Работа оказалась не очень сложной: инциденты случались редко,
покушений не бывало вообще. Начальник Референтуры шутил, что я теряю
квалификацию. Рафаил Никитич, однако, отказывался посылать меня на
переподготовку, мотивируя это тем, что телохранитель ему может и не
понадобиться, а секретаря с обаянием надо еще поискать. Да и у Инессы
Мурадовны со мной сложились вполне доверительные отношения. Мы понимали
друг друга, а вот "новинок" в доме Хозяйка немного опасалась.
Моя переписка с дархайским Домом Аршакуни СК интересовала, судя по
всему, примерно так же, как сам Дархай; Рафаил Никитич изредка подшучивал
над моим "рреволюционаризмом" - он говорил именно так; сам-то Хозяин
всегда предпочитал золотую середину, а Инесса Мурадовна даже всплакнула,
узнав об Андрее...

...Четыре месяца назад в Совете начали готовить к подписанию какой-то
очень важный договор с конфедератами. По сей день не могу понять, как с
ними вообще можно было о чем-то говорить? Впрочем, если они и ставили
капкан, то попали в пего сами. Документ был уже подготовлен, но о сути его
знали только действительные члены Совета и, может быть, Инесса Мурадовна.
Я поехала в Ялту, как обычно, за две недели до Председателя:
ориентировать резидентуру Службы Контроля на Планете-Для-Всех и проверить
обстановку. Все было тихо. Я дала задания специалистам и позволила себе
чуть расслабиться. Конечно, не настолько, чтобы не прощупать попутно
Контрольную Службу конфедератов. И тем более грешно было бы упустить
возможность поработать в неформальной обстановке с небезызвестным
Сан-Каро. Особых новостей он не имел, хотя раскрутила я его неплохо.
Впрочем, Яан, взятый помимо своего досье, был славным парнем. Мне его
жаль.
Тогда же, в Ялте, я встретилась с неприятным человеком. Он плел байки
о кознях ДКГ и "Мегапола" против Союза и Дархая. От этого парня за версту
разило провокацией: никто бы не посмел задавать прямые вопросы от имени
Вождя А. Причем еще и просил этот Генрих информации о приятелях Сан-Каро.
Разумеется, я объяснила ему все, что думаю, и сообщила о беседе куратору
Земной СК. Видимо, на мое сообщение не обратили внимания.
24-го к вечеру Рафаил Никитич прибыл на Землю, а на следующий день в
резиденции состоялась встреча. Разумеется, фигляр из Конфедерации снова
притащил свою макаку. Она крутилась у него под ногами и даже напоминала
чем-то своего хозяина. Беседа была совсем короткой. Рафаил Никитич и
конфедератская развалина подписали какие-то документы, потом обменялись
ими, пожали друг другу руки и одновременно нажали кнопки на странных
овальных приборах, лежащих на столе. Я удивилась бы этой непонятной
процедуре, но не успела, потому что произошло страшное...
По обоюдному желанию, встреча происходила на открытой веранде около
сада. Резиденцию оцепили посты КС и СК, в сад не проскочила бы и мышь...
но именно оттуда и прилетели стрелы.
Я стараюсь забыть - и не могу: Рафаил Никитич скребет пальцами
подлокотник, глаза у него уже мертвые, а под кадыком топорщатся
желто-синие перья. Я тянусь к пистолету - в кобуре только серый порошок,
он жирно липнет к пальцам. Где оружие? Где?! Я растерялась... но кто бы не
растерялся? Разве что обезьяна! Я еще не вынула руку из пустой кобуры, а
она уже, злобно воя, выдернула из-под тельняшки сверкающие ножи, метнула
их куда-то в листву и огромными прыжками помчалась через кусты. В густой
зелени ее вой сменился торжествующим взвизгом - и оборвался.
Когда я добралась туда, коллега умирала. Она нашла убийцу, она даже
ранила его, но он оказался точнее. Неподалеку валялся постовик из КС с
перерезанным горлом, чуть в стороне - еще один, а тот, кто стрелял, убегал
через лужок, сильно хромая. Обернувшись, он увидел меня и, не целясь,
выстрелил из арбалета. Секундно мелькнуло его лицо: совсем обычный смуглый
юнец, подросток, немного похожий на дархайца. Продолжать преследование я
не смогла: стрела попала в ногу...
Потом... Я не помню точно. Кажется, я привела всех трех погибших в
порядок, уложила их на веранде. У Рафаила Никитича и Президента были очень
обиженные лица. А коллега смотрела укоризненно. Помню: я брела по горящим
улицам, среди стонов и ужаса, брела в "Ореанду", сама не зная, зачем и к
кому.
...Отель разгромили и загадили. Лишь в номере доктора Рубина все
осталось на местах. Имя хозяина я узнала через неделю, когда очнулась.
Вместе со мной доктор приютил еще двоих: постоянно рыдающую брюнеточку
Катрин (она кричала по ночам, звала какую-то Эвелину) и толстенького
лысого старичка - этот держался молодцом и даже ухитрялся добывать
откуда-то консервы и медикаменты.
Мы мало разговаривали. Доктор Рубин объяснил нам, что взбунтовались
квэхвисты, но что убийства вроде пошли на убыль. Я спросила: где полиция и
где специалисты? Он пожал плечами. Изредка в дверь ломились. Хозяин
выходил, после чего стучавшие с извинениями исчезали. Когда толстяк
поинтересовался, почему мы все еще живы, доктор Рубин, поглаживая себя по
груди, ответил, что знает заклятье от "нгенгов".
Это было хорошее заклятье. Но и его сила кончилась в начале августа.
Очередные визитеры ворвались в номер. Я видела, как рассекли голову
старичку Аркаше, как повалили Катрин... скоты были грязны и щетинисты. Я
сумела вырваться, выбежать в коридор, где хрипел, дергая ногами, доктор
Рубин и помчалась вниз по лестнице. Странно: все происходило как бы рядом,
как бы не со мной. А потом я услышала голос, и поняла, что это заработали
молчавшие много дней шары-информаторы. Они вопили, орали, выли.
Срывающийся голос призывал "истинных землян" истребить скверну, смести с
лица планеты Земля пришлую дархайскую мерзость. Воззвание повторялось
каждые пять минут; я стояла, вжавшись и груду хлама, а в коридоре ревело:
"Режьте ублюдков! Я - Солнце Власти, Единственный Вождь Квэхва, Генрих
Вышковский, несу ответ за всех вас!"
Вот тогда я успокоилась. Что бы ни происходило, квэхвисты здесь ни
при чем. Никто из них не посмеет гнусно говорить о Вожде А. И я вышла на
улицу. Первое, что увидела я, - это сотни мелких схваток на набережной и
черные столбы дыма над развалинами. Дархайцы в пятнистых комбинезонах
сражались как львы, каждый против десяти-пятнадцати вооруженных. В этом
сезоне на Земле было необычно много туристов с Дархая. Сейчас их убивали.
Убивали земляне! Но - земляне в развевающихся дархайских лвати!
Люди резали друг друга мечами, и лязг железа сливался в омерзительный
надсадный гул. Ни одного выстрела? Почему? Кто эти твари в маскарадных
лвати, которые не одевают нынче на Дархае? Кто?! Что с Землей? Я стояла на
пороге отеля, пытаясь понять. А потом крикнула: "Андрей Аршакуни!"
И мне ответили: "Андрей Аршакуни с нами!"
На клич ко мне прорывались истерзанные, ободранные, но не сдавшиеся
дархайцы. Кто-то протянул мне меч, и я пошла вниз по ступеням, прорубаясь
сквозь потные лвати лже-квэхвистов. Эти выродки были сильны скопом против
одиночек. Сотня настоящих борцов, сплотившись, рассекла их, как топор
полено.
И мы пошли вперед. Я вела иди меня вели? Не знаю. Нас становилось все
больше. Из переулков, тупиков, подворотен к нам, отражая десятки ударов,
рвались хрупкие пятнистые фигурки. Дойти удавалось не всем.
Во время короткой передышки меня назвали Старшей Сестрой. Я поняла:
этим людям нужно было объединиться, чтобы победить. Но они были равны
между собой, а старшие групп, видимо, погибли. Не появись я, звавшая имя
Андрея и не похожая на них, изверги перебили бы дархайцев поодиночке. Они
целовали значки с портретами Далекого Брата и Вождя А и просили меня вести
их.
"Что случилось?" - спросила я. Мне наскоро объяснили: по лучезарной
воле Любимого и Родного они отправились на Землю, чтобы познакомить
местных квэхвистов с некоторыми новыми идеями, изреченными Вождем.
Совместными усилиями должны были дархайцы и квэхвисты Земли развернуть
страстную проповедь светоносных слов. Курс лекций назывался "Плоды Ла".
Теперь, неожиданно, братья обернулись против них...
Все это звучало высокопарно, но дархайцы не умеют лгать. Я ни на миг
не усомнилась в их рассказе. Нас было уже около двух тысяч, и к нам
приставало все больше ободранных и озлобленных землян, выбегающих из
полусожженных домов. На одной из площадей я впервые увидала, как плачут
дархайцы. Они опустили мечи и окровавленными кулаками грозили небу,
проклиная глорргов, закутавшихся в ти-куанги борцов. Посреди площади,
подвешенные к столбу, болтались на закопченной цепи обгорелые человеческие
останки. "Смотри, Старшая Сестра, как харрингенг расправился с таученгом
Лоном Сарджо, руководителем нашей группы".
Там, на площади, я наконец поняла все до конца: это - конфедераты!
Грязные конфедераты! Они, прикрывшись пустой бумажкой, подготовили мятеж.
Они убили Рафаила Никитича, пожертвовав для этого своим Президентом,
перебили моих соотечественников, а затем обрушились на дархайских
туристов, ослепленные волчьей злобой против мира и прогресса. Кто этот
Солнце Власти? Неважно. Кто бы он ни был - властолюбивый маньяк, сотрудник
КС, платный провокатор - его путч направлен против двух единственно верных
оплотов Справедливости в Галактике. Против Единого Союза и Дархая...
Мы добрались до логова мерзавца и выжгли его дотла. Я сама рубила
погань, защищавшую вход в Клуб Гимнастов-Антикваров. Тут почти не было
лвати, зато оказалось много военных мундиров. Соленые комки летели в лицо,
но вытирать их не было времени.
- Харрингенг! - закричал кто-то за моей спиной. Я обернулась и узнала
того, кто намекал мне на козни "Мегапола". Он умер нелегкой смертью...
Сейчас на Земле спокойно, если можно назвать покоем тишину душегубки.
Кое-как наладилась связь: города откликаются, и некоторые согласны
признать контроль Земного Центра. Другие... До них еще дойдут руки. Пожары
прекратились. Но Лондон, Токио, Калькутта, Новый Узень, Нью-Йорк, Урюпинск
молчат. И не только они.
Нгенги не прошли - это главное. Остатки затаились. Но они сделали
все, что смогли: среди выживших лишь десятка два инженеров, ни одного
учителя. Сгорели склады. Разрушены каналы. Не удалось спасти ни космолеты,
ни навигаторов. Живые молят о помощи: начались эпидемии. Чем помочь?!
Нечем. Ни аптек, ни врачей. Нгенги позаботились и об этом.
Дальняя Связь перекрыта начисто. Что с Внешним Миром? Где помощь? Не
знаю. Но хочу верить, что дьявольский план конфедератов провалился. Союз
жив! Иначе корабли ДКГ уже давно были бы здесь. Братья мои, дархайцы и
земляне, стоят на страже у дверей. Глаза их суровы. Устоял ли Дархай?
Думаю, сегодня, сейчас, Земле нечего ждать. Что бы ни произошло во
Внешнем Мире, там пока не до нас. И значит - плакать нельзя. Потому что я
одна несу ответственность за миллионы жизней... Впрочем, скорее за сотни
тысяч. Или - уже десятки? Они напуганы, голодны, больны. Они обезумели.
Как легко все-таки они обезумели...
Ну что ж. Умирают люди. Надежда не умирает. О нас вспомнят. Конечно,
вспомнят. Не скоро? Пусть. Мы будем ждать. И дождемся.
Так говорю я. Старшая Сестра Эльмира, в 123 день Ожидания...

10
АМИНЬ

И ОПЯТЬ НЕСКОЛЬКО ОТРЫВКОВ ИЗ "ОБЩИХ РАССУЖДЕНИЙ"
(вместо эпилога)
..."Аминь!" - сказал я. А мог бы сказать и "кисмет". Да и еще много
другого, не запрещай сан сквернословить. Одним словом, чему быть - того не
миновать. Хотели сатанги того или нет, но именно они подложили
человечеству свинью и, вынув камень из-за пазухи, показали кукиш в
кармане. Вам кажется, что это чересчур образно? Что делать, именно такова
была объективная реальность. И все мы, современные и образованные люди,
так сплясали под их дудочку, что сегодня единственным нормальным на всю
Галактику остается, кажется, ваш покорный священнослужитель,
стааааааренький папка Бенедикт XXVII.
Сатанги слишком усердно помогали человечеству искать дорогу в Дальний
Космос. Страсти по боэцию до того перегрелись, что нервы у держав наконец
сдали, а офицеры, застоявшиеся в ангарах, напротив, не подвели. И грянула
мерзкая и глупая драчка, после которой вдруг выяснилось, что боэция-то
прекрасно хватает на всех, а результатом всей прелести оказалось вообще
нечто непонятное и именующее себя режимом, прости Господи, истинного пути
каких-то квэхва.
В общем, все утряслось. Открылся паритетный институт, а сатанги
решили, что теперь, уладив взаимоотношения в рамках культурного мира,
чем-нибудь поспособствовать и Дархаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16