Какая? Где? Чья?..
Когда мы с Максом здесь в сарае гипсовые морды отливали, нам, думаешь,
за красивые глаза разрешали ими в центре города торговать?..
Татьяна. Но Макс ведь и для них что-то делал. Бюст Дзержинского.
Виктор. Бюст Дзержинского!.. А сколько я им денег переплатил?!
Сколько я водки в эти глотки влил!.. Но зато нас никто не трогал. И кон-
курентов у нас не было. А если появлялись - деньги-то по тем временам
выходили приличные, - так менты, прежде чем трогать человека, у нас
спрашивали: не мешает ли? не суетится ли?.. И тогда уже мы с Максом ре-
шали: быть или не быть!.. To be or not to be!
Татьяна. Я помню.
Виктор. И это тогда, в те сонные, ленивые, нищие и глупые годы!.. А
теперь!..
Такое творится, что у меня иногда просто крыша едет... Такие деньги
по стране гуляют!.. Причем наличные!.. Нигде не учтенные, почти ничьи -
подходи и бери!..
Если можешь, конечно... И без всяких школьных ломок: ах, тварь я дро-
жащая или право имею?.. О-хо-хо!..
Татьяна. Как ты думаешь, они найдут того, кто убил Костю?
Виктор (не сразу, задумчиво). Захотят - найдут, не захотят - не най-
дут.
Татьяна. Даже так?
Виктор. А ты как думала?.. Им ведь тоже жить хочется!.. (Смеется.)
Шутка...
Татьяна. Не самая удачная...
Виктор. Возможно.
Пауза.
Виктор (отвлеченно). Все связано. Все переплетено... Уеду, хватит с
меня, пошлю всех к чертовой матери!.. Надоело!..
Татьяна. Куда?
Виктор. В Канаду.
Татьяна. И что ты будешь там делать?
Виктор. А ни-че-го... Учить язык, жить на пособие... Мороженым торго-
вать буду. Я торговал, все лето... Давно, году в восемьдесят... э-э-э...
не важно...
Татьяна. Какой смысл?
Виктор. Мне исчезнуть надо было... На некоторое время.
Татьяна. Странная у тебя жизнь... И говоришь ты все какими-то намека-
ми...
Виктор. Могу и без намеков. Я - страховщик. Краткосрочные повышенные
риски: перегонка автомобилей, транспортировка дорогих грузов...
Татьяна. Большой риск?
Виктор (серьезно). Огромный. Те же автомобили... Пришвартовался па-
ром, а на нем, к примеру, джип "Чероки"... И вот пока он не доехал до
ближайшей станции, где ему дадут номер, он - ничей.
Татьяна. Как это - ничей? Ведь его кто-то купил, погрузил...
Виктор. Чепуха!.. Чушь собачья!..
Татьяна. Право собственности...
Виктор (показывает ей сжатый кулак). Вот - право собственности!..
Или...
(потирает кончики пальцев) вот!.. (Смеется.) Во всяком случае, в этой
стране!..
А вот он (указывает пальцем в сторону фотографии на столе) был
мудр... Он еще лет двадцать назад говорил, что в стране скоро начнутся
такие смутные времена, когда к власти сможет прийти кто угодно, но при
одном условии: наличии небольшой, но крепкой военной организации.
Татьяна. А себя не уберег...
Виктор (смотрит в сторону). Заигрался...
Татьяна. Что?.. Как ты сказал?..
Виктор. И ведь звонили, предупреждали - нет, и все!.. (Допивает
коньяк.) Татьяна. Кто звонил?
Виктор. Не знаю...
Татьяна. Тогда как ты узнал, что его предупреждали?
Виктор. От него. Он позвонил мне неделю назад, сказал: так, мол, и
так, надо бы увидеться... Я подъехал, поговорили. Спрашиваю: кто? Не
знает, говорит: не представились. Чего хотят? Землю. Много? Всю... Лес?
Да, говорит, под санитарную рубку. Плюс прибрежная зона, береговая поло-
са. А здесь везде леса первой категории... А Костя - главный инженер об-
ластного лесоуправления. Его подпись - и все, карт-бланш, хоть петровс-
кую лиственницу под топор...
Татьяна. Какие негодяи!
Виктор. И хоть бы полгода назад... Можно было подключить кое-кого - а
сейчас, говорю, никак, опустили, только-только выгребать начинаю... Ты,
говорю, подпиши, а потом посмотрим. Придумаем что-нибудь. Потом, гово-
рит, поздно будет. А такой лес и за сто лет не вырастет, если вообще вы-
растет... (Тихий зуммер телефона, он достает трубку, выходит на гале-
рею.) Я слушаю!.. Да... Хорошо... Пусть едет, пусть немного расслабит-
ся... Один?.. Ну, это ничего. Все, спасибо... До связи!..
(Закуривает, ходит по галерее.) Татьяна. Вик!
Виктор. Я!..
Татьяна. Ты просто так заехал или по делу?
Виктор. Да как тебе сказать...
Татьяна. Просто. Просто и доходчиво.
Виктор. Мне анкеты нужно заполнить. На выезд. На постоянное место жи-
тельства.
Татьяна. Куда?
Виктор. Я же сказал: в Канаду. А у меня проблемы с языком: понимать -
понимаю, а сказать не могу. Как кошка...
Татьяна. Это все к Андрею.
Виктор. А он как... ничего?.. Здоровье, ну и вообще... удобно ли?
Татьяна. Ничего, удобно.
Виктор. Пытался учить... В гостиницах, в поездах, в самолете - ничего
в голове не держится!.. (Облегченно смеется.) Татьяна. Один едешь или с
семьей?
Виктор. У меня нет семьи. Только мама...
Татьяна. И как она на это смотрит?
Виктор. Никак. Спрашивает, прилечу ли на похороны?
Пауза.
Татьяна. Обедать с нами будешь?
Виктор (подумав). Да, пожалуй...
Татьяна. Тогда помоги мне накрыть на стол.
Виктор (с готовностью). Да-да, конечно... Вот только один звонок...
Набирает номер и отходит в дальний конец галереи.
Татьяна начинает прибирать на столе.
Складывает в папку рукописи, фотографию.
Виктор (в трубку, негромко). Шаня?.. Это я... Все нормально, они
прошли пост на сто сорок седьмом километре... Нет, пасти не надо, он не
один, так что чем черт не шутит... Не знаю, но думаю, что не очень... И
все же, все же... Шум, ну и вообще, мало ли что... Пусть Миха его на
лохматке подрежет, а тут откуда ни возьмись... Во-во, в белом фраке...
Культурно чтобы все было, понял?.. И сухо...
Все, пока!.. Удачи!.. (Убирает трубку в карман, закуривает.) Татьяна.
Вик, ты идешь?
Виктор. Спешу... (Отбрасывает недокуренную сигарету, идет на веран-
ду.) Я готов!
Татьяна. Составь чашки на поднос, отнеси на кухню... Ты помнишь, где
у нас кухня?
Виктор. Ну, если вы не делали перепланировку...
Татьяна. Нет, мы консерваторы...
В плаще опять верещит зуммер.
Виктор достает трубку, отходит в угол.
Виктор (негромко, сдержанно). Ну, что еще там?.. Может помять, у него
бампер навороченный... Ничего, Миха подставится как надо... Не будет там
ГАИ... Я сказал... Это мои проблемы... Шаня, ты че, с дуба упал?.. Миха
как?.. Да так, молча... Муниципальным транспортом... Хрен с ней, с лох-
маткой... Все?.. Что, едут?.. Сильно гонит?.. Как бы не влетел где-ни-
будь... Удачи!.. (Убирает трубку в карман.) Татьяна (смотрит на него).
Кто звонил?
Виктор (неопределенный жест). Один... демократ. (Смеется, фальшиво
напевает.) Гуд бай, Америка! Страна, где я не буду никогда!.. (Громко.)
Знаешь, кого я в Нью-Йорке встретил?.. Жеку Поспелова!.. Прямо на Брод-
вее. Бросился, обнимает:
Витюша, родной, ты тоже, да?.. Нет, говорю, я не тоже... Я - другое
дерево...
Смех!.. (Смеется.) Татьяна молча смотрит на него, держа в руках пап-
ку.
Виктор резко обрывает смех.
Виктор (нервно). Ну, давай, давай, руководи!.. Что - туда, что - сю-
да...
Быстренько накрыли, налили - чего возиться, а?.. Коль жизнь осудит?..
Костю заодно помянем...
Татьяна (медленно). Ты очень изменился, Вик.
Виктор (полушутливо). Неизменен только Бог, ибо Он вмещает в себя
все.
Татьяна (в тон ему). До Бога тебе далеко.
Виктор. И высоко... Да я и не стремился: высоты боюсь... Падать
больно...
(Смеется.) Татьяна. Неси чашки на кухню.
Виктор (с легким наклоном головы). Слушаю-с!..
Татьяна (с усмешкой). И не паясничай - выставлю!..
Виктор. Слушаю-с!..
Легким небрежным движением сбрасывает плащ, шарф, остается в дорогом,
прекрасно сшитом, но изрядно потасканном костюме. При этом никакой не-
ряшливости: пиджак и брюки тщательнейшим образом вычищены и отутюжены.
Черная рубашка, узкий белый галстук, тусклый блеск серебряных запонок.
Черная нарукавная повязка падает на пол, Виктор поднимает ее и, недолго
думая, сует в карман пиджака.
Татьяна. Давай, я повешу!..
Виктор. Возьми... (Передает ей плащ.) Татьяна. И шляпу...
Виктор. Да-да, конечно... (Снимает шляпу с гвоздя, передает ей, она
идет в холл.) Виктор (вслед ей). Минуточку!..
Татьяна (останавливается, оборачивается). В чем дело?
Виктор (идет к ней). Телефон...
Татьяна протягивает ему плащ, он достает трубку, кладет ее в карман
пиджака.
Виктор (мрачным голосом). Связь в движении - движение к успеху.
Татьяна идет в холл.
Виктор смотрит ей вслед.
Виктор. Таня!
Она оборачивается, смотрит на него.
Виктор (нерешительно, но в то же время с каким-то внутренним убежде-
нием). Я, кажется, вычислил, кто мог это сделать. Я еще не могу сказать,
что я уверен на все сто, но процентов на семьдесят - да...
Татьяна. Те, которые звонили?..
Виктор. Да господь с тобой!.. Здесь все сложнее: нужно одним, а, воз-
можно и не одним, звонят другие, организуют третьи и так далее - длинная
цепочка...
Татьяна. И в самом ее конце стоит человек с пистолетом?
Виктор. Да... Он умеет только нажимать на курок, и ему нужно знать
только две вещи: время и место.
Татьяна. Все как в кино... ничего нового. (Собирается идти.) Виктор
(подходит к столу, наливает рюмку коньяка, быстро пьет). А ты хотела бы
узнать поподробнее, да?.. Имена, адреса, телефоны?.. О-хо-хо!.. (Смеется
нервным, немного саркастическим смехом.) А если я знаю, а?.. Если я их
видел?..
Сегодня на кладбище?.. Кино, да?.. Крестный отец!.. Коза ностра!..
(Фальшиво напевает какой-нибудь популярный мотив из репертуара Адриано
Челентано.) Танька, господи, если бы ты знала, как я жил последние пят-
надцать лет!.. (С ироническим пафосом.) Как я прожил свои лучшие годы...
(Фальшиво напевает.) Мы года щелкали словно семечки - о-хо-хо!..
Нет-нет, я не плачусь: ах, жизнь прошла мимо - наоборот: все эти годы я
жил как хотел!.. Правда, вот семейством не обзавелся, упустил как-то в
общем потоке жизни - пришлось, так сказать, пожертвовать тихими семейны-
ми радостями, положить их, выражаясь высоким штилем, на алтарь Герме-
са!..
(Смеется.) Во имя чего?.. Ах да, чуть не забыл, я же эгоист... Байрон
недоделанный!.. (Смеется.) А что мне еще оставалось?.. (Наливает себе
еще рюмку, быстро выпивает.) Татьяна (сухо). Может быть, остановишься?..
Ты ведь, насколько я помню, зарок дал: за рулем - ни капли?
Виктор. Сам дал - сам взял... Мой зарок, что хочу с ним, то и делаю!
Короткая пауза.
Виктор как будто сбился с мысли и пытается вновь поймать ее.
Виктор (спохватывается, продолжает). Были, конечно, варианты... Во
всех смыслах.
И так, пока со стороны, вроде ничего, а в руки возьмешь, посмотришь
поближе - не то... Даже на работу один раз устроился, в одну техническую
контору, на полный рабочий день, в отдел роботизации - тоска и, главное,
полнейшая бессмыслица, дичь!.. Но опыт есть...
Татьяна. У меня рис переварится...
Виктор (потухшим голосом). Ах, рис... да-да, иди, конечно...
Татьяна уходит.
Виктор садится в кресло-качалку, закуривает, смотрит в потолок,
что-то бормочет.
Виктор (смотрит на икону). И кому все это нужно, Господи?.. Не зна-
ешь? Какой же ты тогда Бог?.. Или знаешь, но молчишь? Тоже нехорошо...
Не гуманно. Или мы чего-то не понимаем... Или, наоборот, все понимаем,
но нам просто наплевать, а?.. Некоторые, правда, еще трепыхаются, пыжат-
ся, делают возмущенное лицо, но мы-то знаем, что это все мура, и они
знают, что мы знаем... И чего тогда стоит это лицо?..
Приподнимается в кресле, дотягивается до бутылки, выплескивает в рюм-
ку остатки коньяка, отпивает глоток, задумчиво рассматривает рюмку, вер-
тя ее в пальцах. Заметно, что коньяк начинает постепенно действовать,
заметно также, что состояние легкого, но постоянного опьянения для Вик-
тора привычно.
Виктор (разговаривает сам с собой, смотрит на икону). Опять вчера
снилось, будто идем мы по мелководью среди редкого камыша, Антон еще ма-
ленький, годика два, и я несу его на плечах, а она идет чуть поодаль и
как бы сама по себе, камыш руками раздвигает, а он шуршит, шоркает
листьями на ветру, и мы все идем, идем...
Во время этого монолога из сада на галерею поднимаются Андрей Никола-
евич и Максим.
Услышав за спиной скрип половиц, Виктор быстро отбрасывает рюмку,
вскакивает, оборачивается к двери и выхватывает из-под мышки пистолет.
Виктор (коротко, негромко). Cтоять!
Андрей Николаевич и Максим останавливаются в дверях.
Немая сцена.
Первым приходит в себя Андрей Николаевич.
Андрей Николаевич (настороженно). Что за шутки, Виктор?
Виктор (облегченно вздыхает, опускает руку с пистолетом). Извините,
Андрей Николаевич, нервишки совсем ни к черту... (Привычным движением
забрасывает пистолет в кобуру под мышкой.) Уже, знаете, рефлекс...
Андрей Николаевич и Максим входят на веранду, постепенно оправляясь
от легкого шока.
Андрей Николаевич (подходит к Виктору, протягивает руку). Здравствуй!
Виктор (пожимает его руку). Здравствуйте, Андрей Николаевич!
Максим. Здорово, Вик!
Виктор. Привет!
Обмениваются крепким дружеским рукопожатием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12