– Будем!
– Да, вот ещё, – Николай вопросительно посмотрел на Сергея. – Почему ты приказал вырезать из копии видеозаписи, которую передавали по миланскому телевидению, все показания относительно Каупони и партии неогуманистов, оставив только то, что касалось торговли наркотиками и похищения женщин в подпольные публичные дома?
– Ещё не время. Пусть Каупони думает, что нам ничего не известно об их заговоре.
– Но ведь скоро выйдет твоя книга?!
– Вот тогда и начнём действовать.
– Может быть, захватить самого Каупони?
– Во-первых, его хорошо охраняют и без шума взять его не удастся. Пока. Затем, мы ещё не знаем расположения их боевых отрядов. Дело в том, что и Каупони не знает точной их дислокации. Это с его стороны разумная мера предосторожности. Он знает только руководителей региональных боевых групп. Тронув Каупони сейчас, чего нельзя будет скрыть, мы сразу же насторожим командующих группами, и они успеют сменить дислокацию, а может быть, начнут действовать самостоятельно. Тогда процесс выйдет из-под управления. Нет! Каупони пока трогать нельзя. Надо только не спускать с него глаз и фиксировать всех, с кем он встречается. Среди них могут быть и руководители боевых групп. Они-то нам и нужны в первую очередь.
– Не пойму, как, может руководитель всего движения не знать расположения боевых групп?
– Это решение руководства партии. Никто из них не знает расположения групп. Своего рода страховка от провала. Надо сказать, что они это мудро решили. Ведь первый разгром неогуманистов удалось осуществить так легко именно потому, что руководитель движения был осведомлён о расположении всех штурмовых отрядов. Теперь они учли свою ошибку.
КАУПОНИ, БЭКСОН И КАРДИНАЛ
Бэксон никогда не видел своего шефа в такой ярости. Каупони встретил его, стоя посреди своего роскошного кабинета. Бэксон первый раз был допущен сюда, что уже говорило об особой важности вызова. Кабинет находился глубоко под землёй. Одна стена его – сверхпрочное толстое стекло – отделяла кабинет от океана. За окном, в освещении скрытых прожекторов, плавали стаи рыб среди развалин древних храмов. Все это было создано искусственно и должно имитировать затонувшую Атлантиду. Бэксон также знал, что из кабинета, через шлюз, можно выбраться наружу, где, укрытая в огромном гроте, стояла скоростная подводная лодка, оснащённая не только лазерными и магнито-импульсными пушками, но и специальными устройствами, позволяющими лодке быть неслышимой и невидимой для всех известных средств обнаружения.
Бэксон узнал о ней совершенно случайно, но у него хватило сообразительности молчать и никому об этом не говорить. Он бы не дал за свою жизнь и полкредитки, если бы Каупони пронюхал, что ему, Бэксону, известна тайна подлодки. Когда речь шла о собственной безопасности, Каупони не останавливался ни перед чем. Никакие заслуги и преданность не спасли бы человека, проникшего в эту строжайшую тайну.
…Увидев входящего Бэксона, Каупони быстро подошёл к нему и с яростью сунул под нос растрёпанную книгу.
– Ты читал? – зашипел он.
– Когда мне читать? – ошеломлённо спросил Бэксон, откидываясь назад всем корпусом, в то время как Каупони продолжал тыкать ему в лицо раскрытой книгой. – Я ведь только вернулся из сельвы.
– Ах, не читал? Так почитай, скотина! – заорал Каупони. – Садись здесь, – он указал на кресло возле письменного стола, – садись и читай!
Бэксон послушно взял книгу и принялся читать.
Каупони между тем быстро ходил по кабинету взад-вперёд, повизгивая при этом, не в силах сдерживать ярость и возмущение.
Бэксон прочитал несколько страниц, затем перелистал книгу и стал читать с середины. Встретив имя Каупони, он сосредоточился.
Каупони не выдержал, подскочил к нему, вырвал книгу и, бросив её на пол, стал топтать ногами. Остановившись, подошёл к столу и вытащил из ящика пистолет.
– Я тебя сейчас застрелю, – тихо и почти ласково сказал он, направляя на Бэксона дуло пистолета.
– За что, шеф? – в страхе, срывающимся голосом спросил Бэксон. «Этот дурак и впрямь выстрелит, – подумал он, напрягаясь. – Что, если сейчас сделать рывок и выбить из рук пистолет?». Но Каупони уже опустил оружие.
– Ты прочитал имя автора? – уже спокойно спросил он.
– Не успел.
– Возьми и прочти тогда.
Бэксон поднял растрёпанную книгу.
– Ну, что теперь скажешь, мерзавец? – опять наливаясь яростью зашипел Каупони. – Кому было поручено взять его сразу же, в адаптационном центре?
– Я же докладывал вам, как все получилось. Это же самый настоящий дьявол. Кто мог ожидать? Тринадцать человек убито. Двое, из них одна женщина, спаслись. Я говорил вам, это мой агент в институте СС, очень способный…
– К черту!!! Надо было послать сорок! Нет, сто, черт подери, человек! Ты понимаешь, что теперь будет? Ты же сорвал все! Все! Ты понимаешь это, дубина?!
– Ну, положим, не все. Не отчаивайтесь, сын мой, возьмите себя в руки, не все потеряно, – раздался спокойный голос.
Бэксон повернулся и увидел входящего в кабинет кардинала. Это был единственный человек на Земле, кого пускала охрана Каупони без доклада.
– Пошёл вон и жди, когда я тебя вызову! – бросил через плечо Каупони Бэксону и поспешил навстречу кардиналу.
Бэксон буквально вылетел из кабинета.
– Вы все знаете. Ваше Высокопреосвященство? – спросил Каупони, почтительно склоняясь к руке кардинала.
– Естественно, сын мой. Потому я и здесь. Сразу же, как только мне попала в руки эта грязная книжка.
– Что же делать?
– Спокойно. Не все, нет, не все потеряно. Нам только придётся отложить референдум. Сами понимаете, что время теперь для этого неподходящее.
Кардинал прошёлся по комнате, мягко ступая по ковру. Каупони провожал его глазами.
– Странно, что автор, которого вы, между прочим, так легкомысленно упустили, несмотря на моё предупреждение, так точно описал нашу с вами тактику и планы, предвидя многие последствия. Можно подумать, что он является одним из ведущих деятелей вашей партии.
– Вы кого-то подозреваете?
– Все может быть. Вам надо проверить, сын мой, своё окружение самым тщательным образом. Но это одна сторона дела. Другая, более существенная, это то, что СС действительно заблокирована. Сведения точные, – остановил он движением руки вскочившего Каупони. – Увы, самые точные, из первых рук. И вот ещё что, особо важное. Из тех же источников мне стало известно, что автор пасквиля – единственный человек, которого СС допустила к себе. Вам это ни о чем не говорит?
– Тогда… – Каупони замолк, не решаясь произнести вслух свою догадку.
– Да, именно так и обстоит дело. К великому сожалению! – подтвердил его догадку кардинал. – Эта книжонка написана СС! Она является, я бы сказал, художественным пересказом созданной СС модели. Из этого следует, что СС настроена против нас и знает о наших планах. Если сравнить эти факты с событиями, которые развернулись спустя два месяца после исчезновения известного вам человека, то можно догадаться, кто ведёт эти действия.
– Что же делать, святой отец?
– Все в руках Божьих. Главное сейчас – во что бы то ни стало, я подчёркиваю, во что бы то ни стало, найти так называемого автора и захватить его.
– Я ему придумаю такую казнь…
– Напротив. Вы окружите его вниманием и всесторонней заботой. Постарайтесь на любых, слышите, на любых условиях привлечь его на свою сторону! Вы, может быть, заметили, в книге сообщено, что СС неуязвима. Как вы рассчитываете добиться с ней соглашения, хотя бы о нейтралитете, без помощи этого человека?
– А это опасно? Я имею в виду выход СС из-под контроля.
– Более чем опасно. На Земле, как мне стало известно из тех же источников, нет такой силы, которая может противостоять СС. Правда, она не проявляет агрессивности, иначе бы мы с вами уже не сидели здесь. Но кто может поручиться за будущее?
– Понятно, отец мой! Так и сделаем. Я найду его!
– Найдите! Обязательно найдите! А пока сделайте вот что. Подайте на него в суд.
– Что это даст?
– Ровным счётом ничего, кроме того, что наш противник подумает, что мы не догадываемся об истинном авторе книги.
– Хорошо. Я сегодня же дам распоряжение своим адвокатам.
Каупони подошёл к бару, вделанному в стену кабинета, и налил из бутылки два бокала.
– Ваше любимое, хиоское, – сказал он, протягивая кардиналу бокал.
Кардинал отпил глоток вина и поставил бокал на стол.
– Это не все, сын мой! – в его голосе появились металлические нотки. – Как мне стало известно, ваше финансовое положение несколько пострадало в результате акций противника?
– Вынужден признать, что именно так, и я жду помощи церкви.
– Погоди, сын мой. В этой книжонке, – он кивнул на лежащую на полу растрёпанную книгу, – есть небольшое сообщение о ваших будущих взаимоотношениях с церковью. Учитывая истинного автора книги, мы не можем не проявить насторожённости и не потребовать дополнительных гарантий.
– Святой отец! Клянусь вам Всевышним – это самая грязная клевета! Я наипокорнейший слуга церкви, и вы это знаете!
– Увы, сын мой, пути Господа неисповедимы, а душа человеческая блуждает в потёмках.
– Вы мне не верите?!
– Послушайте, Каупони. Вы деловой человек. При чем тут верите – не верите? В больших делах решающую роль играет не вера, а гарантии.
– Я вам их предоставлю, какие только вы пожелаете.
– Вот и хорошо. Мы уже продумали их на нашем совете.
– И…?
– Во-первых, вы смените резиденцию и будете руководить вашим движением из Тибета. Там, правда, не будет таких удобств, – кардинал иронически обвёл взглядом кабинет, – но сносные условия мы вам обеспечим. Это первое. Во-вторых, в каждый ваш штурмовой отряд войдут наши люди в количестве, которое мы вам укажем.
– Но это уже не союз, а полное подчинение!
– Подчинение церкви, сын мой, долг каждого доброго христианина. Мне поручено передать вам, что если я встречу отказ на эти скромные и справедливые условия, то Союз церквей порывает с вами все отношения и публично об этом заявляет. Кроме того, мы потребуем назад свои вклады во все банки, контролируемые вами и вашими людьми. Я не могу гарантировать, что ваша партия после этого будет признавать вас своим вождём. А святое место, сын мой, никогда не пустует.
Каупони весь кипел от ярости. С каким удовольствием он размозжил бы голову этому попу! Однако он справился с собой и смиренно склонил голову в знак того, что принимает условия.
– Я не сомневался в вашем благоразумии, сын мой, – сказал, поднимаясь с кресла, кардинал и протягивая ему руку ладонью вниз. Каупони почтительно поцеловал её и проводил кардинала из кабинета.
– Вызвать Бэксона! – рявкнул он секретарю в приёмной.
Как только дверь за кардиналом закрылась, он уже не мог больше сдерживать распирающую его ярость. Как крыса под фонарём, заметался по кабинету. Затем вытащил из ящика стола пистолет и почти в упор выстрелил в бокал с недопитым вином кардинала. Когда заглянул испуганный секретарь, он пустил пулю и в него, но, к счастью, не попал.
– Бэксона! – заорал он. – Я сказал, Бэксона!
Бледный как полотно Бэксон предстал перед ним, подталкиваемый сзади телохранителями.
– Отпустите его, – Каупони уже успокоился.
– Садись, старина, – почти дружеским тоном пригласил он Бэксона занять кресло напротив.
Бэксон сел на краешек, готовый в любую минуту вскочить.
– Слушай меня внимательно. Ты, старый солдат движения, допустил преступную оплошность. Её надо исправить во что бы то ни стало. Это твоя жизнь. Не исправишь – пеняй на себя. Исправишь – считай, что у тебя в кармане пост будущего главы политической полиции. Ты меня понял?
– Понял, шеф! Все сделаю, – Бэксон понял также, что уйдёт сегодня живым из дворца, а это его занимало в первую очередь.
– Ищи зацепку. Хоть какую-нибудь, но найди!
Осознав, что останется жив, Бэксон уже совсем успокоился и мог думать. Он всегда отличался быстрой сообразительностью, и Каупони это ценил. Действительно, через минуту Бэксон поднял голову, и по его взгляду Каупони понял, что он уже что-то придумал.
– Есть одна зацепка, – ловил мысль Бэксон. – Но я должен отправиться во Флориду. Там живёт дочь моего бывшего друга. Очень красивая девка…
– Ерунда! Если тебе нужны красивые девки, я их тебе здесь предоставлю хоть дюжину.
– Вы меня не поняли, шеф. Дело в том, что она была личным врачом этого человека в институте СС и хорошо его знает. Мне, кстати вспомнил, моя агентка сообщала, что когда она внезапно уехала из института, то этот человек искал её и, видно, был очень взволнован.
– Может быть, он влюбился в неё? – с надеждой в голосе предположил Каупони.
– Все может быть. Я же говорил, что она очень красива.
– Ты сказал, что её отец был твоим другом. Он что, наш? И почему был? Погиб?
– Нет, жив.
– Тогда надо его использовать, чтобы вернее повлиять на… как её зовут?
– Эльга!
– Странное имя, но неважно. Так как насчёт отца?
– Отца мы вынуждены были прооперировать. Он хотел бежать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41