Память тоже продолжала забастовку. Виктор знал, что зачастую достаточно малюсенького толчка извне, чтобы воспоминания вернулись. Одно слово, случайно брошенный взгляд на случайный предмет, какой-нибудь запах, особенно запах, – этого могло быть вполне достаточно, чтобы выстроилась цепочка ассоциаций. Но откуда взяться всему этому здесь, в подобии склепа?
Виктор рассовал обратно по карманам документы, застегнул молнию и медленно встал. На какой высоте потолок, он не знал и не хотел разбить голову о балку. Поэтому поднимался очень осторожно, выставив одну руку вверх. Ноги были еще полусогнуты, когда рука уперлась во что-то твердое. Судя по всему, сверху тоже были неоструганные доски. Он выпрямил ноги и коснулся макушкой потолка.
Следующие несколько минут Виктор примерял на себя роль крота. После пяти минут блуждания во мраке с вытянутыми вперед руками, как при игре в догонялки, Виктор так и не смог понять, где находится. Время от времени под ногами хрустели стеклянные осколки, один раз он наткнулся на нечто вроде квадратной колонны, дважды чуть не упал, когда дощатый настил вдруг закончился. Вот и весь результат.
Обойдя вокруг колонны, Виктор решил, что напрасно теряет время. Он, подобно молекуле, участвующей в броуновском движении, метался туда-сюда, без всякого плана и четкого направления.
– Так дело не пойдет, – сказал Виктор вслух. Звук собственного голоса придал бодрости. – Хватит без толку шастать.
Он прижался спиной к колонне, ощутив, как холод проникает даже через куртку, и медленно, шаг за шагом двинулся вперед, стараясь выдерживать заданное направление. Через пять шагов рука коснулась холодного, покрытого капельками влаги камня. Он провел рукой в одну и другую сторону. Кусок стены. Виктор немного удивился. В деревне, куда они направлялись, каменных домов не было. Все сплошь деревянные срубы. Неужели они в городе? Выходит, из памяти выпало несколько часов? Худо, совсем худо…
Виктор, постояв немного, двинулся вдоль стены налево. Дошел до угла. И тут рука наткнулась на деревянную полку. Выше была еще одна. Рука скользнула по гладкому дереву и чуть не смахнула на пол стеклянную банку. Банка была большая и, судя по тяжести, под завязку наполнена какой-то жидкостью. Рядом стояла еще одна. Виктор провел рукой дальше и насчитал еще десяток таких же банок. Вспомнился разлитый огуречный рассол.
«Ага, – подумал Виктор, сам себе напоминая проницательного Штирлица. – Низкий потолок, холод, сырость, банки на полках вдоль стены… Похоже, подвал дома. А каменные стены – фундамент. Что ж, с этим, похоже, все понятно… И теперь вопрос на десять тысяч рублей – как ты сюда попал?»
На этот счет не было никаких соображений. Виктор решил оставить головоломку на потом, а пока закончить исследование подвала. Тем более, что все больше смущала одна крошечная деталь, которая не укладывалась в представления о подвалах деревенских домов. Запах. В подвалах обычно пахнет сыростью, плесенью, гнилой картошкой, может быть, крысиным дерьмом… Но никак не тухлым мясом. КАЖЕТСЯ, тухлым мясом…
Виктор сделал несколько шагов вдоль полок, заставленных банками. Дошел до очередного угла и снова повернул налево. Вонь как будто усилилась. Еще через три шага сомнений не осталось – он приближался к источнику запаха. И этот запах можно было идентифицировать, как смрад груды гниющего мяса. Виктор в нерешительности остановился. Стоит ли продолжать движение? Рассудок заботливо подсказал, что нормальный человек предпочтет держаться подальше от того, что так воняет. Совет был хорош. Но хорош в обычной ситуации. Очнуться же в темном подвале незнакомого дома, да еще с частично купированной памятью… И это после того, как ты ехал на день рождения к другу… Нет, ничего в этом нормального и обычного не было.
И все же все его существо противилось тому, чтобы сделать еще хоть один шаг по направлению к источнику запаха.
«Эгей, – подумал Виктор. – Я тебя прекрасно понимаю, парень. Но ведь ты знаешь, что там может быть выход. Такая маленькая лесенка и крышка люка. Или ты хочешь просидеть здесь до второго пришествия только потому, что на твоем пути оказалась дохлая крыса или кошка?»
Но потребовалось несколько минут, чтобы решиться, и еще столько же, чтобы заставить себя сделать шаг вперед. Больше всего он боялся наступить на кучу гнилого мяса и поскользнуться. Можно запросто переломать себе кости. Тогда уж точно придется ждать, пока кто-нибудь (тот, кто засунул его в этот дерьмовый подвал?) не придет и не вытащит его отсюда. Поэтому Виктор едва передвигал ноги. Он шел, шаркая, как дряхлая старушонка, не отрывая руки от холодной стены и стараясь дышать не очень глубоко – вонь становилась все сильнее.
И все-таки, несмотря на всю осторожность, темнота сыграла с ним гнусную шутку. Нога, которая делала шаг вперед, вдруг провалилась в щель настила и намертво застряла между досками, зажатая как в капкане. Тело же по инерции продолжало двигаться вперед. Виктор судорожно взмахнул руками, пытаясь нащупать опору, но те встретили лишь пустоту, и он рухнул вперед всем телом, попытавшись в последний момент упасть так, чтобы не повредить застрявшую ногу.
Он упал на что-то очень мягкое, податливое, вроде кучи дерьма, завернутого в плотную тряпку. В нос ударило чудовищное зловоние, и в лицо брызнула тепловатая смрадная дрянь. Виктор попытался вскочить, упершись ладонями в это вонючее нечто, но грубая ткань под руками поехала, словно под ней была скользкая глина, и. он снова ткнулся лицом в груду разлагающегося мяса.
«Господи, боже! Что это такое? Что это?!» – мелькнуло в голове, и тут же Виктора вывернуло наизнанку. Потом еще раз и еще.
Он барахтался на этой осклизлой куче, раз за разом щедро извергая содержимое желудка и пытаясь освободить ногу из ловушки.
Наконец это удалось, и он как ящерица отполз в сторону, не переставая содрогаться в рвотных позывах. При этом рука угодила в какое-то влажное скользкое месиво и, что самое отвратительное, успела нащупать в этом месиве клок волос. Что-то вроде обросшего вдруг волосами моллюска. ГНИЛОГО моллюска…
Виктор прижался к стене, чуть не визжа от ужаса и отвращения. Сердце колотилось у самого горла, а желудок ритмично сжимала чья-то холодная лапа.
«Вот дерьмо, вот дерьмо, вот дерьмо! – стучало в голове. – Что же это такое? Что, а?»
На самом деле, он понял, что это такое, как только упал и почувствовал под собой вонючую разлагающуюся массу, завернутую в ткань.
И еще волосы… ВОЛОСЫ! Мать твою, господи, это были человеческие волосы!
Но разум отказывался верить в это чудовищное объяснение и даже допускать саму возможность его существования. Он чувствовал, что пока догадка блуждает где-то во мраке подсознания, его рассудок в относительной безопасности. Но стоит облечь это смутное предположение в слова, стоит назвать это, уютный мирок, в котором он жил последние годы, рухнет с жутким грохотом.
Да, в этом мире те, кого любишь, выбрасываются из окон, в этом мире дрянь, засевшая в голове, медленно убивает тебя, а «Джонни Уокер» всерьез претендует на первый приз в конкурсе радостей жизни. Но все же в нем (хе-хе, ребята) есть и утренний кофе, и защита прав человека, и относительная уверенность в завтрашнем дне… Но самое главное – в этом мире нет места разлагающимся трупам в темных подвалах.
Виктор отполз еще немного назад. Рука до сих пор хранила ощущение прикосновения к волосатому моллюску. Но теперь была уверенность, что помимо волос там было еще что-то. Что-то уж совсем омерзительное. Ну да, конечно, за ту долю секунды, что ладонь прикасалась к моллюску, он успел уловить под ней шевеление. Что-то копошилось там. Живое, скользкое, мягкое.
«Черви, – обреченно подумал он. – Вот что это было. Черви. Маленькие. Что-то вроде опарышей. И хватит прятать голову в песок».
Его передернуло, желудок снова болезненно сжался. И тут в голове вспыхнула бессмысленная, но пугающая надпись:
…ТО, ЧТО КОГДА-ТО ЕЛО, САМО ДОЛЖНО БЫТЬ СЪЕДЕНО.
Он сдавил ладонями виски. Это уже было. Было! Та же фраза. И точно так же она появилась перед внутренним взором без всяких усилий с его стороны, будто пришла извне. И случилось это совсем недавно. После того как… Как что?
Надпись сменила другая картинка. Такая же четкая, ясная и необъяснимая. Огромная светло-серая птица, пролетающая в нескольких сантиметрах от его лица. Птица, размахивающая длинными, тонкими, совсем не птичьими крыльями. И еще звук удара…
Видение длилось несколько мгновений, а потом исчезло так же внезапно, как появилось. Растаяло, словно утренний туман под порывом ветра. Осталось лишь чувство, которое возникает, когда не можешь вспомнить нужное слово, хотя оно вертится на языке. Жилка, застрявшая в зубах…
Виктор потряс головой, будто это могло чем-то помочь. Вздохнул и покосился туда, где лежала смердящая куча. По телу пробежала нервная дрожь. Но на этот раз хватило мужества не закрывать глаза на очевидное: в двух шагах от него, в кромешной темноте подвала лежал труп человека. И как ни пытайся смотреть на вещи позитивно, в этой гребаной новости не было ничего хорошего.
Страх цепкой лапой сдавил горло. Виктор лихорадочно соображал, как мог попасть труп в этот чертов подвал. Первой мыслью было – хозяин дома спустился сюда за какой-нибудь банкой, и его хватил сердечный приступ. Вполне правдоподобное объяснение. Но, во-первых, судя по всему, он пролежал здесь не один день. Неужели никто из соседей не хватился? Неужели никто не зашел в дом, чтобы выяснить, почему человек так давно не выходит на улицу, и не почувствовал трупный запах, идущий из подвала? А, во-вторых, как сюда попал сам Виктор, если хозяин дома был уже мертв к тому времени и при всем желании не мог запихнуть потерявшего сознание гостя в подвал? Значит, или запихнул кто-то другой, или в подвале лежал не хозяин дома. Но и в том, и в другом случае, тот, кто бросил сюда Виктора, не мог не учуять этот запах. А следовательно…
Что «следовательно», Виктор не знал. Но догадывался, что положительные выводы из таких посылок вряд ли получатся.
Выход был один – продолжать свои поиски. Он обследовал только две стены. Осталось еще столько же. Может быть, он нащупает дверь. Или наткнется на лестницу, ведущую наверх.
«Или еще на один труп».
Сейчас он все отдал бы за коробок спичек. Но желающих совершить выгодную сделку поблизости не было. Поэтому Виктор медленно поднялся и, придерживаясь за стену, двинулся вперед, осторожно нащупывая ногой каждую доску. Через три шага нога пнула что-то мягкое. Виктор понял, что это труп, и содрогнулся всем телом. Послышался писк и шорох. Он вспугнул крысу, закусывающую покойником. Виктор представил, что эта же крыса может запросто укусить и его. По телу вновь пробежала дрожь.
«Спокойнее, спокойнее… Перестань забивать голову всяким дерьмом. Все будет в порядке, если ты не начнешь паниковать и делать глупости. Просто перешагни через… Этого парня и иди дальше вдоль стены. Это все, о чем тебе сейчас нужно думать».
Так он и сделал. Просто перешагнул труп, будто тот был корягой на дороге. И через несколько шагов наткнулся на лестницу. Крепкие деревянные ступеньки вели наверх. Виктор облегченно вздохнул и вытянул руку, нащупывая крышку. Пальцы ясно ощутили металлические петли, небольшой зазор между крышкой и перекрытием. Чуть не вопя от радости, он толкнул крышку, прикрыв на всякий случай глаза – после этой темени даже слабый свет ослепит так, что мало не покажется.
Но предосторожность оказалась напрасной. Крышка даже не шелохнулась. Он толкнул сильнее, потом поднялся на пару ступенек, уперся в крышку плечами и, напрягая все мускулы, попытался выпрямиться… Ни черта не получилось. Крышка оставалась неподвижной, словно на ней примостился бегемот. Через десяток минут, наполненных бесплодными попытками выбраться наружу, Виктор принялся молотить по крышке кулаками и орать что-то нечленораздельное, вкладывая в эти крики весь свой страх, злость и отчаяние. Ему было уже наплевать на то, что человек, запихнувший его в подвал, мог быть опасен.
В конце концов, взмокший, несмотря на могильный холод подвала, Виктор обессилено присел на нижнюю ступеньку.
«И что ты будешь теперь делать? – спросил он себя. – Ведь это ловушка, дружище. Самая настоящая ловушка. И рядом с тобой лежит тот, кто угодил в нее немного раньше. Надо что-то делать, нельзя вот так просто сидеть. Нельзя».
Ответ нашелся быстро, но эту мысль он поначалу отогнал, как чумную собаку. Слишком она была мерзкой… Но гнусная, отвратительная мыслишка с настойчивостью дворняги продолжала вертеться рядом и путаться под ногами.
Наконец, Виктор сдался.
– Ну, хорошо, – сказал он вслух. – Давай просто посмотрим в лицо действительности. И если после этого ты решишь, что это стоит сделать – сделаешь.
Он снова услышал рядом назойливый шорох, и топнул ногой.
– Итак, ты сидишь в подвале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Виктор рассовал обратно по карманам документы, застегнул молнию и медленно встал. На какой высоте потолок, он не знал и не хотел разбить голову о балку. Поэтому поднимался очень осторожно, выставив одну руку вверх. Ноги были еще полусогнуты, когда рука уперлась во что-то твердое. Судя по всему, сверху тоже были неоструганные доски. Он выпрямил ноги и коснулся макушкой потолка.
Следующие несколько минут Виктор примерял на себя роль крота. После пяти минут блуждания во мраке с вытянутыми вперед руками, как при игре в догонялки, Виктор так и не смог понять, где находится. Время от времени под ногами хрустели стеклянные осколки, один раз он наткнулся на нечто вроде квадратной колонны, дважды чуть не упал, когда дощатый настил вдруг закончился. Вот и весь результат.
Обойдя вокруг колонны, Виктор решил, что напрасно теряет время. Он, подобно молекуле, участвующей в броуновском движении, метался туда-сюда, без всякого плана и четкого направления.
– Так дело не пойдет, – сказал Виктор вслух. Звук собственного голоса придал бодрости. – Хватит без толку шастать.
Он прижался спиной к колонне, ощутив, как холод проникает даже через куртку, и медленно, шаг за шагом двинулся вперед, стараясь выдерживать заданное направление. Через пять шагов рука коснулась холодного, покрытого капельками влаги камня. Он провел рукой в одну и другую сторону. Кусок стены. Виктор немного удивился. В деревне, куда они направлялись, каменных домов не было. Все сплошь деревянные срубы. Неужели они в городе? Выходит, из памяти выпало несколько часов? Худо, совсем худо…
Виктор, постояв немного, двинулся вдоль стены налево. Дошел до угла. И тут рука наткнулась на деревянную полку. Выше была еще одна. Рука скользнула по гладкому дереву и чуть не смахнула на пол стеклянную банку. Банка была большая и, судя по тяжести, под завязку наполнена какой-то жидкостью. Рядом стояла еще одна. Виктор провел рукой дальше и насчитал еще десяток таких же банок. Вспомнился разлитый огуречный рассол.
«Ага, – подумал Виктор, сам себе напоминая проницательного Штирлица. – Низкий потолок, холод, сырость, банки на полках вдоль стены… Похоже, подвал дома. А каменные стены – фундамент. Что ж, с этим, похоже, все понятно… И теперь вопрос на десять тысяч рублей – как ты сюда попал?»
На этот счет не было никаких соображений. Виктор решил оставить головоломку на потом, а пока закончить исследование подвала. Тем более, что все больше смущала одна крошечная деталь, которая не укладывалась в представления о подвалах деревенских домов. Запах. В подвалах обычно пахнет сыростью, плесенью, гнилой картошкой, может быть, крысиным дерьмом… Но никак не тухлым мясом. КАЖЕТСЯ, тухлым мясом…
Виктор сделал несколько шагов вдоль полок, заставленных банками. Дошел до очередного угла и снова повернул налево. Вонь как будто усилилась. Еще через три шага сомнений не осталось – он приближался к источнику запаха. И этот запах можно было идентифицировать, как смрад груды гниющего мяса. Виктор в нерешительности остановился. Стоит ли продолжать движение? Рассудок заботливо подсказал, что нормальный человек предпочтет держаться подальше от того, что так воняет. Совет был хорош. Но хорош в обычной ситуации. Очнуться же в темном подвале незнакомого дома, да еще с частично купированной памятью… И это после того, как ты ехал на день рождения к другу… Нет, ничего в этом нормального и обычного не было.
И все же все его существо противилось тому, чтобы сделать еще хоть один шаг по направлению к источнику запаха.
«Эгей, – подумал Виктор. – Я тебя прекрасно понимаю, парень. Но ведь ты знаешь, что там может быть выход. Такая маленькая лесенка и крышка люка. Или ты хочешь просидеть здесь до второго пришествия только потому, что на твоем пути оказалась дохлая крыса или кошка?»
Но потребовалось несколько минут, чтобы решиться, и еще столько же, чтобы заставить себя сделать шаг вперед. Больше всего он боялся наступить на кучу гнилого мяса и поскользнуться. Можно запросто переломать себе кости. Тогда уж точно придется ждать, пока кто-нибудь (тот, кто засунул его в этот дерьмовый подвал?) не придет и не вытащит его отсюда. Поэтому Виктор едва передвигал ноги. Он шел, шаркая, как дряхлая старушонка, не отрывая руки от холодной стены и стараясь дышать не очень глубоко – вонь становилась все сильнее.
И все-таки, несмотря на всю осторожность, темнота сыграла с ним гнусную шутку. Нога, которая делала шаг вперед, вдруг провалилась в щель настила и намертво застряла между досками, зажатая как в капкане. Тело же по инерции продолжало двигаться вперед. Виктор судорожно взмахнул руками, пытаясь нащупать опору, но те встретили лишь пустоту, и он рухнул вперед всем телом, попытавшись в последний момент упасть так, чтобы не повредить застрявшую ногу.
Он упал на что-то очень мягкое, податливое, вроде кучи дерьма, завернутого в плотную тряпку. В нос ударило чудовищное зловоние, и в лицо брызнула тепловатая смрадная дрянь. Виктор попытался вскочить, упершись ладонями в это вонючее нечто, но грубая ткань под руками поехала, словно под ней была скользкая глина, и. он снова ткнулся лицом в груду разлагающегося мяса.
«Господи, боже! Что это такое? Что это?!» – мелькнуло в голове, и тут же Виктора вывернуло наизнанку. Потом еще раз и еще.
Он барахтался на этой осклизлой куче, раз за разом щедро извергая содержимое желудка и пытаясь освободить ногу из ловушки.
Наконец это удалось, и он как ящерица отполз в сторону, не переставая содрогаться в рвотных позывах. При этом рука угодила в какое-то влажное скользкое месиво и, что самое отвратительное, успела нащупать в этом месиве клок волос. Что-то вроде обросшего вдруг волосами моллюска. ГНИЛОГО моллюска…
Виктор прижался к стене, чуть не визжа от ужаса и отвращения. Сердце колотилось у самого горла, а желудок ритмично сжимала чья-то холодная лапа.
«Вот дерьмо, вот дерьмо, вот дерьмо! – стучало в голове. – Что же это такое? Что, а?»
На самом деле, он понял, что это такое, как только упал и почувствовал под собой вонючую разлагающуюся массу, завернутую в ткань.
И еще волосы… ВОЛОСЫ! Мать твою, господи, это были человеческие волосы!
Но разум отказывался верить в это чудовищное объяснение и даже допускать саму возможность его существования. Он чувствовал, что пока догадка блуждает где-то во мраке подсознания, его рассудок в относительной безопасности. Но стоит облечь это смутное предположение в слова, стоит назвать это, уютный мирок, в котором он жил последние годы, рухнет с жутким грохотом.
Да, в этом мире те, кого любишь, выбрасываются из окон, в этом мире дрянь, засевшая в голове, медленно убивает тебя, а «Джонни Уокер» всерьез претендует на первый приз в конкурсе радостей жизни. Но все же в нем (хе-хе, ребята) есть и утренний кофе, и защита прав человека, и относительная уверенность в завтрашнем дне… Но самое главное – в этом мире нет места разлагающимся трупам в темных подвалах.
Виктор отполз еще немного назад. Рука до сих пор хранила ощущение прикосновения к волосатому моллюску. Но теперь была уверенность, что помимо волос там было еще что-то. Что-то уж совсем омерзительное. Ну да, конечно, за ту долю секунды, что ладонь прикасалась к моллюску, он успел уловить под ней шевеление. Что-то копошилось там. Живое, скользкое, мягкое.
«Черви, – обреченно подумал он. – Вот что это было. Черви. Маленькие. Что-то вроде опарышей. И хватит прятать голову в песок».
Его передернуло, желудок снова болезненно сжался. И тут в голове вспыхнула бессмысленная, но пугающая надпись:
…ТО, ЧТО КОГДА-ТО ЕЛО, САМО ДОЛЖНО БЫТЬ СЪЕДЕНО.
Он сдавил ладонями виски. Это уже было. Было! Та же фраза. И точно так же она появилась перед внутренним взором без всяких усилий с его стороны, будто пришла извне. И случилось это совсем недавно. После того как… Как что?
Надпись сменила другая картинка. Такая же четкая, ясная и необъяснимая. Огромная светло-серая птица, пролетающая в нескольких сантиметрах от его лица. Птица, размахивающая длинными, тонкими, совсем не птичьими крыльями. И еще звук удара…
Видение длилось несколько мгновений, а потом исчезло так же внезапно, как появилось. Растаяло, словно утренний туман под порывом ветра. Осталось лишь чувство, которое возникает, когда не можешь вспомнить нужное слово, хотя оно вертится на языке. Жилка, застрявшая в зубах…
Виктор потряс головой, будто это могло чем-то помочь. Вздохнул и покосился туда, где лежала смердящая куча. По телу пробежала нервная дрожь. Но на этот раз хватило мужества не закрывать глаза на очевидное: в двух шагах от него, в кромешной темноте подвала лежал труп человека. И как ни пытайся смотреть на вещи позитивно, в этой гребаной новости не было ничего хорошего.
Страх цепкой лапой сдавил горло. Виктор лихорадочно соображал, как мог попасть труп в этот чертов подвал. Первой мыслью было – хозяин дома спустился сюда за какой-нибудь банкой, и его хватил сердечный приступ. Вполне правдоподобное объяснение. Но, во-первых, судя по всему, он пролежал здесь не один день. Неужели никто из соседей не хватился? Неужели никто не зашел в дом, чтобы выяснить, почему человек так давно не выходит на улицу, и не почувствовал трупный запах, идущий из подвала? А, во-вторых, как сюда попал сам Виктор, если хозяин дома был уже мертв к тому времени и при всем желании не мог запихнуть потерявшего сознание гостя в подвал? Значит, или запихнул кто-то другой, или в подвале лежал не хозяин дома. Но и в том, и в другом случае, тот, кто бросил сюда Виктора, не мог не учуять этот запах. А следовательно…
Что «следовательно», Виктор не знал. Но догадывался, что положительные выводы из таких посылок вряд ли получатся.
Выход был один – продолжать свои поиски. Он обследовал только две стены. Осталось еще столько же. Может быть, он нащупает дверь. Или наткнется на лестницу, ведущую наверх.
«Или еще на один труп».
Сейчас он все отдал бы за коробок спичек. Но желающих совершить выгодную сделку поблизости не было. Поэтому Виктор медленно поднялся и, придерживаясь за стену, двинулся вперед, осторожно нащупывая ногой каждую доску. Через три шага нога пнула что-то мягкое. Виктор понял, что это труп, и содрогнулся всем телом. Послышался писк и шорох. Он вспугнул крысу, закусывающую покойником. Виктор представил, что эта же крыса может запросто укусить и его. По телу вновь пробежала дрожь.
«Спокойнее, спокойнее… Перестань забивать голову всяким дерьмом. Все будет в порядке, если ты не начнешь паниковать и делать глупости. Просто перешагни через… Этого парня и иди дальше вдоль стены. Это все, о чем тебе сейчас нужно думать».
Так он и сделал. Просто перешагнул труп, будто тот был корягой на дороге. И через несколько шагов наткнулся на лестницу. Крепкие деревянные ступеньки вели наверх. Виктор облегченно вздохнул и вытянул руку, нащупывая крышку. Пальцы ясно ощутили металлические петли, небольшой зазор между крышкой и перекрытием. Чуть не вопя от радости, он толкнул крышку, прикрыв на всякий случай глаза – после этой темени даже слабый свет ослепит так, что мало не покажется.
Но предосторожность оказалась напрасной. Крышка даже не шелохнулась. Он толкнул сильнее, потом поднялся на пару ступенек, уперся в крышку плечами и, напрягая все мускулы, попытался выпрямиться… Ни черта не получилось. Крышка оставалась неподвижной, словно на ней примостился бегемот. Через десяток минут, наполненных бесплодными попытками выбраться наружу, Виктор принялся молотить по крышке кулаками и орать что-то нечленораздельное, вкладывая в эти крики весь свой страх, злость и отчаяние. Ему было уже наплевать на то, что человек, запихнувший его в подвал, мог быть опасен.
В конце концов, взмокший, несмотря на могильный холод подвала, Виктор обессилено присел на нижнюю ступеньку.
«И что ты будешь теперь делать? – спросил он себя. – Ведь это ловушка, дружище. Самая настоящая ловушка. И рядом с тобой лежит тот, кто угодил в нее немного раньше. Надо что-то делать, нельзя вот так просто сидеть. Нельзя».
Ответ нашелся быстро, но эту мысль он поначалу отогнал, как чумную собаку. Слишком она была мерзкой… Но гнусная, отвратительная мыслишка с настойчивостью дворняги продолжала вертеться рядом и путаться под ногами.
Наконец, Виктор сдался.
– Ну, хорошо, – сказал он вслух. – Давай просто посмотрим в лицо действительности. И если после этого ты решишь, что это стоит сделать – сделаешь.
Он снова услышал рядом назойливый шорох, и топнул ногой.
– Итак, ты сидишь в подвале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44