..
- А как насчет директора?
- Что насчет директора?
- Мог он?..
Молли скептически фыркнула:
- Только не старый суетливый Ричард. Он никогда даже не показывался.
Кроме того, его дурила молодая мозглячка в офисе.
Раздался гудящий звук мотора. Джин выскочила в сад и вытянула шею в
сторону удаляющейся воздушной лодки. "Какого черта... я сказала ему ждать.
Как я вернусь в Ангел Сити?"
- Ну-ну, - раздался в трактире пронзительный голос. - Ну-ну, это в
самом деле оригинальный реликт прошлых дней.
Молли Саломон тяжело встала на ноги.
- Этот голос! - лицо ее налилось нездоровой краснотой. - Этот голос,
я никогда не избавлюсь от него. Это старый Колвелл.
Джин последовала за ней в салун.
- Эй, вы, уродец с маринованным лицом, что вас сюда привело? Вы
знаете, я поклялась давным-давно, что если я поймаю вас за пределами
вашего отвратительного дома, я вылью на вас помои, и вы знаете, что сейчас
я сделаю именно это... только подождите, пока я возьму ведро, - Молли
повернулась и, тяжело дыша, удалилась по коридору.
Джин сказала:
- Это вы отослали мой кэб, мистер Колвелл?
Колвелл поклонился:
- Да, мисс Парле. Я хочу показать вам свое цыплячье ранчо и думаю,
именно сегодня вы можете принять мое предложение.
- Предположим, я не захочу. Как я тогда вернусь в Ангел Сити?
Колвелл сделал элегантный жест.
- Естественно, я доставлю вас туда, куда вы захотите.
- Предположим, я не захочу с вами лететь?
Колвелл покраснел:
- В этом случае я, конечно, виновен в том, что навязываю вам себя и
могу предложить только свои извинения.
В комнату, пыхтя и рыдая от ярости, вбежала Молли Саломон с ведром.
Колвелл со значительной живостью, ничуть не пожертвовав своим величием,
попятился на веранду. Молли выскочила вслед за ним. Колвелл отступил
дальше во двор. Молли сделала еще несколько шагов и выплеснула содержимое
ведра в его направлении. Колвелл избежал помоев, потому что успел
отскочить на целые двадцать футов. Молли взмахнула кулаками.
- И больше не появляйтесь на Десятой Миле, а то вам плохо будет,
очень плохо, вы, отвратительная маленькая свинья, - и она добавила
несколько непристойностей.
Квадратная, с лицом как тесто, женщина, которая гоняется за
утонченным Колвеллом с ведром, полным помоев - этого оказалось слишком
много для Джин. Она разразилась искренним смехом. Но из глаз полились
слезы. Ее отец и ее мать. Несмотря на бурные протесты Молли, Джин помнила,
что у Колвелла была дочь, похожая на нее: Марта, Санни, Джейд, как бы ее
ни звали.
Не взглянув на Джин, Молли триумфально удалилась в салун. Подошел
Колвелл, сердито вытирая лоб.
- Я не пожалею двух центов, я подам на нее в суд, и ее приговорят...
- Вы мой отец? - спросила Джин.
Колвелл бросил на нее яркий изучающий взгляд.
- Почему вы это спрашиваете? Это очень любопытный вопрос.
- Молли моя мать. Она говорит, что забеременела, когда поблизости был
только один мужчина.
Колвелл решительно покачал головой:
- Нет, миссис Парле. Если даже отбросить вопросы морали, я могу
уверить вас, что я человек утонченных вкусов и умею разбираться в людях.
Джин призналась себе, что сочетание в любовных делах Молли и Колвелла
труднопостижимо. "Но кто тогда мой отец?"
Колвелл поднял брови, словно осознавая обязанность, выполняя которую
он может причинить боль, но которую должен тем не менее исполнить.
- Кажется что... извините меня, я буду груб. Я чувствую, что вы, хотя
и молоды, но реалистка. Отношения вашей матери с мужчинами были таковы,
что ответственность за отцовство ни на кого конкретно возложить нельзя.
- Но она была в Доме Реабилитации. Она говорит, что не видела ни
одного мужчины, кроме вас.
Колвелл покачал головой с сомнением:
- Наверное, вам лучше всего посетить старый дом. Он примыкает к
моему...
Джин отрезала:
- Раз и навсегда. Я не интересуюсь вашими цыплятами. Я хочу вернуться
в Ангел Сити.
Колвелл склонил голову в знак поражения:
- Ну, пускай Ангел Сити. Я приношу извинения за свою самонадеянность.
Джин спросила резко:
- Где ваша лодка?
- Здесь, обойдите эту берлогу, - он провел ее вокруг ржаво-белой
массы грибов.
Воздушная лодка была старой и величавой. Слова "Кодиронский Дом
Реабилитации" были закрашены, но контуры букв вполне читались. Колвелл
откинул дверцу. Джин заколебалась и посмотрела задумчиво на трактир
"Десятая Миля".
- Что нибудь забыли? - вежливо спросил Колвелл.
- Нет... думаю, нет.
Колвелл терпеливо ждал. Джин сердито сказала:
- Да, еще одно, мистер Колвелл. Может быть, я молода и много чего не
знаю, но...
- Да?
- Я страшно вспыльчива. Так что давайте стартуем в Ангел Сити.
- В Ангел Сити... - сказал Колвелл задумчиво.
Джин прыгнула в лодку. Колвелл захлопнул дверцу, обошел кругом.
Затем, словно его что-то ударило, откинул панель моторного отсека.
Джин настороженно наблюдала. Похоже было, он что-то подсоединял, не
особо обязательное.
Внутри кэба был плохой воздух, лак и озон. Джин услышала, как
включилась вентиляционная система, наверное, именно с ней возился Колвелл.
Воздух стал холодным и свежим. Очень свежим. Запахло сосновыми иголками и
сеном. Джин глубоко вздохнула. В носу защипало... Она нахмурилась.
Странно. Она решила... Но Колвелл кончил и снова обошел вокруг лодки. Он
приблизился к дверце и заглянул. Джин видела его лицо только краешком
глаза и не могла заметить, какое на нем выражение. Ей показалось, что он
кивнул ей и улыбнулся.
Колвелл не стал влезать в лодку. Стоя рядом, он смотрел вдаль, в
долину, на три вулканических конуса, три черных пня на фоне тусклого неба.
Аромат сосновых иголок и сена проник в легкие Джин, пронизал, казалось,
все ее тело. Она почувствовала легкое раздражение... Наконец Колвелл
открыл дверцу и подержал ее широко распахнутой. Ветер долины Плагханк
устремился в лодку, неся с собой привычный запах выветренных скал и пыли.
Колвелл осторожно понюхал воздух и в конце концов влез в лодку и
закрыл дверцу. Лодка задрожала. Трактир "Десятая Миля" превратился внизу в
миниатюрный макет. Они летели на север. Ангел Сити был на юге.
Джин протестовала своим тяжелым дыханием. Колвелл самодовольно
улыбнулся:
- В былые дни мы перевозили иногда буйных пациентов. Очень хлопотно
было, пока мы не установили бак с умиротворяющим средством и не связали
его с вентиляцией.
Джин тяжело дышала. Колвелл произнес снисходительно:
- Через два часа вы будете как новенькая, - он начал жужжать под нос
какую-то песенку, сентиментальную старую балладу.
Лодка перевалила через гребень и закачалась в мощных воздушных
потоках, затем спустилась в долину. Впереди вырос огромный черный эскарп.
Яркий синеватый свет солнца, отражаясь от контрфорсов утеса, бил в лицо.
Лодка летела высоко над землей. Утес возвышался над ними. Лодка
дрожала и вибрировала. Вскоре показалась кучка розовых зданий, гнездо под
скалой.
- Видите, куда мы летим? - спросил заботливо Колвелл. - В течение
некоторого времени это место будет вашим домом, но не позволяйте мне вас
пугать, будут и компенсации, - он напевал еще чуть-чуть. - И ваши деньги
будут вложены в хорошее дело, - он стрельнул в нее взглядом. - Вы
проявляете скептицизм? Вам не нравится идея? Но я продолжаю настаивать на
этом - будут компенсации, потому что вы станете одним из моих маленьких
цыпленочков, - идея восхитила его, - одним из моего маленького выводка...
Но я буду вежливым, я не хочу волновать вас...
Лодка направилась к сверкающему на солнце пучку розовых зданий.
- Это одно из поселений Троттеров, - сказал Колвелл благоговейным
тоном. - Настолько древнее, что человек не может себе даже вообразить это.
Здесь прямо-таки концентрируется солнце. Видите, я говорю вам одну только
правду. Должен сознаться, что мое предприятие в запустении, в прискорбном
запустении в эти дни. О выводке забочусь только я и мой маленький штат...
Теперь, когда мы станем богатыми, мы, возможно, произведем кое-какие
изменения, - он пробежал взглядом группу зданий, и ноздри его раздулись. -
Отвратительно! Худшее из наследства столетий - Рококо Ренессанса. Розовая
штукатурка по добротной здоровой каменной стене... Но там, где терпят
неудачу желания и надежды, помогут деньги, - он прищелкнул языком. -
Возможно, мы переедем на какую-нибудь более теплую планету: земля Кодирона
слишком унылая и суровая, а кости мои начинает морозить лихорадка, - он
засмеялся. - Я несу вздор... Если вам наскучило, прервите меня... А вот мы
и сели. Мы дома.
Поле зрения Джин ограничивали ярко-розовые стены. Она почувствовала
толчок. Дверца открылась. Краешком глаза она заметила усмехающееся желтое
лицо худощавой крепкой женщины. Чьи-то руки помогли ей спуститься на
землю, другие руки обыскали ее. У нее забрали брусочек с дротиками и
скрученный в кольцо пластмассовый нож. Она услышала, как удовлетворенно
закудахтал Колвелл. Какие-то руки потянули ее в полумрак здания. Они
прошли через пустой гулкий зал, освещаемый через ряд высоко расположенных
узких окон. Колвелл остановился у тяжелой двери, повернулся - и лицо его
оказалось в поле зрения Джин.
- Когда мой маленький выводок становится слишком уж беспокойным, его
приходится запирать... Но доверие рождает доверие, и... - его голос
затерялся в грохоте дверных петель.
Джин вошла внутрь. Лицо за лицом оказывались в поле ее зрения.
Взволнованное лицо за взволнованным лицом. Словно она смотрела на
последовательность зеркал. Снова и снова на нее глядело ее собственное
лицо.
Она почувствовала под собой что-то мягкое и теперь у нее перед
глазами оказался потолок. Она услышала голос Колвелла.
- Это ваша давно потерянная сестра, она наконец к нам вернулась. Я
думаю, скоро вы все услышите хорошие новости.
Что-то горячее, причиняющее сильнейшую боль, тронуло ее запястье. Она
лежала, глядела в потолок и тяжело дышала. Боль слегка стихла. Ее веки
захлопнулись.
...Джин скрытно, из-под век изучала девушек. Их было шесть. Стройные
темноволосые девушки с беспокойными умными лицами. Волосы у них были
длиннее, чем у нее. Наверное, они сами были мягче и до некоторой степени
красивее. Но самое главное, что они были не такие, как она.
У них была одинаковая одежда, как униформа - белые, по колено бриджи,
свободные желтые блузки, черные сандалии. По лицам было видно, что они
скучали здесь и были угрюмы, если не злы.
Джин села на свою койку, зевнула, словно до сих пор не назевалась в
жизни. Чувства ее обострились, к ней возвратилась память. Девушки сидели
полувраждебным кругом. Надо их понять, - сказала себе Джин, - попробовать
поставить себя на их место.
- Ну, - сказала Джин, - ну что вы просто так сидите?
Девушки слегка зашевелились, каждая чуть изменила позу, словно
повинуясь общему импульсу.
- Меня зовут Джин, - она встала, потянулась, пригладила волосы и
оглядела комнату. Спальное помещение в старом Доме Реабилитации. - Чертова
крысиная нора. Я думаю, слышит ли нас сейчас старый Колвелл?
- Слышит?
- Оборудовал ли он это место разными там проволочками для
подслушивания? Может... - она заметила отсутствие понимания. - Подождите,
я погляжу. Иногда микрофоны обнаружить легко, иногда нет.
Подслушивающая аппаратура должна располагаться у двери или у окна,
чтобы легче было провести провода. Беспроволочная система выглядела бы в
этой голой комнате роскошью. Джин обнаружила шишечку именно там, где и
рассчитывала найти ее, над дверью. Экранированные провода вели сквозь
дыру. Она оторвала ее и показала остальным.
- Вот. Старый Колвелл мог слышать каждое ваше слово.
Одна из девушек боязливо взяла приборчик.
- Значит вот как он всегда узнает, что происходит... Как вы
определили, что он там?
Джин пожала плечами:
- Они достаточно обычны... Почему нас всех здесь заперли? Мы в
тюрьме?
- Не знаю, как вы. А мы наказаны. Когда Колвелл улетел на Землю,
некоторые из нас на грузовой лодке отправились в Ангел Сити... У нас редко
бывает шанс. Колвелл рассвирепел. Он сказал, что мы все можем испортить.
- Что все?
Девушка сделала неопределенный жест.
- Через некоторое время, очень скоро, мы все будем богатыми. Так
говорит Колвелл. Мы будем жить в хороших домах. Мы будем делать все, что
захотим. Но прежде он должен найти деньги. Я больше ничего не могу
припомнить.
- Черри отправилась за деньгами, - сказала другая девушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19