Не очень важная причина. Во-вторых, появлялась возможность получить исследовательские корабли, которым давали четкие инструкции, известные только командам кораблей. Они искали элемент, который можно было использовать или модифицировать, чтобы создать экран для АМ-2, Кеа назвал его X. Отчеты экспедиций тщательно изучались на случай, если в них содержится информация, которая может привести к синтезу необходимого вещества.
И еще одно преимущество "Проекта Сак" – секретность, с которой набирался персонал. Ричардс выискивал самых лучших ученых. Эти люди должны были отвечать двум дополнительным требованиям. Первое – либо они не имели семей, либо те могли путешествовать вместе с ними, либо они не поддерживали никаких отношений со своими родственниками. Второе – у каждого была какая-то своя тайна: совершенное преступление, которое не было раскрыто, сексуальные привычки, политические или социальные теории, не поддерживаемые на планете (в провинции), откуда ученый был родом, алкоголь, наркотики... А еще лучше, если человек являлся мизантропом. Если благодаря усилиям Ричардса этим ученым и удастся что-нибудь отыскать, их можно будет использовать для завершения исследований АМ-2.
Ричардс купил Первую Базу на Деймосе и устроил лабораторию. Сказал Остину, что именно там будут проводиться основные исследования частицы X. Никакой утечки информации к конкурентам, потому что никто, кроме персонала, работающего на корпорацию Баргета, не будет допущен на Деймос, а каждое подразделение лаборатории займется решением одного небольшого раздела задачи.
Наконец, и это было важнее всего, "Проект Сак" стал дойной денежной коровой Кеа. Конечно, за расходами велся контроль. Но не настал еще день, когда опытный инженер, прошедший школу дальнего космоса, не сможет украсть столько, сколько пожелает. Особенно в условиях строжайшей секретности, в которых проводилась операция.
Прошло шесть лет. Как сказал один из новых симпатичных друзей Кеа – богатый плейбой, не слишком беспокоящийся о своей репутации, – Ричардс был занят больше, чем одноногий человек в состязании по ляганию задниц. Несколько вульгарное, но совершенно точное сравнение.
Во-первых, Кеа руководил "Проектом Сак". Так как он был единственным человеком, знавшим, что на самом деле необходимо сделать, ему приходилось посещать все лаборатории и просматривать отчеты. В результате у него сложилась репутация очень жесткого менеджера, его уважали; хотя многие и ворчали, потому что мимо Ричардса и мышь незаметно проскользнуть не могла. Вот только уважение не заменяло сон и отдых.
Во-вторых, Кеа "помогал" Остину управлять корпорацией Баргета. В действительности Кеа позаботился о том, чтобы все, с кем ему приходилось иметь дало, так или иначе узнали: именно он, Ричардс, реально решал все вопросы. Обычные работники компании относились теперь к Остину как к ограниченному дурачку, а среднее звено руководителей считало его дилетантом. Кеа постоянно уговаривал Остина побольше отдыхать: путешествовать, отвлекаться от работы. Чтобы сохранять активность и свежий взгляд на вещи. Если он, Остин, похоронит себя за письменным столом, вникая во всякие мелочи, за которые отвечает Ричардс, кто же сможет решать глобальные вопросы и убережет корпорацию от совершения стратегических ошибок?
В то же время Кеа часто позволял Остину принимать решения, хотя нередко они были ошибочными. Ричардс не возражал. Конечно, Кеа мог бы единолично руководить компанией, но он знал, как обидчивы некомпетентные люди. Увольнение не входило в его планы. Правда, учитывая тот уровень, на котором он уже находился, точнее было бы сказать: "удалился от дел для решения проблемы личного характера".
Кеа много путешествовал инкогнито. Ему приходилось встречаться с людьми, которые занимались научными исследованиями и производством и не имели ничего общего с корпорацией Баргета. Иногда он пользовался псевдонимом и фальшивыми документами. Одним из самых любимых был X.Е.Рашид в честь Бертона и Шахерезады. Время от времени люди ухмылялись, услышав это имя, – и тогда Ричардс старался их запомнить, чтобы в дальнейшем использовать в своей деятельности.
Его новые контакты и друзья далеко выходили за рамки делового мира. Политики. Люди, занимающиеся весьма странными делами, некоторые из них уже давно поставили себя вне закона. Кеа тратил огромные деньги, но делал это с умом. Он всегда был готов внести вклад в политические кампании, не обращая внимания на то, к какой именно партии принадлежит кандидат. Со временем Кеа стал контролировать значительное число свободных территорий на Ганимеде. Кроме того, ему принадлежало около четверти самого спутника. Собственное поместье Ричардса скорее напоминало маленький ультрасовременный парк, чем огромные расползшиеся владения миллионера.
Кеа и сам не заметил, когда это произошло, но теперь можно было смело утверждать, что он принадлежит к числу самых богатых людей Земли. Это положение обеспечивал ему не только колоссальный гонорар в корпорации, открытый доступ к деньгам на "Проект Сак", но и постоянный источник доходов – его новые друзья неплохо платили за самые разные услуги. Кеа играл на бирже, пользуясь всеми законными и незаконными способами, однако ему удавалось не афишировать свое участие. Он понимал, что рано или поздно начнется расследование – но если этот день когда-нибудь наступит, Ричардс либо будет мертв, либо исчезнет, либо у закона будут слишком коротки руки, чтобы до него дотянуться.
В самом начале нового столетия произошел прорыв. Вернулась экспедиция. Не со звезд – Кеа вложил огромные капиталы корпорации Баргета, чтобы финансировать две дальние звездные экспедиции, – а из Солнечной системы. Сразу же за Плутоном, примерно в том месте, где, как считали многие, когда-то находилась одиннадцатая планета, нашли метеорит диаметром около четверти километра, который после испытаний взяли с собой. Капитан корабля доложил, что в заданном районе существует достаточное количество астероидов аналогичного состава.
Это был тот самый материал X. Он не вступал в реакцию ни с какими другими веществами. Материал с трудом, но поддавался обработке. Никак не реагировал на любые формы излучения. В лаборатории сумели создать очень незначительное количество антиматерии – X на нее тоже не реагировал. С достаточно высокой температурой плавления материал можно было использовать в качестве брони для космического корабля, причем обрабатывая на обычном заводе.
Чуя близкую победу, Ричардс позволил себе широкий жест: сам дал название новому веществу: империум-Х. А потом приказал, чтобы некий очень необычный корабль был перемещен с далекой орбиты Марса в секретную лабораторию на Деймосе. Здесь от носа до кормы корабль покрыли слоем империума-Х в несколько молекул толщиной. Это был тот самый старый космический корабль, брошенный много лет назад на орбите Марса, который Кеа купил за бесценок и модифицировал. Теперь кораблем мог управлять один человек и несколько компьютеров. Он был уже заправлен топливом – большая часть ресурсов "Проекта Сак" пошла на то, чтобы подготовить корабль. Путь Кеа лежал в Альва-сектор, к разрыву континуума. Оставался последний, решающий тест.
Компания объявила, что Ричардс наконец решил взять отпуск. Кеа сообщил Остину, что будет отсутствовать не меньше трех земных месяцев. Он не скажет, куда отправляется, даже своему лучшему другу. Ведь сам Остин говорил, что он должен так сделать, – год или около того назад.
– Я такое говорил?
– Вот именно. Мы довольно сильно набрались тогда. Помнишь? Э, ты же никогда ничего не забываешь, разве не так?
Остин даже не улыбнулся. Последнее время у него возникли кое-какие сомнения насчет Кеа. Ему казалось временами... словно тот намеревается идти дальше своим путем. По крайней мере он вел себя так, точно понятие "Династия Баргета" не имело никакого значения. Возможно, придется поговорить с Кеа, он ведь на самом деле его друг. Но Остин вспомнил Марс и слова отца о том, что каждый должен знать свое место и что этот урок человек учит всю жизнь. С точки зрения корпорации Баргета, незаменимых людей не бывает. Это относится даже к членам семьи – как раз в этом году Остин уволил парочку своих двоюродных братьев. Никто не является жизненно необходимым для Баргета – естественно, кроме самого Остина.
За два дня до отлета Ричардс работал на собственном, не подсоединенном к сети стационарном компьютере – он рассчитывал курс к Альва-сектору. Прозвучал сигнал вызова. Его секретарша – Кеа специально набирал мужчин и женщин, принимая во внимание их компетентность и привлекательность, сознательно создавая контраст гарему Остина, – сказала, что к нему пришла посетительница, которая отказалась назвать себя. Что делать?
Секретарша была явно озадачена и словно бы нечаянно, на в соответствии с инструкциями нажала кнопку экрана, установленного в приемной. Это не первый посетитель, не захотевший назвать своего имени и требовавший аудиенции с боссом.
Кеа очень гордился собой: ему понадобилось меньше двух секунд, чтобы сказать нормальным, ровным голосом:
– Ах да. Проводите ее ко мне.
Тамара. Все еще хорошенькая. В строгом деловом костюме, но в шелковой блузке, менявшей цвет, когда на нее попадали солнечные лучи. Кеа знал, что под костюмом у нее ничего нет. Она выглядела как и раньше: МОЖЕШЬ ВЗЯТЬ МЕНЯ, КОГДА И КАК ТОЛЬКО ПОЖЕЛАЕШЬ. У Кеа на мгновение закружилась голова. Но он этого не показал. Не дождется!
Обнял Тамару, как старого доброго друга. Запретил своему сознанию обращать внимание на упругую грудь под тонким материалом. Приказал секретарше ни с кем не соединять. Предложил гостье выпить. Усадил на диван и сам сел рядом – не очень близко. Сказал, что все эти годы мечтал ее увидеть. Что она делает в городе?
Прихожу в себя, ответила Тамара. Ее голос по-прежнему волновал Кеа, как и в то время, когда она показывала ему, что можно сделать при помощи нескольких кубиков льда и кожаного ремня.
– Мой муж и я... мы больше не вместе. – Тамара пожала плечами. – Он помешан на гонках, хотя за последнее время ему так и не удалось ни разу победить. Мальчики обожают играть в игрушки. Я думаю, он так и не повзрослел, в отличие от меня.
– Ну... я сожалею.
– Я много о тебе думала в последние годы. И мне казалось... – Она замолчала, предлагая Кеа взять инициативу в свои руки.
Ричардс ждал со спокойным, заинтересованным выражением на лице – похоже, старый, уважаемый друг собирается сказать ему что-то очень важное.
Тамара предприняла новую попытку.
– Знаешь, я много всего помню. Камины. Шелк. Смех. Ветер в лицо. – Она хихикнула.
Кеа несколько мгновений хмурился, потом "вспомнил".
Тамара поморщилась. Все идет не так, как она планировала...
– Главным образом я помню ошибки. Особенно одну.
– Да. Я тоже.
– Мне кажется, – сказала Тамара, скромно опустив глаза и сложив руки на коленях, – тогда я была настоящим маленьким дерьмом. Мне понадобилось довольно много времени, чтобы повзрослеть. Я никогда не смогу объяснить тебе, как я сожалею о случившемся и как сильно хочу исправить причиненное тебе зло.
Ей удалось расплакаться. Кеа подал платок.
– Оба мы, – произнес он, – тогда вели себя как дети. Одна ошибка уравновешивает другую.
Тамара собралась было что-то сказать, но потом замолчала. Потому что не могла понять, что означают последние слова Кеа. Затем она проговорила:
– Во всяком случае, Остин оказался намного умнее меня. Потому что ты не исчез и не все еще потеряно... Я хочу сказать, мы ведь живем в реальном мире. И у каждого может быть еще один шанс, не так ли?
Кеа обнял ее. Поцеловал – как брат.
– Конечно... И знаешь, я тоже тебя не забывал.
А потом встал и мягко поднял ее за локоть.
– Теперь у нас будет время, чтобы как следует узнать друг друга. Послушай. Как только я вернусь из... деловой поездки, сразу же позвоню. Может быть, пообедаем вместе. Нам нужно о многом поговорить.
Кеа вернулся обратно к своему столу. Тамара пристально посмотрела на него. Вымученно улыбнулась. Он спокойно улыбнулся в ответ. Она медленно подошла к двери и приоткрыла ее. Кеа продолжал улыбаться. Тамара вышла, и дверь с тихим шипением стала закрываться. Но прежде чем она окончательно захлопнулась, он рассмеялся.
Громко. Жестким, холодным смехом. Так, как смеялись Баргета на Марсе. А потом он забыл о Тамаре.
* * *
Кеа Ричардс исчез. Он – и звездный корабль, которому так и не дал имени. Он хитрым, запутанным курсом вел свой звездолет к Альва-сектору. Туда, где находился разрыв континуума. Однажды на фоне межзвездной черноты Кеа заметил пляшущие искорки, фейерверк в безлунной ночи – частицы обычной материи сталкивались с частицами АМ-2.
Он изменил курс, направил свой корабль прямо в разрыв. И оказался в другой вселенной – вселенной, где все было черным и одновременно всецветным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78