– Это моя куртка.
– Здесь нет ничего твоего.
– Здесь все мое.
– И он?
– И он.
– Он ничей, он сам по себе.
– И я ничья, я сама по себе, и поэтому он мой, и куртка моя.
Она смеялась, и делала это хорошо, я посмотрела на нее плохо,
она перестала смеяться, выкинула мою куртку в окно, открыла холодильник, достала мясо, и начала его есть.
– Я купила ему мясо – сказала она.
– Он не любит мясо.
– Он любит мясо, просто ты ему не даешь есть…
– Даю.
– … И делать то, что он любит.
– Даю.
– Ты не даешь ему жить.
– Даю.
– Он похудел из-за тебя.
Я плакала, и делала это хорошо, она посмотрела на меня плохо, я перестала плакать и выбросила мясо в окно,
она взяла мою фотографию в красной рамке, и выбросила ее в окно, я плюнула на пол,
она взяла веник и стала выгонять им меня из квартиры,
я взяла ее и выбросила в окно, и стало тихо…
Но пришел ты и начал кричать, бить меня веником и смотреть плохо,
потому что тебе было жаль ее, потому что ты любил ее, ты всех любил,
а я никого не любила, кроме тебя, и мне не было жаль ее,
и я заплакала, потому что никого не любила, а ты выбросил меня в окно.
– Привет – она повернула голову – это все потому, что ты не даешь ему…
Сказала она и умерла.
– Даю – сказала я и умерла…
Ты сидел у открытого окна и плакал потому что очень хотел мяса».
Позвонила моя мама, говорит, давно ты, сыночек, у нас не был, приезжай. Я купил билет на самолет и на следующий день, в четверг, улетел в гости в Самару до понедельника.
Как только я улетел, Кире стало плохо. Рука отнялась до самого плеча, боль в солнечном сплетении не давала возможности разогнутся. Я чувствовал, что это влияние со стороны учителя и его людей, но в бесконечности их видно не было, только откуда-то с той стороны летел поток черных ошметков, которые норовили прилипнуть к саркофагу. Я ставил барьеры вокруг Киры, они должны были отразить влияние от нее и перевести на меня. Учился открывать свою воронку и поглощать то черное, что летало вокруг. На какое-то время Кире становилось немного лучше, но ненадолго. Вязкие комки просачивались через мою защиту, обходили со всех строн и тянулись к своей цели. Я строил новые заслоны, которые помогали на несколько часов. Такая ситуация продолжалась до вечера субботы. В субботу вечером влияние прекратилось. Как будто само. Чернь пропала, и сделалось ясно, как солнечным весенним днем.
Мы встретились во вторник вечером. Ужинали в «Сбарро». Там вкусно готовят семгу. Сидели у окна, смотрели на прохожих под зонтиками, я рассказывал, как провел время у родителей. Не хотелось обсуждать случившееся в мое отсутствие с Кирой, но надо было что-то с этим делать. И когда очередь дошла до десерта, я подождал немного, чтобы внутри у Киры сделалось сладко и спросил, что она обо всем этом думает.
– Не хочу я умирать. Пока. Раньше мне было все равно, а теперь не хочу. Теперь у меня есть ты. Извини, конечно, я обещала тебе ничего не делать без твоего ведома, но тебя не было. А я умирала… В общем, мне пришлось немного похимичить… Я сместила их восприятие, совсем чуть-чуть… Я сделала так, чтобы учитель и его люди забыли о нас и увлеклись чем-то другим. – Она косо глянула на меня. – Они все живы и здоровы – не волнуйся, возможно, даже намного здоровей, чем были – не так просто заниматься тем, чем они занимались. А сейчас они, наверное, где-нибудь на свежем воздухе, шашлычки, водочка… – я с сомнением кашлянул. – Ну, может, и не водочка… Может, учитель уже вообще не учитель а почтальон или продавец шаров. Да не дуйся ты. Я не знаю… Шучу я. Но в ближайшее время им будет не до нас. А возможно – и вообще. – Она облегченно вздохнула, решив что объяснила достаточно. – И не ругайся на меня. Правда, я молодец?
– Однозначно, молодец. И я люблю тебя. – Хотя до конца я был уверен только во втором. – Как ты думаешь, может, Ван Гог снова появился в музее?
– Нет, вряд ли. Хотя, если хочешь, поедем посмотрим завтра на гусаров…
– Нет, на гусаров не хочу. – Я посмотрел внутрь на черную бесконечность. Учитель очень тускло мерцал, и я не чувствовал его влияния. Но над нами, еще немного приблизившись, уже привычно висела белая звезда. Ее внимание было направлено на саркофаг.
– Хорошо бы, чтобы все было так, как ты говоришь, Кирочка.
«Доброго дня, Муслим.
Да, мне интересно и я очень был бы рад, если бы вы поруководили моими поисками. Я, в свою очередь, готов давать любую информацию.
Несколько дней назад Кира во время очередного нападения страшно разозлилась и, не посоветовавшись со мной (я был в отъезде,) насмещала реальностей. Она хотела, чтобы Учитель (это главная сила наших противников) забыл о Кире, и вообще не был Учителем. Стой поры нас особо не беспокоят.
У меня на практике не так уж много свободного времени, увы. Но я готов приступить прямо сейчас, время найдем, раздвигая дела.
С уважением, Кирилл».
«Забрали в клинику.
Что сделано, то сделано. Может, и к лучшему. Кирина сила знает, что делает. Но ты сильно расходиться ей не давай, нельзя терять много силы – может пропасть внутреннее равновесие. У тебя получилось ее спрятать? Если нет, продолжай (это для тебя как упражнение по устанавливанию контакта с пустотой), или опиши трудности, или объясни, почему считаешь, что этого делать не надо.
Помогать, конечно, буду. Но помощник из меня нынче хреновый.
Для начала нужно научится чувствовать и начинать разговаривать со своей пустотой.
1. Останавливаешь мысленный поток. (Не можешь – тренируешься.)
2. Приготовься задать вопрос внутрь себя, своей пустоте. После этого будь очень внимателен и чуток к тем изменениям, которые будут происходить внутри. Следи за ощущениями в теле, мысленными образами и внутренними звуками. Не пытайся как-то влиять на ответ. Пустота сама найдет способ для ответа. Ты должен быть достаточно чувствительным, чтобы его уловить.
3. Первый вопрос: готова ли пустота (подсознание, дыра, бездна) сейчас общаться со мной на сознательном уровне. Ответ может быть любым – боль, в какой-то части тела, жжение в области желудка и проч.
4. Далее спрашиваешь: если, например, жжение означает «да», пусть оно повторится или станет сильнее; если «нет» – исчезнет или ослабится. После любых получаемых ответов говори: спасибо. Если ответ нет или не знаю, не огорчайся. Главное, ты получил ответ. Отрицательный ответ может значить, что у пустоты плохое настроение или она чем-то занята или очень устала и т. д., или что ты обращаешься к ней неуважительно, или не веришь в возможность такого общения. Попробуй позже. До тех пор, пока не получится.
5. Если ответ: «да», то можешь задавать вопросы, которые требуют ответа «да» или «нет». (Пока так.)
6. Вместо ощущений, ответом также могут быть зрительные образы или мысленные картинки. Причем «да» – один образ, «нет» – другой. Можешь делать картинки ярче – для ответа «да», темнее – для «нет». Точно также можно работать с внутренним звуком (голосом).
7. И уясни, что пустота готова общаться с тобой, только если ты действительно этого хочешь. Она заботится о тебе, но делает это по-своему. Доверься ей, и она сделает все самым лучшим образом, пусть отсохнет мой язык, впрочем, сам уже знаешь…
8. Можешь попробовать предложить ей сам варианты ответов. Например – поднятие правой руки – «да», левой – «нет», обеих – «не знаю». И задавай пока простые и однозначные вопросы, не изощряйся, мой милый мальчик, успеешь еще… В общем, экспериментируй и рассказывай мне о своих достижениях и сложностях, а я буду тебя направлять. И не бойся сойти с ума. Мы давно уже все сумасшедшие…
Главное – не спеши. Пока все. Остальное – после того как справишься со всем этим.
P.S. Вообще, Киа не приспособлена к жизни среди людей. Предполагалась, что она будет общаться только с посвященными. А получилось совсем по-другому. Я догадываюсь, во что это вылилось. Чувство собственного достоинства, исключительности, превосходства, ну и бешеная ревность, как следствие. Она очень ревнива? Терпи. И постепенно, очень ненавязчиво учи ее жить. Боюсь, она совсем не умеет. Пытался тут намедни пощупать ее – то, что увидел, удручает – полная дисгармония на эмоциональном уровне, вплоть до внутренней истерики. Но угрозы внешней заметить не успел, а вот внутри у нее – буря. Хотел ей немного помочь – не получилось – тут же получил по носу. Сам, старый осел, виноват. Она молодец, судя по всему, постоянно наготове.
Накануне открылось внутреннее кровотечение, вот я и подумал, что терять уже нечего, – помогу девочке. Не получилось.
Муслим.
Или то, что от него осталось. И не думай, что девчонки мне в моем состоянии не нужны.
Пока есть то, что от меня осталось, я с девчонками».
Письма Муслима не только были важны информационно, но и работали для меня аккумулятором хорошего настроения.
Я начал пробовать делать то, что советовал Муслим. Спрятать силу Киры особых проблем не вызвало, а вот общаться с пустотой не получалось. Мне казалось, что меня она слышит, но отвечает на частоте, которая лежит за пределами моего восприятия.
Еще меня очень интересовала белая масляная звезда, которая все так же висела около нас в бесконечности. Я рассказывал о том, что вижу Кире, но она не видела на этом плане и только пожимала плечами.
Продукты в магазине всегда выбирала Кира. Я же возил за ней корзину, иногда, правда, подкидывая в нее что-нибудь, чего хотелось мне и чего Кира не ела, и мешал разговорами. В этот раз, пока кассирша пробивала наши покупки, я разглядывал яркие фантики жевательных резинок и конфеток у кассы. Мой взгляд привлекли шоколадные яйца с игрушками. Рука сама потянулась и взяла одно. Кира, заметив это, рассмеялась.
– Ребенок.
– Ты не понимаешь… Это знак. Киндер-сюрприз, как послание для разума, ответ на мучающий меня вопрос о масляной звезде. Разгадка внутри, мы пока ее не видели, но она у нас уже есть, и скоро мы узнаем, кто есть кто, ибо стрелка внутри яйца укажет на него… может быть, – добавил я не очень уверенно. – Шоколадные яйца как новый инструмент познания мира. – Кассирша, услышав такую речь, подняла на меня полные сожаления глаза, перевела их на Киру, затем взяла яйцо с конца очереди продуктов, щелкнула кассой и отдала его Кире прямо в руки.
Дома мы приготовили праздничный ужин, открыли бутылку красного вина, зажгли свечи. Повода никакого особенного не было, просто нам вместе было хорошо, разве это не праздник? Я открыл шоколадное яйцо, внутри была маленькая резиновая змея.
– Ну и что это значит, Кирюша?
Я задумался. Минуты на три. Слушал себя внутри, рассматривал со всех сторон змейку, сопоставлял факты.
– Похоже, это ничего не означает. Или означает, но только одно, что я сошел сума. Полный идиот, какое, блин, может быть послание внутри шоколадного яйца?
Я отложил игрушку и решил не расстраиваться, а лучше покушать.
– Кстати, на плече у Максима есть татуировка очень похожей змейки…
– А кто у нас Максим?
– Ну помнишь, я тебе рассказывала про инвалида, с которым познакомилась в спортклубе?
– Помню… И уважаю… Склоняю голову. – Зазвонил Кирин мобильный. Она подняла на меня глаза, как бы спрашивая разрешения поговорить. – Говори, сколько нужно. А я пока кофе сварю. – Я встал, снова зачем-то взял резиновую змейку и ушел на кухню.
Никогда не слушаю Кириных разговоров. Даже когда не удается выйти – в машине, например, – я стараюсь думать о чем-то своем или полностью отключиться от всех внешних звуков. Она, правда, обычно не злоупотребляет моей лояльностью и долго не болтает. На этот раз, тем не менее, пока она разговаривала, я успел выпить две чашки кофе, сыграть партию в шахматы с невидимым противником в сети и проверить почту.
– Ты чего здесь прячешься? – она появилась в дверях.
– Жду, когда ты наговоришься.
– Ты не ждешь, а в Интернете болтаешься.
– Я болтаюсь, потому что жду.
– Знаешь, кто звонил?
– Нет, не знаю.
– Игорь.
– По-твоему, я в курсе всех твоих мужчин?
– Он не мой мужчина. Он мой хороший знакомый, и он сейчас в горах.
– И что? Мне от него привет?
– Кирюша, не сердись. У тебя нет повода. – Она обняла меня и залезла мне на коленки. – Он рассказывает интересные вещи. Данил с какими-то людьми – и судя по описаниям, с учителем – собрали экспедицию и уехали на Тибет. Звали с собой Игоря. Он понять не может, в чем дело. Раньше Данил с ним не очень-то общался – по необходимости только, когда мы все вместе катались. А теперь чуть ли не лучший друг. Говорит, может, я чего проспал или не так понял. В общем, набрали они разношерстного народу и поехали кого-то или что-то искать в Гималаях. Прикинь. – Она победоносно посмотрела на меня. – С водочкой я немного ошиблась… Но Гималаи, я думаю, не хуже водочки будут. Здорово я замутила? Как далеко я их забросила!
– Думаешь, это ты?
– Конечно, я.
«Доброго дня, Муслим.
Кирину силу я спрятал. Обнял ее, попросил постоять и ничего не делать. Вместил ее силу на вдохах, а взамен отдал свою пустоту на выдохах. Полностью не получилось, что-то осталось, но большая часть у меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45