Я не мог забыть о том, что она сделала, но если бы мог ее увидеть, извиниться за то, что написал, сказать, что мне очень жаль, и попрощаться с ней, может, тогда мне удалось бы ее забыть и исчезла бы эта боль в сердце.
Дверь открылась от толчка, я вошел. На полу лежал толстый слой пыли.
— Лаури? — негромко позвал я.
Мне ответила тишина, и я прошел дальше, оставляя в пыли следы своих башмаков.
— Лаури? — повторил я, уже ни на что не надеясь.
Открыв дверь спальни, я заглянул туда. Кровать была не застелена, платья висели на месте, на ночном столике лежали пять хроноров. Закрыв дверь, я прошел в кухню и открыл холодильник. Оттуда пахнуло испорченными продуктами, и я быстро закрыл дверцу.
Потом я осмотрел стол и пол, даже присел, чтобы заглянуть под мебель, но ничего не нашел. Лаури исчезла, и не осталось ничего, что могло бы подсказать, куда, когда и почему. Но она не взяла с собой одежду, просто вышла, забрав только камень, словно ей нужен был только он.
Я тихо закрыл за собой дверь, спустился вниз и подошел к парадной двери. Постучал. Никто не отозвался, и я постучал громче.
Наконец дверь приоткрылась, и выглянуло неприятное женское лицо. Маленькие подозрительные глаза уставились на меня. Я ждал, а когда дверь начала закрываться, сунул в щель ногу.
— Что нужно? — буркнула женщина.
— Где Лаури? — спросил я.
— А кто это?
— Девушка сверху.
— Нет там никакой девушки.
— Это я знаю, и хочу выяснить, куда она ушла.
— Не знаю. Я давно ее не видела. Она заплатила за квартиру, и это все, что мне известно.
— Я ее друг.
Женщина расхохоталась.
— Все так говорят, но мне это без разницы. Я ее не видела.
— Кто-нибудь к ней приходил?
— Одни мужики. Тоже друзья. У нее было много друзей. Убери ногу.
— Давно ее нет?
— Не знаю. Вали отсюда!
— Я уйду, если ты скажешь, давно ли ее нет.
Долгая пауза. Я видел лишь ее прищуренные глазки.
— Последний раз я видела ее, — сказала наконец хозяйка, — когда ты сам был здесь последний раз.
Я убрал ногу, и она захлопнула дверь перед моим носом. Я принялся стучать, но из-за двери не доносилось ни звука. Наконец я сдался и поплелся прочь.
«Последний раз… когда ты сам был здесь». Знала она это или ляпнула наобум? Угадать ей было нетрудно, зная Лаури и слыша мои вопросы, но что-то подсказывало мне, что женщина сказала правду.
Выходило, что Лаури исчезла, как только получила камешек. Именно этого она и хотела. Забрала его и ушла в чем была. Но даже с камешком она не могла обойтись без одежды.
Разве что — я начал кое-что подозревать, — разве что ее забрали.
Я должен был это выяснить, и существовал лишь один способ узнать правду.
18
Я ждал перед темным переулком. На другой стороне улицы стоял ресторан, в который я заглядывал, когда меня начинал донимать голод. Обычно я дожидался, пока освободится столик у окна, и ел, не глядя в тарелку, не обращая внимания на вкус, поглощенный наблюдением за переулком. Только под утро, перед самым рассветом, я возвращался в свое убежище и старался заснуть, хотя мне никак не удавалось проспать больше одного или двух беспокойных часов. Я просыпался и вглядывался в шелестящую темноту, а потом быстро выбирался из своего логова и шел к переулку, проклиная себя за то, что впустую трачу время. Тот, кого я ждал, мог уже прийти и уйти.
Он появился через три дня, тот, маленький, с темным лицом и блестящими глазами. Он вышел из переулка, когда я ел. Швырнув на стол какую-то монету, я нахлобучил шляпу и вышел.
Агент слонялся по городу. Он остановился перед магазином, потом зашел в кафе и провел там пятнадцать минут, потом вошел в какой-то дом. Я ждал, но его все не было. Я уже думал, что потерял его, но через час он вновь вышел на улицу.
Я опять двинулся следом и через минуту заметил, что за мной следят.
К совету «Не прогляди очевидного» я добавил еще один: «Нельзя недооценивать врага». Хотелось верить, что у меня еще будет возможность вспомнить о нем в будущем. Двое черных шли за мной, и я не знал, то ли они меня опознали, то ли просто заподозрили что-то.
У первого же переулка я повернул, тремя прыжками добежал до его конца, подпрыгнул, ухватился за край крыши и подтянулся. Это заняло всего несколько секунд. Я перекинул свое тело на крышу и зашатался..
Они прошли подо мной, настороженные, как всегда, и я облегченно вздохнул. Пробежав по крыше, я спустился на параллельную улочку и пробежал в самый ее конец. По другую сторону начинался еще один переулок. Перейдя улицу, я побежал по нему, затем повернул под прямым углом и остановился в тени.
Черный мог подойти в любой момент, и у меня было всего несколько секунд, чтобы приготовиться.
Черный помешкал, оглянулся на своих и вошел в переулок. Меня он не заметил. Прежде чем он успел хоть что-то сделать, я выкрутил ему руки назад и отобрал пистолет.
— Тихо! — прошептал я. — Не двигайся, и с тобой ничего не случится.
Он ждал, и я чувствовал, как напряглись его руки.
— Передай Сабатини, что с ним хочет увидеться Дэн. Скажи, чтобы он пришел в кафе, недалеко от Собора Невольников. Сегодня вечером и один. Если приведет кого-то с собой, то не увидит Дэна. Пусть ждет. Мимо пройдет человек и шепнет: «Иди за мной». Если все понял, кивни.
Он кивнул.
— Если Сабатини не придет туда сегодня, ты умрешь завтра. Ты уже видел, мне это нетрудно. А теперь возвращайся на улицу и не оглядывайся.
Я подтолкнул его. Он споткнулся, но удержался на ногах и быстро удалился, не поворачивая головы. Я побежал в обратную сторону и уже на бегу услышал его крик.
Я быстро оторвался от них и стал ждать ночи.
Почти час я следил за ним: он стоял на углу, терпение его, похоже, было бесконечно. Было темно, но я узнал его по огромному носу. Вокруг не было видно ни одного Агента; все спешили куда-то, и только Сабатини стоял спокойно. Наемники и вольноотпущенники быстро проходили мимо, а Сабатини ждал. Зная его, я заподозрил какую-то хитрость.
«Нельзя недооценивать врага», — сказал я себе, и это оказалось так просто, что мне даже не пришлось задумываться.
Повернув за угол, я почти сразу же обнаружил их. Они ждали в темноте, чтобы отправиться за Сабатини, когда он пройдет мимо. Ждали в боковых улочках по обе стороны. Я прошел мимо одного из них, но он не обратил на меня внимания. В темной нише ворот отчетливо поблескивали белки его глаз. Думаю, он даже не заметил кулака, который его ударил. Я подхватил его, когда он падал на землю.
Второй прятался напротив. Я подкрался к нему сзади и хватил камнем по голове.
Минутой позже я прошел мимо Сабатини, отвернув лицо, чтобы он его не разглядел. На мгновение я коснулся его и почувствовал пистолет, спрятанный под курткой.
— Иди за мной, — прошептал я.
Я пошел широкими шагами, не оглядываясь. Я знал, что он пойдет за мной.
Я направлялся в сторону Собора. Улицы становились темнее, людей на них почти не было, и, замедляя шаг, я слышал за собой шаги Сабатини. Поворачивая в переулок, я оглянулся — он черной тенью шел за мной. Мурашки побежали у меня по спине.
На полпути к следующему повороту я подождал его. Сабатини шел медленно, чтобы его люди могли за ним поспеть. Впрочем, он явно не рассчитывал увидеть их, наверное, они получили приказ держаться поодаль и не показываться.
Я двинулся дальше, вошел в переулок и остановился в тени. Сабатини поколебался, заглядывая в темный проход, но это было еще не то место.
— Сюда, — прошептал я.
Он тянул время, исподтишка поглядывая назад, и я не знал бы почему, если бы не видел его людей.
«Иди, Сабатини. Не бойся, Сабатини, это еще не здесь. Ты ничего не боишься, ты улыбаешься своей ледяной улыбкой. Иди, Сабатини, иди за мной».
Я пошел дальше, стараясь, чтобы он слышал мои шаги. Его замешательство прошло, и он двинулся следом. Толкнув темную дверь, я вошел в «свой» склад, отсчитал десять шагов, повернулся и посмотрел на более светлый прямоугольник двери. В эту минуту его заслонила тень.
— Сюда, — прошептал я, поднимая концы веревок. На одной из них был узел.
Медленно, по-кошачьи мягко он вошел внутрь. Тень стала темнее и менее отчетливой. Послышался шорох, дверь захлопнулась. Я больше не видел его, но знал, где он стоит. Я чувствовал его в темноте, он стоял не шевелясь, потому что малейшее движение выдало бы его.
Я осторожно потянул за веревку с узлом, и вспыхнули две лампы, причем одна залила Сабатини ослепительным светом. Он тут же направил на нее пистолет.
— Не надо… — прошептал я, потому что шепот не позволяет определить источник звука. — Взгляни-ка на другую лампу.
Он постоял неподвижно, потом медленно поднял голову и заметил высоко под потолком пистолет, нацеленный точно на то место, где он стоял. Этот пистолет я забрал утром у одного из Агентов. Сабатини увидел шнур, уходящий от спускового крючка во тьму, и понял, что это значит.
— Не двигайся! — прошептал я. — Брось оружие!
Его лицо походило на маску, но я знал, что мозг Агента интенсивно работает. Наконец Сабатини выпустил пистолет, и тот с громким стуком упал на пол.
— Пни его подальше.
Он пнул, пистолет скользнул во тьму. Я шагнул вперед и отшвырнул его еще дальше, в лабиринт мусора и ящиков, где его никто и никогда не найдет. При этом я все время смотрел на него и ждал, давая ему время удивиться. Наконец он нарушил молчание.
— Дэн? — тихо сказал он, вглядываясь в световой занавес. — Я попал в твою ловушку. Камень у тебя, так чего же ты хочешь еще, кроме мести?
— Я хочу мстить, — громко сказал я. — Я хочу девушку. Он нахмурился.
— Фриду? Она мертва, и ты это знаешь.
— Не Фриду, а Лаури. Ту, с темными волосами.
— Не знаю, о ком ты. — Он говорил все громче. — У меня нет никаких девушек.
— Мне нужна только одна, и я хочу ее получить, Сабатини. Если ты ее убил, то умрешь здесь. Если она еще жива, скажи, где ее можно найти, и я отпущу тебя.
Он захохотал, и смех его в тишине прозвучал неожиданно громко.
— Ты всегда был идиотом, Дэн. Будь у меня эта девушка — а ее у меня нет, — ты все равно не поверил бы моим словам.
— Я бы знал, можно ли тебе верить, — ответил я, и это была правда. — А тебе придется просто довериться мне, потому что выбора у тебя нет.
— По-моему, очевидно, что если уж я не могу тебе ничего сказать даже для сохранения собственной жизни, значит, я не лгу.
— Если только этот твой аргумент сам не является утонченной ложью.
— Ты меня переоцениваешь.
Так мы говорили еще долго. Сабатини все время прислушивался.
— Они не придут, — сказал я ему.
Он резко шевельнулся.
— Ты хитер, Дэн, ты всегда был хитрым. С самого начала. Ты мог бы держать в руках весь мир, если бы не был таким мягкотелым. Вместе мы могли бы наделать дел. Объединим наши силы, Дэн. Дай мне камень и скажи все, что о нем знаешь, а я расскажу, что знаю сам, и, может, вдвоем нам повезет найти эту твою девушку. Клянусь тебе: у меня ее нет, и я ничего о ней не знаю… но я найду тебе десять других, и ты ее забудешь.
Он наклонился, словно в запале, а я слушал его и знал, что это правда. Его слова были искренни, но в них крылось еще что-то. Пока я старался разобраться с этим, он прыгнул.
Сабатини летел в мою сторону, из света во тьму, и я, отпустив шнур, ударил его кулаком. Его глаза еще были ослеплены светом, и я знал, что должен расправиться с ним быстро, прежде чем наши силы сравняются.
Охнув, он пошатнулся, но удержался на ногах и снова кинулся на меня, тень в тени. Я понял, что теперь меня видно на освещенном фоне. Наклонившись, я дернул шнур, свет погас, но Сабатини задел меня плечом, пока я стоял наклонившись. Упав назад, я перекатился, налетел на ящик и разбил его в щепки.
Вставал я осторожно. Склад когда-то заполняли экзотические пряности, продукты и ткани, но сейчас он был полон лишь зловонной темнотой. Где-то в этой темноте ждал Сабатини, и с каждой секундой я терял свое преимущество, потому что он все лучше видел в темноте.
— Дэн! — крикнул он, но это ничем мне не помогло — ведь стены отражали звук: «ДЭН! Дэн! дэндэндэн…» — Я убью тебя. УБЬЮ. Убью. Убьюубьюубью…
Странно, что в месте, где накапливались богатства со всей Галактики, мы встретились, чтобы сцепиться, как животные — голыми руками и насмерть, потому что я знал, что один из нас не выйдет живым из этого склада. Я уже понял, где он, я почувствовал бьющую от него ненависть. «Интересно — подумал я. — Ненависть сопровождает страх. Сабатини боится меня, монаха Дэна. Не ведающий страха улыбчивый Агент с большим носом и холодными глазами боится меня». Сняв ботинки, я босиком двинулся в его сторону.
Под ногой у меня скрипнула доска, и я застыл. Он беспокойно шевельнулся, и я заметил его, черного на черном фоне. Я прыгнул, он инстинктивно увернулся, и мой кулак попал в плечо вместо подбородка. Сабатини отпрянул назад, а я бросился за ним, колотя по груди и голове, но без особого толка. Он начал отвечать на мои удары, а я вдруг ослабел, руки у меня опустились. Сабатини отскочил и исчез в темноте.
Я отдышался, сердце мое стало биться спокойнее, и я вновь вслушался в тишину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26