Я никогда не был влюблен в свою работу. Единственная причина, по которой я оказался в полиции, заключалась в том, что армии не нужны были водители танков в тот день, когда закончилась начальная подготовка и меня отправили в часть. Мне предлагали стать поваром, военным полицейским, кем-то еще, я забыл кем. В тот день набирали также санитаров и писарей, но результаты проверки показали, что я не гожусь для этой работы. Я хотел водить танк, а стал военным полицейским.
Я был им полтора года, одиннадцать месяцев из этого срока служил в жилом районе Фогельвех возле Кайзерлаутерна, Западная Германия. Мне это понравилось. Приятно было носить на бедре пистолет 45-го калибра, стрелять по мишеням, ездить по городу в джипе и не давать белым солдатам избивать черных солдат. Раньше, до призыва, у меня вообще не было никакой работы, я хочу сказать – ничего, к чему мне бы хотелось вернуться. Поэтому когда я демобилизовался из армии, вопрос заключался в том, чем я буду зарабатывать себе на жизнь, и ответ был прост и ясен. Делать то же, что и раньше. Цвет формы поменялся с коричневого на голубой, а оружие – с автоматического пистолета 45-го калибра на револьвер 38-го калибра, и еще пришлось стать чуточку осторожнее в обращении с людьми, но в остальном это была почти такая же работа.
Я услышал, как подошел поезд – там, внизу. Я стоял на лестнице, сбоку, и смотрел вниз. Ступеньки были бетонные и достаточно широкие, чтобы по ним прошли в ряд три человека, а по обеим сторонам были стены, выложенные янтарными плитками.
Том подошел к ступенькам первый, как и предполагалось. Если бы я уже не видел его в маскировке, то сейчас не узнал бы. Цвет и длина волос у парика были другие, чем собственные Тома, и казалось, что они изменили все очертания головы. А усы делали его намного моложе, очки же в роговой оправе значительно изменили глаза, и он был похож на бухгалтера…
Что касается меня, то моей главной маскировкой была форма. Люди редко видят за ней реального человека. Единственной дополнительной деталью были длинные усы, как у шерифа в вестерне, я нацепил их скорее для шика, чем по необходимости.
За Томом шло с десяток пассажиров, и было совсем нетрудно узнать среди них людей Вигано. Их было трое – громилы с суровыми, гранитными лицами.
Том быстро поднимался по лестнице, шагая через две-три ступеньки. Следившие за ним смешались с толпой, а она двигалась медленнее: когда Том поднялся наверх, ближайший из пассажиров находился на восемь ступенек ниже него.
Том прошел мимо, не посмотрев на меня, как и было условлено. Он прошел, и я немедленно сделал шаг вперед и блокировал лестницу. Привычным властным жестом подняв обе руки, я сказал:
– Подождите минутку. Постойте здесь.
По инерции они прошли еще несколько ступенек, но затем остановились, глядя на меня. Люди повинуются мундиру. Я увидел, как двое из посланных Вигано проталкиваются мимо других пассажиров ко мне, а третий возвращается вниз по лестнице – вероятно, чтобы поискать другой путь наверх. Но его-то и не было на этой платформе.
Все они толпились на лестнице – десять человек, сбившихся в плотную кучу. Нью-йоркцы привычны к подобным вещам, поэтому особых протестов не звучало. Один из людей Вигано протиснулся вперед и смотрел мимо меня на спину уходящего Тома. Он раздраженно хмурился, но старался говорить безразличным тоном, когда обратился ко мне:
– В чем дело, офицер?
– Всего на одну минуту, – сказал я.
Глаза громилы неотступно следили за Томом, и я мог угадать по выражению его лица, когда Том свернул за угол. Но я продолжал удерживать всех их, пока медленно не сосчитал до тридцати. Третий громила появился у подножия лестницы и затрусил вверх с очень недовольным видом.
Я отошел в сторону медленно и небрежно.
– Хорошо, – сказал я. – Идите.
Все ринулись вперед, причем люди Вигано почти бежали. Я смотрел, как они удаляются, и знал, что напрасно тратят время. Мы достаточно потренировались, Том и я, и подсчитали, сколько потребуется времени, чтобы дойти до ближайшего выхода, где стояла его машина со специальным полицейским пропуском на солнечном козырьке. К этому времени Том, вероятно, уже сворачивал на Девятую авеню.
Я побрел в другую сторону.
Глава 5
Тому и Джо не удавалось всегда работать в одни часы, так что прошло три дня, прежде чем они смогли поговорить о визите к Вигано. Однако Джо был слишком утомлен и плохо соображал. Ему, из-за временной нехватки полицейских, пришлось отработать две смены, шестнадцать часов подряд, и теперь хотелось только поскорее лечь в постель.
Том не сразу заметил, в каком состоянии Джо. Они вместе сели в машину, и Том бегло пересказал разговор с Вигано. Джо никак не отреагировал, главным образом потому, что почти не слушал. Том пытался разжечь в нем интерес, говоря все громче и быстрее:
– Это просто. Что такое облигации? Всего лишь листки бумаги. – Он мельком взглянул на Джо. – Джо?
– Листки бумаги, – согласно кивнул Джо.
– А самое главное, – продолжал Том, – что мы в состоянии сделать это. – Он еще раз посмотрел на Джо, уже немного обиженно. – Джо, ты слушаешь?
Джо поерзал на своем месте, вяло ответил:
– Ради бога, оставь меня, – простонал он, – я едва стою на ногах.
– Ты не стоишь на ногах.
Джо был слишком усталым, чтобы шутить.
– Я был на ногах. Две смены.
– Если ты выслушаешь меня, – сказал Том, – то сможешь сказать «прощай» всему этому.
Они как раз въезжали в туннель. Джо спросил:
– Ты действительно веришь в успех? И в то, что мы не попадемся?
– Естественно. Кстати, ты знаешь, что есть у Вигано? Свои собственный кегельбан. Прямо в доме.
– Кегельбан? – широко раскрыл глаза Джо.
– Настоящий кегельбан. С одной дорожкой. Прямо в доме.
Джо ухмыльнулся. Такая жизнь ему нравилась.
– Сукин сын! – воскликнул он.
– Иди и скажи ему, что преступление невыгодно, – подлил масла в огонь Том.
Джо согласно кивнул.
– И он сказал тебе о ценных бумагах, да?
– Об облигациях на предъявителя, – поправил Том. – Просто листки бумаги. Не тяжелые, никаких осложнений, и мы тут же передадим их.
Джо уже совсем проснулся, заинтересовавшись, забыл о своей усталости.
– Расскажи мне все, – попросил он. – Что он сказал, что ты сказал. Какой у него дом?
Глава 6
Оба они в этот полдень были свободны. Том обкашивал лужайку перед домом – он был в одних плавках, когда появился Джо – тоже в купальном костюме, и сказал:
– Эй, Том! – И показал две открытые банки с надписью «Будвейзер»
– Это мне? – Том показал на пиво.
– Я даже открыл для тебя, – подтвердил Джо, протягивая банку.
Том глотнул пива и сказал, переводя дыхание:
– Знаешь, о чем я только что думал? Когда косил лужайку?
– О чем?
– Что мы скажем нашим женам?
– О, – прошептал Джо. – Ты имеешь в виду – о грабеже?
– Естественно.
Джо не видел никакой проблемы. Он по привычке пожал плечами и сказал:
– Ничего.
– Ничего? Не знаю, как у вас с Грэйс, – заявил Том, – но если я собираюсь отвезти Мэри на Тринидад, то она будет знать, что едет на Тринидад.
– Конечно, – согласился Джо. – Ну, когда мы будем готовы к переезду, вот тогда и скажем им. После того как все закончится.
Том еще не принял окончательного решения по этому вопросу. Временами, особенно по ночам, ему очень хотелось рассказать все Мэри, обсудить с ней, услышать, что она скажет. Нахмурясь, он спросил:
– А сейчас вообще не говорить?
– Прежде всего, – сказал Джо, – они начнут беспокоиться. Во-вторых, будут против этого, ты же знаешь, что будут против.
Том кивнул в знак согласия; именно это удерживало его до сих пор.
– Знаю, – сказал он. – Мэри не одобрила бы этого, – перед совершением…
– А вот когда мы будем готовы уехать отсюда…
– Вот именно, – подтвердил Том. Затем добавил: – Дело в том, ты это знаешь, что мы не можем уехать из страны сразу же.
– О, конечно, – усмехнулся Джо. – Это я знаю. За нами тут же начнут охотиться.
– Давай договоримся, – предложил Том, – зарыть деньги и не подходить к ним до самого отъезда.
– Меня это устраивает.
– Нашим главным преимуществом является то, – сказал Том, – что мы знаем о всех ошибках, которые, в принципе, можно совершить.
– Правильно. И мы знаем, как их избежать.
Том глубоко вдохнул.
– Два года, – решительным тоном заявил он.
Джо поморщился.
– Два года?
– Нельзя рисковать, – наставивал Том.
Неохотно, но уступая, Джо сказал:
– Ладно, пусть будет два года.
Том
За несколько недель после моего визита к Вигано я собрал массу информации о займах и облигациях, маклерских конторах и Уолл-стрит.
Сама Уолл-стрит занимает всего около пяти кварталов, но маклерские конторы разбросаны по всей ее площади и расположены возле новой мэрии, на Пайн-стрит, Эксчейндж-плейс, Уильям-стрит, Нассау-стрит и Мэйденлейн.
Пришлось подумать о множестве деталей. Как совершить ограбление, например, днем или ночью, использовать ли отвлекающий маневр… И каким образом убедиться, что мы берем нужные облигации… И как скрыться после ограбления на этих узких, запруженных улицах…
Маклерские конторы не были легким орешком. Их охраняли как банки – нет, они были даже неуязвимее банков.
Однако у Джо и у меня было преимущество перед любым обычным грабителем. В нашем распоряжении были средства полицейского управления, которые могли обеспечить нас подсобным материалом для грабежа и нужной информацией, – например, схемами систем оповещения и других мер безопасности той маклерской конторы, на которой мы наконец решили остановиться.
Она называлась «Паркер, Тобин, Истпул энд компани». Располагалась на углу Джон-стрит и Перл-стрит. В здании с маленьким вестибюлем, на шестом, седьмом и восьмом этажах. Я знал, что мне нужен седьмой этаж, поскольку изучил систему сигнализации в папке, находящейся в полицейском управлении.
Дверь лифта открывалась в довольно большую комнату, разделенную в длину стойкой из орехового дерева. Схема обеспечения безопасности была типичной для крупной маклерской конторы. Два вооруженных частных охранника в форме дежурили за стойкой. На стене позади них висела большая доска с колышками, на которых было около двадцати пластиковых личных жетонов, и еще пустовала примерно сотня колышков. На каждом жетоне была цветная фотография человека, которому он принадлежал, и личная подпись внизу. На стене справа мерцали экраны шести телевизионных приемников, показывающих тот или иной участок конторы – включая и ту комнату, где находился я. Над приемниками располагалась телевизионная камера, поворачивавшаяся то в одну, то в другую сторону. На стене слева от меня висела вторая доска с колышками, поменьше первой: там было около двадцати пяти жетонов с крупной надписью «Посетитель». Двери в обоих концах этой комнаты вели в служебные помещения.
Возле стойки было весьма оживленно. Приходящие служащие брали свои жетоны, уходящие сдавали их, рассыльные доставляли служебные конверты. Я простоял целых две минуты, наблюдая за всем этим.
Прежде всего я заметил, что только один из охранников имел дело с людьми, подходящими к стойке. Второй стоял у задней стены и присматривал за всем сразу – людьми, телевизорами…
Далее – телевизоры. Черно-белые, но с четким и ясным изображением. Можно было без труда различить лица людей в различных комнатах. И я знал, что этот блок телевизоров дублируется еще, вероятно, в трех-четырех местах на этом этаже: в кабинете босса, кабинете начальника охраны, в приемной депозитария – возможно, и еще где-нибудь. И все, конечно, записывалось на видеопленку…
– Чем могу быть полезен?
Это был тот охранник, который занимался людьми. Сейчас он смотрел на меня. Я сделал несколько шагов к стойке, пытаясь изобразить самую невинную и глупую улыбку в мире. Указав на телевизоры, я спросил:
– Это я?
Он мельком, утомленно глянул на экраны.
– Это вы. Так чем могу быть полезен?
– Никогда раньше не видел себя на экране телевизора, – сообщил я. Мне и впрямь было интересно посмотреть на себя. У меня снова были усы, как в юности. Пожалуй, я не узнал бы себя, если бы встретился с собой на улице…
Охраннику я надоел. Он посмотрел, нет ли у меня служебного конверта, и спросил:
– Вы рассыльный?
Я не хотел болтаться здесь больше необходимого: вдруг запомнит. Кроме того, я уже видел все, что хотел посмотреть, а проникнуть в комнаты пока не было возможности. Я сказал:
– Нет, я ищу отдел кадров. Хочу устроиться на работу.
– Это на восьмом этаже, – сказал охранник и ткнул большим пальцем в потолок.
– О! Значит, я не туда попал.
– Вот именно, – подтвердил он.
– Спасибо, – поблагодарил я и пошел к лифту, где сразу нажал на кнопку. Ожидая, я еще раз осмотрелся по сторонам. Системой их охраны нельзя было не восхищаться. И все же эта фирма была наиболее вероятной добычей.
Джо
Мне не очень нравилось навещать Пола в больнице, куда он попал после перестрелки с грабителями на улице. Больницы мне вообще не нравятся, а тем более если там лежит коллега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Я был им полтора года, одиннадцать месяцев из этого срока служил в жилом районе Фогельвех возле Кайзерлаутерна, Западная Германия. Мне это понравилось. Приятно было носить на бедре пистолет 45-го калибра, стрелять по мишеням, ездить по городу в джипе и не давать белым солдатам избивать черных солдат. Раньше, до призыва, у меня вообще не было никакой работы, я хочу сказать – ничего, к чему мне бы хотелось вернуться. Поэтому когда я демобилизовался из армии, вопрос заключался в том, чем я буду зарабатывать себе на жизнь, и ответ был прост и ясен. Делать то же, что и раньше. Цвет формы поменялся с коричневого на голубой, а оружие – с автоматического пистолета 45-го калибра на револьвер 38-го калибра, и еще пришлось стать чуточку осторожнее в обращении с людьми, но в остальном это была почти такая же работа.
Я услышал, как подошел поезд – там, внизу. Я стоял на лестнице, сбоку, и смотрел вниз. Ступеньки были бетонные и достаточно широкие, чтобы по ним прошли в ряд три человека, а по обеим сторонам были стены, выложенные янтарными плитками.
Том подошел к ступенькам первый, как и предполагалось. Если бы я уже не видел его в маскировке, то сейчас не узнал бы. Цвет и длина волос у парика были другие, чем собственные Тома, и казалось, что они изменили все очертания головы. А усы делали его намного моложе, очки же в роговой оправе значительно изменили глаза, и он был похож на бухгалтера…
Что касается меня, то моей главной маскировкой была форма. Люди редко видят за ней реального человека. Единственной дополнительной деталью были длинные усы, как у шерифа в вестерне, я нацепил их скорее для шика, чем по необходимости.
За Томом шло с десяток пассажиров, и было совсем нетрудно узнать среди них людей Вигано. Их было трое – громилы с суровыми, гранитными лицами.
Том быстро поднимался по лестнице, шагая через две-три ступеньки. Следившие за ним смешались с толпой, а она двигалась медленнее: когда Том поднялся наверх, ближайший из пассажиров находился на восемь ступенек ниже него.
Том прошел мимо, не посмотрев на меня, как и было условлено. Он прошел, и я немедленно сделал шаг вперед и блокировал лестницу. Привычным властным жестом подняв обе руки, я сказал:
– Подождите минутку. Постойте здесь.
По инерции они прошли еще несколько ступенек, но затем остановились, глядя на меня. Люди повинуются мундиру. Я увидел, как двое из посланных Вигано проталкиваются мимо других пассажиров ко мне, а третий возвращается вниз по лестнице – вероятно, чтобы поискать другой путь наверх. Но его-то и не было на этой платформе.
Все они толпились на лестнице – десять человек, сбившихся в плотную кучу. Нью-йоркцы привычны к подобным вещам, поэтому особых протестов не звучало. Один из людей Вигано протиснулся вперед и смотрел мимо меня на спину уходящего Тома. Он раздраженно хмурился, но старался говорить безразличным тоном, когда обратился ко мне:
– В чем дело, офицер?
– Всего на одну минуту, – сказал я.
Глаза громилы неотступно следили за Томом, и я мог угадать по выражению его лица, когда Том свернул за угол. Но я продолжал удерживать всех их, пока медленно не сосчитал до тридцати. Третий громила появился у подножия лестницы и затрусил вверх с очень недовольным видом.
Я отошел в сторону медленно и небрежно.
– Хорошо, – сказал я. – Идите.
Все ринулись вперед, причем люди Вигано почти бежали. Я смотрел, как они удаляются, и знал, что напрасно тратят время. Мы достаточно потренировались, Том и я, и подсчитали, сколько потребуется времени, чтобы дойти до ближайшего выхода, где стояла его машина со специальным полицейским пропуском на солнечном козырьке. К этому времени Том, вероятно, уже сворачивал на Девятую авеню.
Я побрел в другую сторону.
Глава 5
Тому и Джо не удавалось всегда работать в одни часы, так что прошло три дня, прежде чем они смогли поговорить о визите к Вигано. Однако Джо был слишком утомлен и плохо соображал. Ему, из-за временной нехватки полицейских, пришлось отработать две смены, шестнадцать часов подряд, и теперь хотелось только поскорее лечь в постель.
Том не сразу заметил, в каком состоянии Джо. Они вместе сели в машину, и Том бегло пересказал разговор с Вигано. Джо никак не отреагировал, главным образом потому, что почти не слушал. Том пытался разжечь в нем интерес, говоря все громче и быстрее:
– Это просто. Что такое облигации? Всего лишь листки бумаги. – Он мельком взглянул на Джо. – Джо?
– Листки бумаги, – согласно кивнул Джо.
– А самое главное, – продолжал Том, – что мы в состоянии сделать это. – Он еще раз посмотрел на Джо, уже немного обиженно. – Джо, ты слушаешь?
Джо поерзал на своем месте, вяло ответил:
– Ради бога, оставь меня, – простонал он, – я едва стою на ногах.
– Ты не стоишь на ногах.
Джо был слишком усталым, чтобы шутить.
– Я был на ногах. Две смены.
– Если ты выслушаешь меня, – сказал Том, – то сможешь сказать «прощай» всему этому.
Они как раз въезжали в туннель. Джо спросил:
– Ты действительно веришь в успех? И в то, что мы не попадемся?
– Естественно. Кстати, ты знаешь, что есть у Вигано? Свои собственный кегельбан. Прямо в доме.
– Кегельбан? – широко раскрыл глаза Джо.
– Настоящий кегельбан. С одной дорожкой. Прямо в доме.
Джо ухмыльнулся. Такая жизнь ему нравилась.
– Сукин сын! – воскликнул он.
– Иди и скажи ему, что преступление невыгодно, – подлил масла в огонь Том.
Джо согласно кивнул.
– И он сказал тебе о ценных бумагах, да?
– Об облигациях на предъявителя, – поправил Том. – Просто листки бумаги. Не тяжелые, никаких осложнений, и мы тут же передадим их.
Джо уже совсем проснулся, заинтересовавшись, забыл о своей усталости.
– Расскажи мне все, – попросил он. – Что он сказал, что ты сказал. Какой у него дом?
Глава 6
Оба они в этот полдень были свободны. Том обкашивал лужайку перед домом – он был в одних плавках, когда появился Джо – тоже в купальном костюме, и сказал:
– Эй, Том! – И показал две открытые банки с надписью «Будвейзер»
– Это мне? – Том показал на пиво.
– Я даже открыл для тебя, – подтвердил Джо, протягивая банку.
Том глотнул пива и сказал, переводя дыхание:
– Знаешь, о чем я только что думал? Когда косил лужайку?
– О чем?
– Что мы скажем нашим женам?
– О, – прошептал Джо. – Ты имеешь в виду – о грабеже?
– Естественно.
Джо не видел никакой проблемы. Он по привычке пожал плечами и сказал:
– Ничего.
– Ничего? Не знаю, как у вас с Грэйс, – заявил Том, – но если я собираюсь отвезти Мэри на Тринидад, то она будет знать, что едет на Тринидад.
– Конечно, – согласился Джо. – Ну, когда мы будем готовы к переезду, вот тогда и скажем им. После того как все закончится.
Том еще не принял окончательного решения по этому вопросу. Временами, особенно по ночам, ему очень хотелось рассказать все Мэри, обсудить с ней, услышать, что она скажет. Нахмурясь, он спросил:
– А сейчас вообще не говорить?
– Прежде всего, – сказал Джо, – они начнут беспокоиться. Во-вторых, будут против этого, ты же знаешь, что будут против.
Том кивнул в знак согласия; именно это удерживало его до сих пор.
– Знаю, – сказал он. – Мэри не одобрила бы этого, – перед совершением…
– А вот когда мы будем готовы уехать отсюда…
– Вот именно, – подтвердил Том. Затем добавил: – Дело в том, ты это знаешь, что мы не можем уехать из страны сразу же.
– О, конечно, – усмехнулся Джо. – Это я знаю. За нами тут же начнут охотиться.
– Давай договоримся, – предложил Том, – зарыть деньги и не подходить к ним до самого отъезда.
– Меня это устраивает.
– Нашим главным преимуществом является то, – сказал Том, – что мы знаем о всех ошибках, которые, в принципе, можно совершить.
– Правильно. И мы знаем, как их избежать.
Том глубоко вдохнул.
– Два года, – решительным тоном заявил он.
Джо поморщился.
– Два года?
– Нельзя рисковать, – наставивал Том.
Неохотно, но уступая, Джо сказал:
– Ладно, пусть будет два года.
Том
За несколько недель после моего визита к Вигано я собрал массу информации о займах и облигациях, маклерских конторах и Уолл-стрит.
Сама Уолл-стрит занимает всего около пяти кварталов, но маклерские конторы разбросаны по всей ее площади и расположены возле новой мэрии, на Пайн-стрит, Эксчейндж-плейс, Уильям-стрит, Нассау-стрит и Мэйденлейн.
Пришлось подумать о множестве деталей. Как совершить ограбление, например, днем или ночью, использовать ли отвлекающий маневр… И каким образом убедиться, что мы берем нужные облигации… И как скрыться после ограбления на этих узких, запруженных улицах…
Маклерские конторы не были легким орешком. Их охраняли как банки – нет, они были даже неуязвимее банков.
Однако у Джо и у меня было преимущество перед любым обычным грабителем. В нашем распоряжении были средства полицейского управления, которые могли обеспечить нас подсобным материалом для грабежа и нужной информацией, – например, схемами систем оповещения и других мер безопасности той маклерской конторы, на которой мы наконец решили остановиться.
Она называлась «Паркер, Тобин, Истпул энд компани». Располагалась на углу Джон-стрит и Перл-стрит. В здании с маленьким вестибюлем, на шестом, седьмом и восьмом этажах. Я знал, что мне нужен седьмой этаж, поскольку изучил систему сигнализации в папке, находящейся в полицейском управлении.
Дверь лифта открывалась в довольно большую комнату, разделенную в длину стойкой из орехового дерева. Схема обеспечения безопасности была типичной для крупной маклерской конторы. Два вооруженных частных охранника в форме дежурили за стойкой. На стене позади них висела большая доска с колышками, на которых было около двадцати пластиковых личных жетонов, и еще пустовала примерно сотня колышков. На каждом жетоне была цветная фотография человека, которому он принадлежал, и личная подпись внизу. На стене справа мерцали экраны шести телевизионных приемников, показывающих тот или иной участок конторы – включая и ту комнату, где находился я. Над приемниками располагалась телевизионная камера, поворачивавшаяся то в одну, то в другую сторону. На стене слева от меня висела вторая доска с колышками, поменьше первой: там было около двадцати пяти жетонов с крупной надписью «Посетитель». Двери в обоих концах этой комнаты вели в служебные помещения.
Возле стойки было весьма оживленно. Приходящие служащие брали свои жетоны, уходящие сдавали их, рассыльные доставляли служебные конверты. Я простоял целых две минуты, наблюдая за всем этим.
Прежде всего я заметил, что только один из охранников имел дело с людьми, подходящими к стойке. Второй стоял у задней стены и присматривал за всем сразу – людьми, телевизорами…
Далее – телевизоры. Черно-белые, но с четким и ясным изображением. Можно было без труда различить лица людей в различных комнатах. И я знал, что этот блок телевизоров дублируется еще, вероятно, в трех-четырех местах на этом этаже: в кабинете босса, кабинете начальника охраны, в приемной депозитария – возможно, и еще где-нибудь. И все, конечно, записывалось на видеопленку…
– Чем могу быть полезен?
Это был тот охранник, который занимался людьми. Сейчас он смотрел на меня. Я сделал несколько шагов к стойке, пытаясь изобразить самую невинную и глупую улыбку в мире. Указав на телевизоры, я спросил:
– Это я?
Он мельком, утомленно глянул на экраны.
– Это вы. Так чем могу быть полезен?
– Никогда раньше не видел себя на экране телевизора, – сообщил я. Мне и впрямь было интересно посмотреть на себя. У меня снова были усы, как в юности. Пожалуй, я не узнал бы себя, если бы встретился с собой на улице…
Охраннику я надоел. Он посмотрел, нет ли у меня служебного конверта, и спросил:
– Вы рассыльный?
Я не хотел болтаться здесь больше необходимого: вдруг запомнит. Кроме того, я уже видел все, что хотел посмотреть, а проникнуть в комнаты пока не было возможности. Я сказал:
– Нет, я ищу отдел кадров. Хочу устроиться на работу.
– Это на восьмом этаже, – сказал охранник и ткнул большим пальцем в потолок.
– О! Значит, я не туда попал.
– Вот именно, – подтвердил он.
– Спасибо, – поблагодарил я и пошел к лифту, где сразу нажал на кнопку. Ожидая, я еще раз осмотрелся по сторонам. Системой их охраны нельзя было не восхищаться. И все же эта фирма была наиболее вероятной добычей.
Джо
Мне не очень нравилось навещать Пола в больнице, куда он попал после перестрелки с грабителями на улице. Больницы мне вообще не нравятся, а тем более если там лежит коллега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16