Крик этот разнесся по всей пирамиде.
В лабиринте
Альфа-Чужой с сильно пострадавшей от сети шкурой барабанил кулаками по каменной двери в бесплодной попытке добраться до Шрама и Лекси. А потом до него донесся дикий и пронзительный сигнал бедствия. Чужой помедлил, поднял бесформенную голову и прислушался.
Когда снова раздался крик Матки, альфа-Чужой зашипел и оскалил зубы, готовый действовать по тревоге. Члены его свиты отступили в тень, раскачиваясь там, точно свернувшиеся питоны, наблюдая и ожидая реакции вожака.
Хлеща обрубком хвоста, альфа-Чужой резко развернулся и бросился по коридору в направлении зала Матки. Все тут же последовали за ним. Эбеновые лапы шарили по стенам, пока Чужие устремлялись вперед сквозь густой мрак.
Тем временем по другую сторону каменной плиты Шрам продолжал облачаться в предельно грубого фасона боевой наряд. Используя грудную клетку мертвого Чужого, Хищник изготовил нагрудник и крепко привязал его велькроновыми лямками от рюкзака Лекси.
Шрам уже надел лицевую маску и металлический блок питания, который он носил на своей широкой спине. Он также сохранил наплечник с лафетом для плазменной пушки. Три эти вещи казались самыми важными компонентами его первоначальных боевых доспехов, теми, что содержали системы жизнеобеспечения и электропитания, а также сенсорную аппаратуру, на которую Хищник полагался во время охоты. Нагревательная сетка осталась на месте под новыми, временными доспехами, и Шрам также взял в один могучий кулак длинное, зазубренное копье. Другой кулак был закован в броню, усеянную обломками лезвий от разбитого метательного диска Хищника.
Лекси, понятное дело, была куда меньше, легче и слабосильней Шрама. Сознавая необходимость носить торопливо собранный защитный костюм, она все же невольно стонала под его тяжестью. Грудь ее была защищена фрагментом панциря Чужого, который прежде прикрывал бедро черного монстра. К своим рукам и ногам Лекси привязала куски панциря с предплечий и голеней Чужого, после чего покрепче обтянула их водонепроницаемой липкой лентой из походной аптечки.
Воспользовавшись черепом Чужого, Шрам изготовил для нее большой выпуклый щит, а сама Лекси соорудила себе шлем из кусков и осколков хитина, стянутых воедино веревками и кусками велькрона. Кроме того, у нее имелись наплечники из выдолбленных ребер Чужого.
В плотной перчатке Лекси сжимала длинную, отчаянно острую дубинку, сработанную из колючих шипов с сегментированного хвоста Чужого. Вдобавок она так расположила альпинистские крюки на поясе с инструментами, чтобы их легко было оттуда выхватывать, а потом одним быстрым движением колоть ими или резать. Рядом с ними Лекси держала пять оставшихся осветительных патронов и нож в расстегнутых ножнах, готовый к немедленному использованию.
Наконец Шрам и Лекси были готовы. Они стояли бок о бок, подняв оружие, пока длинные пальцы Хищника плясали по древней клавиатуре. Издавая скрежещущий рокот, каменная плита ушла в потолок, и заново снаряженные воины выскочили в коридор, держа оружие наготове и ожидая свирепой атаки Чужих. К их большому изумлению, никакой атаки не последовало. Коридор был пуст, Чужие невесть куда исчезли.
ГЛАВА 28
В жертвенном зале
Громко топая ногами по каменному полу, Хищник пронесся по темному коридору, обрамленному двумя рядами колонн. Лекси отчаянно силилась от него не отстать. Несмотря на свою феноменальную спортивную подготовку, она едва ли была способна выдерживать бешеный темп Шрама. Его могучие шаги были, по меньшей мере, вдвое шире, чем у нее. Жадно хватая морозный воздух, Лекси жестоко потела под зимним комбинезоном и тяжеленными доспехами из панциря Чужого.
В тридцати шагах впереди Шрам помедлил у перекрестка, словно сомневаясь, какое направление ему выбрать. А потом резко рванул вправо.
– Нет! Нет! – завопила Лекси. – Туда! Налево!
Хищник резко развернулся и заприметил один из стробоскопических источников света, все еще пылающий там, где Лекси несколько часов тому назад его оставила. Догнав Шрама, Лекси мгновенно узнала это место – именно этот коридор вел к жертвенному залу, где они оставили Томаса, Адель Руссо и нескольких археологов.
– Сюда! – воскликнула она, указывая пальцем и устремляясь вперед.
На мгновение показалось, что Шрам не собирается за ней следовать. Затем он все-таки побежал, быстро обгоняя Лекси и снова оказываясь ведущим.
– Полегче, – недовольно прохрипела Лекси. – Дай я тебя догоню.
К ее немалому удивлению, Шрам притормозил. А потом подстроился под темп молодой женщины, и они побежали бок о бок. Ощущение было такое, как будто Хищник начал воспринимать ее как равную. Лекси только не очень понимала, должно это льстить ее самолюбию или приводить в ужас.
Впереди зиял черный дверной проем. По обе стороны от него мигали два стробоскопических источника.
– Жертвенный зал! – воскликнула Лекси.
Они сбавили ход и осторожно вошли в круглое помещение. На полу Лекси заметила забрызганный кровью револьвер – «дезерт игл» Адели Руссо. Лекси подобрала оружие и проверила магазин. Осталась одна пуля.
Откуда-то из глубины зала до нее донеслось слабое, призрачное эхо. Шрам тоже его услышал. Лекси усиленно напрягала слух и, наконец, смогла различить человеческий голос, зовущий ее по имени.
– Лекси…
– Себастьян!
Лихорадочно водя глазами по сторонам, Лекси заглядывала за плиты и лежащих на них мумий. У входа в зал она увидела ряд расположенных вдоль стены мрачных статуй. Раньше Лекси этих статуй здесь не видела.
Голос снова позвал.
– Лекси… помоги…
Лекси повесила дубинку на пояс и сняла со спины копье, сработанное из кончика хвоста Чужого. Затем, подняв оружие над головой, она медленно приблизилась к каменным скульптурам. Напрягая глаза в полутьме, Лекси смогла различить часть отталкивающих деталей жуткой терракотовой фрески. Фреска эта казалась трехмерным изображением мифического зверя с плотной оболочкой на теле и крошечной, почти человеческой головой.
– Лекси… пожалуйста…
Лишь когда голос снова позвал, обнаружилась истина. Никакая это была не фреска.
Гротескная картина на самом деле оказалась живой. Мифический зверь в действительности был человеком – Себастьяном де Роса.
Археолог был заключен в чудовищный кокон, его руки и ноги целиком опутывала почти непроницаемая оболочка. На каменном полу лежал сдутый яйцевой мешок и прозрачное тельце дохлого мордохвата. Лапки твари, в трупном окоченении, указывали в потолок.
– О боже… Себастьян…
Мужчина попытался улыбнуться, но это усилие умерло у него на губах. Когда он заговорил, слова выходили с тяжким трудом. Каждый вздох был мучительным. Пока Себастьян напрягался, его бледные щеки пятнала красная пена.
– Лекси… я…
– Держись, сейчас я тебя освобожу.
Лекси попыталась порвать кокон голыми руками, но тщетно. Поверхность была тверда как мрамор. Тогда Лекси вытащила альпинистский крюк и рубанула по окутывающей Себастьяна оболочке. Ей удалось отбить лишь несколько осколков, а потом стальной шип затупился и погнулся.
– Нет – выдохнул Себастьян. – Слишком поздно. Ты должна остановить этих тварей.
Тут Себастьяна сотрясла судорога. Сухожилия у него на шее жутко натянулись, когда голова задергалась из стороны в сторону. Рот археолога раскрылся, и кровь потекла у него из носа.
– Лекси… они не должны выбраться на поверхность…
Позади Лекси появился Хищник. Бесстрастно взирая на умирающего мужчину, он положил массивную ладонь на плечо молодой женщине. Она с трудом стряхнула ладонь и бросилась на кокон, молотя по нему кулаками.
– Не волнуйся, Себастьян. Я тебя выручу.
Шрам снова схватил ее за плечо, на сей раз уже далеко не так нежно. Хищник тянул Лекси назад от кокона, а она пыталась с ним бороться.
– Отстань! – со слезами на глазах воскликнула Лекси. – Я должна ему помочь!
Чувство, которое она похоронила в себе ради выживания, теперь ее переполнило. Лекси уже видела, как погибали Максвелл Стаффорд и Чарльз Вейланд, и, на сей раз, не собиралась так просто бросать Себастьяна. Не собиралась сдаваться без боя.
Но Шрам по-прежнему тянул ее назад.
– Отпусти! – завопила она.
– Доберемся до поверхности… – Модулированный голос Хищника снова проиграл.
Лекси ее собственные слова.
– Я сказала – отстань!
– Убей меня! – собрав остатки сил, выкрикнул Себастьян. – Пожалуйста.
Он опять содрогнулся. Бледная голая плоть под его сердцем начала растягиваться и вспучиваться. Когда кожа треснула, появились багровые щели, и кровь хлынула отовсюду. Затем Себастьян обратил глаза к потолку и испустил страдальческий вопль.
– Прости, – прошептала Лекси.
Она подняла пистолет и выстрелила Себастьяну в голову. Мучительные крики резко оборвались.
Лекси закрыла лицо руками. Хищник стоял рядом с ней, глядя на мертвеца и ожидая…
Внезапно из живота Себастьяна вырвалось какое-то существо и тут же бросилось на Шрама. Хищник отреагировал молниеносно и одной рукой поймал тварь. Крепко сжимая существо в кулаке, он стал крутить его туда-сюда и внимательно разглядывать. Крошечный монстр корчился, пытаясь высвободиться. Пасть его клацала перед самым лицом Шрама.
Тогда Хищник небрежным движением пальцев сломал уродцу шею, точно спичку.
В зале Матки
Чужие прибывали со всех концов пирамиды – поодиночке, парами, группами, большими и малыми. Подобно волнующемуся потоку черной нефти, полчище стекалось по отвесным стенам и глубоким шахтам, пробиралось по дренажным тоннелям и узким пространствам меж толстых стен. Стрекоча и шипя, они инстинктивно откликались на материнские призывы.
Колоссальным живым цунами Чужие текли в зал Матки, спеша к краю туманного бассейна с ледяной влагой. Другие сползали по каменным стенами и семенили вниз по длинным зазубренным цепям, что держали Матку в плену.
Самую крупную группу вел альфа-Чужой с исполосованной сетью Хищников шкурой. Они наводнили зал, шипя и пререкаясь. Затем все движение прекратилось, когда твари склонили безглазые головы перед своей родоначальницей. Долгое время Чужие оставались недвижны, тихи, почтительны – угольно-черное море сияющих хитиновых шкур и слюнявых пастей. Их цилиндрические головы молитвенно склонялись и покачивались из стороны в сторону.
Гремя цепями, Матка испустила долгое шипение, которое тут же воспламенило ее отпрысков и подстрекнуло их к действию.
В неистовом вихре скрежещущих зубов и клацающих челюстей твари бросились на прародительницу. Спрыгивая с края ледяного бассейна, большинство из них ухватилось за громадный механизм, который держал владычицу в неподвижности во время ее репродуктивных трудов. Однако несколько Чужих нырнули вниз сквозь поднимающийся над бассейном туман – прямиком к смерти.
Переползая друг через друга в маниакальном стремлении порвать материнскую плоть, монстры неслись как единое целое. Одни спускались по стенам и липли к цепям, тогда как другие, точно хищные птицы, буквально слетали с потолка.
Твари вцепились в Матку Чужих в тысяче разных мест, непрестанно терзая ее плоть зубами и когтями. Когда стрекочущая масса добралась до головы, слюнявые пасти принялись глодать огромную рогатую корону, ломать костяной гребень и вырывать из креплений зазубренные крюки. Забили фонтаны кислотной крови, бурные ручьи хлынули вниз по истерзанному телу Матки, расплескиваясь по ее отпрыскам и подстрекая их к еще большей свирепости.
Наконец брызнул целый душ костяных обломков, и последний крюк был вырван из гребня. Хотя голова теперь освободилась и ее пасть оказалась более чем способна разорвать всех глодающих и рвущих тварей в пределах досягаемости, она не стала давать отпор. Вместо этого Матка просто висела там – скованные лапы распростерты, голова запрокинута, – словно бы приглашая своих детей насыщаться ее плотью и пить ее кровь в богохульной оргии матереубийства.
Бурлящая кровь хлестала из бесчисленных ран, расплескиваясь во все стороны. Внезапно появилась россыпь искр, когда большая машина, что держала ее нижние конечности, начала таять. Разъеденные кислотной кровью Матки, металлические цепи гнулись, провода рвались, а тросы коробились.
Триумфальным жестом Матка выдернула правую руку из оков, попутно отправляя нескольких своих детей в ледяную мглу. Страшась за свою жизнь, остальные отпрыски тут же дали обратный ход, устремляясь к далекому полу, отпрыгивая на стены, спускаясь по оставшимся цепям, точно крысы, бегущие с тонущего корабля.
Освободив обе руки, Матка мощными челюстями в клочья порвала полурасплавленную машину, которая так долго держала ее в подчинении. Высвобождая длинные ноги, она по-прежнему боролась с гигантским зажимом, смыкавшимся на ее хвосте и органах размножения.
Напряжение рябью прокатывалось по ее массивному телу, челюсти сжимались, а зубы клацали, пока Матка вырывала свой дрожащий хвост на свободу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
В лабиринте
Альфа-Чужой с сильно пострадавшей от сети шкурой барабанил кулаками по каменной двери в бесплодной попытке добраться до Шрама и Лекси. А потом до него донесся дикий и пронзительный сигнал бедствия. Чужой помедлил, поднял бесформенную голову и прислушался.
Когда снова раздался крик Матки, альфа-Чужой зашипел и оскалил зубы, готовый действовать по тревоге. Члены его свиты отступили в тень, раскачиваясь там, точно свернувшиеся питоны, наблюдая и ожидая реакции вожака.
Хлеща обрубком хвоста, альфа-Чужой резко развернулся и бросился по коридору в направлении зала Матки. Все тут же последовали за ним. Эбеновые лапы шарили по стенам, пока Чужие устремлялись вперед сквозь густой мрак.
Тем временем по другую сторону каменной плиты Шрам продолжал облачаться в предельно грубого фасона боевой наряд. Используя грудную клетку мертвого Чужого, Хищник изготовил нагрудник и крепко привязал его велькроновыми лямками от рюкзака Лекси.
Шрам уже надел лицевую маску и металлический блок питания, который он носил на своей широкой спине. Он также сохранил наплечник с лафетом для плазменной пушки. Три эти вещи казались самыми важными компонентами его первоначальных боевых доспехов, теми, что содержали системы жизнеобеспечения и электропитания, а также сенсорную аппаратуру, на которую Хищник полагался во время охоты. Нагревательная сетка осталась на месте под новыми, временными доспехами, и Шрам также взял в один могучий кулак длинное, зазубренное копье. Другой кулак был закован в броню, усеянную обломками лезвий от разбитого метательного диска Хищника.
Лекси, понятное дело, была куда меньше, легче и слабосильней Шрама. Сознавая необходимость носить торопливо собранный защитный костюм, она все же невольно стонала под его тяжестью. Грудь ее была защищена фрагментом панциря Чужого, который прежде прикрывал бедро черного монстра. К своим рукам и ногам Лекси привязала куски панциря с предплечий и голеней Чужого, после чего покрепче обтянула их водонепроницаемой липкой лентой из походной аптечки.
Воспользовавшись черепом Чужого, Шрам изготовил для нее большой выпуклый щит, а сама Лекси соорудила себе шлем из кусков и осколков хитина, стянутых воедино веревками и кусками велькрона. Кроме того, у нее имелись наплечники из выдолбленных ребер Чужого.
В плотной перчатке Лекси сжимала длинную, отчаянно острую дубинку, сработанную из колючих шипов с сегментированного хвоста Чужого. Вдобавок она так расположила альпинистские крюки на поясе с инструментами, чтобы их легко было оттуда выхватывать, а потом одним быстрым движением колоть ими или резать. Рядом с ними Лекси держала пять оставшихся осветительных патронов и нож в расстегнутых ножнах, готовый к немедленному использованию.
Наконец Шрам и Лекси были готовы. Они стояли бок о бок, подняв оружие, пока длинные пальцы Хищника плясали по древней клавиатуре. Издавая скрежещущий рокот, каменная плита ушла в потолок, и заново снаряженные воины выскочили в коридор, держа оружие наготове и ожидая свирепой атаки Чужих. К их большому изумлению, никакой атаки не последовало. Коридор был пуст, Чужие невесть куда исчезли.
ГЛАВА 28
В жертвенном зале
Громко топая ногами по каменному полу, Хищник пронесся по темному коридору, обрамленному двумя рядами колонн. Лекси отчаянно силилась от него не отстать. Несмотря на свою феноменальную спортивную подготовку, она едва ли была способна выдерживать бешеный темп Шрама. Его могучие шаги были, по меньшей мере, вдвое шире, чем у нее. Жадно хватая морозный воздух, Лекси жестоко потела под зимним комбинезоном и тяжеленными доспехами из панциря Чужого.
В тридцати шагах впереди Шрам помедлил у перекрестка, словно сомневаясь, какое направление ему выбрать. А потом резко рванул вправо.
– Нет! Нет! – завопила Лекси. – Туда! Налево!
Хищник резко развернулся и заприметил один из стробоскопических источников света, все еще пылающий там, где Лекси несколько часов тому назад его оставила. Догнав Шрама, Лекси мгновенно узнала это место – именно этот коридор вел к жертвенному залу, где они оставили Томаса, Адель Руссо и нескольких археологов.
– Сюда! – воскликнула она, указывая пальцем и устремляясь вперед.
На мгновение показалось, что Шрам не собирается за ней следовать. Затем он все-таки побежал, быстро обгоняя Лекси и снова оказываясь ведущим.
– Полегче, – недовольно прохрипела Лекси. – Дай я тебя догоню.
К ее немалому удивлению, Шрам притормозил. А потом подстроился под темп молодой женщины, и они побежали бок о бок. Ощущение было такое, как будто Хищник начал воспринимать ее как равную. Лекси только не очень понимала, должно это льстить ее самолюбию или приводить в ужас.
Впереди зиял черный дверной проем. По обе стороны от него мигали два стробоскопических источника.
– Жертвенный зал! – воскликнула Лекси.
Они сбавили ход и осторожно вошли в круглое помещение. На полу Лекси заметила забрызганный кровью револьвер – «дезерт игл» Адели Руссо. Лекси подобрала оружие и проверила магазин. Осталась одна пуля.
Откуда-то из глубины зала до нее донеслось слабое, призрачное эхо. Шрам тоже его услышал. Лекси усиленно напрягала слух и, наконец, смогла различить человеческий голос, зовущий ее по имени.
– Лекси…
– Себастьян!
Лихорадочно водя глазами по сторонам, Лекси заглядывала за плиты и лежащих на них мумий. У входа в зал она увидела ряд расположенных вдоль стены мрачных статуй. Раньше Лекси этих статуй здесь не видела.
Голос снова позвал.
– Лекси… помоги…
Лекси повесила дубинку на пояс и сняла со спины копье, сработанное из кончика хвоста Чужого. Затем, подняв оружие над головой, она медленно приблизилась к каменным скульптурам. Напрягая глаза в полутьме, Лекси смогла различить часть отталкивающих деталей жуткой терракотовой фрески. Фреска эта казалась трехмерным изображением мифического зверя с плотной оболочкой на теле и крошечной, почти человеческой головой.
– Лекси… пожалуйста…
Лишь когда голос снова позвал, обнаружилась истина. Никакая это была не фреска.
Гротескная картина на самом деле оказалась живой. Мифический зверь в действительности был человеком – Себастьяном де Роса.
Археолог был заключен в чудовищный кокон, его руки и ноги целиком опутывала почти непроницаемая оболочка. На каменном полу лежал сдутый яйцевой мешок и прозрачное тельце дохлого мордохвата. Лапки твари, в трупном окоченении, указывали в потолок.
– О боже… Себастьян…
Мужчина попытался улыбнуться, но это усилие умерло у него на губах. Когда он заговорил, слова выходили с тяжким трудом. Каждый вздох был мучительным. Пока Себастьян напрягался, его бледные щеки пятнала красная пена.
– Лекси… я…
– Держись, сейчас я тебя освобожу.
Лекси попыталась порвать кокон голыми руками, но тщетно. Поверхность была тверда как мрамор. Тогда Лекси вытащила альпинистский крюк и рубанула по окутывающей Себастьяна оболочке. Ей удалось отбить лишь несколько осколков, а потом стальной шип затупился и погнулся.
– Нет – выдохнул Себастьян. – Слишком поздно. Ты должна остановить этих тварей.
Тут Себастьяна сотрясла судорога. Сухожилия у него на шее жутко натянулись, когда голова задергалась из стороны в сторону. Рот археолога раскрылся, и кровь потекла у него из носа.
– Лекси… они не должны выбраться на поверхность…
Позади Лекси появился Хищник. Бесстрастно взирая на умирающего мужчину, он положил массивную ладонь на плечо молодой женщине. Она с трудом стряхнула ладонь и бросилась на кокон, молотя по нему кулаками.
– Не волнуйся, Себастьян. Я тебя выручу.
Шрам снова схватил ее за плечо, на сей раз уже далеко не так нежно. Хищник тянул Лекси назад от кокона, а она пыталась с ним бороться.
– Отстань! – со слезами на глазах воскликнула Лекси. – Я должна ему помочь!
Чувство, которое она похоронила в себе ради выживания, теперь ее переполнило. Лекси уже видела, как погибали Максвелл Стаффорд и Чарльз Вейланд, и, на сей раз, не собиралась так просто бросать Себастьяна. Не собиралась сдаваться без боя.
Но Шрам по-прежнему тянул ее назад.
– Отпусти! – завопила она.
– Доберемся до поверхности… – Модулированный голос Хищника снова проиграл.
Лекси ее собственные слова.
– Я сказала – отстань!
– Убей меня! – собрав остатки сил, выкрикнул Себастьян. – Пожалуйста.
Он опять содрогнулся. Бледная голая плоть под его сердцем начала растягиваться и вспучиваться. Когда кожа треснула, появились багровые щели, и кровь хлынула отовсюду. Затем Себастьян обратил глаза к потолку и испустил страдальческий вопль.
– Прости, – прошептала Лекси.
Она подняла пистолет и выстрелила Себастьяну в голову. Мучительные крики резко оборвались.
Лекси закрыла лицо руками. Хищник стоял рядом с ней, глядя на мертвеца и ожидая…
Внезапно из живота Себастьяна вырвалось какое-то существо и тут же бросилось на Шрама. Хищник отреагировал молниеносно и одной рукой поймал тварь. Крепко сжимая существо в кулаке, он стал крутить его туда-сюда и внимательно разглядывать. Крошечный монстр корчился, пытаясь высвободиться. Пасть его клацала перед самым лицом Шрама.
Тогда Хищник небрежным движением пальцев сломал уродцу шею, точно спичку.
В зале Матки
Чужие прибывали со всех концов пирамиды – поодиночке, парами, группами, большими и малыми. Подобно волнующемуся потоку черной нефти, полчище стекалось по отвесным стенам и глубоким шахтам, пробиралось по дренажным тоннелям и узким пространствам меж толстых стен. Стрекоча и шипя, они инстинктивно откликались на материнские призывы.
Колоссальным живым цунами Чужие текли в зал Матки, спеша к краю туманного бассейна с ледяной влагой. Другие сползали по каменным стенами и семенили вниз по длинным зазубренным цепям, что держали Матку в плену.
Самую крупную группу вел альфа-Чужой с исполосованной сетью Хищников шкурой. Они наводнили зал, шипя и пререкаясь. Затем все движение прекратилось, когда твари склонили безглазые головы перед своей родоначальницей. Долгое время Чужие оставались недвижны, тихи, почтительны – угольно-черное море сияющих хитиновых шкур и слюнявых пастей. Их цилиндрические головы молитвенно склонялись и покачивались из стороны в сторону.
Гремя цепями, Матка испустила долгое шипение, которое тут же воспламенило ее отпрысков и подстрекнуло их к действию.
В неистовом вихре скрежещущих зубов и клацающих челюстей твари бросились на прародительницу. Спрыгивая с края ледяного бассейна, большинство из них ухватилось за громадный механизм, который держал владычицу в неподвижности во время ее репродуктивных трудов. Однако несколько Чужих нырнули вниз сквозь поднимающийся над бассейном туман – прямиком к смерти.
Переползая друг через друга в маниакальном стремлении порвать материнскую плоть, монстры неслись как единое целое. Одни спускались по стенам и липли к цепям, тогда как другие, точно хищные птицы, буквально слетали с потолка.
Твари вцепились в Матку Чужих в тысяче разных мест, непрестанно терзая ее плоть зубами и когтями. Когда стрекочущая масса добралась до головы, слюнявые пасти принялись глодать огромную рогатую корону, ломать костяной гребень и вырывать из креплений зазубренные крюки. Забили фонтаны кислотной крови, бурные ручьи хлынули вниз по истерзанному телу Матки, расплескиваясь по ее отпрыскам и подстрекая их к еще большей свирепости.
Наконец брызнул целый душ костяных обломков, и последний крюк был вырван из гребня. Хотя голова теперь освободилась и ее пасть оказалась более чем способна разорвать всех глодающих и рвущих тварей в пределах досягаемости, она не стала давать отпор. Вместо этого Матка просто висела там – скованные лапы распростерты, голова запрокинута, – словно бы приглашая своих детей насыщаться ее плотью и пить ее кровь в богохульной оргии матереубийства.
Бурлящая кровь хлестала из бесчисленных ран, расплескиваясь во все стороны. Внезапно появилась россыпь искр, когда большая машина, что держала ее нижние конечности, начала таять. Разъеденные кислотной кровью Матки, металлические цепи гнулись, провода рвались, а тросы коробились.
Триумфальным жестом Матка выдернула правую руку из оков, попутно отправляя нескольких своих детей в ледяную мглу. Страшась за свою жизнь, остальные отпрыски тут же дали обратный ход, устремляясь к далекому полу, отпрыгивая на стены, спускаясь по оставшимся цепям, точно крысы, бегущие с тонущего корабля.
Освободив обе руки, Матка мощными челюстями в клочья порвала полурасплавленную машину, которая так долго держала ее в подчинении. Высвобождая длинные ноги, она по-прежнему боролась с гигантским зажимом, смыкавшимся на ее хвосте и органах размножения.
Напряжение рябью прокатывалось по ее массивному телу, челюсти сжимались, а зубы клацали, пока Матка вырывала свой дрожащий хвост на свободу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31