Считалось, что воры сбывали украденный скот в лагерях старателей, к северу отсюда, устойчивым спросом на мясо отличался также городок Викторио и его окрестности.
Том Уэст любил свою сестру, а уж в веселом, общительном племяннике и вовсе души не чаял, но Джонни не покидало ощущение, что Том относится к нему как к гостю, а не как к работнику. А ведь Маллинз может подтвердить, что он и наездник хороший, и работник неплохой, и с коровами обращаться умеет, но вся беда в том, что Маллинз слишком уж немногословен и никогда не заводит разговоров первым.
Джонни, разумеется, хотелось, чтобы к нему относились как к равному, и его неизменно раздражало, когда родной дядюшка старательно опекал его, видя в нем изнеженного гостя. Вот поэтому Джонни и решил показать всем, чего он стоит, — показать раз и навсегда.
К тому же его выводило из себя и до обидного снисходительное отношение Берта Ремзи. Поэтому, когда стадо было отогнано от зыбучих песков, он оставил Маллинза и направился в сторону ущелья Сибли-Гэп. На закате солнца он проехал через ущелье и заночевал у родника, в нескольких милях дальше по дороге. До каньона, о котором рассказывал Маллинз, оставалось еще около восьми миль, потому что до Тьерра-Бланка он уже добрался.
На рассвете Джонни снова был в седле. Озаренный внезапной идеей, он повернул на север, направляя коня к тропе на Викторио.
Город старателей уже снискал себе дурную славу и, похоже, не собирался с ней расставаться. Свое название он получил по имени вождя племени апачей, воины которого вот уже несколько раз безуспешно пытались завладеть городком. Несколько тысяч старателей, карточных игроков, бандитов и грабителей-одиночек сделали этот городишко гиблым местом, от которого разумнее всего было бы держаться подальше. Но Джонни Лайл не забыл разговоров о том, что именно там продается скот, украденный с ранчо его дядюшки.
Джонни слез с коня и, оставив его у коновязи перед заведением с вывеской «Ресторан „Золотая сковорода“, отправился к загону, где было развешано несколько коровьих шкур. Он обратил внимание на тавро „7-77“, но, перевернув шкуру, увидел, что оно было переправлено со „Слэш 7“.
— Эй, ты! — грубый окрик заставил его обернуться. — Отойди от шкур!
Кричавший был огромным детиной с широченными, словно пианино, плечами и мятым лицом, испещренным шрамами.
Джонни перешел к следующей шкуре, а затем к следующей, верзила наблюдал за ним. Из пяти свежих шкур три были помечены тавром «Слэш 7». Он обернулся вовремя — как раз, чтобы встретиться лицом к лицу с набросившимся на него мясником.
Батч Дженсен был огромен, но только на умелого драчуна он ни капли не походил. И теперь ему предстояло кое-что узнать.
— Проваливай отсюда, я сказал! — гневно выкрикнул он, занося кулак.
Это была его первая ошибка, ибо за время своих наездов в Нью-Йорк Джонни обучился кое-каким тонкостям. Одна из них такова — наноси удар из того положения, в котором в данный момент находится твой кулак. А Джонни как раз потирал подбородок, и потому, когда Дженсен замахнулся, он выбросил вперед левую руку и сделал шаг в его сторону.
Прямой удар в челюсть оказался мощным, коротким и зубодробительным. Крепкие костяшки его кулака впечатались в челюсть, разбив в кровь губы Дженсена, который от неожиданности вскинул обе руки. Проворно развернувшись, Джонни ударил правой, погружая кулак в огромное брюхо Дженсена.
У Батча перехватило дыхание, и тогда Джонни нанес ему удар сразу обеими руками. Этот удар поверг Дженсена на землю. Джонни спокойно ждал, пока его противник поднимется. И тот наконец встал, что было его второй ошибкой. Он поднялся и тут же, низко опустив голову, бросился вперед. Прямой удар левой пришелся ему чуть повыше глаза и рассек бровь, а в результате апперкота правой у Батча оказался сломанным нос. И тут уж Джонни Лайл вошел во вкус. Свершившееся вслед за этим действо было непродолжительным, но захватывающим и кровавым. Когда все было кончено, Джонни отступил назад.
— А теперь, — сказал он, — поднимайся и плати мне шестьдесят долларов за трех коров со «Слэш 7».
— Шестьдесят! — брызгая кровавой слюной воскликнул Батч Дженсен. — Но коровы идут по двенадцать — пятнадцать долларов!
— Те коровы, которых ты пустил на мясо, стоят двадцатку, — невозмутимо сказал Джонни. — А если я разыщу здесь хотя бы еще одну такую шкуру, то цена будет все тридцать.
Он повернулся, чтобы идти, но сделал всего три шага и остановился. Вокруг них уже собралась порядочная толпа, а Джонни был слишком молод, чтобы упустить такой шанс.
— И передай Крюку Лейси, — сказал он, — если из стада «Слэш 7» пропадет еще хотя бы одна корова, ему придется иметь дело лично со мной!
И Джонни важно зашагал в «Золотую сковороду», где заказал себе обед.
Но, принявшись за еду, он почувствовал, как у него покраснели уши. Что за глупость говорить такие вещи! Теперь все решат, что он просто болтун.
Затем Джонни на минуту оторвался от еды и тут же поймал на себе взгляд широко распахнутых голубых глаз.
— Желаете еще чего-нибудь, сэр?
Два дня спустя Чак Аллен влетел во двор ранчо и спешился перед домом. При виде его Берт Ремзи поспешно вскочил со стула.
— Чак, ну что там? — нетерпеливо спросил он. — Ты его видел?
Чак отрицательно покачал головой.
— Нет, — сказал он, — его самого я не видел, но зато мне удалось напасть на его след. Так что, Берт, хватай своего мустанга и дуй прямиком к границе. Этот парень действительно заварил кашу.
Дверь дома распахнулась, и на веранде появился сам Том Уэст.
— Как дела? — сурово поинтересовался он. Лицо его побледнело от волнения. — К черту все! И что за людей я себе набрал? Шатался целых два дня, и все зря. Неужто ты такой слепой, что не заметил даже желторотого мальчишку?
У Чака покраснели уши, он покосился на Берта, и при этом глаза его загадочно сверкнули.
— Я нашел его след, хозяин. И это такой след!..
Уэст оттолкнул Берта в сторону.
— Нечего стоять посреди дороги, как истукан! Что случилось? Где он?
Чак не спешил.
— Ну, в общем, — начал он, — парнишка и в самом деле побывал в Викторио. Он объявился там утром на следующий день после того, как уехал с ранчо. У Батча Дженсена на заборе он заметил пару шкур с тавром «Слэш 7». Тавро было переправлено на «7-77», но он все равно их углядел, а потом Батч Дженсен углядел его.
— О Боже! — еще больше побледнел Уэст. — Если этот амбал тронет моего мальчика, я его убью!
— Об этом можете не беспокоиться, — медленно проговорил Чак, чуть растягивая слова, — потому что наш мальчишка отделал этого Батча так, что тому мало не показалось. Говорят, на нем места живого не осталось!
— Чак, — не выдержал Берт, — ты с ума сошел! Куда уж ему! Ведь он даже…
— И тем не менее он это сделал, — перебил его Чак. — Он не только избил Батча, но еще и заставил его заплатить за трех коров по двадцатке за каждую. И сказал, что следующая шкура, которую он обнаружит у Батча на заборе, обойдется ему уже в тридцать долларов.
Уэст натужно сглотнул.
— И Батч что, согласился?
— Хозяин, если б вы видели Батча, то не стали б задавать такой вопрос. Малыш отдубасил его по первое число. А какая рожа у этого Батча! Будто он побывал в логове диких кошек! Но это еще не все.
Все взгляды были устремлены на Чака. Он же начал неторопливо сворачивать себе самокрутку.
— А потом мальчишка во всеуслышание объявил, — наконец сказал он, — а среди зевак было, может быть, трое-четверо друзей Лейси, что если Крюк украдет хотя бы еще одну корову из нашего стада, то он лично с ним разберется.
Уэст застонал, а Берт Ремзи натужно сглотнул. Но Чак еще не закончил свой рассказ:
— После этого наш парнишка отправился в «Золотую сковороду». Он не пробыл там и получаса, как в него втрескалась та маленькая белокурая красотка, Мэри. Она до такой степени сходит по нему с ума, что постоянно путает заказы.
— Чак, — сказал Уэст, — а где Джонни теперь? Расскажи, если знаешь!
Чак Аллен помрачнел.
— Вот с этим вышла неувязочка, хозяин. Этого я как раз и не знаю. Но из Викторио он направился обратно в горы. И было это вчера после обеда.
Берт Ремзи побледнел. Ему нравилось работать на ранчо «Слэш 7», а если что, Уэст мог запросто выполнить свое обещание и вышвырнуть его отсюда. И к тому же Ремзи был не на шутку встревожен. Он никогда не воспринимал хозяйского племянника всерьез, но тот, кто способен побить Батча Дженсена, а потом еще получить с него деньги за украденный скот, отнюдь не желторотый мальчишка, а настоящий мужчина, на которого можно положиться. Но только отправляться в горы на поиски Крюка Лейси после всего того, что он натворил в городе — избил Дженсена и угрожал Крюку, а вдобавок покорил сердце местной красотки, на которую уже давно положил глаз сам Крюк, — чистое безумие.
Побить Дженсена — это, конечно, здорово, но Крюк Лейси не станет махать кулаками. Он схватится за револьвер, а на его совести уже семь человек, не меньше. И к тому же он будет не один.
Уэст решительно расправил плечи.
— Берт, — строго объявил он, — бери Гара Маллинза, Монти Рейгана и Баки Макэнна и отправляйся за мальчишкой. И без него не возвращайся!
Ремзи кивнул.
— Да, сэр. Я разыщу его во что бы то ни стало.
— А как же я? — спросил Чак. — Можно мне тоже поехать?
В то время как небольшая кавалькада всадников выехала со двора, Джонни Лайл затаился на склоне горы, глядя вниз, туда, где начинался каньон Тьерра-Бланка. Из каньона поднималась к нему тоненькая струйка дыма, так что теперь ему было известно приблизительное местонахождение бандитского лагеря. Сам он лежал на каменистом, усеянном валунами склоне Севен-Бразерс-Маунтин, а ниже, примерно в полутора тысячах футов, располагался лагерь.
— Ладно, приятель, — сказал он себе, — сам виноват, нечего было языком трепать. И что ты собираешься делать?
Каньон тянулся строго с севера на юг, но как раз там, где бандиты разбили лагерь, он делал крутой изгиб в западном направлении. Поблизости проходил еще один каньон, поменьше и не столь каменистый, проложенная через него дорога также вела на юг. Джонни видел, что они выбрали для укрытия очень хорошее место. Судя по тому, что бандиты разбили лагерь именно здесь, а также глядя на пышную зелень деревьев и кустарников, можно было предположить, что где-то поблизости находится источник. К тому же в случае чего, бандиты могли убраться из каньона по тропе, ведущей на север.
В южной части каньона тропа поворачивала на запад. Сверху Джонни было видно, что она раздваивалась, и каждое ее ответвление заканчивалось новой развилкой. Так что, какую бы дорогу бандиты ни выбрали, у них были все шансы уйти незамеченными или же защищаться, если они того пожелают.
Однако, если бы бандиты выбрали для отступления тропу, ведущую на север, им пришлось бы проехать несколько миль по дороге, свернуть с которой было некуда. Поэтому даже один человек мог бы остановить их во время бегства на север. Но чтобы предотвратить их отступление на юг, потребовался бы большой и хорошо подготовленный отряд. Так что в случае опасности бандиты скорее всего бросятся на южную тропу.
Пришедшая ему в голову мысль была дикой, невероятной, и все же Джонни собирался рискнуть — возможно, все получится как надо. Спланировать заранее свои действия он не мог и поэтому решил взяться за дело, а дальше — ориентироваться по обстановке.
Оседлав коня, Джонни проехал по скальному карнизу вдоль Севен-Бразерс и спустился вниз с юго-западного склона. Оказавшись в западном ответвлении каньона, он торопливо набрал дров и развел костер, заложив в его основание два сухих увесистых полена, обнаруженных в куче топляка, принесенного сюда половодьем, — нужно, чтобы костер погорел подольше. Костер он разложил на песке среди камней — огонь никуда не перекинется, а дым от него будет виден издалека.
Отъехав подальше на юг, а затем повернув на восток, Джонни разложил еще три костра, надеясь, что бандиты заметят дым и подумают, будто ночью в каньон пришел большой отряд и теперь люди из этого отряда готовят завтрак, так что пути для отступления перекрыты. Если бандиты и в самом деле так решат и не станут высылать никого на разведку — на это потребовалось бы время, — они наверняка отправятся к северному выходу из каньона.
Джонни Лайл работал усердно и быстро, подбрасывая в костер сырые поленья, чтобы дым был погуще. Когда же запылал последний костер, он снова сел на коня и поехал на север, придерживаясь восточного склона Стоунер-Маунтин. Теперь от бандитов его отделяла только гора, но он не имел никакого представления об их планах. Сам же он собирался отправиться на север, чтобы оттуда добраться до каньона Тьерра-Бланка, и там, где он делает поворот на восток, перехватить удирающих бандитов.
Джонни стремительно мчался вперед, он знал, что может опередить бандитов, но вот только неизвестно: увидели ли они его костры и отправились ли в дорогу. Поначалу он решил спуститься на дно каньона и встретиться с ними лицом к лицу, но что ни говори, а Крюк Лейси тертый калач, как и все его люди, так что, скорее всего, они станут драться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Том Уэст любил свою сестру, а уж в веселом, общительном племяннике и вовсе души не чаял, но Джонни не покидало ощущение, что Том относится к нему как к гостю, а не как к работнику. А ведь Маллинз может подтвердить, что он и наездник хороший, и работник неплохой, и с коровами обращаться умеет, но вся беда в том, что Маллинз слишком уж немногословен и никогда не заводит разговоров первым.
Джонни, разумеется, хотелось, чтобы к нему относились как к равному, и его неизменно раздражало, когда родной дядюшка старательно опекал его, видя в нем изнеженного гостя. Вот поэтому Джонни и решил показать всем, чего он стоит, — показать раз и навсегда.
К тому же его выводило из себя и до обидного снисходительное отношение Берта Ремзи. Поэтому, когда стадо было отогнано от зыбучих песков, он оставил Маллинза и направился в сторону ущелья Сибли-Гэп. На закате солнца он проехал через ущелье и заночевал у родника, в нескольких милях дальше по дороге. До каньона, о котором рассказывал Маллинз, оставалось еще около восьми миль, потому что до Тьерра-Бланка он уже добрался.
На рассвете Джонни снова был в седле. Озаренный внезапной идеей, он повернул на север, направляя коня к тропе на Викторио.
Город старателей уже снискал себе дурную славу и, похоже, не собирался с ней расставаться. Свое название он получил по имени вождя племени апачей, воины которого вот уже несколько раз безуспешно пытались завладеть городком. Несколько тысяч старателей, карточных игроков, бандитов и грабителей-одиночек сделали этот городишко гиблым местом, от которого разумнее всего было бы держаться подальше. Но Джонни Лайл не забыл разговоров о том, что именно там продается скот, украденный с ранчо его дядюшки.
Джонни слез с коня и, оставив его у коновязи перед заведением с вывеской «Ресторан „Золотая сковорода“, отправился к загону, где было развешано несколько коровьих шкур. Он обратил внимание на тавро „7-77“, но, перевернув шкуру, увидел, что оно было переправлено со „Слэш 7“.
— Эй, ты! — грубый окрик заставил его обернуться. — Отойди от шкур!
Кричавший был огромным детиной с широченными, словно пианино, плечами и мятым лицом, испещренным шрамами.
Джонни перешел к следующей шкуре, а затем к следующей, верзила наблюдал за ним. Из пяти свежих шкур три были помечены тавром «Слэш 7». Он обернулся вовремя — как раз, чтобы встретиться лицом к лицу с набросившимся на него мясником.
Батч Дженсен был огромен, но только на умелого драчуна он ни капли не походил. И теперь ему предстояло кое-что узнать.
— Проваливай отсюда, я сказал! — гневно выкрикнул он, занося кулак.
Это была его первая ошибка, ибо за время своих наездов в Нью-Йорк Джонни обучился кое-каким тонкостям. Одна из них такова — наноси удар из того положения, в котором в данный момент находится твой кулак. А Джонни как раз потирал подбородок, и потому, когда Дженсен замахнулся, он выбросил вперед левую руку и сделал шаг в его сторону.
Прямой удар в челюсть оказался мощным, коротким и зубодробительным. Крепкие костяшки его кулака впечатались в челюсть, разбив в кровь губы Дженсена, который от неожиданности вскинул обе руки. Проворно развернувшись, Джонни ударил правой, погружая кулак в огромное брюхо Дженсена.
У Батча перехватило дыхание, и тогда Джонни нанес ему удар сразу обеими руками. Этот удар поверг Дженсена на землю. Джонни спокойно ждал, пока его противник поднимется. И тот наконец встал, что было его второй ошибкой. Он поднялся и тут же, низко опустив голову, бросился вперед. Прямой удар левой пришелся ему чуть повыше глаза и рассек бровь, а в результате апперкота правой у Батча оказался сломанным нос. И тут уж Джонни Лайл вошел во вкус. Свершившееся вслед за этим действо было непродолжительным, но захватывающим и кровавым. Когда все было кончено, Джонни отступил назад.
— А теперь, — сказал он, — поднимайся и плати мне шестьдесят долларов за трех коров со «Слэш 7».
— Шестьдесят! — брызгая кровавой слюной воскликнул Батч Дженсен. — Но коровы идут по двенадцать — пятнадцать долларов!
— Те коровы, которых ты пустил на мясо, стоят двадцатку, — невозмутимо сказал Джонни. — А если я разыщу здесь хотя бы еще одну такую шкуру, то цена будет все тридцать.
Он повернулся, чтобы идти, но сделал всего три шага и остановился. Вокруг них уже собралась порядочная толпа, а Джонни был слишком молод, чтобы упустить такой шанс.
— И передай Крюку Лейси, — сказал он, — если из стада «Слэш 7» пропадет еще хотя бы одна корова, ему придется иметь дело лично со мной!
И Джонни важно зашагал в «Золотую сковороду», где заказал себе обед.
Но, принявшись за еду, он почувствовал, как у него покраснели уши. Что за глупость говорить такие вещи! Теперь все решат, что он просто болтун.
Затем Джонни на минуту оторвался от еды и тут же поймал на себе взгляд широко распахнутых голубых глаз.
— Желаете еще чего-нибудь, сэр?
Два дня спустя Чак Аллен влетел во двор ранчо и спешился перед домом. При виде его Берт Ремзи поспешно вскочил со стула.
— Чак, ну что там? — нетерпеливо спросил он. — Ты его видел?
Чак отрицательно покачал головой.
— Нет, — сказал он, — его самого я не видел, но зато мне удалось напасть на его след. Так что, Берт, хватай своего мустанга и дуй прямиком к границе. Этот парень действительно заварил кашу.
Дверь дома распахнулась, и на веранде появился сам Том Уэст.
— Как дела? — сурово поинтересовался он. Лицо его побледнело от волнения. — К черту все! И что за людей я себе набрал? Шатался целых два дня, и все зря. Неужто ты такой слепой, что не заметил даже желторотого мальчишку?
У Чака покраснели уши, он покосился на Берта, и при этом глаза его загадочно сверкнули.
— Я нашел его след, хозяин. И это такой след!..
Уэст оттолкнул Берта в сторону.
— Нечего стоять посреди дороги, как истукан! Что случилось? Где он?
Чак не спешил.
— Ну, в общем, — начал он, — парнишка и в самом деле побывал в Викторио. Он объявился там утром на следующий день после того, как уехал с ранчо. У Батча Дженсена на заборе он заметил пару шкур с тавром «Слэш 7». Тавро было переправлено на «7-77», но он все равно их углядел, а потом Батч Дженсен углядел его.
— О Боже! — еще больше побледнел Уэст. — Если этот амбал тронет моего мальчика, я его убью!
— Об этом можете не беспокоиться, — медленно проговорил Чак, чуть растягивая слова, — потому что наш мальчишка отделал этого Батча так, что тому мало не показалось. Говорят, на нем места живого не осталось!
— Чак, — не выдержал Берт, — ты с ума сошел! Куда уж ему! Ведь он даже…
— И тем не менее он это сделал, — перебил его Чак. — Он не только избил Батча, но еще и заставил его заплатить за трех коров по двадцатке за каждую. И сказал, что следующая шкура, которую он обнаружит у Батча на заборе, обойдется ему уже в тридцать долларов.
Уэст натужно сглотнул.
— И Батч что, согласился?
— Хозяин, если б вы видели Батча, то не стали б задавать такой вопрос. Малыш отдубасил его по первое число. А какая рожа у этого Батча! Будто он побывал в логове диких кошек! Но это еще не все.
Все взгляды были устремлены на Чака. Он же начал неторопливо сворачивать себе самокрутку.
— А потом мальчишка во всеуслышание объявил, — наконец сказал он, — а среди зевак было, может быть, трое-четверо друзей Лейси, что если Крюк украдет хотя бы еще одну корову из нашего стада, то он лично с ним разберется.
Уэст застонал, а Берт Ремзи натужно сглотнул. Но Чак еще не закончил свой рассказ:
— После этого наш парнишка отправился в «Золотую сковороду». Он не пробыл там и получаса, как в него втрескалась та маленькая белокурая красотка, Мэри. Она до такой степени сходит по нему с ума, что постоянно путает заказы.
— Чак, — сказал Уэст, — а где Джонни теперь? Расскажи, если знаешь!
Чак Аллен помрачнел.
— Вот с этим вышла неувязочка, хозяин. Этого я как раз и не знаю. Но из Викторио он направился обратно в горы. И было это вчера после обеда.
Берт Ремзи побледнел. Ему нравилось работать на ранчо «Слэш 7», а если что, Уэст мог запросто выполнить свое обещание и вышвырнуть его отсюда. И к тому же Ремзи был не на шутку встревожен. Он никогда не воспринимал хозяйского племянника всерьез, но тот, кто способен побить Батча Дженсена, а потом еще получить с него деньги за украденный скот, отнюдь не желторотый мальчишка, а настоящий мужчина, на которого можно положиться. Но только отправляться в горы на поиски Крюка Лейси после всего того, что он натворил в городе — избил Дженсена и угрожал Крюку, а вдобавок покорил сердце местной красотки, на которую уже давно положил глаз сам Крюк, — чистое безумие.
Побить Дженсена — это, конечно, здорово, но Крюк Лейси не станет махать кулаками. Он схватится за револьвер, а на его совести уже семь человек, не меньше. И к тому же он будет не один.
Уэст решительно расправил плечи.
— Берт, — строго объявил он, — бери Гара Маллинза, Монти Рейгана и Баки Макэнна и отправляйся за мальчишкой. И без него не возвращайся!
Ремзи кивнул.
— Да, сэр. Я разыщу его во что бы то ни стало.
— А как же я? — спросил Чак. — Можно мне тоже поехать?
В то время как небольшая кавалькада всадников выехала со двора, Джонни Лайл затаился на склоне горы, глядя вниз, туда, где начинался каньон Тьерра-Бланка. Из каньона поднималась к нему тоненькая струйка дыма, так что теперь ему было известно приблизительное местонахождение бандитского лагеря. Сам он лежал на каменистом, усеянном валунами склоне Севен-Бразерс-Маунтин, а ниже, примерно в полутора тысячах футов, располагался лагерь.
— Ладно, приятель, — сказал он себе, — сам виноват, нечего было языком трепать. И что ты собираешься делать?
Каньон тянулся строго с севера на юг, но как раз там, где бандиты разбили лагерь, он делал крутой изгиб в западном направлении. Поблизости проходил еще один каньон, поменьше и не столь каменистый, проложенная через него дорога также вела на юг. Джонни видел, что они выбрали для укрытия очень хорошее место. Судя по тому, что бандиты разбили лагерь именно здесь, а также глядя на пышную зелень деревьев и кустарников, можно было предположить, что где-то поблизости находится источник. К тому же в случае чего, бандиты могли убраться из каньона по тропе, ведущей на север.
В южной части каньона тропа поворачивала на запад. Сверху Джонни было видно, что она раздваивалась, и каждое ее ответвление заканчивалось новой развилкой. Так что, какую бы дорогу бандиты ни выбрали, у них были все шансы уйти незамеченными или же защищаться, если они того пожелают.
Однако, если бы бандиты выбрали для отступления тропу, ведущую на север, им пришлось бы проехать несколько миль по дороге, свернуть с которой было некуда. Поэтому даже один человек мог бы остановить их во время бегства на север. Но чтобы предотвратить их отступление на юг, потребовался бы большой и хорошо подготовленный отряд. Так что в случае опасности бандиты скорее всего бросятся на южную тропу.
Пришедшая ему в голову мысль была дикой, невероятной, и все же Джонни собирался рискнуть — возможно, все получится как надо. Спланировать заранее свои действия он не мог и поэтому решил взяться за дело, а дальше — ориентироваться по обстановке.
Оседлав коня, Джонни проехал по скальному карнизу вдоль Севен-Бразерс и спустился вниз с юго-западного склона. Оказавшись в западном ответвлении каньона, он торопливо набрал дров и развел костер, заложив в его основание два сухих увесистых полена, обнаруженных в куче топляка, принесенного сюда половодьем, — нужно, чтобы костер погорел подольше. Костер он разложил на песке среди камней — огонь никуда не перекинется, а дым от него будет виден издалека.
Отъехав подальше на юг, а затем повернув на восток, Джонни разложил еще три костра, надеясь, что бандиты заметят дым и подумают, будто ночью в каньон пришел большой отряд и теперь люди из этого отряда готовят завтрак, так что пути для отступления перекрыты. Если бандиты и в самом деле так решат и не станут высылать никого на разведку — на это потребовалось бы время, — они наверняка отправятся к северному выходу из каньона.
Джонни Лайл работал усердно и быстро, подбрасывая в костер сырые поленья, чтобы дым был погуще. Когда же запылал последний костер, он снова сел на коня и поехал на север, придерживаясь восточного склона Стоунер-Маунтин. Теперь от бандитов его отделяла только гора, но он не имел никакого представления об их планах. Сам же он собирался отправиться на север, чтобы оттуда добраться до каньона Тьерра-Бланка, и там, где он делает поворот на восток, перехватить удирающих бандитов.
Джонни стремительно мчался вперед, он знал, что может опередить бандитов, но вот только неизвестно: увидели ли они его костры и отправились ли в дорогу. Поначалу он решил спуститься на дно каньона и встретиться с ними лицом к лицу, но что ни говори, а Крюк Лейси тертый калач, как и все его люди, так что, скорее всего, они станут драться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26