Не-е, такая жизнь не по мне. Мне нужно Арса спасти. И точка. – Ну так ты выполнишь два наших желания?
– Ну взгляни же на меня, какая я красивая…
– И какая дура, – закончила я таким же тоном. – А вот это что, знаешь? – к прекрасной шейке жар-птицы прижалось лезвие Виты.
– З-знаю…
– Выполнишь два желания?
– С-сейчас же. Только отпусти меня.
– Выполни – и отпущу.
Жар-девица неуклюже хлопнула в ладоши – и мы все трое оказались у ручья Русой Росы. Я незамедлительно убрала Биту с горла птички.
– Проваливай, – равнодушно велела я, приняв от девы зуб и опускаясь на колени перед Глебом, лежавшим без сознания.
– Принесла зуб? – спросила Русая Роса, не обращая никакого внимания на наемника.
– Да. – Я протянула зуб русалке, морщась от боли в сломанной руке. Может, стоило бы и поорать по такому случаю, но уж очень ситуация была неподходящая. Вот спасу Арса и вволю наплачусь на его плече.
– Молодец. Не думала, что вы справитесь. И как только догадалась выпустить птицу на свободу? Обычно ее из клеток да цепей и на мгновение не выпускают.
– Воду, – все тем же равнодушным голосом велела я. Русая Роса пожала плечами, но нырнула куда-то на дно. На какую-то секунду мне показалось, что она меня обманула, и я уже готова была броситься за ней следом, чтобы хоть силой, да выбить из русалки волшебную воду, но вот она все же всплыла сама и протянула мне два пузырька – точно таких же, как и те, в которых кощеевские зелья лежали.
– С красной крышечкой – мертвая вода, с зеленой – живая. Не перепутай.
– Тут на одного только или на него, – я кивнула на Глеба, – тоже хватит?
– Дай ему глоток мертвой воды, да и сама попей, но смотри, помни: живую только умершим дают. Глотнешь сама – сразу умрешь.
Наверное, мне все же хватило сил удивиться, потому что Русая Роса добавила:
– Ходят же всякие байки, что, мол, если девушка живой воды выпьет, то сможет приворожить кого захочет. Но это байки, байки и только, – все, кто пытался так поступить, мертвы уже.
– Спасибо, – неуклюже поблагодарила я, раскупоривая бутылочку с красной пробкой. Экономя, вместо одного глотка капнула на язык пару капель.
И тут же вскочила – каким лишь чудом не разлила остальное, – щипало десны, горло горело огнем, рука раскалилась, казалось, дотронься я до воды – зашипит и пар пойдет…
Прошло все так же внезапно, как и началось – остались на руке кровавые лохмотья разодранной кожи, но кость определенно срослась, хотя у меня было ощущение, что не очень-то надежно – слишком мало воды выпила. Но я переживу. Глебу налью чуть больше – у него, судя по изгибу спины, и вовсе позвоночник сломан. И как только дышит до сих пор – понять не могу… Да и ребрами легкое пропорол – кровавая пена на губах пузырится, значит, второе легкое цело.
Тело наемника скрутило дугой, едва мертвая вода коснулась его языка, и заполыхало огнем, который исчез через пару секунд, оставив лишь выгоревший контур на траве.
– Глеб? – Я коснулась его лица. Температура вроде нормальная, дышит… Почему же в себя не приходит?
– Тело не может убедить сознание, – высказалась вслух наблюдавшая за мною Русая Роса.
– Как же мне тогда его обратно тащить? – растерялась я. – А времени-то всего ничего осталось…
– Невелика беда твоя, помогу напоследок. Хорошим людям – отчего ж не помочь-то? Бери его за руки и держи крепко.
Едва я выполнила просьбу русалки, как все исчезло. Совсем. И тут же появилось – только это уже был трон князя. Я смотрела на толпу нечисти перед собой, а они ошарашенно смотрели на нас.
Вот, наверное, так чувствует себя заяц, попавший в силок прямо у норки и слышащий уже лай гончих…
Только я – не заяц!
И Вита в моих руках появилась словно сама – так быстро было мое движение. Что они могут мне сделать? У меня Вита – а значит, и регенерация. Чем больше тварей я убью, тем больше ран закроется. А убить меня одним ударом – не выйдет. Я все же воин. Настоящий воин.
– Стойте! – раздался женский голос у дверей. Нечисть удивленно расступилась, желая посмотреть на того, кто рискнул им указывать. – Стойте! Это говорю вам я, Галина Дарей Лунная! Мой отец зашел слишком далеко, мой народ страдает, и я пришла защитить его! Эта девушка помогла мне, и сегодня я велю вам отпустить ее. Я выступаю против князя Венцеслава Лунного, я его дочь, наследница трона по праву! Выступите вместе со мной, и кончится эта угнетающая тирания!
Под шумок я взвалила Глеба на плечо и поковыляла к выходу. Вряд ли бы мне удалось далеко уйти, потому что в тот момент, когда я вышла из тронного зала, ноги подкосились и я чуть не упала, но не уронила Глеба – его поймали…
– Инг! Такеши?!
– Тсс! Пойдем отсюда быстрее, пока они не опомнились! – Инг подхватил Глеба. – Галина не знает, сколько сможет их удерживать.
Как только я поняла, что драться сразу за три жизни – свою, Глеба и Арса – не придется, силы покинули меня. Ноги внезапно начали заплетаться, я бы упала, споткнувшись на ровном месте, если б Такеши не поймал меня. Да, кажется, это входит у меня в дурную привычку – покидать остров нечисти на чьих-нибудь руках.
Нас с Глебом бережно погрузили в лодку. На той стороне уже поджидали Григорий и Андрей.
– Где Арс? – немедленно спросила я.
– Пойдем. – Григорий тут же повел меня к корпусу.
Я упала на колени рядом с телом Арса. Надо будет потом поблагодарить Галину – Григорий сказал, это она присмотрела за телом, а то я так просто бросила и умчалась… Вот было б смешно, если б его похоронили…
Крошечные пузырьки в моих руках нагрелись, но мне было страшно открывать пробки – а вдруг я все же опоздала?..
– Не медли, Керен! – поторопил Глеб, с трудом севший рядом.
Мертвая вода.
Дрожащими руками я влила ее в рот Арсу.
Ничего.
Нет – вдоль раны появились крошечные огненные искорки, тянущие за собой тоненькие золотые ниточки, которыми они штопали рану. Совсем непохоже на то, что происходило со мной и Глебом.
Подождав, пока рана оказалась зашита, я стала открывать второй пузырек, что удалось мне лишь с третьего раза – так сильно дрожали у меня руки. Даже не знаю с чего бы это – от того ли, что я так переживала, или от усталости и напряжения последних двенадцати часов?..
Сверкающей струйкой волшебная вода полилась в рот Арса.
Секунда – и ничего. Глеб встал и наклонился надо мною, сжав мое плечо рукой.
Стало так тихо, что мы все услышали легкий вздох. Тут же все заглушил победный клич – и я не сразу поняла, что это ору я.
– Арс! Ты жив!
От счастья закружилась голова, и усталость последних часов придавила меня к земле…
Наина рисовала на тонком листе бумаги какие-то закорючки. Ей было абсолютно неважно, что с ней будет…
Интересно, почему?
Карандаш тихо заскрипел, и бумага порвалась. Сквозь маленькую царапину был виден узор одеяла.
Она опять порвала бумагу, и вскоре лист был изорван, как будто когтями.
В конце концов, не так уж и важна сторона. Наина уже выяснила, что у нее маловато порядочности и она может убить. Убила ведь – Амелфу и этого… как его… Данилу. А ведь он был человеком, «ей подобным», был…
Именно – был. А что, оказывается, убийство для нее – несложная вещь, она может с этим справиться.
Тогда – чего же она лежит тут, переживает, как будто она…
Наина скомкала лист бумаги и со злостью швырнула его в стену – словно он был в чем-то виноват.
Она помнила, как Данила пытался увернуться от потока пламени, который она обрушила на него. Вспомнила слезы, страх, ненависть…
– Да они все равно выиграют! Тебе-то чего? Они выиграют пять циклов, они установят прежний порядок на Земле, и никакое язычество им не помешает! – прошептала Наина, и решительно поднялась с кровати. – Ты не сможешь ничего изменить. Ты – рядовой воин армии язычества, ты сгинешь вместе со всем этим богопротивным сбродом, тебе нечего терять!
Глупо звучал ее голос в абсолютно пустой комнате. Действительно, чего тут менять. Осталось прожить эти… сколько там дней? Девять? Девять дней, а потом – все, все прекратится.
За окном опять послышались крики. Чья-то победа. Чье-то поражение. Нет. Она не хочет знать.
Через некоторое время в комнату вошел Велимир. У него на лице были длинные царапины, кольчуга тоже не слишком его спасла, Наине показалось, что он очень сильно устал.
– Я победил, – спокойно сообщил он. – Одного из лучших воинов. Его звали Арсом.
– Мне все равно, – вяло произнесла Наина. – Вы проигрываете. Вы все скоро исчезнете.
– Вместе с тобой, – резко ответил он. – Не забывай, что ты тоже уйдешь с нами.
Наина пожала плечами, и еще раз повторила:
– Мне все равно.
Велимир немного помолчал, а затем холодно сказал:
– Тебе сообщение от князя. Ты больше не будешь участвовать в поединках. С тебя хватит.
Наина вздрогнула и с испугом посмотрела на упыря.
– Почему? – спросила она неуверенно.
– Я же сказал: он решил, что с тебя хватит. И еще… он просил тебя зайти к ведьме Воеславе. Ее комната в самом конце коридора.
Наина с сомнением посмотрела на Велимира, но все-таки отправилась куда послали.
Ведьма была первым живым человеком, которого Наина встретила среди нежити. Вернее, девушка приняла Воеславу за человека. Как и все велхвы, ведьма была человеком постольку-поскольку. К тому же она оказалась не сгорбленной отвратительной старушкой вроде Бабы-яги, не роковой красавицей вроде ведьмы из «Руслана и Людмилы», не было в ней ничего необычного, кроме имени. Девушке она напомнила торговку семечками – такая же рыхлая и неопределенная, с русой коротенькой косичкой и блеклыми голубыми глазами. Амелфа была гораздо более колоритной.
– Здравствуй, здравствуй, – спокойно поприветствовала ее Воеслава, – Ниночка. Что говоришь, Наина? Ну, прости, в мое время… – она не договорила.
Наина, честно говоря, вообще молчала, и не поправляла ее. Даже мысленно. Да и не была похожа Воеслава на читающих мысли – скорее уж это у нее были такие причуды.
– Садись. – Воеслава подтащила девушку к такой же, как и у самой Наины, койке. – Рада тебя видеть. Так… что тут у нас… отварчик надо бы принять, составчик совершенно чудненький, тебе понравится, да и не нами это выдумано, голубушка моя, а выпить надо.
Воеслава как бы продолжала какой-то разговор, только вот неясно – какой. Впрочем, Наина послушно взяла у нее глиняную кружку и выпила тот самый отвар. Терпкий, приторно-сладкий, он обжигал губы как жидкий огонь. Наверное, если бы лаву можно было пить, она имела бы именно такой вкус.
Наина не допила до конца, но Воеславу это, похоже, не занимало. Она указала ей на дверь, и девушка ушла в свою комнату. Велимир сидел за столом у окна и пил холодный чай. На Наину он посмотрел с удивительно живым интересом. Девушке стало смешно, она хихикнула, а затем у нее закружилась голова, ей показалось, что ее подхватили на руки, а затем все вокруг заняла абсолютная тьма.
Горели пальцы на руках, но тьма не рассеивалась.
Наконец Наина смогла сесть, ее слегка трясло. Велимир продолжал пить свой ледяной чай. Как будто это не он поймал падающую сказительницу и уж тем более не он положил ее на кровать.
– Ч-что это было?
– Что – это?
– Тот мерзкий отвар, который дала мне ведьма?
– Он инициировал твою силу сказительницы.
– И?
– И ничего. Просто теперь твои заклинания будут сильнее и ты будешь их быстрее генерировать, ну и появятся некоторые самые важные умения.
– Понятно.
– Сомневаюсь. Если б ты поняла – не задавала бы вопросов. Вообще.
«Ну да, – подумала Наина. – Вообще-то я могу и помолчать. Сама тишина и спокойствие…»
«Хм…» – подумал Велимир.
– Привет, моя девочка, – голос Арса был непривычно тих, хотя выглядел он более чем здоровым. – Как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно. Особенно потому, что ты жив, – я улыбнулась, прижимая к себе соскучившегося Шери. Кто кормил его весь этот день? Или он сам где-то нашел себе что-то вкусненькое?
– Да, Глеб мне все рассказал о ваших скитаниях.
– Ох, мне теперь не верится, что мы успели все это сделать за двенадцать часов. Кажется, будто, как минимум, неделя прошла. По-моему, я никогда в жизни так не уставала.
– Выглядишь ты не очень.
– Что-о?! – Я попыталась вскочить из гроба, но Арс поймал меня и прижал к себе, улыбаясь.
– Я пошутил, глупая! А твои волосы… Они просто потрясающи! Никогда бы не подумал, что тебе могут так идти длинные волосы!
– Возможно, но ты ведь понимаешь, что мне придется отрезать их? В бою они помеха.
– Очень жаль. А ты не можешь заплетать косу, а на конце – свинцовый шарик? Как у Такеши.
– Это очень муторно. Мыть голову, заплетать косу… Не говоря уж о том, что этот самый шарик оттягивает волосы и к вечеру голова ужасно устает.
– Но ведь Такеши…
– Что ты мне в нос своим Такеши тычешь! Он, небось, с детства привык к косе – присмотрись только к его движениям! Мне несколько недель, а то и месяцев понадобится просто для того, чтобы шарик мне не мешал и двигался в бою в ту сторону, в которую мне необходимо.
– Ну, я не надеялся, что ты согласишься, но…
– Но зато у меня есть тебе подарок!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– Ну взгляни же на меня, какая я красивая…
– И какая дура, – закончила я таким же тоном. – А вот это что, знаешь? – к прекрасной шейке жар-птицы прижалось лезвие Виты.
– З-знаю…
– Выполнишь два желания?
– С-сейчас же. Только отпусти меня.
– Выполни – и отпущу.
Жар-девица неуклюже хлопнула в ладоши – и мы все трое оказались у ручья Русой Росы. Я незамедлительно убрала Биту с горла птички.
– Проваливай, – равнодушно велела я, приняв от девы зуб и опускаясь на колени перед Глебом, лежавшим без сознания.
– Принесла зуб? – спросила Русая Роса, не обращая никакого внимания на наемника.
– Да. – Я протянула зуб русалке, морщась от боли в сломанной руке. Может, стоило бы и поорать по такому случаю, но уж очень ситуация была неподходящая. Вот спасу Арса и вволю наплачусь на его плече.
– Молодец. Не думала, что вы справитесь. И как только догадалась выпустить птицу на свободу? Обычно ее из клеток да цепей и на мгновение не выпускают.
– Воду, – все тем же равнодушным голосом велела я. Русая Роса пожала плечами, но нырнула куда-то на дно. На какую-то секунду мне показалось, что она меня обманула, и я уже готова была броситься за ней следом, чтобы хоть силой, да выбить из русалки волшебную воду, но вот она все же всплыла сама и протянула мне два пузырька – точно таких же, как и те, в которых кощеевские зелья лежали.
– С красной крышечкой – мертвая вода, с зеленой – живая. Не перепутай.
– Тут на одного только или на него, – я кивнула на Глеба, – тоже хватит?
– Дай ему глоток мертвой воды, да и сама попей, но смотри, помни: живую только умершим дают. Глотнешь сама – сразу умрешь.
Наверное, мне все же хватило сил удивиться, потому что Русая Роса добавила:
– Ходят же всякие байки, что, мол, если девушка живой воды выпьет, то сможет приворожить кого захочет. Но это байки, байки и только, – все, кто пытался так поступить, мертвы уже.
– Спасибо, – неуклюже поблагодарила я, раскупоривая бутылочку с красной пробкой. Экономя, вместо одного глотка капнула на язык пару капель.
И тут же вскочила – каким лишь чудом не разлила остальное, – щипало десны, горло горело огнем, рука раскалилась, казалось, дотронься я до воды – зашипит и пар пойдет…
Прошло все так же внезапно, как и началось – остались на руке кровавые лохмотья разодранной кожи, но кость определенно срослась, хотя у меня было ощущение, что не очень-то надежно – слишком мало воды выпила. Но я переживу. Глебу налью чуть больше – у него, судя по изгибу спины, и вовсе позвоночник сломан. И как только дышит до сих пор – понять не могу… Да и ребрами легкое пропорол – кровавая пена на губах пузырится, значит, второе легкое цело.
Тело наемника скрутило дугой, едва мертвая вода коснулась его языка, и заполыхало огнем, который исчез через пару секунд, оставив лишь выгоревший контур на траве.
– Глеб? – Я коснулась его лица. Температура вроде нормальная, дышит… Почему же в себя не приходит?
– Тело не может убедить сознание, – высказалась вслух наблюдавшая за мною Русая Роса.
– Как же мне тогда его обратно тащить? – растерялась я. – А времени-то всего ничего осталось…
– Невелика беда твоя, помогу напоследок. Хорошим людям – отчего ж не помочь-то? Бери его за руки и держи крепко.
Едва я выполнила просьбу русалки, как все исчезло. Совсем. И тут же появилось – только это уже был трон князя. Я смотрела на толпу нечисти перед собой, а они ошарашенно смотрели на нас.
Вот, наверное, так чувствует себя заяц, попавший в силок прямо у норки и слышащий уже лай гончих…
Только я – не заяц!
И Вита в моих руках появилась словно сама – так быстро было мое движение. Что они могут мне сделать? У меня Вита – а значит, и регенерация. Чем больше тварей я убью, тем больше ран закроется. А убить меня одним ударом – не выйдет. Я все же воин. Настоящий воин.
– Стойте! – раздался женский голос у дверей. Нечисть удивленно расступилась, желая посмотреть на того, кто рискнул им указывать. – Стойте! Это говорю вам я, Галина Дарей Лунная! Мой отец зашел слишком далеко, мой народ страдает, и я пришла защитить его! Эта девушка помогла мне, и сегодня я велю вам отпустить ее. Я выступаю против князя Венцеслава Лунного, я его дочь, наследница трона по праву! Выступите вместе со мной, и кончится эта угнетающая тирания!
Под шумок я взвалила Глеба на плечо и поковыляла к выходу. Вряд ли бы мне удалось далеко уйти, потому что в тот момент, когда я вышла из тронного зала, ноги подкосились и я чуть не упала, но не уронила Глеба – его поймали…
– Инг! Такеши?!
– Тсс! Пойдем отсюда быстрее, пока они не опомнились! – Инг подхватил Глеба. – Галина не знает, сколько сможет их удерживать.
Как только я поняла, что драться сразу за три жизни – свою, Глеба и Арса – не придется, силы покинули меня. Ноги внезапно начали заплетаться, я бы упала, споткнувшись на ровном месте, если б Такеши не поймал меня. Да, кажется, это входит у меня в дурную привычку – покидать остров нечисти на чьих-нибудь руках.
Нас с Глебом бережно погрузили в лодку. На той стороне уже поджидали Григорий и Андрей.
– Где Арс? – немедленно спросила я.
– Пойдем. – Григорий тут же повел меня к корпусу.
Я упала на колени рядом с телом Арса. Надо будет потом поблагодарить Галину – Григорий сказал, это она присмотрела за телом, а то я так просто бросила и умчалась… Вот было б смешно, если б его похоронили…
Крошечные пузырьки в моих руках нагрелись, но мне было страшно открывать пробки – а вдруг я все же опоздала?..
– Не медли, Керен! – поторопил Глеб, с трудом севший рядом.
Мертвая вода.
Дрожащими руками я влила ее в рот Арсу.
Ничего.
Нет – вдоль раны появились крошечные огненные искорки, тянущие за собой тоненькие золотые ниточки, которыми они штопали рану. Совсем непохоже на то, что происходило со мной и Глебом.
Подождав, пока рана оказалась зашита, я стала открывать второй пузырек, что удалось мне лишь с третьего раза – так сильно дрожали у меня руки. Даже не знаю с чего бы это – от того ли, что я так переживала, или от усталости и напряжения последних двенадцати часов?..
Сверкающей струйкой волшебная вода полилась в рот Арса.
Секунда – и ничего. Глеб встал и наклонился надо мною, сжав мое плечо рукой.
Стало так тихо, что мы все услышали легкий вздох. Тут же все заглушил победный клич – и я не сразу поняла, что это ору я.
– Арс! Ты жив!
От счастья закружилась голова, и усталость последних часов придавила меня к земле…
Наина рисовала на тонком листе бумаги какие-то закорючки. Ей было абсолютно неважно, что с ней будет…
Интересно, почему?
Карандаш тихо заскрипел, и бумага порвалась. Сквозь маленькую царапину был виден узор одеяла.
Она опять порвала бумагу, и вскоре лист был изорван, как будто когтями.
В конце концов, не так уж и важна сторона. Наина уже выяснила, что у нее маловато порядочности и она может убить. Убила ведь – Амелфу и этого… как его… Данилу. А ведь он был человеком, «ей подобным», был…
Именно – был. А что, оказывается, убийство для нее – несложная вещь, она может с этим справиться.
Тогда – чего же она лежит тут, переживает, как будто она…
Наина скомкала лист бумаги и со злостью швырнула его в стену – словно он был в чем-то виноват.
Она помнила, как Данила пытался увернуться от потока пламени, который она обрушила на него. Вспомнила слезы, страх, ненависть…
– Да они все равно выиграют! Тебе-то чего? Они выиграют пять циклов, они установят прежний порядок на Земле, и никакое язычество им не помешает! – прошептала Наина, и решительно поднялась с кровати. – Ты не сможешь ничего изменить. Ты – рядовой воин армии язычества, ты сгинешь вместе со всем этим богопротивным сбродом, тебе нечего терять!
Глупо звучал ее голос в абсолютно пустой комнате. Действительно, чего тут менять. Осталось прожить эти… сколько там дней? Девять? Девять дней, а потом – все, все прекратится.
За окном опять послышались крики. Чья-то победа. Чье-то поражение. Нет. Она не хочет знать.
Через некоторое время в комнату вошел Велимир. У него на лице были длинные царапины, кольчуга тоже не слишком его спасла, Наине показалось, что он очень сильно устал.
– Я победил, – спокойно сообщил он. – Одного из лучших воинов. Его звали Арсом.
– Мне все равно, – вяло произнесла Наина. – Вы проигрываете. Вы все скоро исчезнете.
– Вместе с тобой, – резко ответил он. – Не забывай, что ты тоже уйдешь с нами.
Наина пожала плечами, и еще раз повторила:
– Мне все равно.
Велимир немного помолчал, а затем холодно сказал:
– Тебе сообщение от князя. Ты больше не будешь участвовать в поединках. С тебя хватит.
Наина вздрогнула и с испугом посмотрела на упыря.
– Почему? – спросила она неуверенно.
– Я же сказал: он решил, что с тебя хватит. И еще… он просил тебя зайти к ведьме Воеславе. Ее комната в самом конце коридора.
Наина с сомнением посмотрела на Велимира, но все-таки отправилась куда послали.
Ведьма была первым живым человеком, которого Наина встретила среди нежити. Вернее, девушка приняла Воеславу за человека. Как и все велхвы, ведьма была человеком постольку-поскольку. К тому же она оказалась не сгорбленной отвратительной старушкой вроде Бабы-яги, не роковой красавицей вроде ведьмы из «Руслана и Людмилы», не было в ней ничего необычного, кроме имени. Девушке она напомнила торговку семечками – такая же рыхлая и неопределенная, с русой коротенькой косичкой и блеклыми голубыми глазами. Амелфа была гораздо более колоритной.
– Здравствуй, здравствуй, – спокойно поприветствовала ее Воеслава, – Ниночка. Что говоришь, Наина? Ну, прости, в мое время… – она не договорила.
Наина, честно говоря, вообще молчала, и не поправляла ее. Даже мысленно. Да и не была похожа Воеслава на читающих мысли – скорее уж это у нее были такие причуды.
– Садись. – Воеслава подтащила девушку к такой же, как и у самой Наины, койке. – Рада тебя видеть. Так… что тут у нас… отварчик надо бы принять, составчик совершенно чудненький, тебе понравится, да и не нами это выдумано, голубушка моя, а выпить надо.
Воеслава как бы продолжала какой-то разговор, только вот неясно – какой. Впрочем, Наина послушно взяла у нее глиняную кружку и выпила тот самый отвар. Терпкий, приторно-сладкий, он обжигал губы как жидкий огонь. Наверное, если бы лаву можно было пить, она имела бы именно такой вкус.
Наина не допила до конца, но Воеславу это, похоже, не занимало. Она указала ей на дверь, и девушка ушла в свою комнату. Велимир сидел за столом у окна и пил холодный чай. На Наину он посмотрел с удивительно живым интересом. Девушке стало смешно, она хихикнула, а затем у нее закружилась голова, ей показалось, что ее подхватили на руки, а затем все вокруг заняла абсолютная тьма.
Горели пальцы на руках, но тьма не рассеивалась.
Наконец Наина смогла сесть, ее слегка трясло. Велимир продолжал пить свой ледяной чай. Как будто это не он поймал падающую сказительницу и уж тем более не он положил ее на кровать.
– Ч-что это было?
– Что – это?
– Тот мерзкий отвар, который дала мне ведьма?
– Он инициировал твою силу сказительницы.
– И?
– И ничего. Просто теперь твои заклинания будут сильнее и ты будешь их быстрее генерировать, ну и появятся некоторые самые важные умения.
– Понятно.
– Сомневаюсь. Если б ты поняла – не задавала бы вопросов. Вообще.
«Ну да, – подумала Наина. – Вообще-то я могу и помолчать. Сама тишина и спокойствие…»
«Хм…» – подумал Велимир.
– Привет, моя девочка, – голос Арса был непривычно тих, хотя выглядел он более чем здоровым. – Как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно. Особенно потому, что ты жив, – я улыбнулась, прижимая к себе соскучившегося Шери. Кто кормил его весь этот день? Или он сам где-то нашел себе что-то вкусненькое?
– Да, Глеб мне все рассказал о ваших скитаниях.
– Ох, мне теперь не верится, что мы успели все это сделать за двенадцать часов. Кажется, будто, как минимум, неделя прошла. По-моему, я никогда в жизни так не уставала.
– Выглядишь ты не очень.
– Что-о?! – Я попыталась вскочить из гроба, но Арс поймал меня и прижал к себе, улыбаясь.
– Я пошутил, глупая! А твои волосы… Они просто потрясающи! Никогда бы не подумал, что тебе могут так идти длинные волосы!
– Возможно, но ты ведь понимаешь, что мне придется отрезать их? В бою они помеха.
– Очень жаль. А ты не можешь заплетать косу, а на конце – свинцовый шарик? Как у Такеши.
– Это очень муторно. Мыть голову, заплетать косу… Не говоря уж о том, что этот самый шарик оттягивает волосы и к вечеру голова ужасно устает.
– Но ведь Такеши…
– Что ты мне в нос своим Такеши тычешь! Он, небось, с детства привык к косе – присмотрись только к его движениям! Мне несколько недель, а то и месяцев понадобится просто для того, чтобы шарик мне не мешал и двигался в бою в ту сторону, в которую мне необходимо.
– Ну, я не надеялся, что ты согласишься, но…
– Но зато у меня есть тебе подарок!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61