Меня это не могло не обрадовать, но как я сейчас смогу ехать верхом, мне представлялось не очень хорошо. Желание лечь прямо на землю стало практически непреодолимым, как у голодного вампира жажда крови при виде белоснежной шейки.
Александр еще раз заглянул мне в лицо и нахмурился. Что-то ему там не понравилось. Понимаю, некроманты покойничков в более свежем виде из могил поднимают.
– Не нравлюсь? – на всякий случай уточнила я, из последних сил цепляясь за него.
Вместо ответа князь легко подхватил меня на руки и вскочил в седло. Даже в таком ужасном состоянии я не могла не поразиться его силе – я ведь не сто грамм вешу все-таки. Он усадил (хотя это больше походило на уложил, но я была только «за») меня спереди, прижав к себе, и тронул поводья.
Страж благородства своего хозяина явно не разделял. Он раздраженно мотнул головой, отчего по его телу пробежала дрожь, предназначенная, скорее всего, для того, чтобы показать, насколько ему это все не нравится. И что он так ко мне неравнодушен-то? Ревнует, что ли?
Я сильнее прижалась к Александру, чтобы не свалиться. Кто знает этого своенравного коня, скинет еще? Но Александр что-то процедил сквозь зубы, и Страж неподвижно замер, лишь искоса поглядывая на меня недовольным лиловым глазом. Вот противный.
Сколько и куда мы ехали, осталось где-то за гранью моего сознания. Единственное, что мне запомнилось, – легкий, почти незаметный ход лошади, словно по воде плыли, и мельтешение деревьев перед глазами, которые сливались в одну сплошную зеленую массу. Этот цвет скоро станет для меня слишком родным. Я постоянно проваливалась в дремоту (и как только умудрялась, сама удивляюсь), выныривала из нее и снова проваливалась. До меня доносились конский топот и приглушенные голоса князя и Виктора, но я не вникала в смысл их слов, не до того было. Умирать я, конечно, не собиралась, но прийти в себя стоило мне поистине неимоверных усилий, а для этого надо было как следует поспать. Спать верхом на лошади, даже если тебя крепко держат и шансы свалиться равняются нулевой отметке, все-таки достаточно проблематично.
Вынырнув в очередной раз из дремотного состояния, я поняла, что мне уже не так мерзко и жизнь потихоньку налаживается.
– Ты как? – заботливо спросил Александр, заметив, что я открыла глаза и начала вполне осмысленно интересоваться окружающим.
– Вроде жива, – как можно оптимистичнее отозвалась я и попыталась принять более-менее сидячее положение, а заодно осмотрелась по сторонам.
Мы как раз выехали из небольшой рощицы, и теперь дорога уходила желтой змейкой вниз, где в широкой долине виднелось село. Заходящее солнце кроваво-красными бликами играло на золоченом куполе часовни, возвышавшейся гордым стражем над остальными домиками. Легкие сумерки уже проникли в долину, отчего все, что находилось в ней, казалось призрачным и невесомым. Боже мой, мы целый день отмахали уже, а я все это время продрыхла? Бедный Александр, он же так ни разу и не спешился…
– Где мы? – спросила я, оглядываясь и замечая, что, кроме Виктора и Сеньки, больше никого нет. – И где все?
– Мы уже в Трехгории, так что нет больше необходимости в дополнительной охране, – ответил Александр, целуя меня в висок.
Я взглянула в его лицо и почувствовала себя полной свиньей. Князь выглядел сейчас немногим лучше меня в момент вываливания из кареты. Только мне, судя по ощущениям, уже полегчало, а вот ему необходимо срочно отдохнуть.
В село мы въехали уже почти в полной темноте.
ГЛАВА 3
Кто сказал, что утро – самое приятное время суток? Если я когда и говорила такое, то сейчас моя точка зрения претерпела кардинальные изменения. Ну вот как, скажите мне на милость, можно любить утро, если оно прицельно бьет тебе горячим солнечным лучом в глаз?
Я отвернулась к стенке, но это помогло мало – мне стало нещадно припекать макушку. Если я буду лежать так и дальше, то скоро начну дымиться. Единственное, что немного спасло меня от излишне настойчивого солнечного внимания, – проверенный способ засовывания головы под подушку, но ненадолго. Через несколько минут, пока я тщетно пыталась собрать остатки не сожженного еще солнцем сна, сверху на подушку шмякнулось что-то тяжелое, почти полностью перекрыв мне жизненно необходимого воздуха.
Да что же это за издевательство? Второе утро подряд мне не дают нормально поспать!
По подушке нагло потоптались. Все, кто-то у меня сейчас заработает…
Я высунула руку из-под одеяла и, схватив свисающий мягкий пушистый отросток, резко дернула. Раздался сдавленный мявк, шлепок об пол и целая тирада не совсем цензурной брани.
– Ты мне чуть хвост не оторвала! – обиженно прошипел Сенька, подергивая вышеупомянутым органом, когда я свесилась с кровати и возмущенно уставилась на причину моего окончательного пробуждения.
– Хвост – это ерунда, – многозначительно прищурилась я. – А вот ты меня чуть не придушил.
– Придушишь тебя, как же, – продолжал обижаться кот. – К тому же я маленький и легкий.
– Ты маленький и легкий?! – Мое возмущение чуть не заставило меня задохнуться уже без всяких подручных средств. – Да ты на королевских харчах так отожрался, что под тобой лошадь прогибается! И вообще, тебе надо запретить с Виктором общаться – он на тебя плохо влияет.
– Это почему же? – как-то странно сник Сенька.
– Тот хоть только грозится меня придушить, а ты уже к действиям приступил. Вот пожалуюсь самому Кащею Бессмертному – будете знать.
Естественно, жаловаться я никому не собиралась, сама справлюсь, но угроза возымела свое действие: Сенька прижал ушки и состроил самую покаянную морду, на которую был только способен. Получилось, конечно, не очень убедительно, но я сделала вид, что поверила.
– Кстати, а где все? И почему меня не разбудили раньше? – удивилась я, глядя в распахнутое окно на достаточно высоко уже стоящее солнце.
– Виктор куда-то ушел, а князь спит, – ответил кот, понимая, что буря над его головой так и не разразится, а потому можно расслабиться.
– Александр до сих пор спит?! – удивилась я, вставая с кровати и одеваясь.
Ну ничего себе! На моей памяти такое впервые. Обычно он встает ни свет ни заря, заставляя меня сомневаться, а спит ли он вообще, и тут… А чему я, собственно, удивляюсь? Князь так за меня, проблемную, вчера переживал, что, едва мы ввалились чуть ли не в первый попавшийся дом, где еще горел свет, уставшие и измученные, он почти рухнул на кровать в отведенной ему комнате и уснул, как мне показалось, раньше, чем его голова коснулась подушки. Попав в Трехгорию, он уже был твердо уверен, что ничего случиться ни с ним, ни со мной не может по определению, вот и расслабился. Нервы даже у Кащеев не железные. Я, правда, посидела рядом с ним немного на всякий случай, изображая сомнительную охрану, а потом сама ушла спать, придя к выводу, что князь заслужил такой подарок судьбы, как спокойный сон. Гостеприимные хозяева (хотела бы я посмотреть на тех, кто не пустит своего правителя на ночлег!) пытались нас еще и накормить, но сил не было уже ни на что, даже Сенька, как ни странно, отказался.
Я подошла к окну и высунулась на улицу. Кажется, день обещает быть очень жарким, вон как солнце нещадно печет. По широкому двору сновали любопытные и вечно голодные курицы с цыплятами, устраивая изредка драки из-за мало-мальски приличного червяка. Верховодящий всем этим птичьим гаремом петух с общипанным хвостом взирал на стычки с поистине непетушиным спокойствием и не торопился принимать участие в женских баталиях. Ученый, наверное.
Справа от дома тянулся огород с многочисленными посадками, а слева – фруктовый сад, и все это было огорожено невысоким заборчиком. В просвете между деревьями я и увидела то, что приковало мое зловредное внимание.
Небрежно облокотившись на заборчик, отделявший сад от другого участка, стоял Виктор, мило беседуя с молоденькой симпатичной соседской девушкой. Судя по ее смущенно опущенным глазкам и пальчикам, пытающимся растеребить длинную, до пояса, косу, разговор вряд ли шел о нашествии колорадского жука на посадки картошки. Да уж… Советник, оказывается, у нас тот еще великий соблазнитель.
Тем временем дело уже дошло до нежного пожимания ручек. Девушка совсем засмущалась, но попыток к бегству пока не предпринимала.
Я усиленно придумывала, какую бы пакость сотворить для поднятия настроения, но тут увидела крадущегося через кусты малины в сторону Виктора… козла с большущими рогами, один из которых был наполовину обломанным. Кажется, тут и без меня сейчас будет весело, особенно если учесть уже недвусмысленно склоненную козлиную голову и злобно сверкающие глазки. Кроме меня, козла пока никто вроде бы не замечал.
Я поманила кота, и когда он вспрыгнул на подоконник, указала на начавшее разворачиваться действо.
Козел издал боевой клич и, встав на дыбы, как заправский жеребец рванул через малинник, с хрустом ломая ветки. Виктор, к моему великому огорчению, успел среагировать за мгновение до того, как рога соприкоснулись с тем местом, что чуть пониже спины, и отпрыгнуть в сторону. Козел со всей дури врезался в забор. Последний опасно закачался, заставив девушку вскрикнуть и тоже отскочить в сторону.
Мы с Сенькой, опасно перевесившись через подоконник, жадно наблюдали за дальнейшим ходом событий, и оно не заставило себя долго ждать.
Козел отлип от забора и резко повернулся в сторону советника, снова наклонив голову и выставив в его сторону жуткие рога. Виктор как-то сразу подзабыл о своей зазнобе и трусливо попятился.
– Эй, совсем обалдел? – услышали мы его несколько истеричный голос. – Тебе чего надо?
– Бе-э-э! – гневно ответил козел.
– Сам ты бе-э-э! – обиделся советник, совершенно не понимая, что ему дальше делать в подобной ситуации. Похоже, с таким серьезным соперником он сталкивался впервые.
– Он тебя на поединок вызывает, – весело крикнула я.
Виктор покосился на меня, стараясь не терять из виду козла, стоявшего в опасной близости, и жалобно проскулил:
– Сделай что-нибудь…
– Бе-э-э! – уже совсем бешено взвыл козел и, топнув копытом, прыгнул. Делать что-либо было уже поздно (да и не хотелось особо, если честно) – гонки по пересеченной местности начались.
Виктор носился по всему саду, наматывая круги вокруг деревьев и кустарников, а козел, ни на шаг не отставая, преследовал нерадивого ухажера, стараясь срезать углы везде, где только можно. Ему даже пару раз почти удалось догнать советника, но тот ухитрялся увернуться.
Мы с Сенькой, задыхаясь от смеха, подбадривали Виктора, да и то лишь по той причине, что козла видели в первый и, надеялись, последний раз.
Сколько бы еще продолжалась эта затянувшаяся погоня – неизвестно, но тут у нашего советника появилась вполне здравая мысль, которую он незамедлительно осуществил, с невероятным проворством взлетев к нам на подоконник. Козел, похоже, так просто сдаваться не собирался и прыгал под окном, пытаясь достать сумевшую ускользнуть жертву.
– Что тебе от меня надо, шашлык ходячий? – с трудом переводя дыхание и поджимая ноги, выдавил советник.
Козел ответом его не удостоил, продолжая скакать и пытаясь боднуть хотя бы ботинок.
– Ты должен был с ним сразиться, – сквозь смех высказалась я.
– Обалдела совсем?! – еще больше перепугался Виктор. – У него вон рожищи какие!
– Жалеешь, что у тебя таких нет? – снова согнулась пополам я, вытирая выступившие слезы.
– Злыдня ты, Алена! А ты, рогоносец чертов, вали отсюда, пока второй рог не обломали!
Козел, смекнув, что допрыгнуть до нас ему не удастся, принял выжидательную позицию и застыл под окном, задрав голову и что-то неторопливо пережевывая.
– И что он все время жует? – спросил Виктор, наблюдая за сменой козлиной тактики.
– Предыдущего ухажера, – пискнула я.
– А разве козлы плотоядные?! – Советник, кажется, плохо был знаком с особенностями питания домашней живности.
– Конечно, – как можно серьезнее заявила я. – Они сначала долго гоняют свой обед, а потом, подцепив на рога, отбивают о твердую поверхность, чтобы помягче была, и только после этого съедают, как правило, сразу целиком, потому что слегка подтухшая пища плохо влияет на их пищеварение.
– Ужас какой! – вконец перепугался Виктор.
– А еще они ненавидят красный цвет, – добавил Сенька, многозначительно поглядывая на малиновую рубашку советника.
– Может, он дальтоник? – предположил наш несчастный пострадавший.
– Судя по тому, как он за тобой гнался, вряд ли, – с трудом сдерживая рвущийся наружу истерический смех, сказала я.
Мы наблюдали за злобным животным, которому несколько поднадоело столбачить под нашим окном, и он отошел в сторонку, с самым невинным видом пощипывая травку.
– А ты говорила, что он плотоядный, – попытался развеять мой наскоро придуманный миф Виктор.
– Это он для отвода глаз, – со знанием дела заявила я. – Вместо приправы.
– А ты думаешь, почему во дворе больше нет никого?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51