от земли до подоконников было добрых пять футов. Гроуфилд повел Вивьен к задней двери, которую заприметил еще накануне днем. Она была не заперта, а в прихожей никого не оказалось. Они юркнули в дом, и Гроуфилд прикрыл дверь. Справа и слева располагались шесть дверей, по три в каждой стене, но Гроуфилд не обратил на них внимания. Вряд ли четверых американцев держат в комнате, возле которой нет часовых. Поэтому Гроуфилд отправился прямиком в дальний конец коридора, к двери в библиотеку. Она была закрыта. Прижавшись к филенке ухом, Гроуфилд услышал приглушенный разговор. Он отступил на шаг и шепнул Вивьен:
— Войдем туда. Покажите им автомат, но не стреляйте без крайней нужды.
Девушка кивнула. Судя по глазам, она сдрейфила и очень волновалась, но губы ее были сжаты, что свидетельствовало о решимости.
— Справитесь? — спросил Гроуфилд.
Вивьен молча кивнула. Он похлопал ее по плечу и потянулся к дверной ручке. Толкнув дверь, Гроуфилд ворвался в комнату и тотчас сделал шаг влево, чтобы сидевшие в библиотеке люди сразу же увидели Вивьен и поняли, что на них нацелены два автомата.
В библиотеке их было четверо. Широкоскулые кавказцы с широченными плечами. Волосы у них были черные или темно — каштановые. Вся четверка сидела за столом и дулась в карты. Увидев Вивьен и Гроуфилда, они побросали карты и со скрипом отодвинули стулья. Физиономии у них были удивленные, но не испуганные.
— Ни звука, — сказал Гроуфилд и взмахнул автоматом, потому что не знал, понимают ли они по — английски.
Язык оружия они понимали прекрасно. Последовал нескончаемо долгий страшный миг напряжения, когда все стояли неподвижно, еще не успев ничего решить. Потом один из кавказцев медленно поднял руки. Остальные взглянули на него и сделали то же самое. Не сводя с них глаз, Гроуфилд сказал:
— Вивьен, положите свой автомат подальше от них, зайдите в тыл, но так, чтобы не заслонять их от меня, и разоружите.
— Есть, — ответила девушка. Гроуфилд не осмелился оглянуться на нее, но голос Вивьен звучал твердо.
Продолжая следить за четверкой картежников, он краем глаза заметил, как Вивьен входит в комнату. Она проделала все так, как было нужно — зашла в тыл и обыскала всех четверых, не давая им возможности схватить себя и использовать как щит. У двоих во внутренних карманах пальто были пистолеты, остальные двое не имели никакого оружия.
Вивьен огляделась и показала на дальний угол.
— У них там автоматы.
— Хорошо, — Гроуфилд снова повел стволом. — Ложитесь на пол.
Кавказцы тупо смотрели на него. Гроуфилд взял автомат в правую руку, а левой показал вниз.
— На пол, — повторил он и сделал широкий жест рукой, держа ее тыльной стороной вверх.
Кавказец, первым поднявший руки, решил и дальше не уступать первенства. Вопросительно взглянув на Гроуфилда, он опустился на одно колено. Руки его по — прежнему были подняты над головой.
Гроуфилд кивнул. Кавказец опасливо опустил руки и лег на живот. Остальные заколебались, но Гроуфилд сердито потряс автоматом, и они тоже улеглись.
— Вивьен, выньте из их ботинок шнурки и свяжите им запястья и лодыжки. Оторвите полы от рубах и заткните им рты. — Кто же это сделает, если не женщина, — проворчала Вивьен и принялась за работу. Сначала она связала кавказцев, а потом Гроуфилд, положив автомат, помог ей запихнуть кляпы.
В дальнем углу стояли «брены», такие же, как у часового на улице. Когда — то это были легкие британские ручные пулеметы, конструкцию которых скопировали во многих странах. Теперь «брен» выпускали в Югославии, Израиле и еще черт знает где. Значит, оружие не поможет определить национальную принадлежность этих людей.
Гроуфилд нагнулся, обшарил карманы одного из них и нашел паспорт. Название страны, разумеется, было напечатано на обложке: ШКВИПЕРИЯ.
О, господи. Гроуфилд полистал паспорт, обнаружил, что фотографии в Шквиперии делают не лучше, чем в Соединенных Штатах, и узнал, что обладателя паспорта зовут Гджуль Энвер Шкумби, а родился он двадцать второго числа какого — то непонятного месяца 1928 года в шквиперийском населенном пункте под названием Шкод°р.
Подошла Вивьен.
— Что вы делаете?
— Пытаюсь разобраться, откуда пожаловали гости, — ответил Гроуфилд, протягивая ей паспорт. — Вам это о чем — нибудь говорит?
Девушка взглянула на паспорт.
— Албания, — сказала она.
— Албания? — Гроуфилд нахмурился. — Если паспорт албанский, почему на нем не написано просто и ясно: Албания? — Потому что в Албании говорят не по — английски, а по албански. Это у нас Албания — Албания, а у них — Шквиперня. Это значит «Орлиная страна». Финны ведь называют свою Финляндию Суоми.
— Правда? — Гроуфилд покачал головой и бросил паспорт на спину его владельца. — Албания, — повторил он. — Значит, они работают на Россию?
— Маловероятно, — ответила Вивьен.
— Разве они не коммунисты?
— Я все время забываю, что вы не смыслите в политике.
Албания тяготеет к китайскому лагерю, а не к русскому. Китай часто использует албанских шпионов в тех частях света, где сами китайцы чересчур заметны.
— Эти люди работают на Китай?
— Возможно. Но Албания — участница Варшавского Договора, так что они могут работать и на Россию, хотя та предпочитает засылать русских лазутчиков. Эти парни, быть может, работают даже на Югославию, хотя я сомневаюсь.
— О, довольно, — остановил ее Гроуфилд. — Мои приятель Кен говорил, что некоторые квебекские сепаратисты привержены маоизму и имеют связи с коммунистическим Китаем. Это вам о чем — нибудь, говорит? Китайцы пронюхали, что тут происходят какие — то события, прислали своих албанских дружков и велели им установить связь с одной из самых оголтелых группировок квебекских сепаратистов, которые должны были оказывать им помощь на месте. Это звучит разумно?
— Вполне, — согласилась Вивьен. — И, наверное, мы с вами оба не хотим, чтобы китайцы завладели этими канистрами. Китайцы ни черта не боятся, они готовы отстрелить себе ноги, чтобы избавиться от мозолей.
— Весьма образное изречение. Ладно, за дело.
Гроуфилд подошел к противоположной двери и медленно повернул ручку. Дверь открывалась внутрь, и он потянул ее на несколько дюймов, после чего заглянул в образовавшуюся щель. В большой комнате почти ничего не изменилось. Кое — какая мебель была опрокинута, одно или два окна разбиты. Других следов сражения, бушевавшего здесь вечером, не было. Когда он пришел сюда в прошлый раз, все обитатели комнаты, помнится, сбились в кучки у двух очагов. Сейчас, при выбитых окнах, они, естественно, тоже собрались у огня, и это было прекрасно, поскольку никто не слонялся поблизости от двери, за которой прятался Гроуфилд.
Он открыл дверь чуть — чуть шире, пригляделся к компании в дальнем конце комнаты и увидел Марбу. Других знакомых лиц в комнате не оказалось, и было совершенно ясно, кто тут пленники, а кто тюремщики. Пленники уныло сидели у очага, а чуть дальше на стульях расположились трое охранников с автоматами на коленях. Судя по всему, никто даже не пытался вступить с ними в переговоры.
Гроуфилд попятился от двери и подозвал Вивьен.
— Посмотрите налево. Нет ли там кого — нибудь из этих четырех американцев?
Девушка довольно долго смотрела в щелку, потом отступила и покачала головой. Гроуфилд тихонько прикрыл дверь и сказал:
— Заглянуть в другой конец комнаты будет посложнее. У вас случайно нет с собой зеркальца?
— Разумеется, есть. Девушки всегда берут в дорогу пудреницу.
— Неужели правда?
— Правда, — сказала Вивьен, доставая из кармана круглую пудреницу и показывая ее Гроуфилду.
— Отлично. Когда я открою дверь, высуньте ее, только чуть — чуть, и посмотрите, кто сидит в том углу. Постарайтесь проделать это как можно быстрее и поменьше вертеть зеркало из стороны в сторону. Не дай бог, кто — нибудь заметит, как оно блестит.
— Я быстро, — пообещала Вивьен.
Они заняли свои места, и Гроуфилд опять приоткрыл дверь, ровно настолько, чтобы Вивьен могла просунуть в щель пудреницу. Она закрыла один глаз, прищурила другой и принялась изучать отражение в зеркальце. Дважды она чуть — чуть повернула его, потом убрала в карман. Гроуфилд закрыл дверь.
— Там их тоже нет.
— Вероятно, их заперли где — то наверху, — предположил Гроуфилд. — Хотелось бы мне знать, многое ли известно этим албанцам.
— Судя по их виду, они знают все, за исключением местонахождения канистр.
— Стало быть, знают и то, что американцев следует держать отдельно, под усиленной охраной. Ладно, идемте посмотрим, сколько тут лестниц.
Они вернулись к той двери, через которую вошли, и Гроуфилд потянулся к ручке, но тут Вивьен схватила его за локоть и прошипела:
— Слушайте!
Он прислушался. Топот сапог по ступенькам: бах — бух, бах — бух. Голоса. Несколько человек, переговариваясь, спускались по лестнице. Потом они прошли мимо библиотеки и зашагали по коридору к задней двери усадьбы.
— Проклятье! — пробормотал Гроуфилд.
— Что это? — спросила Вивьен.
— Смена караула на улице.
— Плохо, — сказала она.
— Полностью с нами согласен. — Он приник ухом к двери и, услышав, как открывается дверь на улицу, проворно выскочил и коридор, успев увидеть, как последний часовой выходит из дома.
Коридор имел форму буквы "Г", и и конце его короткого ответвления была лестница, ведущая на второй этаж.
— Теперь надо действовать очень быстро, — сказал Гроуфилд. — Можно больше не соблюдать тишину. Пошли.
Они помчались вверх по лестнице. Гроуфилд перепрыгивал через три ступеньки сразу. Всего их было пятнадцать, и пели они в коридор, имевший форму буквы "Т". В коротком поперечном коридорчике не было ни души, но, когда Гроуфилд добежал до угла и заглянул в длинный, он увидел трех человек, вооруженных «бренами». Они сидели на стульях v правой стены, напротив закрытой двери. Гроуфилд пошире расставил ноги и выпустил очередь из автомата. Все трое рухнули, как башни песочного замка, смытые невидимой волной.
Гроуфилд бросился вперед, и тут из двери справа выскочили двое изумленных мужчин с оружием в руках. Гроуфилд торопливо выстрелил в них, один упал, второй проворно скрылся из виду. Пробегая мимо двери, Гроуфилд мельком увидел в комнате еще человек десять и крикнул Вивьен, которая как раз выскочила из — за угла:
— Не позволяйте им высовываться! Стойте на месте и держите их там!
При этом он указал стволом автомата на дверь, которую ей следовало взять на мушку, а сам побежал к комнате, возле которой валялись три трупа.
Она была заперта. Из — за двери донеслось:
— Осторожнее! Тут с нами два охранника!
Автомат Вивьен застрекотал, и Гроуфилд увидел, как один лазутчик, высунувшийся было из караулки, проворно шмыгнул обратно.
— Вивьен! — заорал он. — Ради бога, никакой пальбы для острастки. Убивайте всех, кого сможете!
— Я никогда этого не делала.
— Лучшей возможности у вас не будет! — крикнул Гроуфилд, и тут дверь караулки захлопнулась. Какая неожиданная удача. Гроуфилд неистово замахал руками, подзывая Вивьен к себе, потом прижал палец к губам. Девушка кивнула и на цыпочках пробежала по коридору.
— Станьте рядом с дверью, — велел ей Гроуфилд, — и стреляйте во все, что движется.
— Хорошо! — Вивьен была на грани истерики, но изо всех сил старалась держаться.
Гроуфилд стал по другую сторону двери и дал очередь по замку. Он услышал шум и гам на первом этаже и понял, что скоро албанцы поднимутся наверх. Стараясь держаться подальше от двери, он выбил ее ударом ноги.
В комнате загремели выстрелы, и со стены коридора полетели ошметки краски. Тот же голос, который призывал Гроуфилда к осторожности, прокричал:
— Они за диваном!
— Вивьен, стреляйте в комнату, — сказал Гроуфилд. — Сами не высовывайтесь, просто просуньте ствол в дверь и палите. Она кивнула трясущейся головой и сделала все, как он велел. Гроуфилд досчитал до трех и нырнул в комнату, пригнувшись, чтобы не угодить под пули Вивьен. Он упал и покатился по полу, потом врезался в какой — то предмет мебели, увидел, что это кресло, и быстро забился за него.
Кресло тотчас начало содрогаться под градом пуль.
Вивьен испуганно ойкнула и заорала:
— Они поднимаются!
— Задержите их! — гаркнул Гроуфилд. Он просунул ствол автомата за спинку дивана и нажал на курок. Потом выскочил из — за кресла и увидел, что перевернутый диван лежит поперек комнаты напротив двери. Но Гроуфилд стрелял не от двери, а из — за кресла, и диван не мог защитить двух белокожих мужчин, прятавшихся за ним. Четверо негров пластом лежали на полу у дальней стены. Все это Гроуфилд заметил лишь мельком, не переставая стрелять. Один албанец вскрикнул и упал навзничь, второй бросился на поиски более надежного укрытия. Гроуфилд скосил его очередью и позвал:
— Вивьен! Сюда!
Девушка пятясь вошла в комнату. Она совсем потеряла голову от ужаса.
— Они там кишмя кишат!
— Это американцы? — крикнул Гроуфилд и указал на четверых негров, которые медленно поднимались на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
— Войдем туда. Покажите им автомат, но не стреляйте без крайней нужды.
Девушка кивнула. Судя по глазам, она сдрейфила и очень волновалась, но губы ее были сжаты, что свидетельствовало о решимости.
— Справитесь? — спросил Гроуфилд.
Вивьен молча кивнула. Он похлопал ее по плечу и потянулся к дверной ручке. Толкнув дверь, Гроуфилд ворвался в комнату и тотчас сделал шаг влево, чтобы сидевшие в библиотеке люди сразу же увидели Вивьен и поняли, что на них нацелены два автомата.
В библиотеке их было четверо. Широкоскулые кавказцы с широченными плечами. Волосы у них были черные или темно — каштановые. Вся четверка сидела за столом и дулась в карты. Увидев Вивьен и Гроуфилда, они побросали карты и со скрипом отодвинули стулья. Физиономии у них были удивленные, но не испуганные.
— Ни звука, — сказал Гроуфилд и взмахнул автоматом, потому что не знал, понимают ли они по — английски.
Язык оружия они понимали прекрасно. Последовал нескончаемо долгий страшный миг напряжения, когда все стояли неподвижно, еще не успев ничего решить. Потом один из кавказцев медленно поднял руки. Остальные взглянули на него и сделали то же самое. Не сводя с них глаз, Гроуфилд сказал:
— Вивьен, положите свой автомат подальше от них, зайдите в тыл, но так, чтобы не заслонять их от меня, и разоружите.
— Есть, — ответила девушка. Гроуфилд не осмелился оглянуться на нее, но голос Вивьен звучал твердо.
Продолжая следить за четверкой картежников, он краем глаза заметил, как Вивьен входит в комнату. Она проделала все так, как было нужно — зашла в тыл и обыскала всех четверых, не давая им возможности схватить себя и использовать как щит. У двоих во внутренних карманах пальто были пистолеты, остальные двое не имели никакого оружия.
Вивьен огляделась и показала на дальний угол.
— У них там автоматы.
— Хорошо, — Гроуфилд снова повел стволом. — Ложитесь на пол.
Кавказцы тупо смотрели на него. Гроуфилд взял автомат в правую руку, а левой показал вниз.
— На пол, — повторил он и сделал широкий жест рукой, держа ее тыльной стороной вверх.
Кавказец, первым поднявший руки, решил и дальше не уступать первенства. Вопросительно взглянув на Гроуфилда, он опустился на одно колено. Руки его по — прежнему были подняты над головой.
Гроуфилд кивнул. Кавказец опасливо опустил руки и лег на живот. Остальные заколебались, но Гроуфилд сердито потряс автоматом, и они тоже улеглись.
— Вивьен, выньте из их ботинок шнурки и свяжите им запястья и лодыжки. Оторвите полы от рубах и заткните им рты. — Кто же это сделает, если не женщина, — проворчала Вивьен и принялась за работу. Сначала она связала кавказцев, а потом Гроуфилд, положив автомат, помог ей запихнуть кляпы.
В дальнем углу стояли «брены», такие же, как у часового на улице. Когда — то это были легкие британские ручные пулеметы, конструкцию которых скопировали во многих странах. Теперь «брен» выпускали в Югославии, Израиле и еще черт знает где. Значит, оружие не поможет определить национальную принадлежность этих людей.
Гроуфилд нагнулся, обшарил карманы одного из них и нашел паспорт. Название страны, разумеется, было напечатано на обложке: ШКВИПЕРИЯ.
О, господи. Гроуфилд полистал паспорт, обнаружил, что фотографии в Шквиперии делают не лучше, чем в Соединенных Штатах, и узнал, что обладателя паспорта зовут Гджуль Энвер Шкумби, а родился он двадцать второго числа какого — то непонятного месяца 1928 года в шквиперийском населенном пункте под названием Шкод°р.
Подошла Вивьен.
— Что вы делаете?
— Пытаюсь разобраться, откуда пожаловали гости, — ответил Гроуфилд, протягивая ей паспорт. — Вам это о чем — нибудь говорит?
Девушка взглянула на паспорт.
— Албания, — сказала она.
— Албания? — Гроуфилд нахмурился. — Если паспорт албанский, почему на нем не написано просто и ясно: Албания? — Потому что в Албании говорят не по — английски, а по албански. Это у нас Албания — Албания, а у них — Шквиперня. Это значит «Орлиная страна». Финны ведь называют свою Финляндию Суоми.
— Правда? — Гроуфилд покачал головой и бросил паспорт на спину его владельца. — Албания, — повторил он. — Значит, они работают на Россию?
— Маловероятно, — ответила Вивьен.
— Разве они не коммунисты?
— Я все время забываю, что вы не смыслите в политике.
Албания тяготеет к китайскому лагерю, а не к русскому. Китай часто использует албанских шпионов в тех частях света, где сами китайцы чересчур заметны.
— Эти люди работают на Китай?
— Возможно. Но Албания — участница Варшавского Договора, так что они могут работать и на Россию, хотя та предпочитает засылать русских лазутчиков. Эти парни, быть может, работают даже на Югославию, хотя я сомневаюсь.
— О, довольно, — остановил ее Гроуфилд. — Мои приятель Кен говорил, что некоторые квебекские сепаратисты привержены маоизму и имеют связи с коммунистическим Китаем. Это вам о чем — нибудь, говорит? Китайцы пронюхали, что тут происходят какие — то события, прислали своих албанских дружков и велели им установить связь с одной из самых оголтелых группировок квебекских сепаратистов, которые должны были оказывать им помощь на месте. Это звучит разумно?
— Вполне, — согласилась Вивьен. — И, наверное, мы с вами оба не хотим, чтобы китайцы завладели этими канистрами. Китайцы ни черта не боятся, они готовы отстрелить себе ноги, чтобы избавиться от мозолей.
— Весьма образное изречение. Ладно, за дело.
Гроуфилд подошел к противоположной двери и медленно повернул ручку. Дверь открывалась внутрь, и он потянул ее на несколько дюймов, после чего заглянул в образовавшуюся щель. В большой комнате почти ничего не изменилось. Кое — какая мебель была опрокинута, одно или два окна разбиты. Других следов сражения, бушевавшего здесь вечером, не было. Когда он пришел сюда в прошлый раз, все обитатели комнаты, помнится, сбились в кучки у двух очагов. Сейчас, при выбитых окнах, они, естественно, тоже собрались у огня, и это было прекрасно, поскольку никто не слонялся поблизости от двери, за которой прятался Гроуфилд.
Он открыл дверь чуть — чуть шире, пригляделся к компании в дальнем конце комнаты и увидел Марбу. Других знакомых лиц в комнате не оказалось, и было совершенно ясно, кто тут пленники, а кто тюремщики. Пленники уныло сидели у очага, а чуть дальше на стульях расположились трое охранников с автоматами на коленях. Судя по всему, никто даже не пытался вступить с ними в переговоры.
Гроуфилд попятился от двери и подозвал Вивьен.
— Посмотрите налево. Нет ли там кого — нибудь из этих четырех американцев?
Девушка довольно долго смотрела в щелку, потом отступила и покачала головой. Гроуфилд тихонько прикрыл дверь и сказал:
— Заглянуть в другой конец комнаты будет посложнее. У вас случайно нет с собой зеркальца?
— Разумеется, есть. Девушки всегда берут в дорогу пудреницу.
— Неужели правда?
— Правда, — сказала Вивьен, доставая из кармана круглую пудреницу и показывая ее Гроуфилду.
— Отлично. Когда я открою дверь, высуньте ее, только чуть — чуть, и посмотрите, кто сидит в том углу. Постарайтесь проделать это как можно быстрее и поменьше вертеть зеркало из стороны в сторону. Не дай бог, кто — нибудь заметит, как оно блестит.
— Я быстро, — пообещала Вивьен.
Они заняли свои места, и Гроуфилд опять приоткрыл дверь, ровно настолько, чтобы Вивьен могла просунуть в щель пудреницу. Она закрыла один глаз, прищурила другой и принялась изучать отражение в зеркальце. Дважды она чуть — чуть повернула его, потом убрала в карман. Гроуфилд закрыл дверь.
— Там их тоже нет.
— Вероятно, их заперли где — то наверху, — предположил Гроуфилд. — Хотелось бы мне знать, многое ли известно этим албанцам.
— Судя по их виду, они знают все, за исключением местонахождения канистр.
— Стало быть, знают и то, что американцев следует держать отдельно, под усиленной охраной. Ладно, идемте посмотрим, сколько тут лестниц.
Они вернулись к той двери, через которую вошли, и Гроуфилд потянулся к ручке, но тут Вивьен схватила его за локоть и прошипела:
— Слушайте!
Он прислушался. Топот сапог по ступенькам: бах — бух, бах — бух. Голоса. Несколько человек, переговариваясь, спускались по лестнице. Потом они прошли мимо библиотеки и зашагали по коридору к задней двери усадьбы.
— Проклятье! — пробормотал Гроуфилд.
— Что это? — спросила Вивьен.
— Смена караула на улице.
— Плохо, — сказала она.
— Полностью с нами согласен. — Он приник ухом к двери и, услышав, как открывается дверь на улицу, проворно выскочил и коридор, успев увидеть, как последний часовой выходит из дома.
Коридор имел форму буквы "Г", и и конце его короткого ответвления была лестница, ведущая на второй этаж.
— Теперь надо действовать очень быстро, — сказал Гроуфилд. — Можно больше не соблюдать тишину. Пошли.
Они помчались вверх по лестнице. Гроуфилд перепрыгивал через три ступеньки сразу. Всего их было пятнадцать, и пели они в коридор, имевший форму буквы "Т". В коротком поперечном коридорчике не было ни души, но, когда Гроуфилд добежал до угла и заглянул в длинный, он увидел трех человек, вооруженных «бренами». Они сидели на стульях v правой стены, напротив закрытой двери. Гроуфилд пошире расставил ноги и выпустил очередь из автомата. Все трое рухнули, как башни песочного замка, смытые невидимой волной.
Гроуфилд бросился вперед, и тут из двери справа выскочили двое изумленных мужчин с оружием в руках. Гроуфилд торопливо выстрелил в них, один упал, второй проворно скрылся из виду. Пробегая мимо двери, Гроуфилд мельком увидел в комнате еще человек десять и крикнул Вивьен, которая как раз выскочила из — за угла:
— Не позволяйте им высовываться! Стойте на месте и держите их там!
При этом он указал стволом автомата на дверь, которую ей следовало взять на мушку, а сам побежал к комнате, возле которой валялись три трупа.
Она была заперта. Из — за двери донеслось:
— Осторожнее! Тут с нами два охранника!
Автомат Вивьен застрекотал, и Гроуфилд увидел, как один лазутчик, высунувшийся было из караулки, проворно шмыгнул обратно.
— Вивьен! — заорал он. — Ради бога, никакой пальбы для острастки. Убивайте всех, кого сможете!
— Я никогда этого не делала.
— Лучшей возможности у вас не будет! — крикнул Гроуфилд, и тут дверь караулки захлопнулась. Какая неожиданная удача. Гроуфилд неистово замахал руками, подзывая Вивьен к себе, потом прижал палец к губам. Девушка кивнула и на цыпочках пробежала по коридору.
— Станьте рядом с дверью, — велел ей Гроуфилд, — и стреляйте во все, что движется.
— Хорошо! — Вивьен была на грани истерики, но изо всех сил старалась держаться.
Гроуфилд стал по другую сторону двери и дал очередь по замку. Он услышал шум и гам на первом этаже и понял, что скоро албанцы поднимутся наверх. Стараясь держаться подальше от двери, он выбил ее ударом ноги.
В комнате загремели выстрелы, и со стены коридора полетели ошметки краски. Тот же голос, который призывал Гроуфилда к осторожности, прокричал:
— Они за диваном!
— Вивьен, стреляйте в комнату, — сказал Гроуфилд. — Сами не высовывайтесь, просто просуньте ствол в дверь и палите. Она кивнула трясущейся головой и сделала все, как он велел. Гроуфилд досчитал до трех и нырнул в комнату, пригнувшись, чтобы не угодить под пули Вивьен. Он упал и покатился по полу, потом врезался в какой — то предмет мебели, увидел, что это кресло, и быстро забился за него.
Кресло тотчас начало содрогаться под градом пуль.
Вивьен испуганно ойкнула и заорала:
— Они поднимаются!
— Задержите их! — гаркнул Гроуфилд. Он просунул ствол автомата за спинку дивана и нажал на курок. Потом выскочил из — за кресла и увидел, что перевернутый диван лежит поперек комнаты напротив двери. Но Гроуфилд стрелял не от двери, а из — за кресла, и диван не мог защитить двух белокожих мужчин, прятавшихся за ним. Четверо негров пластом лежали на полу у дальней стены. Все это Гроуфилд заметил лишь мельком, не переставая стрелять. Один албанец вскрикнул и упал навзничь, второй бросился на поиски более надежного укрытия. Гроуфилд скосил его очередью и позвал:
— Вивьен! Сюда!
Девушка пятясь вошла в комнату. Она совсем потеряла голову от ужаса.
— Они там кишмя кишат!
— Это американцы? — крикнул Гроуфилд и указал на четверых негров, которые медленно поднимались на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22