В маске Молодца из Таверны он осмелился приставать к
девице, украшенной лентами Экваториальных Отношений. Этот промах стоил ему
головы, которую отрубили Красный Демиург, Солнечный дух и Волшебный
Шершень. Эдвера Тисселя, недавно окончившего Институт, назначили его
преемником и дали три дня на подготовку. По натуре рассудительный и
осторожный, Тиссель воспринял новое назначение как вызов. С помощью
гипноза он выучил сиренийский язык и нашел его довольно легким. Затем он
принялся за Журнал Всеобщей Антропологии, где прочел следующее:
Население прибрежных районов Титаника отличается крайним
индивидуализмом - возможно, потому, что, из-за весьма благоприятных
условий жизни коллективная деятельность не приносит никакой выгоды. В
языке тех мест, соответственно, отражено настроение индивидуума, его
эмоциональное отношение к ситуации. Фактическая информация воспринимается
как нечто вторичное. Более того, на этом языке не говорят, а поют, причем
под аккомпанемент маленьких инструментов. В результате бывает очень сложно
выяснить что-либо у жителя Фана или закрытого города Зундара. Вместо
фактов вас начнут потчевать изысканными ариями и поразительно виртуозной
игрой на том или ином из музыкальных инструментов. Таким образом,
приезжий, дабы избежать всеобщего и полного презрения, должен научиться
выражать свои мысли на местный манер.
Тиссель сделал пометку в записной книжке: "Раздобыть маленький
музыкальный инструмент и инструкцию к нему" - и продолжал читать:
Климат на Сирене мягкий, и пищи повсюду и в любое время вдоволь, даже
с избытком. Поэтому всю нерастраченную национальную энергию и массу
свободного времени, население посвящает усложнению. Все здесь усложнено
самым причудливым образом: Сложное искусство местных мастеров (пример тому
- изысканные резные панели, какими украшены плавучие дома-ковчеги);
сложная символика, выражаемая в масках, которые носят все жители; сложный
полумузыкальный язык, восхитительно передающий тончайшие оттенки чувств и
настроений; и, наконец, надо всем этим - фантастическая сложность
межличностных отношений. "Престиж", "лицо", "мана", "репутация", "слава" -
на сиренийском языке эти понятия объединены словом "хорра". У каждого -
своя лишь ему присущая хорра. Если, к примеру, человеку необходимо жилище,
то лишь хоррой определяется, станет ли он хозяином роскошного плавучего
дворца, изукрашенного драгоценными камнями, алебастровыми фонарями,
переливчатым фаянсом и резным деревом, либо ему снисходительно укажут на
жалкую заброшенную лачугу на плоту. На Сирене нет никаких средств расчета;
единственная твердая валюта тех мест - хорра.
Тиссель потер подбородок и принялся читать дальше:
Маски носятся всегда и везде, в соответствии с философией, гласящей,
что человек не должен быть принуждаем иметь наружность, навязанную ему
внешними факторами против его воли; сто он свободен в выборе внешности,
наиболее созвучной его собственной хорре. В цивилизованных районах Сирены
- а точнее, на побережье Титаника - человек в буквальном смысле слова
никогда не открывает лица; оно - его главная тайна. Сиренийцы не знают
азартных игр; с их чувством собственного достоинства было бы катастрофой
получить какие-либо выгоды с помощью средств иных, чем хорра. Слово
"удача" не переводится на сиренийский язык.
Тиссель снова сделал пометку: "Достать маску. Музей? Театр?" Он
дочитать статью, поспешно закончил сборы и на следующий же день на борту
"Роберта Астрогарда" отбыл на Сирену.
Сиренийский космопорт ровным топазовым диском выделялся на фоне гор -
черных, пурпурных, зеленых. Лихтер опустился, и Эдвер Тиссель впервые
вступил на землю Сирены. Встречавший его Эстебан Ролвер, местный агент
Космических Путей, всплеснул руками и отскочил назад.
- Маска! - сипло вскрикнул он. - Где ваша маска?!
- Вот она, - Тиссель был смущен и растерян. - Я не знал наверняка...
- Наденьте, - сказал Ролвер, отворачиваясь. Его собственная маска
являла собой замысловатое изделие из тускло-зеленых чешуек и дерева,
покрытого блестящей голубой эмалью. На щеках торчали черные перья, а с
подбородка свисал черно-белый помпон. Все это вместе взятое создавало
создавало ощущение хитрой и язвительной личности.
Тиссель прилаживал маску к лицу, соображая, уместно ли в такой
ситуации подшутить; или лучше хранить достоинство, как подобает человеку
его положения?
- Надели? - спросил через плечо Ролвер.
Тиссель ответил утвердительно, и Ролвер обернулся. Маска скрывала
выражение его лица, но пальцы невольно потянулись к клавишному
инструменту, висевшему на бедре. В мелодии слились ужас, потрясение и
упрек.
- Нельзя вам носить эту маску! - пропел он. - Да где вы ее взяли?
- Это копия маски из Полиполисского музея, - оцепенело проговорил
Тиссель. - Копия верна, я уверен.
- Верна, верна, - закивал головой Ролвер. Маска его словно стала еще
язвительней. - Безусловно верна. Этот вариант известен под именем
Победителя Морских Драконов. Его могут носить во время торжеств особы
огромного престижа: правители, герои, выдающиеся мастера, великие
музыканты...
- Но я не знал...
Ролвер вяло махнул рукой в знак понимания.
- Всему свой черед. Многое вы узнаете по ходу дела. Обратите-ка
внимание на мою сегодняшнюю маску. Это Птица-Крачка. Такие штуки носят
люди самого мизерного престижа - скажем, вы или я, или любой другой
иномирянин.
- Странно, - сказал Тиссель. Они шагали через посадочную полосу к
приземистому бетонному блокгаузу. - Я-то думал, каждый носит такую маску,
какая ему нравится.
- Конечно, - подтвердил Ролвер. - Любую, какая нравится - если
сумеешь сделать так, что она к тебе пристанет. К примеру эта Птица-Крачка.
Я ношу ее, дабы подчеркнуть, что я ничего из себя не представляю. Я не
притязаю на мудрость, свирепость, разносторонность, музыкальную
одаренность, жестокость и дюжину прочих Сиренийских добродетелей.
- Просто из интереса: что произойдет, если я пройду в этой маске по
улицам Зундара?
Ролвер расхохотался. Маска приглушала его смех.
- Если вы вздумаете прогуливаться по пристаням Зундара - улиц здесь
нет - то не пройдет и часа, как вас убьют. И при этом неважно, в какой вы
будете маске. Так случилось с Бенко, вашим предшественником. Он не знал
как себя вести. Никто из нас, иномирян этого не знает. В Фане нас еще
терпят - до тех пор, пока мы знаем свое место и не высовываемся. Но
попробуйте, как сегодня, щегольнуть здесь своими регалиями. К вам тотчас
подступит какой-нибудь Огненный Змей или Грозный Гоблин - я имею в виду
маски, вы понимаете, - и заиграет на кродаче, и если вы не сумеете пресечь
его дерзкую выходку с помощью дьявольских звуков скарания [скараний -
миниатюрная волынка, мешочек которой прижимается большим пальцем к ладони,
а остальные манипулируют с отверстиями четырех трубок], то он загремит
химеркином - это наш инструмент для разговоров с рабами, - что будет
выражением крайнего презрения. Или он ударит в дуэльный гонг и тут же
нападет на вас.
- Я и не догадывался, что здешние жители так вспыльчивы, -
пробормотал Тиссель, подавленный.
Ролвер пожал плечами и открыл тяжелую стальную дверь в свою контору.
- Везде свои порядки. На Народной площади в Полиполисе тоже можно
навлечь на себя народный гнев кое-какими выходками.
- Да, вы правы, - сказал Тиссель. Войдя в контору, он огляделся по
сторонам. - К чему все эти меры предосторожности? Сталь, бетон...
- Защита от дикарей, - сказал Ролвер. - Они по ночам спускаются с
гор, хватают что плохо лежит и убивают всякого, кто попадется им на пути.
Ролвер подошел к стенному шкафу и вынул маску.
- Вот, возьмите. Это Лунный Мотылек, с ним вы не должны попасть в
беду.
Тиссель без особой охоты принялся разглядывать маску. Она была сшита
из мышиного цвета меха; по краям отверстия для рта торчали пучки шерсти,
на лбу - пара усиков, похожих на перья. У висков болтались белые завязки,
а под глазами нависали ряды красных складок, производя впечатление
одновременно скорбное и комическое.
- Эта маска предполагает какой-то престиж? - спросил Тиссель.
- Ни малейшего.
- Но ведь я Председатель Консульства, - возразил Тиссель. - Я
представляю Внутренние Планеты, сто миллиардов человек...
- Если Внутренние Планеты хотят, чтобы их представитель носил маску
Победителя Морских Драконов, пуская присылают сюда Победителя Морских
Драконов.
- Понимаю, - пробормотал Тиссель. - Ну, что ж, если надо...
Ролвер тактично отвел глаза. Тиссель снял Победителя Морских Драконов
и приладил к лицу скромного Лунного Мотылька.
- Надеюсь, в ваших магазинах я найду что-нибудь более подходящее, -
сказал Тиссель. - Мне говорили, что человек просто заходит в магазин и
выбирает что хочет. Это верно?
Ролвер повернулся и критически осмотрел Тисселя. - Эта маска - по
крайней мере, на первое время - подходит вам как нельзя лучше. И имейте в
виду: не берите в магазинах ни единой вещички, пока не узнаете ее хорровую
ценность. Владелец магазина теряет в престиже, если персона с низкой
хоррой позволяет себе вольности с его лучшими работами.
Тиссель возмущенно тряхнул головой.
- Но мне ничего этого не объяснили! Я конечно знал о масках, и что
мастера безмерно честны и усердны; но весь этот престиж - хорра, или как
там ее...
- Не волнуйтесь, - сказал Ролвер. - Пройдет год-другой и вы начнете
понимать что к чему. Я надеюсь, вы владеете языком?
- Да, разумеется.
- И на каких инструментах вы играете?
- Ну... я так понял, что можно играть на любом маленьком инструменте
или просто петь.
- Крайне неверно. Только рабы поют без аккомпанемента. Советую вам
как можно быстрее освоить следующие инструменты. Химеркин для рабов. Гангу
для разговоров с близкими приятелями или же с теми, кто немного ниже вас
по хорре. Кив для вежливых бесед при случайных встречах. Зачинко для более
официальных контактов, страпан и кродач для тех, кто ниже вас по
престижу... ну, в вашем случае - если захотите указать кому-то его место.
Гомопард [гомопард - один из немногих сиренийских электромузыкальных
инструментов; гнератор вырабатывает звук, подобный пению гобоя, который
изменяется, вибрирует, повышается и понижается с помощью четырех клавиш]
или двойной камантил [двойной камантил - инструмент, похожий на гангу, с
той разницей, что звуки извлекаются с помощью просмоленного кожаного
диска, которым водят по одной или сразу нескольким из сорока шести струн]
- для церемоний. - Он секунду подумал. - Очень полезны еще кребарин -
водяная лютня, и слобо, но с ними можно повременить. Сначала - эти,
основные. Они обеспечат вам элементарный уровень общения.
- Вы не преувеличиваете? - осмелился предположить Тиссель. - И... не
шутите?
Ролвер мрачно рассмеялся.
- Отнюдь нет. Теперь, в первую очередь, вам необходим ковчег. А затем
- рабы.
Ролвер повел Тисселя к пристаням Фана - полтора часа пути с
космодрома - по чудесной тропе в тени огромных деревьев. Ветви их гнулись
под тяжестью фруктов, хлебных плодов, стручков с сахарным соком.
- На данный момент, - говорил Ролвер, - здесь, в Фане всего четверо
иномирян, включая вас. Я отведу вас к Велибусу, это наш коммерческий
агент. Подозреваю, что у него найдется старый ковчег, который он мог бы
вам одолжить.
Корнелий Велибус жил в Фане уже пятнадцать лет, и повысил свою хорру
настолько, что с уверенностью носил маску Южного Ветра. Она представляла
собой голубой диск, инкрустированный лазуритом и окруженный мерцающим
ореолом из змеиной шкуры. Велибус оказался более приветливым и сердечным,
нежели Ролвер. Он не только дал Тисселю ковчег, но и снабдил его десятком
музыкальных инструментов и парой рабов в придачу.
Пораженный такой щедростью, Тиссель заикнулся было о цене, но Велибус
выразительным жестом прервал его:
- Дорогой мой, вы на Сирене. Такие пустяки здесь ничего не стоят.
- Но ковчег...
Велибус испустил короткий изысканный пассаж на киве.
- Буду откровенен с вами. Сээр Тиссель. Дом постарел и обветшал. Я не
могу в нем жить; мой статус пострадает. - Изящная мелодия сопровождала его
речь. - Но вас пока что не тревожит статус. Все что вам нужно - кров, уют,
покой - и защита от Ночных.
- Ночных?
- Это каннибалы которые бродят по берегу после заката.
- Ах, да. Сээр Ролвер говорил мне.
- О, жуткие твари.
1 2 3 4 5 6