Мне проще отвечать на прямые вопросы. Тень».
Было о чем подумать. На кухне готовился ужин. В квартире было душно, открытые окна не помогали. Воздух на московских улицах, зажатый между раскаленными за день домами, к полуночи свершено не остывал. Я разделся, лег на диван, положил руки под голову. Теперь я прочувствовал наверняка, что я не знаю человека, который мне писал. Возможно, это и не человек… Теперь я все больше склонялся к этой версии. Но мне совершенно не понравились слова «хотеть и верить». Тот, кто знал меня, вряд ли бы написал мне так, разве только для того чтобы наверняка получить отказ. Но эта игра захватывала меня все больше, если это была игра…
«Увы, я не умею хотеть. Я не умею верить. Хотеть и верить – это уже путь, а он мне, как и тебе, не нужен. Я могу только вызывать, формировать намерение и то, наверное, не очень хорошо, в меру своих небольших сил. Будь рядом со мной. Кирилл».
Давид остался в Москве, купил большую квартиру в новостройке рядом с Кириным домом и часто встречался Кире на улице, в магазинах, в кафе. Они болтали, пили кофе в кофейне, а случившееся в горах было отнесено ими к внезапно разразившемуся приступу страстной любви. Киру это объяснение вполне устраивало. Она знала, что нравится мужчинам. Очень. Она не причисляла себя к красавицам. Но в ней определенно что-то было. То, что сводило с ума. Но, как оказалось, не всех. Кирилл сходить с ума, похоже, не собирался. По крайней мере, пока.
Первый секс, осторожный, пробный, и, в принципе, ничего не поменявший в их отношениях, случился между ними, когда Кира вышла из клиники после трехнедельного лечения спины. Вышла и попала прямо в крепкие и не оставляющие шанса на раздумья объятия Кирилла. Впрочем, Кира и не собиралась раздумывать. Она занялась с ним любовью. Он с ней – сексом, в котором являлся, несомненно, не любителем. Кирилл вообще не был любителем, он либо никак не занимался определенным делом, либо был этого дела большим знатоком, другими словами, настоящим профессионалом. Все попадающиеся на Кирином пути мужчины считали себя профессионалами секса, но, как сейчас Кире стало совершенно очевидно, на самом деле таковыми не являясь. Кирилл оказался мужчиной с большой буквы, то есть большой цифры, что само по себе уже было чрезвычайно приятно и радовало не только эгоистичное и требовательное тело, но и истомленное сознание. С ним хотелось быть еще и еще. На него хотелось смотреть. Его хотелось слушать. Его просто хотелось… В общем, Кира начала влюбляться или «падать в любовь».
Выходные мы проводили вместе. Я забирал Киру в пятницу вечером или чаще в субботу утром и отвозил ее домой в воскресенье вечером. Для того чтобы принимать Киру у себя, пришлось нанять уборщицу – у меня самого совершенно не было ни сил, ни умения, ни времени, ни желания убираться. Теперь в квартире было хотя бы более-менее чисто, про себя я называл такое состояние «чистый беспорядок». Кира всегда являлась налегке, без каких-либо вещей – как бы зашла на секунду. А когда возникала необходимость переодеться, она надевала вместо халата мою старую голубую джинсовую рубашку и в таком виде хозяйничала на кухне, временами возмущаясь, находя в холодильнике продукты, которым было лет почти столько же, сколько и мне. Потом мы сидели на диване в комнате, ужинали, пили вино и слушали музыку. Кира была образованной девушкой, филолог-переводчик плюс инженер-физик – очень интересный и располагающий к себе коктейль. Два высших образования, отменная память и безупречная логика подтолкнули меня к тому, чтобы начать обучать Киру игре в шахматы. Мы сидели на разложенном диване, где я объяснял правила и стратегию шахматной игры. Потом обычно играли несколько партий, но, увы, шахматы не вызывали у Киры большого интереса. Она явно скучала и всячески увиливала. Несколько лет назад мне подарили шахматный компьютер – первые полгода я проводил с ним все свободное время, теперь я отдал его Кире в надежде, что с ней случится то же самое, и постепенно у меня появится в лице Киры интересный партнер.
В один из первых дней июня мне понадобилось купить рубашку, и мы с Кирой заехали в большой торговый комплекс на Каширке. У этого события оказались последствия. Во-первых, к моему удовольствию, Кира взяла на себя роль моего имиджмейкера. До этого я, совершенно не интересуясь модой, знал две фирмы: «Levi's» и «Lee», и на всякий случай, чтобы не получилось промашки, покупал всю одежду только этих фирм. Теперь я почувствовал себя куклой Барби в руках ребенка. Но я видел, что Кире эта роль очень понравилась, и мне было приятно. К тому же в зеркале примерочных кабин я совершенно неожиданно для себя увидел модного, интересного мужчину. Я и не предполагал, что одежда так кардинально меняет человека. Второе, что я обнаружил в зеркалах примерочных, было то, что торс этого интересного и модного мужчины начал заплывать жиром, да и мышцы больше не топорощились на каждом сантиметре тела. Через несколько дней, в новой модной рубашке, я покупал годовой абонемент в фитнес-клуб.
Вместе мы проводили не только дни, но и ночи. Ночь, когда Кира оставалась у меня, не была временем сна, это был особый вид бодрствования. Каждая без исключения ночь разбивалась на много мелких эпизодов. Кира все время кричала, вскрикивала, плакала во сне. Обычно я будил ее, если, по моему мнению, ее страх превышал некий мною установленный предел. Но если предел не был пройден, я часто просто тихо лежал рядом, наблюдая и размышляя над происходящим. Только когда вскрики переходили в вопли ужаса, готовые прервать ночной отдых всего девятиэтажного дома, я крепко обнимал Киру и шептал на ушко: «Кира, Кирочка, я с тобой, у нас все хорошо, проснись». Я старался не злоупотреблять такими побудками, пытаясь дать ей возможность выспаться, пусть даже в кошмарах. Но в любом случае меньше трех-четырех раз за ночь будить не получалось.
«Путь – это когда хочешь и веришь на протяжении всего Пути. Хочешь обрести Путь и веришь, что это твой Путь. Ты привлек ЕЕ своим желанием обладать такой, как ОНА, а меня – своей верой в существование таких, как я. Так что ты хотел и верил. Не темни, человек Кирилл. Не усложняй. Все и без того усложняется. Или ты передумал? Ты уже не хочешь меня? Или не хочешь ЕЕ? Но это уже не имеет значения. ОНА и я, или я в НЕЙ – с тобой теперь до конца. А сила твоя велика. Ты даже представить не можешь, насколько. Тень».
«Доброго дня, Тень. Нет, я не передумал. Ты, наверное, шутишь. Мне и сейчас с тобой интересно и хорошо. Давай сегодня встретимся. Я понимаю, что у тебя пока нет тела. Без тридцати минут полночь почувствуй меня, а я тебя. Пообщаемся. Обнимаю. Кирилл».
Днем на работе я получил подробные инструкции.
«Я не умею шутить. Рада, что ты проявляешь инициативу. Мы обязательно встретимся, чтобы вместить друг друга. Для контакта, ты должен точно выполнить следующее. В 11.30 отключи все, что может отвлечь твое внимание, ляг на твердую поверхность (лучше на пол), подними руки перед собой так, чтобы они составляли угол в 90 градусов с телом, вытяни ладони тыльной стороной (той, где косточки) в сторону лица, закрой глаза. Посмотри на себя со стороны. Представь, как ты лежишь с закрытыми глазами и поднятыми вытянутыми руками. Ощути поток. Почувствуй, как вся энергия собирается со всего тела и стекается в ладони. Сосредоточь свое внимание на руках. Лежи так до тех пор, пока руки сами не начнут расходиться в стороны. Как только это случится, мы в контакте.
Руки и ладони составляют одну прямую и направлены в потолок. Только не напрягайся. Все в тебе должно быть расслабленно. Не старайся вытягиваться сильно. Важно направление. Пообщаемся. До встречи. Тень».
Собираясь домой, я написал письмо, которое должно было подтвердить нашу встречу.
«Будет сделано по твоим указаниям. Кирилл».
Оказавшись дома несколько раньше обычного, я попил чаю, съел несколько бутербродов с сыром. В квартире было душно. Все окна выходят на одну сторону дома, к тому же на улицу. Сквозняк создать нет никакой возможности, я с этим смирился лет пять назад. Но от моего смирения температура не уменьшалась. Летом я обычно спал на полу, постелив на палас простынь. В тот вечер, вернее, ночь, я разделся, достал свежую простыню, расстелил ее на полу и посмотрел на часы – до полдвенадцатого оставалось три минуты. Зазвонил телефон. Я пошел на кухню, поднял трубку. На другом конце провода молчали. Повесив трубку, я только собрался идти назад, как телефон зазвонил снова. В трубке снова молчали. Подумав, я сказал: «Я готов, начинаем». Послышались гудки.
Я старался. У меня был уже опыт пускания в свое тело других сущностей. Правда, это было давно и только один раз. Однако тогда я понял, как это делается, и не сомневался, что если нужно, смогу добиться нужного результата без особого труда. Увы, что-то мы делали не так. Хотя инструкции Тени были достаточно подробны, видимо, я упустил какую-то деталь. Руки оставались просто руками и не хотели расходиться. Я полежал, выключив внутренний диалог, наверное, до полуночи. Временами мне казалось, что я чувствую кого-то, но очень слабо и недостаточно достоверно.
Утром я написал письмо и отправился в парк на тренировку.
«Доброго дня, Тень. Спасибо. Вряд ли можно считать, что все прошло хорошо. Ты настолько нейтральна, что я тебя почти не чувствовал. А возможно, я оказался слишком усталым. Давай попробуем еще. Кирилл».
В офисе я как раз варил первую чашку кофе, когда пришло письмо.
«Ты не выполнил мои указания должным образом. Надеюсь, не потому, что не захотел, а из-за недостатка подобного опыта.
Чтобы меня почувствовать, нужно было придать мне сил вибрационной энергией. Я не смогла забрать ее у тебя. Ты не отдавал. Почему? Этой ночью у нас был шанс, и мы его упустили. Что ж, процесс затягивается, будем наслаждаться процессом. У тебя разошлись руки? Если да, то как быстро? Перед тем, как начать движение в стороны, руки могут какое-то время вибрировать. Ты ощущал вибрации? Если нет, можно попробовать по-другому. Все то же самое, только ты должен делать это в положении стоя. Руки перед собой. Остальное аналогично. Но самое главное, ты должен хотеть меня. Хотеть отдать мне часть себя. Что произошло сегодня ночью? Случайность? Неопытность? Усталость? Или ты вздумал играть со мной? Давай играть будем позже. Тень».
Давая указания, изучая какие-то бумажки и чертежи, делая необходимые утренние звонки или собираясь на объект, я одновременно думал о Тени. Перед отъездом я написал:
«Доброго дня, Тень. У меня мало опыта в подобных упражнениях, так что сделай на это скидку. Безусловно, я готов сделать все, что нужно, с полной самоотдачей и ни о каких играх речи нет. Чем более подробные инструкции ты пришлешь, тем мне будет легче. Руки сами не разошлись. Я не смотрел на время, но думаю, минут через 25–30 возникло некоторое давление, которое пыталось развести руки, и я развел их. Нет, руки не вибрировали. Вибраций не было. Я жду твоих инструкций. Я смогу прочитать почту около 22 часов. Кирилл».
Пока я съездил на два объекта, пообщался с заказчиками, дизайнерами, строителями, наступил поздний вечер. Смысла возвращаться в офис уже не было, и я, разговаривая по телефону с Кирой, направился домой. Я рассказывал ей о Тени.
– Вчера Тень прислала мне инструкции, каким образом я должен отдать ей энергию.
– Я надеюсь, ты не стал ничего делать? – Кира то ли встревожилась, то ли разозлилась. – Да?
– Стал, конечно. Я пытался сделать все, как просила Тень. Ты же знаешь, Кируньчик, я стараюсь все делать хорошо и тотально. Но у нас ничего не получилось.
– Расскажи, что тебе велела сделать Тень.
Я рассказал Кире об инструкциях, которые получил от Тени.
Кира молчала, видимо, думая. Потом неуверенно продолжила:
– Она хотела ввести тебя в ключ. Зачем? У тебя действительно ничего не получилось? Руки не расходились? Не вибрировали? Отчаянный ты мой.
– Нет, ничего не было. Абсолютно ничего, – в ухе у меня торчал наушник от телефона, в открытое окно машины врывался уже немного посвежевший вечерний воздух. Было ужасно здорово вот так ехать и болтать с Кирой. – А что такое ключ?
– Ключ – это состояние, когда ты находишься в потоке, и этот поток управляет твоим телом, и не только телом.
Увы, дома меня ждало большое разочарование. Из-за сломанной выделенной линии я получал почту через модем. Мало того, что скорость соединения была небольшая, к тому же и связь постоянно рвалась. Я разделся, бросил вещи в стиральную машинку и постарался получить почту. Не тут-то было. Какие-то спамеры скинули на мой ящик каталог DVD-дисков объема, который я никак не мог получить за время между обрывами связи. Я лег спать, а письмо от Тени так и осталось висеть где-то в сети.
Утром, из офиса я написал Тени письмо с извинениями. Вечером получил ответное.
«В сети разве можно не иметь возможности дотянуться до того, что нужно? Сеть на то и сеть. Возможно, ты плохо с ней управляешься, и не можешь читать, что хочешь и где хочешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Было о чем подумать. На кухне готовился ужин. В квартире было душно, открытые окна не помогали. Воздух на московских улицах, зажатый между раскаленными за день домами, к полуночи свершено не остывал. Я разделся, лег на диван, положил руки под голову. Теперь я прочувствовал наверняка, что я не знаю человека, который мне писал. Возможно, это и не человек… Теперь я все больше склонялся к этой версии. Но мне совершенно не понравились слова «хотеть и верить». Тот, кто знал меня, вряд ли бы написал мне так, разве только для того чтобы наверняка получить отказ. Но эта игра захватывала меня все больше, если это была игра…
«Увы, я не умею хотеть. Я не умею верить. Хотеть и верить – это уже путь, а он мне, как и тебе, не нужен. Я могу только вызывать, формировать намерение и то, наверное, не очень хорошо, в меру своих небольших сил. Будь рядом со мной. Кирилл».
Давид остался в Москве, купил большую квартиру в новостройке рядом с Кириным домом и часто встречался Кире на улице, в магазинах, в кафе. Они болтали, пили кофе в кофейне, а случившееся в горах было отнесено ими к внезапно разразившемуся приступу страстной любви. Киру это объяснение вполне устраивало. Она знала, что нравится мужчинам. Очень. Она не причисляла себя к красавицам. Но в ней определенно что-то было. То, что сводило с ума. Но, как оказалось, не всех. Кирилл сходить с ума, похоже, не собирался. По крайней мере, пока.
Первый секс, осторожный, пробный, и, в принципе, ничего не поменявший в их отношениях, случился между ними, когда Кира вышла из клиники после трехнедельного лечения спины. Вышла и попала прямо в крепкие и не оставляющие шанса на раздумья объятия Кирилла. Впрочем, Кира и не собиралась раздумывать. Она занялась с ним любовью. Он с ней – сексом, в котором являлся, несомненно, не любителем. Кирилл вообще не был любителем, он либо никак не занимался определенным делом, либо был этого дела большим знатоком, другими словами, настоящим профессионалом. Все попадающиеся на Кирином пути мужчины считали себя профессионалами секса, но, как сейчас Кире стало совершенно очевидно, на самом деле таковыми не являясь. Кирилл оказался мужчиной с большой буквы, то есть большой цифры, что само по себе уже было чрезвычайно приятно и радовало не только эгоистичное и требовательное тело, но и истомленное сознание. С ним хотелось быть еще и еще. На него хотелось смотреть. Его хотелось слушать. Его просто хотелось… В общем, Кира начала влюбляться или «падать в любовь».
Выходные мы проводили вместе. Я забирал Киру в пятницу вечером или чаще в субботу утром и отвозил ее домой в воскресенье вечером. Для того чтобы принимать Киру у себя, пришлось нанять уборщицу – у меня самого совершенно не было ни сил, ни умения, ни времени, ни желания убираться. Теперь в квартире было хотя бы более-менее чисто, про себя я называл такое состояние «чистый беспорядок». Кира всегда являлась налегке, без каких-либо вещей – как бы зашла на секунду. А когда возникала необходимость переодеться, она надевала вместо халата мою старую голубую джинсовую рубашку и в таком виде хозяйничала на кухне, временами возмущаясь, находя в холодильнике продукты, которым было лет почти столько же, сколько и мне. Потом мы сидели на диване в комнате, ужинали, пили вино и слушали музыку. Кира была образованной девушкой, филолог-переводчик плюс инженер-физик – очень интересный и располагающий к себе коктейль. Два высших образования, отменная память и безупречная логика подтолкнули меня к тому, чтобы начать обучать Киру игре в шахматы. Мы сидели на разложенном диване, где я объяснял правила и стратегию шахматной игры. Потом обычно играли несколько партий, но, увы, шахматы не вызывали у Киры большого интереса. Она явно скучала и всячески увиливала. Несколько лет назад мне подарили шахматный компьютер – первые полгода я проводил с ним все свободное время, теперь я отдал его Кире в надежде, что с ней случится то же самое, и постепенно у меня появится в лице Киры интересный партнер.
В один из первых дней июня мне понадобилось купить рубашку, и мы с Кирой заехали в большой торговый комплекс на Каширке. У этого события оказались последствия. Во-первых, к моему удовольствию, Кира взяла на себя роль моего имиджмейкера. До этого я, совершенно не интересуясь модой, знал две фирмы: «Levi's» и «Lee», и на всякий случай, чтобы не получилось промашки, покупал всю одежду только этих фирм. Теперь я почувствовал себя куклой Барби в руках ребенка. Но я видел, что Кире эта роль очень понравилась, и мне было приятно. К тому же в зеркале примерочных кабин я совершенно неожиданно для себя увидел модного, интересного мужчину. Я и не предполагал, что одежда так кардинально меняет человека. Второе, что я обнаружил в зеркалах примерочных, было то, что торс этого интересного и модного мужчины начал заплывать жиром, да и мышцы больше не топорощились на каждом сантиметре тела. Через несколько дней, в новой модной рубашке, я покупал годовой абонемент в фитнес-клуб.
Вместе мы проводили не только дни, но и ночи. Ночь, когда Кира оставалась у меня, не была временем сна, это был особый вид бодрствования. Каждая без исключения ночь разбивалась на много мелких эпизодов. Кира все время кричала, вскрикивала, плакала во сне. Обычно я будил ее, если, по моему мнению, ее страх превышал некий мною установленный предел. Но если предел не был пройден, я часто просто тихо лежал рядом, наблюдая и размышляя над происходящим. Только когда вскрики переходили в вопли ужаса, готовые прервать ночной отдых всего девятиэтажного дома, я крепко обнимал Киру и шептал на ушко: «Кира, Кирочка, я с тобой, у нас все хорошо, проснись». Я старался не злоупотреблять такими побудками, пытаясь дать ей возможность выспаться, пусть даже в кошмарах. Но в любом случае меньше трех-четырех раз за ночь будить не получалось.
«Путь – это когда хочешь и веришь на протяжении всего Пути. Хочешь обрести Путь и веришь, что это твой Путь. Ты привлек ЕЕ своим желанием обладать такой, как ОНА, а меня – своей верой в существование таких, как я. Так что ты хотел и верил. Не темни, человек Кирилл. Не усложняй. Все и без того усложняется. Или ты передумал? Ты уже не хочешь меня? Или не хочешь ЕЕ? Но это уже не имеет значения. ОНА и я, или я в НЕЙ – с тобой теперь до конца. А сила твоя велика. Ты даже представить не можешь, насколько. Тень».
«Доброго дня, Тень. Нет, я не передумал. Ты, наверное, шутишь. Мне и сейчас с тобой интересно и хорошо. Давай сегодня встретимся. Я понимаю, что у тебя пока нет тела. Без тридцати минут полночь почувствуй меня, а я тебя. Пообщаемся. Обнимаю. Кирилл».
Днем на работе я получил подробные инструкции.
«Я не умею шутить. Рада, что ты проявляешь инициативу. Мы обязательно встретимся, чтобы вместить друг друга. Для контакта, ты должен точно выполнить следующее. В 11.30 отключи все, что может отвлечь твое внимание, ляг на твердую поверхность (лучше на пол), подними руки перед собой так, чтобы они составляли угол в 90 градусов с телом, вытяни ладони тыльной стороной (той, где косточки) в сторону лица, закрой глаза. Посмотри на себя со стороны. Представь, как ты лежишь с закрытыми глазами и поднятыми вытянутыми руками. Ощути поток. Почувствуй, как вся энергия собирается со всего тела и стекается в ладони. Сосредоточь свое внимание на руках. Лежи так до тех пор, пока руки сами не начнут расходиться в стороны. Как только это случится, мы в контакте.
Руки и ладони составляют одну прямую и направлены в потолок. Только не напрягайся. Все в тебе должно быть расслабленно. Не старайся вытягиваться сильно. Важно направление. Пообщаемся. До встречи. Тень».
Собираясь домой, я написал письмо, которое должно было подтвердить нашу встречу.
«Будет сделано по твоим указаниям. Кирилл».
Оказавшись дома несколько раньше обычного, я попил чаю, съел несколько бутербродов с сыром. В квартире было душно. Все окна выходят на одну сторону дома, к тому же на улицу. Сквозняк создать нет никакой возможности, я с этим смирился лет пять назад. Но от моего смирения температура не уменьшалась. Летом я обычно спал на полу, постелив на палас простынь. В тот вечер, вернее, ночь, я разделся, достал свежую простыню, расстелил ее на полу и посмотрел на часы – до полдвенадцатого оставалось три минуты. Зазвонил телефон. Я пошел на кухню, поднял трубку. На другом конце провода молчали. Повесив трубку, я только собрался идти назад, как телефон зазвонил снова. В трубке снова молчали. Подумав, я сказал: «Я готов, начинаем». Послышались гудки.
Я старался. У меня был уже опыт пускания в свое тело других сущностей. Правда, это было давно и только один раз. Однако тогда я понял, как это делается, и не сомневался, что если нужно, смогу добиться нужного результата без особого труда. Увы, что-то мы делали не так. Хотя инструкции Тени были достаточно подробны, видимо, я упустил какую-то деталь. Руки оставались просто руками и не хотели расходиться. Я полежал, выключив внутренний диалог, наверное, до полуночи. Временами мне казалось, что я чувствую кого-то, но очень слабо и недостаточно достоверно.
Утром я написал письмо и отправился в парк на тренировку.
«Доброго дня, Тень. Спасибо. Вряд ли можно считать, что все прошло хорошо. Ты настолько нейтральна, что я тебя почти не чувствовал. А возможно, я оказался слишком усталым. Давай попробуем еще. Кирилл».
В офисе я как раз варил первую чашку кофе, когда пришло письмо.
«Ты не выполнил мои указания должным образом. Надеюсь, не потому, что не захотел, а из-за недостатка подобного опыта.
Чтобы меня почувствовать, нужно было придать мне сил вибрационной энергией. Я не смогла забрать ее у тебя. Ты не отдавал. Почему? Этой ночью у нас был шанс, и мы его упустили. Что ж, процесс затягивается, будем наслаждаться процессом. У тебя разошлись руки? Если да, то как быстро? Перед тем, как начать движение в стороны, руки могут какое-то время вибрировать. Ты ощущал вибрации? Если нет, можно попробовать по-другому. Все то же самое, только ты должен делать это в положении стоя. Руки перед собой. Остальное аналогично. Но самое главное, ты должен хотеть меня. Хотеть отдать мне часть себя. Что произошло сегодня ночью? Случайность? Неопытность? Усталость? Или ты вздумал играть со мной? Давай играть будем позже. Тень».
Давая указания, изучая какие-то бумажки и чертежи, делая необходимые утренние звонки или собираясь на объект, я одновременно думал о Тени. Перед отъездом я написал:
«Доброго дня, Тень. У меня мало опыта в подобных упражнениях, так что сделай на это скидку. Безусловно, я готов сделать все, что нужно, с полной самоотдачей и ни о каких играх речи нет. Чем более подробные инструкции ты пришлешь, тем мне будет легче. Руки сами не разошлись. Я не смотрел на время, но думаю, минут через 25–30 возникло некоторое давление, которое пыталось развести руки, и я развел их. Нет, руки не вибрировали. Вибраций не было. Я жду твоих инструкций. Я смогу прочитать почту около 22 часов. Кирилл».
Пока я съездил на два объекта, пообщался с заказчиками, дизайнерами, строителями, наступил поздний вечер. Смысла возвращаться в офис уже не было, и я, разговаривая по телефону с Кирой, направился домой. Я рассказывал ей о Тени.
– Вчера Тень прислала мне инструкции, каким образом я должен отдать ей энергию.
– Я надеюсь, ты не стал ничего делать? – Кира то ли встревожилась, то ли разозлилась. – Да?
– Стал, конечно. Я пытался сделать все, как просила Тень. Ты же знаешь, Кируньчик, я стараюсь все делать хорошо и тотально. Но у нас ничего не получилось.
– Расскажи, что тебе велела сделать Тень.
Я рассказал Кире об инструкциях, которые получил от Тени.
Кира молчала, видимо, думая. Потом неуверенно продолжила:
– Она хотела ввести тебя в ключ. Зачем? У тебя действительно ничего не получилось? Руки не расходились? Не вибрировали? Отчаянный ты мой.
– Нет, ничего не было. Абсолютно ничего, – в ухе у меня торчал наушник от телефона, в открытое окно машины врывался уже немного посвежевший вечерний воздух. Было ужасно здорово вот так ехать и болтать с Кирой. – А что такое ключ?
– Ключ – это состояние, когда ты находишься в потоке, и этот поток управляет твоим телом, и не только телом.
Увы, дома меня ждало большое разочарование. Из-за сломанной выделенной линии я получал почту через модем. Мало того, что скорость соединения была небольшая, к тому же и связь постоянно рвалась. Я разделся, бросил вещи в стиральную машинку и постарался получить почту. Не тут-то было. Какие-то спамеры скинули на мой ящик каталог DVD-дисков объема, который я никак не мог получить за время между обрывами связи. Я лег спать, а письмо от Тени так и осталось висеть где-то в сети.
Утром, из офиса я написал Тени письмо с извинениями. Вечером получил ответное.
«В сети разве можно не иметь возможности дотянуться до того, что нужно? Сеть на то и сеть. Возможно, ты плохо с ней управляешься, и не можешь читать, что хочешь и где хочешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45