Апачи сожгли большинство поместий, а их обитателей перебили или вынудили уехать. Но даже в заброшенном ранчо можно разбить удобный лагерь. Там сохранились остатки стен, есть вода и трава. А дальше направимся к Санта-Маргаритас. Я знаю, что в тех краях есть поселок старателей, а оттуда двинемся в Чинапу, что на Сонара-Ривер.
— Звучит неплохо.
Испанец жевал травинку.
— Факт остается фактом, — заметил он, — мы не сделали того, ради чего сюда ехали: не освободили твоего племянника.
Рокка внимательно смотрел на меня.
— Дети ничего не слышали о моем племяннике… А если бы он был у индейцев, они непременно знали бы.
— Женщинам нельзя верить, — сказал Испанец. — Не хочу тебя обидеть, но ты когда-нибудь… То есть, ты с женой брата…
Я посмотрел ему в глаза.
— Ты меня не обидел, Испанец, ведь ты вызвался мне помочь. До того, как мы встретились с ней в Тусоне, я о ней ничего не слышал. Мы с братом давно не виделись. А когда встречались, разговаривали о старых добрых временах и старых знакомых. — Я обвел друзей взглядом. — Дома мне почти не приходилось бывать. Бродяжничал…
Некоторое время царило молчание. Появившийся из кустов Баттлз сказал:
— По-моему, тебе соврали, Сэкетт.
— С какой стати?
— Может, она хотела, чтобы тебя убили? Ты же понимаешь, из таких экспедиций редко кто возвращается. И даже мы не знаем, вернемся ли.
— Детям ничего не известно о твоем племяннике, — повторил Рокка, — а они непременно знали бы. И Гарри Брук тоже знал бы. Он хорошо говорит на языке апач, а на индейских стоянках всегда обсуждаются последние вести.
Ладно, сейчас не время и не место размышлять об этом. Нам предстояло проехать еще много миль. Это я и сказал своим спутникам. Мы оседлали коней и тронулись в путь вниз по ручью.
Рокка то и дело оглядывался. Он явно пребывал в беспокойстве. Оно и понятно: если на земле апачей видишь их, значит, есть повод для беспокойства, а если не видишь, то считай, что попал в беду.
Когда по равнине поползли тени окрестных гор, мы, четверо уставших парней с уставшими детьми на руках, набрели на ранчо. На подступах к нему мы вытянулись цепью. Я ехал с винчестером наготове, рыская глазами из-под низко надвинутой шляпы в поисках малейшего подозрительного движения или тени.
Дыма не видно, движения тоже. Внезапно закричала голубая сойка, затем подала голос перепелка, ей вторила другая. И снова воцарилась тишина.
Мы молча въехали во двор — Баттлз через ворота, а я через дыру в полуразвалившейся стене. Рокка обогнул дом слева, Испанец справа.
Ранчо оказалось заброшенным. Деревянные постройки сгорели, а каменные стены обвалились. Окна напоминали слепые глаза, уставившиеся в пустоту. Там, где когда-то были сараи, на камнях разбитого фундамента лежали обгорелые бревна. Загоны для скота заросли мескитовым кустарником.
Но деревья во дворе уцелели и манили под свою сень. И вода текла по железной трубе в чудом уцелевший резервуар. В открытое окно протиснулась ветка дуба. Во внутреннем дворике проросла сикамора, раздвинув каменные плиты.
Когда-то ранчо было сказочным местом, здесь зеленели поля, жили, трудились и любили люди.
Мы въехали во двор и натянули поводья. Теперь мы слышали только ветер и шум воды в резервуаре.
Джон Джей Баттлз не спеша огляделся по сторонам и ничего не сказал, Испанец Мерфи некоторое время сидел молча.
— Когда долго едешь по пыльной тропе или блуждаешь по пустыне в поисках воды, о таком месте можно только мечтать, — сказал наконец он.
— Надо осмотреть ранчо, — ответил я. — Тамп, разведай, что там сзади. Испанец, ты остаешься с детьми.
Во дворе прямо у меня из-под ног метнулся заяц и вприпрыжку стал улепетывать. Мы обыскали все вокруг, но ничего не нашли. Абсолютно ничего.
В углу двора находилась смотровая башня, но теперь она наполовину скрыта деревьями. Туда-то я и направился. Баттлз же принялся готовить еду.
День клонился к закату, но солнце еще светило вовсю, и из-за этого открытая местность с западной стороны просматривалась плохо. Если появятся индейцы, то только с востока, но они не преминут воспользоваться при атаке слепящим светом солнца. Однако солнце скрылось за горами, а я принялся еще более внимательно осматривать местность, но не обнаружил ничего подозрительного.
Где Дорсет Бинни и мальчик? Если они поехали той дорогой, которую я указал, то должны находиться где-то поблизости, поскольку мы в общем-то держались западного направления.
Со смотровой башни я мог как следует оглядеть окружающее. Хозяин ранчо знал, где следует селиться: местность хорошо просматривалась со всех сторон, а значит, по тем временам, хорошо простреливалась, и тем не менее индейцы захватили ранчо, предали его огню и скорее всего убили всех, кто здесь жил.
По моим подсчетам, для надежной обороны ранчо достаточно человек пятнадцать — двадцать. Может, тут было мало народа, когда напали апачи?
Я увидел их перед самым заходом солнца — двух всадников на расстоянии полумили от ранчо.
Я окликнул Мерфи, который стоял ближе всех. Он опустился на колено у пролома в стене, готовый в любой момент открыть стрельбу.
Когда всадники приблизились, я удостоверился, что это она, хотя с самого начала не сомневался в этом.
Выпрямившись во весь рост, я крикнул:
— Дорсет! Дорсет Бинни! Милости просим!
Глава 10
Лаура Приттс Сэкетт была безупречной женщиной. Она держалась холодно и отчужденно, однако ей удавалось создать впечатление, что под маской спокойной безупречности скрывается темпераментная, обуреваемая страстями натура, которая лишь ждет своего часа. Хладнокровная и бесстрастная молодая женщина, она очень рано поняла, что, создавая видимость бурлящих эмоций, обретает грозное оружие, и она умело им пользовалась.
Ее безудержное восхищение перед отцом привело к тому, что она испытывала ненависть ко всем, кто пытался каким-либо образом противостоять ему.
Дни складывались в недели, новостей из Мексики не поступало, и Лауру стало обуревать беспокойство: а что, если апачи не убили Телля Сэкетта? Что, если он вернется и ее обман раскроется? Впрочем, о последнем она не особенно беспокоилась, так или иначе она не намерена оставаться в Тусоне.
Она знала Сэкеттов достаточно хорошо и понимала, что они способны выпутаться из самого безвыходного положения. Неожиданно она приняла решение.
Она немедленно уедет из Тусона и вернется на Восток. Нет смысла сидеть здесь, в этой жаре, и ждать неизвестно чего. Вести о том, что случилось в Соноре, могли вообще не прийти. У ее отца была на Востоке кое-какая собственность, настала пора заняться ею. Но прежде она предпримет еще одну, последнюю попытку.
Это решение созрело, когда Лаура Сэкетт сидела в «Мухобойке». Она, как и все, знала о перестрелке в салуне «Кварцевая скала» и видела Хадденов в городе. Она также слышала, что Хаддены намерены сделать с Теллем Сэкеттом и Тампико Роккой, если им доведется снова их встретить.
Вдруг дверь распахнулась, и вошел капитан Луистон в сопровождении лейтенанта Джека Дэвиса, которого она знала еще по путешествию в дилижансе.
Мужчины приблизились к ее столику.
— Миссис Сэкетт, — сказал Дэвис, — разрешите представить вам капитана Луистона.
Лаура широко раскрыла свои голубые глаза, но капитан отвечал ей сдержанно. Похоже, этого не так легко провести.
— Как поживаете, капитан? — сказала она. — Не хотите ли присесть?
Мужчины сели и заказали кофе.
— Простите за вторжение, миссис Сэкетт, но мы хотели бы знать местонахождение Телля Сэкетта. Кажется, он ваш родственник?
— Он брат моего мужа, — ответила Лаура, — однако надо признать, что я познакомилась с ним лишь недавно. Кстати, именно здесь, в этом зале. Он был с какими-то людьми. Они собирались вместе куда-то отправиться. У него неприятности?
Луистон заколебался.
— И да, и нет, — наконец сказал он. — Если мистер Сэкетт, как мы слышали, отправился в страну апачей, у него могут быть очень серьезные неприятности.
Губы Лауры затрепетали.
— Он… он ведь не убит? Все Сэкетты — безрассудные, отчаянные люди, и… — Она умолкла.
— Мы не получали оттуда никаких известий, — сказал Луистон. — Армия планирует нанести удар по апачам, для этого придется предпринять рейд на территорию Мексики. Нам не хотелось бы раздражать мексиканцев самовольной и нелегальной экспедицией.
— Я… я не знаю. Если с мистером Сэкеттом что-нибудь случится, муж будет чрезвычайно огорчен. Они были очень близки.
— Миссис Сэкетт, по моим сведениям, вы предоставили в распоряжение мистера Сэкетта коня. Это правда?
— Конечно. Его лошадь убили, и он никак не мог найти ей замену. Я просто помогла. — Она улыбнулась. — Чем еще могу быть вам полезна?
Луистон не удовлетворился ответами Лауры Сэкетт, и тем не менее у него не было оснований ей не верить. Она действительно могла не знать, где находится Телль Сэкетт, хотя приходилась ему родственницей и, безусловно, виделась с ним. Капитан не мог понять, что именно его не устроило в ответах Лауры. Но он был недоволен. Более того, ему нравился Телль Сэкетт, и он тревожился за него.
Позже он поделился своими сомнениями с Дэвисом.
— Да бросьте, капитан! — успокоил его Дэвис. — Если бы Лаура Сэкетт что-нибудь знала о Телле, она бы наверняка вам сказала. С какой стати ей лгать?
— Не знаю. Но что ее держит в Тусоне? У нее здесь нет ни знакомых, ни родственников; к тому же сейчас не лучшее время — слишком жарко. Пойми меня правильно, мне нравится город, но женщине с северо-востока, такой, как Лаура Сэкетт, вряд ли захочется здесь поселиться.
Дэвис тоже задумывался об этом. Тусон был знойным, пыльным маленьким городишком, лежащим в пустыне, вряд ли особо привлекательным для леди из аристократического общества, как не раз осторожно давала ему понять Лаура. Отдых после утомительного путешествия из Калифорнии был естественным, но шли дни, а она по-прежнему оставалась в Тусоне. Если бы у нее здесь были друзья, это не вызвало бы никаких кривотолков, но она держалась отчужденно и не проявляла желания заводить какие-либо знакомства.
Лауру не волновало, что думают о ней другие. Она презирала город и его жителей, и больше всего на свете желала перебраться в Эль-Пасо, а оттуда в Новый Орлеан и дальше на северо-восток.
Она знала, что делать. Телль Сэкетт отсутствовал вот уже три недели. Он может быть мертв, а может в этот самый момент ехать по тропе на север через Сонору. Значит, нужно сделать все возможное, чтобы он не вернулся в Тусон. А для этого ей необходимо позаботиться о том, чтобы он угодил в руки Арча. Надо срочно поговорить с братьями Хадден.
Братья редко захаживали в «Мухобойку». Для таких, как они, существовали другие заведения, где можно хорошо поесть. Лаура видела их на улице в компании таких же головорезов. По слухам, Хаддены, помимо прочего, занимались охотой на мустангов. В город они привели на продажу несколько лошадей.
Однажды, как бы невзначай, она завела разговор с миссис Уоллен:
— В Тусоне появился один мужчина — довольно грубого вида — по имени Хадден. Я слышала, он продает неплохого гнедого жеребца. Мне хотелось бы встретиться с ним.
Миссис Уоллен помедлила в нерешительности, затем, подбоченившись, заговорила:
— Мэм, приличной леди негоже разговаривать с этими Хадденами. Я скажу мистеру Уоллену, он все разузнает.
— Если позволите, — холодно продолжала Лаура Сэкетт, — я хотела бы поговорить с ними сама. Мне и прежде приходилось иметь дело с такими типами, состоящими на службе у моего отца. У меня также имеется некоторый опыт в покупке лошадей.
— Хорошо, — ответила миссис Уоллен, поджав губы, — поступайте, как вам угодно.
Лаура с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться. Она знала, что миссис Уоллен ее недолюбливает. Вообще-то ей было все равно, но то, что она вежливо поставила на место хозяйку ресторана, доставило ей удовлетворение.
Она допила чай и, встав из-за столика и подобрав юбки, вышла на улицу. Горячий воздух был подобен жару кузнечного горна. Она мгновение постояла, оглядывая улицу и справа и слева, и направилась к своему пансиону.
Там ее уже поджидал, сидя на ступеньках, Арч Хадден. При ее приближении он встал.
— Уоллен сказал, что вы хотели поговорить со мной насчет лошади.
Лаура несколько секунд испытующе глядела на него.
— Насчет лошади, — медленно проговорила она, — и кое о чем еще. Если вы завтра утром оседлаете гнедого и подъедете сюда, я прогуляюсь с вами, чтобы оценить его, и, возможно, куплю.
Ранним утром следующего дня они выехали за город. Гнедой мустанг держался хорошо, но Лауру он не интересовал. В густых зарослях кактуса и кустарника она остановилась, и Арч Хадден подъехал к ней.
Он посмотрел на Лауру с ухмылкой.
— Мэм, вы выбрали верного человека. Сейчас я спешусь и помогу вам…
В ее руке оказался двуствольный «дерринджер».
— Ни с места, Хадден. Я привезла тебя сюда для серьезного разговора. Ты знаешь, кто я?
Он озадаченно уставился на Лауру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
— Звучит неплохо.
Испанец жевал травинку.
— Факт остается фактом, — заметил он, — мы не сделали того, ради чего сюда ехали: не освободили твоего племянника.
Рокка внимательно смотрел на меня.
— Дети ничего не слышали о моем племяннике… А если бы он был у индейцев, они непременно знали бы.
— Женщинам нельзя верить, — сказал Испанец. — Не хочу тебя обидеть, но ты когда-нибудь… То есть, ты с женой брата…
Я посмотрел ему в глаза.
— Ты меня не обидел, Испанец, ведь ты вызвался мне помочь. До того, как мы встретились с ней в Тусоне, я о ней ничего не слышал. Мы с братом давно не виделись. А когда встречались, разговаривали о старых добрых временах и старых знакомых. — Я обвел друзей взглядом. — Дома мне почти не приходилось бывать. Бродяжничал…
Некоторое время царило молчание. Появившийся из кустов Баттлз сказал:
— По-моему, тебе соврали, Сэкетт.
— С какой стати?
— Может, она хотела, чтобы тебя убили? Ты же понимаешь, из таких экспедиций редко кто возвращается. И даже мы не знаем, вернемся ли.
— Детям ничего не известно о твоем племяннике, — повторил Рокка, — а они непременно знали бы. И Гарри Брук тоже знал бы. Он хорошо говорит на языке апач, а на индейских стоянках всегда обсуждаются последние вести.
Ладно, сейчас не время и не место размышлять об этом. Нам предстояло проехать еще много миль. Это я и сказал своим спутникам. Мы оседлали коней и тронулись в путь вниз по ручью.
Рокка то и дело оглядывался. Он явно пребывал в беспокойстве. Оно и понятно: если на земле апачей видишь их, значит, есть повод для беспокойства, а если не видишь, то считай, что попал в беду.
Когда по равнине поползли тени окрестных гор, мы, четверо уставших парней с уставшими детьми на руках, набрели на ранчо. На подступах к нему мы вытянулись цепью. Я ехал с винчестером наготове, рыская глазами из-под низко надвинутой шляпы в поисках малейшего подозрительного движения или тени.
Дыма не видно, движения тоже. Внезапно закричала голубая сойка, затем подала голос перепелка, ей вторила другая. И снова воцарилась тишина.
Мы молча въехали во двор — Баттлз через ворота, а я через дыру в полуразвалившейся стене. Рокка обогнул дом слева, Испанец справа.
Ранчо оказалось заброшенным. Деревянные постройки сгорели, а каменные стены обвалились. Окна напоминали слепые глаза, уставившиеся в пустоту. Там, где когда-то были сараи, на камнях разбитого фундамента лежали обгорелые бревна. Загоны для скота заросли мескитовым кустарником.
Но деревья во дворе уцелели и манили под свою сень. И вода текла по железной трубе в чудом уцелевший резервуар. В открытое окно протиснулась ветка дуба. Во внутреннем дворике проросла сикамора, раздвинув каменные плиты.
Когда-то ранчо было сказочным местом, здесь зеленели поля, жили, трудились и любили люди.
Мы въехали во двор и натянули поводья. Теперь мы слышали только ветер и шум воды в резервуаре.
Джон Джей Баттлз не спеша огляделся по сторонам и ничего не сказал, Испанец Мерфи некоторое время сидел молча.
— Когда долго едешь по пыльной тропе или блуждаешь по пустыне в поисках воды, о таком месте можно только мечтать, — сказал наконец он.
— Надо осмотреть ранчо, — ответил я. — Тамп, разведай, что там сзади. Испанец, ты остаешься с детьми.
Во дворе прямо у меня из-под ног метнулся заяц и вприпрыжку стал улепетывать. Мы обыскали все вокруг, но ничего не нашли. Абсолютно ничего.
В углу двора находилась смотровая башня, но теперь она наполовину скрыта деревьями. Туда-то я и направился. Баттлз же принялся готовить еду.
День клонился к закату, но солнце еще светило вовсю, и из-за этого открытая местность с западной стороны просматривалась плохо. Если появятся индейцы, то только с востока, но они не преминут воспользоваться при атаке слепящим светом солнца. Однако солнце скрылось за горами, а я принялся еще более внимательно осматривать местность, но не обнаружил ничего подозрительного.
Где Дорсет Бинни и мальчик? Если они поехали той дорогой, которую я указал, то должны находиться где-то поблизости, поскольку мы в общем-то держались западного направления.
Со смотровой башни я мог как следует оглядеть окружающее. Хозяин ранчо знал, где следует селиться: местность хорошо просматривалась со всех сторон, а значит, по тем временам, хорошо простреливалась, и тем не менее индейцы захватили ранчо, предали его огню и скорее всего убили всех, кто здесь жил.
По моим подсчетам, для надежной обороны ранчо достаточно человек пятнадцать — двадцать. Может, тут было мало народа, когда напали апачи?
Я увидел их перед самым заходом солнца — двух всадников на расстоянии полумили от ранчо.
Я окликнул Мерфи, который стоял ближе всех. Он опустился на колено у пролома в стене, готовый в любой момент открыть стрельбу.
Когда всадники приблизились, я удостоверился, что это она, хотя с самого начала не сомневался в этом.
Выпрямившись во весь рост, я крикнул:
— Дорсет! Дорсет Бинни! Милости просим!
Глава 10
Лаура Приттс Сэкетт была безупречной женщиной. Она держалась холодно и отчужденно, однако ей удавалось создать впечатление, что под маской спокойной безупречности скрывается темпераментная, обуреваемая страстями натура, которая лишь ждет своего часа. Хладнокровная и бесстрастная молодая женщина, она очень рано поняла, что, создавая видимость бурлящих эмоций, обретает грозное оружие, и она умело им пользовалась.
Ее безудержное восхищение перед отцом привело к тому, что она испытывала ненависть ко всем, кто пытался каким-либо образом противостоять ему.
Дни складывались в недели, новостей из Мексики не поступало, и Лауру стало обуревать беспокойство: а что, если апачи не убили Телля Сэкетта? Что, если он вернется и ее обман раскроется? Впрочем, о последнем она не особенно беспокоилась, так или иначе она не намерена оставаться в Тусоне.
Она знала Сэкеттов достаточно хорошо и понимала, что они способны выпутаться из самого безвыходного положения. Неожиданно она приняла решение.
Она немедленно уедет из Тусона и вернется на Восток. Нет смысла сидеть здесь, в этой жаре, и ждать неизвестно чего. Вести о том, что случилось в Соноре, могли вообще не прийти. У ее отца была на Востоке кое-какая собственность, настала пора заняться ею. Но прежде она предпримет еще одну, последнюю попытку.
Это решение созрело, когда Лаура Сэкетт сидела в «Мухобойке». Она, как и все, знала о перестрелке в салуне «Кварцевая скала» и видела Хадденов в городе. Она также слышала, что Хаддены намерены сделать с Теллем Сэкеттом и Тампико Роккой, если им доведется снова их встретить.
Вдруг дверь распахнулась, и вошел капитан Луистон в сопровождении лейтенанта Джека Дэвиса, которого она знала еще по путешествию в дилижансе.
Мужчины приблизились к ее столику.
— Миссис Сэкетт, — сказал Дэвис, — разрешите представить вам капитана Луистона.
Лаура широко раскрыла свои голубые глаза, но капитан отвечал ей сдержанно. Похоже, этого не так легко провести.
— Как поживаете, капитан? — сказала она. — Не хотите ли присесть?
Мужчины сели и заказали кофе.
— Простите за вторжение, миссис Сэкетт, но мы хотели бы знать местонахождение Телля Сэкетта. Кажется, он ваш родственник?
— Он брат моего мужа, — ответила Лаура, — однако надо признать, что я познакомилась с ним лишь недавно. Кстати, именно здесь, в этом зале. Он был с какими-то людьми. Они собирались вместе куда-то отправиться. У него неприятности?
Луистон заколебался.
— И да, и нет, — наконец сказал он. — Если мистер Сэкетт, как мы слышали, отправился в страну апачей, у него могут быть очень серьезные неприятности.
Губы Лауры затрепетали.
— Он… он ведь не убит? Все Сэкетты — безрассудные, отчаянные люди, и… — Она умолкла.
— Мы не получали оттуда никаких известий, — сказал Луистон. — Армия планирует нанести удар по апачам, для этого придется предпринять рейд на территорию Мексики. Нам не хотелось бы раздражать мексиканцев самовольной и нелегальной экспедицией.
— Я… я не знаю. Если с мистером Сэкеттом что-нибудь случится, муж будет чрезвычайно огорчен. Они были очень близки.
— Миссис Сэкетт, по моим сведениям, вы предоставили в распоряжение мистера Сэкетта коня. Это правда?
— Конечно. Его лошадь убили, и он никак не мог найти ей замену. Я просто помогла. — Она улыбнулась. — Чем еще могу быть вам полезна?
Луистон не удовлетворился ответами Лауры Сэкетт, и тем не менее у него не было оснований ей не верить. Она действительно могла не знать, где находится Телль Сэкетт, хотя приходилась ему родственницей и, безусловно, виделась с ним. Капитан не мог понять, что именно его не устроило в ответах Лауры. Но он был недоволен. Более того, ему нравился Телль Сэкетт, и он тревожился за него.
Позже он поделился своими сомнениями с Дэвисом.
— Да бросьте, капитан! — успокоил его Дэвис. — Если бы Лаура Сэкетт что-нибудь знала о Телле, она бы наверняка вам сказала. С какой стати ей лгать?
— Не знаю. Но что ее держит в Тусоне? У нее здесь нет ни знакомых, ни родственников; к тому же сейчас не лучшее время — слишком жарко. Пойми меня правильно, мне нравится город, но женщине с северо-востока, такой, как Лаура Сэкетт, вряд ли захочется здесь поселиться.
Дэвис тоже задумывался об этом. Тусон был знойным, пыльным маленьким городишком, лежащим в пустыне, вряд ли особо привлекательным для леди из аристократического общества, как не раз осторожно давала ему понять Лаура. Отдых после утомительного путешествия из Калифорнии был естественным, но шли дни, а она по-прежнему оставалась в Тусоне. Если бы у нее здесь были друзья, это не вызвало бы никаких кривотолков, но она держалась отчужденно и не проявляла желания заводить какие-либо знакомства.
Лауру не волновало, что думают о ней другие. Она презирала город и его жителей, и больше всего на свете желала перебраться в Эль-Пасо, а оттуда в Новый Орлеан и дальше на северо-восток.
Она знала, что делать. Телль Сэкетт отсутствовал вот уже три недели. Он может быть мертв, а может в этот самый момент ехать по тропе на север через Сонору. Значит, нужно сделать все возможное, чтобы он не вернулся в Тусон. А для этого ей необходимо позаботиться о том, чтобы он угодил в руки Арча. Надо срочно поговорить с братьями Хадден.
Братья редко захаживали в «Мухобойку». Для таких, как они, существовали другие заведения, где можно хорошо поесть. Лаура видела их на улице в компании таких же головорезов. По слухам, Хаддены, помимо прочего, занимались охотой на мустангов. В город они привели на продажу несколько лошадей.
Однажды, как бы невзначай, она завела разговор с миссис Уоллен:
— В Тусоне появился один мужчина — довольно грубого вида — по имени Хадден. Я слышала, он продает неплохого гнедого жеребца. Мне хотелось бы встретиться с ним.
Миссис Уоллен помедлила в нерешительности, затем, подбоченившись, заговорила:
— Мэм, приличной леди негоже разговаривать с этими Хадденами. Я скажу мистеру Уоллену, он все разузнает.
— Если позволите, — холодно продолжала Лаура Сэкетт, — я хотела бы поговорить с ними сама. Мне и прежде приходилось иметь дело с такими типами, состоящими на службе у моего отца. У меня также имеется некоторый опыт в покупке лошадей.
— Хорошо, — ответила миссис Уоллен, поджав губы, — поступайте, как вам угодно.
Лаура с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться. Она знала, что миссис Уоллен ее недолюбливает. Вообще-то ей было все равно, но то, что она вежливо поставила на место хозяйку ресторана, доставило ей удовлетворение.
Она допила чай и, встав из-за столика и подобрав юбки, вышла на улицу. Горячий воздух был подобен жару кузнечного горна. Она мгновение постояла, оглядывая улицу и справа и слева, и направилась к своему пансиону.
Там ее уже поджидал, сидя на ступеньках, Арч Хадден. При ее приближении он встал.
— Уоллен сказал, что вы хотели поговорить со мной насчет лошади.
Лаура несколько секунд испытующе глядела на него.
— Насчет лошади, — медленно проговорила она, — и кое о чем еще. Если вы завтра утром оседлаете гнедого и подъедете сюда, я прогуляюсь с вами, чтобы оценить его, и, возможно, куплю.
Ранним утром следующего дня они выехали за город. Гнедой мустанг держался хорошо, но Лауру он не интересовал. В густых зарослях кактуса и кустарника она остановилась, и Арч Хадден подъехал к ней.
Он посмотрел на Лауру с ухмылкой.
— Мэм, вы выбрали верного человека. Сейчас я спешусь и помогу вам…
В ее руке оказался двуствольный «дерринджер».
— Ни с места, Хадден. Я привезла тебя сюда для серьезного разговора. Ты знаешь, кто я?
Он озадаченно уставился на Лауру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22