Что сейчас предпримет Лью со своими молодчиками? Было очевидно, что он хочет заполучить ранчо, однако дела обстоят так, что у него на это нет никаких прав. Все же, если бы ему удалось выдворить миссис Холлируд, вероятно, как ближайший родственник, он имел бы право на владение имением.
Большинство из нас мало что знают о законах, даже сидя на скамье подсудимых или попадая в какую-нибудь передрягу, а мы к тому же находились на территории, о правовых законах которой я понятия не имел.
В городах поменьше по всей стране адвокаты похожи на театральных звезд. Когда идет заседание суда, жители окрестностей съезжаются, чтобы посмотреть представление. Адвокаты играют как для нас, сидящих на галерке, так и для судей. Некоторые из самых процветающих защитников имеют последователей, которые возносят их до небес и рассказывают историю за историей о том, что они сказали и кого цитировали.
Большинство адвокатов в свое время изучали Библию и классиков и могли свободно цитировать, что они и делали. У некоторых на каждый случай имелась забавная байка, и зачастую именно она, как нельзя кстати поданная к конкретному случаю, а не что другое, решала дело.
Местные жители собираются в суд как на праздник и привозят с собой обед. Обозы, бочки, легкие двухместные экипажи, лошади будут часами стоять вокруг здания суда, пока их владельцы слушают процесс. Некоторые адвокаты потом уводят вьючных лошадей как плату за услуги, и часто решают дела, принимая в расчет здравый смысл, а не закон.
Человек, цитирующий Библию, должен быть абсолютно уверен в себе, поскольку многие жители читают или слушают ее каждое воскресенье. Церковь давно перестала быть святилищем, куда местные жители ходят, руководствуясь только религиозными мотивами. В церкви люди общаются, у них есть возможность встретиться с теми, кто живет в отдаленных местах. А если человек решил открыть свое дело, то именно в церкви он может найти известных в обществе покровителей. Все парни ходят туда, потому что там часто бывают девушки, и многие заигрывания, начавшиеся в церкви, заканчивались свадьбами.
Большинство людей, проявляющих мало-мальский интерес к религии, могли цитировать Библию исходя из того, что им доводилось слышать в церкви.
Моя семья всегда посещала церковь, а чтобы добраться до нее из дома, нам приходилось вставать до рассвета и больше десяти миль трястись в обозе по ухабистой дороге, хотя на самом деле это была узкая тропинка, но мы называли ее дорогой, чего о ней никто другой не сказал бы.
Мысли мои снова вернулись к Мэтти. Я не слышал, чтобы миссис Холлируд к ней обращалась как-то по-другому, а у жителей этого края не принято спрашивать имена. Вы соглашаетесь с тем, что вам предлагают, или начинаете сами давать прозвища, к примеру «Коротышка», или «Худой», или «Рыжий». Иногда человек сам называет вам свою кличку, и вы пользуетесь ею, обращаясь к нему так, как он вам сказал.
Все же странная женщина эта Мэтти! На мой взгляд, ей было лет двадцать. В таком возрасте большинство девушек уже замужем. А тут женщина ослепительной красоты держится так, словно не хочет, чтобы ее заметили. Ее лицо оставалось неподвижным, и только глаза живо блестели. Я задумался, видел ли я ее улыбку? И не мог вспомнить.
Миссис Холлируд, наоборот, улыбалась довольно часто. Она была приятной, привлекательной женщиной.
Вернувшись на ранчо, я снял уздечку с чалого, отвел его в загон и бросил немного сена. Затем пошел в амбар, служивший мне спальней, и умылся. Перед дверью с внешней стороны находилась полка с лоханью для воды, рядом лежало мыло и полотенце. Вода была холодная, но я и не любил умываться теплой водой.
Вытирая руки, я стоял возле бревенчатой стены, и мой взгляд скользил вниз по долине, куда спускалась дорога. Осторожность давно стала моей второй натурой.
Во многом человеку помогает интуиция, но еще ему приходится беспрестанно трудиться, замечать, как падают тени, а если тень стала тоньше или появилась там, где ее никогда не было, обязательно насторожиться.
Рано или поздно, изучая округу, я вычислю все места, где сумеет укрыться меткий стрелок. Тогда я буду следить за ними. Несложно вычислить секретки, откуда может исходить опасность. Важно еще и выбрать тайный уголок, где спрятаться самому, укрыться от ответного огня, или найти тропу, чтобы быстро уйти от опасности. Главное, подсказывал мне опыт, надо хорошо вписаться в пейзаж.
Когда я постучал в дверь, миссис Холлируд, одетая как всегда элегантно, с аккуратно уложенными волосами, сидела за столом, строгая и спокойная.
— Мистер Проезжий! Как приятно вас видеть! Входите и садитесь. Будете пить кофе?
— Да, мэм, с удовольствием.
— Вы ездили верхом?
— Осмотрел местность. Так, какое у вас стадо?
— Я уже говорила, что мистер Филлипс вел книгу учета. Если желаете, я ее найду.
— Завтра. — Усевшись за стол, я огляделся. Как это женщины умеют все расставлять по полочкам! Для меня, живущего в амбаре, просто странствующего по стране, этот дом казался роскошным. Так походишь-походишь, посмотришь-посмотришь и подумаешь: ковбой, а не пора ли тебе жениться.
Потрясенный пришедшими в голову мыслями, я пролил на себя горячий кофе. Что правда, то правда, с подобными идеями у мужчины всегда появляются неприятности.
— Мистер Проезжий, мне хотелось бы знать, вы будете работать у меня?
Я посмотрел на нее. В своей жизни я не видел более приятной женщины.
— Нет, мэм, не буду.
Глава 5
Она надеялась услышать другое, а может, мой ответ показался резким, поэтому я пояснил:
— Я достаточно уже поработал. Мне нравится здесь, но я собираюсь уйти в далекие земли и жить своей жизнью.
— Это жизнь одиночки.
— Да, мэм. Большую часть жизни я провел в одиночестве, привык к этому. — С минуту я помолчал. — Я останусь здесь, чтобы кое-что привести в порядок, но мне не нужны деньги. У меня есть небольшая сумма на жизнь, мне хватит.
Кофе уже почти остыл, поэтому я налил себе еще чашку.
— Здесь кое-что необходимо привести в порядок, было бы против моих правил уехать, видя, как рушится прекрасное ранчо. Кроме того, — я взглянул на нее и улыбнулся, — мне очень нравится домашняя кухня. В пище я не привередлив, в деликатесах не разбираюсь, зачастую питаюсь в дороге чем Бог послал. Во время путешествий мне приходится есть вяленое мясо или что-нибудь в этом роде. Иногда по нескольку дней не ем как следует.
— У вас есть профессия?
— Нет, насколько вы успели заметить. Я перегонял тяжеловозы, ходил с гружеными обозами, водил охотников в горы на медведя и ставил капканы, в шахтерском городе в Неваде сопровождал обозы с дробовиком в руках. Я делаю все, за что платят, мэм.
— Вы были когда-нибудь женаты?
— Нет, мэм. Я не очень-то прихожусь по душе женщинам. Я грубый человек, и у меня суровая жизнь. Как бы там ни было, но женщине нужен мужчина «с корнями», мужчина, у которого есть что-нибудь свое. Ей приходится учитывать то, что у нее может появиться ребенок, а чтобы его воспитывать, нужно иметь крышу над головой. В основном женщина ищет мужчину, у которого скот пасется на холмах, а дома ломятся шкафы от припасов. Я же плыву по течению и не задерживаюсь долго на одном месте.
Она улыбнулась.
— Просто Проезжий?
— Да, мэм. Именно этим я и занимаюсь с того времени, как стал под стол ходить пешком. Мне хочется, чтобы меня оставили в покое. — Я сделал паузу и посмотрел на нее. — Тот парень, которого я убил, сам напросился на неприятность. Он возомнил себя большим человеком, но не понимал, какую короткую тень отбрасывает. Все, чего я хотел, — так это выпить рюмку, поесть, помыться и выспаться в удобной кровати.
— Вы не испытываете угрызений совести?
— Нет, мэм, он получил то, что хотел дать мне. Когда человек ищет себе проблемы или задумал выкрасть чужое имущество, ему следует помнить, что найдется некто, кто не станет терпеть произвол и насилие. Все зависит от того, насколько рискованно для жизни вернуть то, что по праву принадлежит тебе, будь то собственность или просто спокойствие духа. Когда человек остается в пути один, у него есть время подумать. Та цивилизация, с которой мы имеем дело, — очень тонкая штука. Разумеется, здесь есть законы, но, кроме этого, есть негласная договоренность населения твердо оберегать права других. Любой может ошибиться, но, продолжая совершать подобные ошибки, человек тем самым дает понять, что не желает уважать права других, а значит, ему не место в цивилизованном обществе.
Было время, когда повсюду совершались налеты и грабежи, как в эпоху викингов, но все изменилось, хотя некоторые местные жители никогда не понимали такого поведения. Граф называл это «арестованным развитием».
— Граф?
— Англичанин, который нанял меня как-то проводником. Он решил поохотиться, но больше всего хотел увидеть новые места. Подстрелил гризли, нескольких горных коз и еще кое-что. А в лагере большую часть времени проводил за книгами, читая и делая заметки. Кажется, он собирался написать книгу или статью — что-то в этом роде. По вечерам мы садились у костра и разговаривали. Человек, которого я убил? Если бы я его тогда не остановил, возможно, он уложил бы еще с полдюжины людей до того, как кто-то отправил бы его почивать на Бут-Хилл. Когда влипаешь в дела, связанные с оружием, никогда не знаешь, что в руках твоего противника.
Мы продолжали разговаривать с миссис Холлируд о ранчо, о спектаклях, о том, как она всегда мечтала иметь собственный дом, но она ни словом не обмолвилась о Мэтти, хотя мне очень хотелось о ней услышать. И это притом, что я не считал себя любопытным.
Тени деревьев стали удлиняться и ложиться в складках холмов. Мэтти спустилась вниз из своей комнаты и начала готовить ужин. В доме было уютно и тепло, и мне это нравилось, хотя и раздражало, потому что, устраиваясь поудобнее, человек забывает об опасности.
Я встал из-за стола, вышел через боковую дверь, которая находилась в тени, прошел вдоль дома и остановился, вслушиваясь в тишину. Веяло прохладой, как это всегда бывает вечером в степи и в горах.
Стояла абсолютная тишина. Безмолвные звезды, подобно кострам, горели во мраке ночи. Пустынная дорога казалась белой при свете звезд, и даже фырканье лошадей в загоне подчеркивало спокойствие и тишину этой ночи.
Тем не менее мне не нравилась такая тишина. Лью, несомненно, подлый, злобный человек и не из тех, кто будет стоять в стороне, позволяя выпустить из рук прибыльное ранчо, которое рассчитывал легко заполучить.
Я также сомневался в том, что парни, пытавшиеся меня вздернуть, успокоились. Город располагался довольно далеко от ранчо, но кое-кто из них жил на ферме и ездил этой дорогой, поэтому мог в любой момент появиться где-нибудь поблизости. Некоторых из них я запомнил и узнал бы, но не всех. А что с моими вещами, которые остались в городе? Обнаружили ли они их? И что сталось с лошадьми? Они не представляли собой большой ценности, но это все, что у меня было.
Я быстро добрался сюда из города, но на обратную дорогу у меня уйдет в два раза больше времени.
На фоне холмов деревья казались черными штрихами. Я снова посмотрел на дорогу. По ней часто ездили, и этот дом когда-то был пристанищем путников. Любой мог проехать мимо. А я нервничаю при каждом звуке?!
Когда я вошел в дом и закрыл дверь, Мэтти посмотрела на меня.
— Я уже собиралась вас звать. Ужин готов. — Она бросила взгляд на мое ружье. — С вами всегда эта штука?
— Да, мэм. Однажды мой отец выехал в поле. Он пахал землю в северном золотоносном районе, собираясь посадить пшеницу. Он всегда брал с собой ружье, но в этот раз оно осталось висеть дома на гвозде. Война подходила к концу, и несколько фронтовиков брели мимо домой, увидели лошадей. Они убили отца и ускакали на наших конях.
— Разве они не убили бы его, окажись у него в руках ружье?
— Да, мэм. Отец вовсе не был хорошим стрелком. Они, скорее всего, даже и не стали бы пытаться напасть на него, видя, что он вооружен. Они хотели украсть лошадей, не создавая себе проблем. А если бы они попытались забрать лошадей, он мог бы за них побороться. Почему человек должен падать на спину и бояться дешевых воришек, которые хотят заполучить то, что нажито тяжким трудом? Если человек проигрывает сражение — это одно, но если его убивают, лишая возможности постоять за себя, — это совсем другое.
— Вы остались один?
— Да, мэм. Пришли соседи и помогли похоронить отца. Они предлагали мне жить с ними, но всем приходилось изо всех сил работать, чтобы прокормить семью. Поэтому я остался в своем доме.
— Один?
— Нет, мэм. У меня висел на гвозде «ремингтон» отца, во дворе бегало несколько кур, а свиньи паслись в лесу. В коптильне висели куски ветчины и бекона. Я остался в доме и начал устраивать свою жизнь. Выменял плуг отца на лошадь и взял в аренду борону. Отец заранее прорастил зерна, поэтому я сам засеял поле, точно так, как делал он. Я всегда помогал ему и знал, как обрабатывать землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26