Все ожерелья и серьги, пусть даже моя старая шкатулка для бижутерии розового цвета и еле держится. Всего несколько пар туфель, потому что практически придется покупать новые; мои не годятся для рок-звезды. Я упаковала все-все-все нижнее белье, которое мы с Перл купили в тот день, когда отправились в студию «Красные крысы», кроме пижамы, потому что я так скучала, лежа в ней целыми днями. Скучала от бесконечного спанья.
«Никогда больше, — думала я, набивая два чемодана. — В могиле отосплюсь».
Я, конечно, упаковала все свои блокноты. Большинство песен из них я помнила, но блокноты хорошо пахли, и мне нравилось разглядывать свой прежний почерк. Он стал гораздо лучше, когда я смогла читать песни, все на моем собственном, особом языке.
Зомби, весь дрожа, сидел на шкафу, и это напомнило мне взять с собой кошачью еду и его лоток для писанья. Я прихватила упаковку его сухого корма и пообещала, что он получит целую груду косточек — мы с Мосом будем нуждаться в большом количестве мяса, в особенности без настоек и чаев Лус.
Может, он придет и останется со мной? Эта мысль заставила меня вздрогнуть, и я снова обвела взглядом комнату, в которой прожила почти восемнадцать лет. В конце концов, настало время повзрослеть.
Болезнь опустошила эту комнату, лишив ее смысла. Лус унесла отсюда все, что раньше мне принадлежало, — в те времена, когда при виде этих вещей я начинала кричать. Она заменяла знакомые вещи новыми одну за другой, но теперь они не имели для меня никакого значения. Все, что было до болезни, пахло как старые детские игрушки, насыщенные лживыми воспоминаниями и вызывающие легкое чувство стыда.
Пусть лучше они останутся у родителей.
Мама и папа расстроятся, но я могу позвонить им по своему новому телефону и рассказать, как мне хорошо.
Я защелкнула замки чемоданов, подошла к двери, закрыла глаза и прислушалась. Максвелл крепко спал дальше по коридору. В последнее время он начал слегка похрапывать, половая зрелость делала его раздражительным и неспокойным. Ему будет гораздо лучше без сумасшедшей старшей сестры, приковывающей к себе все внимание.
Я прислушалась еще напряженнее — храп Макса в какой-то степени мешал. Внизу послышался еле различимый скрип… Что это? Астор Михаэле поднимается по лестнице? Но ему неизвестно о тайном ключе.
Телефон снова завибрировал в моей руке — словно крошечное нервное животное.
— Я готова, — прошептала я.
— Превосходно. Мы только что остановились. Господи, этот район знавал лучшие времена.
— Это не наша вина. Мусорщики сюда больше не приходят.
— Ну, я рад, что забираю тебя отсюда.
Внезапно на меня нахлынуло новое чувство — захотелось, чтобы не Астор Михаэле помогал мне сбежать. Может, это и не такая уж хорошая идея — уехать с ним. Мосси и сам мог бы мне помочь…
Но распаковать чемоданы, снова разложить и развесить все по шкафам, ящикам и под кровать, испытывая при этом чувство поражения… Нет, этого я даже представить себе не могла.
Задержаться здесь еще на день, даже еще на час… Немыслимо.
— Хорошо, — прошептала я. — Сначала вы должны найти ключ, а потом прокрасться вверх по лестнице без малейшего шума…
Он рассмеялся.
— Минуточку, дорогая Мин. Я никогда никуда не прокрадываюсь.
— Но… моя дверь заперта.
— Ну, так сломай ее.
— Ее? Вы имеете в виду дверь?
— Да, дверь. Ты пребываешь в таком состоянии пять месяцев и наверняка уже чувствуешь свою силу. Лично я ломаю двери неумышленно. Просто ударь по ней ладонью. С силой.
Я легко прикоснулась к двери, вспоминая все те ночи, когда пыталась взглядом провертеть в ней. Но сломать ее?
— Будет шум, — прошептала я. — Все проснутся.
— Пока они сообразят, что происходит, ты уже будешь внизу и за дверью. Не робей. Просто ударь по ней, Мин.
Я вспомнила, как у Перл округлились глаза, когда в прошлое воскресенье я одной рукой подняла ее микшерный пульт. Но сломать дверь?
— Хочешь навсегда остаться в своей комнате? — спросил он.
Я зашипела в телефон. Астор Михаэле и его маленькие тесты! Достаточно ли мы зрелые, чтобы не распасться? Достаточно ли стойкие, чтобы лицом к лицу встретиться с недоброжелательной аудиторией? Достаточно ли сильные, чтобы… ломать вещи?
Прекрасно.
Я отключила телефон, подхватила Зомби, приложила ладонь к двери, размахнулась…
И сильным ударом разнесла ее в щепки.
Снаружи стоял Мое, челюсть у него отвисла.
— Мосси! — воскликнула я.
Его запах наполнил комнату, и Зомби начал рваться из рук, чтобы спрыгнуть на пол и поприветствовать его.
Ладонь жгло.
— Я услышала бы, что ты поднимаешься, если бы этот вонючий Астор Михаэле не отвлек меня.
— Ммм… Я…
— Бедненький Мосси! У тебя измученный вид.
— Со мной кое-что произошло. Кое-что странное. — Он перевел взгляд на лежащие вокруг его ног куски дерева. — Зачем ты это сделала?
Я подхватила чемодан.
— Расскажу по дороге.
— По какой дороге? По дороге куда?
— На новое место жительства. Перестань дергаться! Возьмешь это?
Он удивленно мигнул, увидел мой второй чемодан и взял его за ручку.
Я на мгновение замерла, прислушиваясь. Максвелл определенно проснулся — он больше не храпел, ворочался в постели, смущенно сопя.
Внизу, в комнате родителей, пол заскрипел под их шагами.
— Пошли, — прошипела я.
Красться мы не стали. Ступени жалобно стонали, но это было так здорово — не беспокоиться из-за каждого скрипа или треска старых ступеней. Мы промчались мимо комнаты родителей, почти рядом с выходом, и тут папа включил верхний свет.
— Минерва? — негромко позвал он. — Макс?
Я открыла переднюю дверь. Внутрь хлынули запахи: горы мусора, гниющие осенние листья, маленькие друзья Зомби, быстро скользящие во тьме.
— Пока, папочка! — Я постаралась, чтобы мой голос звучал чуть-чуть опечаленно — из-за разлуки. — Не волнуйся, пожалуйста. Вскоре я позвоню.
— Что ты делаешь? Кто это?
У Моса сделался очень смущенный вид, но на самом деле глупо выглядел папа в своей пижаме.
— Передай от меня Максу и мамочке до свидания. Встретимся на моем дне рождения, ладно?
— Минерва! Ты не можешь просто взять и уйти… Ты нездорова! Куда ты?…
— Я же сказала, что позвоню тебе!
Папа никогда не слушает, что ему говорят. Я выскочила за дверь.
— Как ты уберешься отсюда? — кричал Мос, бегущий следом за мной. — А вдруг они вызовут копов? Я отпустил такси, а на метро мы ехать не можем! Эта тварь внизу…
— Все в порядке, Мос. Смотри, вон он!
Астор Михаэле стоял рядом со своим лимузином в половине квартала от нас и удивленно смотрел на Мосси. Его водитель топтался рядом, нервно разглядывая груды мусора и держа одну руку в кармане, словно был готов начать палить в маленьких друзей Зомби.
Мы подбежали, и я передала Астору Михаэлсу свой чемодан.
— Возьмите. Зомби своими когтями сейчас порвет мне платье.
— Ты берешь с собой кота? — спросил он, продолжая глядеть на Моса.
— И Мосси тоже! — воскликнула я.
— Да, понимаю. — Астор Михаэле устало вздохнул. — Привет, Мос.
— Что здесь происходит? — спросил Мое.
Чисто мужская ревность в его голосе заставила меня захихикать. Но потом папа закричал что-то, и мы все набились в лимузин, втащив за собой чемоданы вместо того, чтобы сунуть их в багажник. Водитель включил мотор, и мы умчались.
Я в окошко помахала папе.
— Мы переезжаем на новую квартиру, Мос, — объяснила я. — Ты останешься там со мной.
— Ммм… — промычал Астор Михаэле.
— Я не могу пойти домой, — сказал Мосси, глядя на мелькающий за окном ночной Бруклин. — Я видел этого монстра внизу, в подземке, и ангелы поймали меня. И чуть не увезли отсюда, точно так, как всегда говорит Лус.
— Ангелы? — спросила я, только сейчас заметив, каким шокированным выглядел Мос.
Бледный от потрясения, он дергался и потел, словно увидел что-то в миллион раз хуже, чем разбитая мной дверь.
— Это правда, Мин, — сказал он. — Борьба действительно происходит.
Я обняла его.
— Не волнуйся, Мос. Мы найдем для тебя безопасное место.
— Любой ценой, — сказал Астор Михаэле, — я должен делать все, чтобы талантливые люди были счастливы.
22
«Crowded House»

ПЕРЛ
На следующее утро после выступления «Армии Морганы» зазвонил мой телефон; это оказался Астор Михаэле.
— У меня из-за вас похмелье, — сказала я, ощущая все бокалы шампанского, которые он мне приносил.
Дело происходило во время завтрака, и мама бросила на меня через стол суровый взгляд, но я его проигнорировала. Тупые гены шампанского.
Астор Михаэле рассмеялся.
— Ну, по крайней мере, нам есть что отпраздновать. Они наконец готовы.
Я прищурилась от яркого солнечного света, льющегося через окно столовой.
— Контракты?
— У меня в руках.
— Ваш адвокат работает в субботу утром?
— Они были готовы еще вчера.
Мама делала вид, что не слушает, но я старалась говорить потише. Все так и подталкивали меня побыстрее довести до конца эти переговоры, как будто задержка была по моей вине.
— И почему вы даже словом не обмолвились об этом вчера вечером?
— Вчера у меня был очень напряженный вечер.
— Ох, ваши таинственные дела.
Он покинул меня и Алану Рей еще до окончания выступления в клубе, улыбаясь с таким видом, словно имел какой-то грязный секрет.
— А после этого я был занят еще больше. — Астор Михаэле устало вздохнул, — Давай встретимся в два часа в центре, и я все объясню.
— Объясняйте что угодно, только принесите контракты.
— Контракты? — спросила мать в тот момент, как я отключилась. — Надо понимать, ты добилась, чего хотела?
Я посмотрела на свои руки. Они дрожали — наполовину от похмелья, наполовину от волнения.
— Да, так оно и есть.
Она посмотрела в окно.
— Не понимаю, зачем мы впустую тратили все эти деньги на школу, если ты в состоянии просто взять и сделать что-то вроде этого.
— «Джульярд» не пустая трата денег, мама. Но со школой… покончено.
Она смотрела на меня, пытаясь придать лицу выражение недоверия, хотя понимала, что я права. С каждым днем на занятия приходило все меньше учеников, но и они планировали найти способ сбежать из города. Эллен Бромович все говорила правильно: неделю назад оркестр старшекурсников был официально распущен до конца учебного года. Инфраструктура рушилась прямо на глазах.
— Плюс, — добавила я, — это мечта моей жизни и все такое.
— Твоей жизни? Тебе всего семнадцать, дорогая.
Я уставилась на маму, готовая ответить очередной резкостью, но ее глаза засияли в солнечном свете, и внезапно я заметила то, чего никогда не могла даже вообразить: моя несгибаемая мать выглядела хрупкой и уязвимой, как будто беспокоилась о будущем.
У меня возникла мысль — а что, если все ее друзья сделали то же самое, что и мои? Отбыли в Швейцарию, покинули город? Что, если никого больше не беспокоит сбор денег для музеев, танцклассов и оркестров? Что, если все вечеринки, ради которых она жила, не имеют больше причин собираться и просто перестали происходить, сделав все ее бриллианты и черные платья для коктейлей ненужными?
Маме тоже требовалась инфраструктура, внезапно осознала я, и сейчас она рушится у нее на глазах.
Поэтому я сказала лишь:
— Семнадцать лет — это не так уж мало, мама. Надеюсь, еще не слишком поздно.
Я позвонила домой Мосу, чтобы позвать его с собой. В конце концов, мы вдвоем начинали эту группу. Это был наш момент триумфа.
Мать не видела его сегодня утром. Она вообще не была уверена, что он ночевал дома, и была явно огорчена этим. Может, в прошлом Мос иногда не приходил домой в ночь с пятницы на субботу, продолжала она, но, учитывая, что сейчас происходит, ему следовало бы быть осмотрительнее…
Отключившись, я тоже слегка забеспокоилась, надеясь, что Мос не собирается подвести меня. Если не считать Аланы Рей и почти восемнадцатилетней Мин, все наши родители должны были скрепить своей подписью контракты «Красных крыс». До нашего первого выступления оставалось всего шесть дней, и сейчас было не время провоцировать стычки.
Потом я позвонила домой Захлеру, но там никто не отвечал, и голова у меня пошла кругом от обилия воображаемых причин, по которым оба они могли одновременно исчезнуть. В последнее время полиции часто приходится заниматься исчезновением людей, в особенности под землей; ходили даже слухи, что метро собираются полностью закрыть. Но ведь Мос и Захлер не настолько тупы, чтобы спускаться в подземку.
Нет, только не сейчас, когда мы так близки к…
Астор Михаэле сообщил мне адрес огромного жилого квартала на Тринадцатой улице. Я прибыла туда вовремя; он ждал меня в холле, зажав под мышкой портфель из крокодиловой кожи.
— Нам нужно подняться, — сказал он.
— Вы живете здесь?
Ковер в холле местами протерся, позади портье в креслах сидели два охранника с ружьями на коленях. Они внимательно разглядывали нас.
— Господи, нет. У «Красных крыс» здесь свои квартиры. Думаю, ты, наверно, захочешь встретиться кое с кем.
Я не понимала, что он имеет в виду, но мне было все равно; я не могла оторвать взгляд от портфеля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31