– Ты совсем обалдела, да?! – чуть ли не заорал он. – На кой черт ты туда собралась?! И когда?!
– Прямо сейчас.
Я продолжала складывать необходимые вещи и снадобья, стараясь не обращать внимание на ругающего меня на чем свет стоит кота.
– Тебе же было ясно сказано, что вы едете после свадьбы, – старался докричаться до меня Сенька, бегая вокруг с выпученными глазами. – Александра нет, Виктора нет, куда ты собралась? Что тебе вообще в голову ударило так резко сорваться? Ну подумай сама, какая в этом необходимость? Тебе спокойно жить надоело? У тебя в голове переклинило? Мозги совсем окочурились? Хотя что я говорю, тебе даже само слово «мозги» неизвестно.
– Сеня, мне сон приснился, – постаралась я ему объяснить причину столь внезапного отъезда. – Я не могу больше ждать, меня что-то тянет туда. Очень сильно тянет.
– Нашла чему верить – снам, – фыркнул облегченно кот. – Дурак спит, дурное снится, сама знаешь. И нечего всех вокруг баламутить из-за такой ерунды, разбирай давай вещи обратно.
– Нет, Сеня. – Я оставалась непреклонной. – Это был не просто сон. Я должна туда поехать. Меня там ждут.
– Послушай, солнце ты мое незаходящее, умом по недоразумению обделенное, – вкрадчиво заговорил кот. – Ну кто тебя может в такой глуши ждать? Леший? Так он и без тебя неплохо справится. Русалки? Им мужиков подавай, да покрасивее. Местные жители? Да они небось были рады-радешеньки, когда узнали, что ты свалила в неизвестном направлении. Кому ты там нужна, горе, страдающее на всю голову? А о князе ты подумала?
О князе я подумала. Очень хочется верить, что он поймет меня и простит. Я ведь не насовсем уезжаю, всего-то на несколько дней, скоро вернусь. У меня нет сил ждать, а отрывать его от важных дел из-за моей, как всем кажется со стороны, прихоти очень не хочется. Не совсем же я свинья.
– А вот ты все Александру и передашь, – ткнула я пальцем в Сеньку. – Надеюсь, что он меня поймет.
– Я бы на твоем месте больше надеялся, как бы он тебя не прибил, – буркнул кот. – Одумайся, безбашенная! Еще не поздно! Я никому не скажу, что у тебя приступ безумства был!
Я уже шла по коридору, когда Сенька догнал меня и повис на ноге, вцепившись в меня, наверное, всеми имеющимися когтями.
– Не пущу! – заверещал он. – Не вздумай! Не смей! Останься! Так никто не делает!
Я с трудом отодрала от себя настырного до безобразия кота и закрыла его в комнате. Я уже все решила, а этот прохвост виснет на мне, как дите малое. Неужели он еще не понял, что мое решение окончательное и бесповоротное?
– Сень, я должна поехать, – твердо сказала я ему через дверь. – Жаль, что именно ты этого не понимаешь. Со мной все будет хорошо, не волнуйся. Я скоро вернусь.
И торопливо побежала вниз, стараясь не обращать внимания на истеричные кошачьи вопли с частыми вкраплениями жутких ругательств. По дороге я свернула на кухню за небольшим запасом провизии.
– Едете куда, госпожа? – подозрительно посматривая на меня, спросил повар, накладывая мне в пакет сухой дорожный паек.
– Да, прогуляюсь немного, свежим воздухом подышу, – беззаботно отозвалась я. – Спасибо!
И дальше отправилась на конюшню. Там тоже особых трудностей не возникло. Ну правильно, я же теперь все-таки не политзаключенная, а невеста как никак, ко мне и подход соответствующий. Только я все не могу привыкнуть к этому ужасному обращению «ваше сиятельство». Александру оно идет, у него и вид подходящий. А я? Какое из меня сиятельство, смех один.
Я запрыгнула в седло и тронула поводья.
Солнце стояло еще достаточно высоко. Если не буду особо нигде останавливаться, то к вечеру завтрашнего дня буду в Расстании.
– Куда вы отправляетесь, госпожа Алена? – спросил меня стражник, распахивая ворота.
Приказа меня не выпускать из замка не было, поэтому задерживать и уж тем более устраивать мне допрос никто не решился. А может, решили, что замок будет гораздо целее, если я хоть ненадолго покину его толстые стены. Вчерашнее «ароматизированное» дымопредставление еще не успело стереться из памяти местных обитателей.
– В Забытки, – честно ответила я и пришпорила лошадь, пока никто не успел сообразить, насколько далеко меня понесла нелегкая. А она понесла, да так, что ветер засвистел в ушах. Сомневаюсь, что стражникам что-то говорит название моей деревни, и это дает мне возможность спокойно уехать. И не было мне сейчас дороги назад, только вперед, к моей избушке, к моему дому.
Об Александре я старалась больше не думать. В конце концов, я уже большая девочка и мне полагается самой решать свои проблемы.
Ранним утром следующего дня в небольшое горное поселение на взмыленной лошади влетел гонец со срочным донесением для своего правителя. Донесение очень долго жутко ругалось и вопило, но наконец смогло относительно внятно сообщить, что Кащею Бессмертному не мешало бы перед отъездом понаставить вокруг замковой стены как можно больше ловушек и капканов, чтобы у некоторых ненормальных особ с нестабильной психической активностью даже не возникало мысли покинуть пределы замка.
– Господи, даже на таком расстоянии от нее покоя нет, – простонал советник, вскакивая в седло и отчаянно зевая. – Интересно, это когда-нибудь кончится?
Князь уже скакал по дороге к границе с Расстанией, и советнику удалось догнать его далеко не сразу.
ГЛАВА 12
Первую ночь я благополучно переночевала в одной из небольших деревенек Трехгории, попавшихся вечером на моем пути. Скрывать, кто я такая, и уж тем более прятаться, я даже не собиралась (не беглая каторжная все-таки), поэтому приняли меня, можно сказать, по первому разряду, накормили, напоили, спать уложили в отдельной комнате на пуховой перинке и не взяли за свое гостеприимство ни копейки. Приятно, конечно, деньги сэкономила, но как-то неудобно. Любой труд должен быть оплачен, по моему мнению, но старейшина, в доме которого я остановилась, даже слышать ничего не хотел о деньгах. В Расстании бескорыстно даже гадость никто не сделает, а тут… Или это мое достаточно высокое положение оказывает такую неоценимую услугу? В любом случае мне пока несказанно везло.
Ближе к вечеру следующего дня я пересекла границу. Понять это было нетрудно. Япросто перестала ощущать магию Александра, которой была пронизана вся Трехгория. Она почти неуловимая, еле заметная, но я сразу почувствовала, что вырвалась из-под ее заботливого покрова. Странно, потому что, когда мы въезжали в княжество, этой магической разницы не было. Или она работает только на выход? Хотя какая разница?
Постепенно стали сгущаться сумерки. Лес сменился жидкой рощицей, а вскоре и вообще кончился. Дорога в лучших сказочных традициях растроилась, только вместо верстового камня с предсказанием всяких ужасов для впечатлительных путников тут стояли вполне приличные указатели. Самая большая табличка, как и полагается, торчала возле средней, самой широкой дороги, и гласила «Петравия», влево уходил тракт на Лунные Луга, а вправо змеилась тропка в Васильевку. Мне в любом случае налево, Забытки в той стороне, я хорошо карту помню. Еще дня три на лошади, и я буду на месте. Можно было, конечно, и сократить путь, поехав сразу наискосок, через лес, как мы тогда с королевичем тащились, но с этим были некоторые трудности. Во-первых, ночевать в лесу мне не хотелось, да и необходимости такой не было, а во-вторых, нас тогда Сенька вел, а я, как обычно, дорогу запомнить не удосужилась. Поэтому еще неизвестно, насколько короче оказался бы для меня путь через лесные заросли. К тому же по дороге и безопаснее, и надежнее, не собьюсь.
Я свернула влево и, проехав еще немного, за поворотом увидела не очень большое на первый взгляд село. Окна домов приветливо светились, из труб шел дым, то здесь то там лаяли шавки. На меня обратили внимание, только когда я проехала уже домов десять.
– Ты шо ищешь-то, девонька? – прошамкала беззубым ртом древняя старушка, издали заметив чужачку со своего наблюдательного пункта на лавке, при этом она успела выползти на середину дороги, преградив мне тем самым путь.
– Да вот ищу, где переночевать можно, – посмотрела я на нее сверху вниз.
Обычно такие ископаемые, как эта бабка, действительно бывают полезными, потому что всегда знают кто, где, когда, почем и куда. Вот и я ждала терпеливо ответа на мой достаточно прямой вопрос.
– А ты магишка никак? – прищурилась старушенция, но злобности в ее голосе вроде не наблюдалось. Скорее любопытство.
– Допустим. А что? – поинтересовалась я.
– Нишего. Только магишка в таком возраште мошет одна по дорогам шлятьшя, нормальные девитшы благоражумно дома шидять, – охотно пояснила бабка и указала клюкой в направлении дороги. – А переношевать в трактире мошешь, у наш штарошта на поштой запрещает пущать приесших, говорит незаконные эти… как их там?…
– Доходы плохо сказываются на экономике всей страны, – закончил за нее нестарый еще кругленький мужичок с хорошим таким пивным брюшком, нарисовавшийся неизвестно откуда.
Подозреваю, что все упомянутые выше доходы скапливаются как раз в чреве этого блюстителя экономических законов. Что ж… Кубышка, сразу видно, немаленькая, село бедствовать не должно.
– Во-во, – старуха закивала так головой, что я перепугалась, как бы она не отвалилась. Шейка-то вон какая тоненькая и сухонькая, словно тростник прошлогодний.
– Так где, говорите, трактир? – еще раз уточнила я.
– А ты кто будешь-то? – подозрительно сощурился толстопуз и довольно поцокал языком. – Не нашего поля ягодка, я тут всех девок знаю.
– А вам не все ли равно? – возмутилась я такому наглому разглядыванию.
– Во всем должен быть порядок, – назидательно поднял вверх указательный палец староста. – Кто, куда, зачем?
– А биографию не рассказать? – Я изо всех сил старалась сохранять спокойствие. – С начала внутриутробного развития?
– Ну эти подробности меня не очень интересуют, – на полном серьезе ответил он.
– Будет тебе к девке приштавать, – стукнула по земле клюкой бабка. – Магишка она, по делам едет. Шо ты приштал? Швоих юбок мало? – И она снова повернулась ко мне. – Ты ешшай, ешшай, девонька, мимо трактира не проедешь.
– Нам только магов тут не хватает, – несколько поумерил свой пыл староста. – От них и деньги брать страшно, а ну как порчу наведут, да задаром кормить накладно, жрут обычно много.
Да уж… В каждом дому по гнилому зубу.
Я не стала дальше выслушивать нелицеприятные отзывы в адрес своих прожорливых и кровожадных коллег и, оставив бабку со старостой предаваться праздной болтовне на тему «кто, когда и сколько съел», поехала в указанном направлении.
Трактир действительно нашелся довольно быстро, несмотря на почти полную темноту, и я, спешившись и привязав лошадь, вошла внутрь. В трактире, на удивление, было немноголюдно. Всего за двумя столиками сидели припозднившиеся постояльцы. Я подошла к долговязому парню за стойкой и поинтересовалась насчет комнаты, желательно подешевле. Таковая нашлась, вот только, кажется, понятие «подешевле» у нас с парнем было слишком разным, но выбирать не приходилось, ночевать на улице хотелось меньше всего.
Заказав себе на поздний ужин жареной картошки и копченое крылышко индейки, я поднялась наверх в номер класса эконом и обвела взглядом потрескавшиеся потолочные доски, пыльные и давно не стиранные занавески, знававшие лучшие времена лет эдак дцать назад, и промятые почти до самого пола две кровати. Да… После княжеского замка такой сервис может сниться только в кошмарных снах. Собственно, а на что я рассчитывала? Ладно, переночую как-нибудь, вспомню старые добрые времена. Надо из всего извлекать пользу. Зато деньги сэкономлю, у меня их и так немного.
Мне принесли заказанный ужин, и я поудобней устроилась на табуретке за столом, поджав одну ногу под себя. В такой позе почему-то всегда хорошо думается. Оплывающий огарок единственной свечи отбрасывал на стол неровные тени, трепещущие, живые, мрачноватые, освещая лишь маленький пятачок вокруг. Остальное пространство убогой комнатушки почти полностью скрывалось во мраке. Ночь была безлунная, и за окном темень стояла такая, что больше смахивала на густой тягучий деготь. Во дворе залаяла собака, но как-то беззлобно, будто высказывала мысли вслух. Ее поддержала другая, третья, потом подальше, еще и еще. Собаки делились накопленными за день новостями. Уж про меня-то точно небось посплетничали. Чужие всегда вызывают повышенный интерес и повод для новых сплетен.
Где-то заскрипели и сильно хлопнули ворота, впуская припозднившегося хозяина. Отдаленный раскат пьяной песни эхом прокатывался по улице. То здесь, то там вскрикивали ночные птицы. Ночь постепенно вступала в свои законные права.
Я, с удовольствием схомячив холодную картошку с таким же холодным крылышком, подвинула к себе карту, которую прикупила у того же парня за стойкой. Подозреваю, что он использовал ее вместо салфетки, а выбрасывать каждый раз забывал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51