо недавно поселилась молодая светловолосая женщина, он непременно начнет проверять. Только посмотрев на нее и убедившись, что ошибся, он отстанет и будет продолжать поиски в другом месте,
— Тот молодой человек, который был здесь и назвал себя племянником мистера Филлипса, как его полное имя? Его здесь называли Лью.
— Пейн, Лью Пейн. Больше мне о нем ничего не известно. По правде говоря, я не помню, чтобы мистер Филлипс когда-нибудь о нем упоминал.
Должно быть, в молодости миссис Холлируд была настоящей красавицей. Не то чтобы я знал толк в женщинах или часто с ними общался, но она, нежная, ласковая и обаятельная, выглядела привлекательной даже сейчас. Не удивительно, что мистер Филлипс увлекся ею. Я подозреваю, будь он жив, сделал бы ей предложение.
— А мистер Филлипс, — поинтересовался я, — что был за человек?
Она взглянула на меня, а потом ответила:
— Это был очень приятный человек. Скорее джентльмен, чем владелец ранчо. Всегда хорошо одевался. Да, да, настоящий джентльмен, хотя был немного старомоден. Мне он нравился.
— Он действительно любил вас, раз завещал вам свое наследство.
— Не думаю, что у него остался кто-то еще из близких. Я не знала о племяннике. Мистер Филлипс никогда о нем не говорил. Вот почему я пришла к выводу, что они не ладили между собой. — Она слегка нахмурилась. — Казалось, он не испытывал финансовых трудностей, но, перебравшись сюда, я начала задумываться над тем, не имел ли он помимо ранчо какого-нибудь другого источника доходов. Может, продавал скот…
— Едва ли. Он мог бы продать скот, если бы сильно сбросил цену. — Я протянул руку к шляпе. — Где вы с ним познакомились, мэм?
— В Канзас-Сити, он каждый вечер приходил в театр.
— А в последний раз когда вы виделись с ним?
— В Денвере, в «Браун-Пэлис». Он всегда останавливался в этой гостинице; как известно, туда съезжались крупные животноводы и шахтеры.
Мне хотелось расспросить ее о том, когда они познакомились с Мэтти, но она ушла от разговора. Конечно, это не мое дело, но с тех пор, как этот Пинк начал кого-то искать, я забеспокоился. Тем не менее предметом его интереса могла оказаться любая другая молодая светловолосая женщина. Здесь в округе много таких.
Я взял шляпу и поднялся.
— Если этот человек Пинкертона снова появится, вы захотите с ним поговорить?
Она замешкалась, и я снова задумался над тем, где сейчас Мэтти и слышит ли она наш разговор.
— Если это будет необходимо. По правде говоря, мне бы этого не хотелось. — Она взглянула на меня. — Вы не сказали об этом Мэтти?
— Нет, мэм, я ей ничего не говорил.
Выйдя на улицу, я повертел шляпу в руках и вытер внутри кожаную ленту, хотя этого и не требовалось. Почему-то разговор меня взволновал. Ей не хотелось встречаться с Пинкертоном? Или он действительно искал Мэтти?
Естественно, они нуждались в человеке, который бы о них позаботился. Я готов поспорить, что в тот момент они жалели о том, что мистер Филлипс умер, он-то знал бы, что нужно делать.
А что касается меня, то я знаю только, как нужно поступать, когда дело доходит до стрельбы.
Глава 7
На ранчо, даже на таком небольшом, не видно конца работе. Здесь всегда найдется какое-то занятие. Но мне нравилось заниматься хозяйством, а к тяжелой работе я привык.
Стараясь держать верховых лошадей в форме, я каждый день менял их, выезжая на прогулку утром и в полдень. И по-прежнему дорога оставалась в центре моего внимания. Мимо часто проезжали местные жители. Когда я говорю «часто», то имею в виду пять или шесть человек в день, изредка тащились груженые повозки в Пэррот-Сити или к мормонским поселенцам на Западе.
Иногда я общался с путниками. В то время к Энимас-Сити была уже подведена железная дорога, но никто не мог сказать, когда закончится строительство. Жители города мечтали о тех выгодах, которые посыпятся на них в связи с приходом железной дороги, а кое-кто уже считал барыши.
Прошло три дня, я все ждал следующего визита. Человек Пинкертона не появлялся. Скорее всего, он понял, что ошибся, и изменил адрес поиска, решил я и стал о нем забывать. Я как раз скирдовал сено и, не успев подумать о нем, увидел его. Он сидел верхом на гнедой лошади и, казалось, собирался ехать мимо по дороге.
Я воткнул вилы в сено и побрел к дороге. Заметив меня, он натянул вожжи.
— Привет. — Он окинул меня холодным взглядом. — Вы — тот человек, с которым я разговаривал несколько дней назад ночью?
— Я бы сказал, да.
— Вы всегда имеете при себе ружье, даже когда заняты работой?
— Ружье — это инструмент. Человек никогда не знает, когда ему понадобятся инструменты. Вы нашли того, кого искали?
— Пока нет. — Он огляделся. — Огромный клин плодородной земли на Западе. Хотя на юге, севере и востоке также есть неосвоенные обширные территории. Нет никакого смысла ограничивать себя в пространстве. — Помолчав, спросил: — Как они вас называют?
Я взглянул на него.
— Никому не приходится называть меня чаще одного раза.
— Я не ищу неприятностей. Я ищу женщину. Ее хотят.
— Многих женщин хотят, — съязвил я, — кто-то, где-то. Если пуститесь в дальнейшие поиски, вы можете найти ту, которая хочет вас. — Он внимательно меня изучал. — Вы разглядываете меня так, будто хотите рассказать, как себя вести с женщинами. Как у вас с ними получается?
— Никто до сих пор не жаловался. Я знал нескольких в разных районах.
— Приличный размах.
Он повернулся в седле, глядя по сторонам.
— Нужны рабочие руки. Я привожу в порядок ранчо. Не могу смотреть, как все рушится.
— Я тоже. Женщине тяжело управлять таким хозяйством.
— Угу. Сомневаюсь, чтобы Филлипс многое делал своими руками. Или он тоже не хотел тратить деньги на рабочих. Я подправлю немного ранчо, а затем продолжу свой путь.
Он внимательно смотрел на меня.
— Куда?
— Может, в Сан-Хаун.
— Женщина, на которую вы работаете, говорите, пожилая?
— Не помню, чтобы я такое говорил. У нее седые волосы. Мы не часто общаемся. — Кто-то стоял возле окна за шторами. Я заметил, как они слегка сдвинулись. Мы находились далеко от дома, поэтому никто не мог слышать, о чем мы разговариваем, но любой мог нас увидеть. — Я редко бываю в доме. Да и что мне там делать? Я, в основном, по хозяйству. В конце концов, кто я здесь — просто проезжий, — усмехнулся я.
Он бросил на меня строгий взгляд.
— Что в этом смешного?
— Так меня называют в округе. «Проезжий».
— Будь на вашем месте, — сказал он, — я бы свыкся с именем.
С этими словами он вонзил каблуки в ребра гнедой лошади, и та понеслась рысью вдоль дороги. Я стоял, глядя ему вслед, и размышлял. А потом вошел в загон, надел уздечку на коня, подвел к перилам и оседлал. Когда я подъехал на нем к дому, Мэтти встречала меня на пороге.
— Я надумал проехать в Пэррот-Сити, — сказал я, — досмотреть на городской свет. Вам что-нибудь привезти -из города?
— Что нужно этому человеку?
— Сует нос в чужие дела. — Помолчав, я добавил: — Он охотится за молодой светловолосой женщиной.
Она внимательно посмотрела на меня.
— Вы думаете он ищет меня? Да?
— Нет, мэм. Я думаю, он ищет другую женщину. Когда он услышал, что здесь живут женщины, он решил проверить.
— Он сказал, зачем ее ищет?
— Я и не ожидал, что он скажет. Люди такого сорта надеются получить информацию, а не выложить ее.
Она бросила на меня мимолетный взгляд.
— Чего мне хотелось бы больше всего, так это газет и журналов.
— Их трудно достать, мэм. Их все хотят, но они редко попадаются на глаза. Я постараюсь.
Чалый вызывал много разговоров, поэтому для поездки я выбрал Басквина.
Миновав Черри-Крик, я свернул с дороги и направился к низкорослому дубу на Ла-Платас. Мне были не по душе протоптанные дороги, к тому же я представлял, что город прячется за горами, где-то почти на севере.
Время от времени, останавливаясь и изучая местность, — слишком мало я знал об этих краях, — я вел коня по зарослям кустарника и, оглядываясь назад, видел высокую вершину и широкую полосу земли, что включала в себя ранчо. Почти у самой вершины, похожей на густой гребень, обосновались раскидистые сосны, их молодая поросль тянулась от реки до седловины, что находилась прямо на западе от самой высшей точки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26