Лорд задержал дыхание, чувствуя, что потревожил место, которое лучше было не беспокоить. И тогда где-то далеко-далеко кто-то выкрикнул его имя.
«Несожженные мертвецы идут за тобой из тьмы, зовут, зовут, и если ответишь – то пропал».
Так они с сестрой пугали друг друга, когда были детьми. Это всего лишь глупая игра, возникшая из не менее глупых суеверий… Немыслимо было бы поверить, что кто-то там, внизу, во тьме, действительно знает его имя.
Вот реальность – с дороги зовет Харн:
– Черныш! Сюда едет Ардет.
Лорд из Омирота приближался к авангарду на своей серой кобыле-винохире Бришни, праматери целого стада и бабушке Урагана. На расстоянии за ним следовали Киндри, двое кендаров-летописцев и вооруженная охрана.
Харн фыркнул:
– Очная ставка, а? Тогда я, пожалуй, смоюсь. – Он стегнул коня и поскакал к основному Войску, отсалютовав но дороге Ардету.
Торисен прыгнул в седло и стал ждать – не без некоторого трепета. Они с Ардетом не разговаривали после Готрегора, когда старик отчитал его за то, что он не приблизил к себе Киндри.
– Милорд, миледи. – Верховный Лорд почтительно поклонился высокорожденному и его лошади.
Удивительно, Ардет выглядел почти смущенным.
– Мой мальчик, кажется, я должен извиниться перед тобой. Я не знал, что напавший на тебя в Тентире переврат был шаниром, а тем более что он был связан с Темной вирмой.
– Киндри видел вирму? Хорошо. А то я уже начал сомневаться, не померещилось ли мне. Но что же он так долго ждал, прежде чем рассказать тебе?
– Так ты сам и вовсе ничего не говорил. – Тон Ардета был слишком резок для шутки. – Это же чертовская удача, что он шанир. Старая кровь может быть очень опасна. Она открывает путь к первородной силе, а немногие из нас могут ее контролировать. Но разве так уж плохо уметь разделять чувства с животными? Неужели если бы вместо какой-нибудь ползучей твари была, например, Бришни, это не прельстило бы тебя?
– Нет, – ответил Торисен и вскрикнул – кобыла ущипнула его за ногу. – Извини, миледи. Простишь меня? – Он протянул лошади руку. Та поймала ртом пальцы, словно желая откусить их, но лишь слегка погладила кисть бархатными губами.
– Ты всегда был одним из ее любимчиков, – улыбнувшись, сказал Ардет. – Может, частично из-за этого я и решил дать тебе шанс в первый раз.
– Так вот почему ты представил нас друг другу той ночью. Лорд Омирота, советующийся с серой кобылой. Эй!
Ревнивый Ураган попытался цапнуть Адрета за ногу. Бришни повела ушами – и ее внук тут же затих, смирившись и помрачнев.
– Ну и безмозглый жеребенок уродился. – Адрет холодно оглядел коня. – Почему ты не подыщешь чистокровного винохира? Знаю я одного трехлетку, который был бы горд носить тебя.
– Даже полукровке было бы тяжело скакать со мной в бою, а Ураган выдержит. Кроме того, он без споров промчит меня хоть бы и через каменную стену.
– Ну я же сказал – безмозглый. Смотри!
На том берегу реки из высокой травы взвилась стайка лазурных бабочек, покружила и уселась вновь, скрывшись из виду.
– Хваталки, – отсутствующе заметил Торисен. – Наверное, там, в траве, лежит кто-то мертвый. – Он пристально вглядывался вперед, на дорогу. – Что-то Холли долго нет. Я послал его проверить ближайшую почтовую станцию.
– Ты чего-то опасаешься?
– Точно и не знаю. Мы уже давно должны были получить вести с юга, если гонец не попал в засаду где-то в пути.
– А может, никому не удалось выбраться из бойни, чтобы принести новости, – сурово заключил Ардет. Он оглянулся, наблюдая за еще двумя синими облачками пляшущих над травой бабочек, потом встряхнулся. – Извини, мой мальчик. Это болезнь всех стариков – думать слишком много о смерти. А ты создал отличную почтовую систему. Представить только – вести из самого дальнего уголка Ратиллена приходят не более чем через десять дней. Конечно, если бы ты поставил на эту работу шаниров, то дела пошли бы еще быстрее.
– Нет.
– Ладно-ладно, поступай как знаешь. Сложно, должно быть, защищать посты в этой глуши.
– У меня соглашение с местным князьком, неким Гришарки. Если бы он был оскалом, как большинство его подданных, я доверял бы ему больше, но он пришел с Хмари и кичится тем, что был на побегушках у одного известного разбойника, Бортиса.
– Оскалы, – задумчиво повторил Ардет. – Странные люди, и еще страннее их связь с нами.
– Потому что они предположительно были чернорабочими Строителей? – спросил Торисен.
– О, в этом сомнений нет, милорд! – горячо выпалил молодой историк, поравнявшись с всадниками. – Они же были моей специальностью, когда я получал право на одеяние летописца. О них я знаю все.
Зола, едущая чуть позади, вскинула глаза, но двое высокорожденных лишь улыбнулись энтузиазму юноши. Ардет даже слегка поклонился ему:
– Что ж, господин ученый, откроешь ли ты нам свои познания или оставишь во тьме неведения?
Историк покраснел – от смущения, радости или всего разом.
– Когда-то оскалы были лишь одним из горных племен, разве что победнее прочих, – начал он. – Потом пришли Строители. Они предложили оскалам награду и секретные знания, если те станут работать на них. Горцы, конечно же, согласились, тем более что первой их задачей стало оградить Безвластия от племен-соперников.
– Как? – спросил Торисен.
– Я не могу объяснить, лорд, и они не могут. Они забыли даже, как строили город в Безвластиях, как возводили храмы. Ах да, еще они сделали Вирден – уже для себя.
– Держу пари, этого-то они уж абсолютно не помнят. Забывчивая кучка жуликов.
Историк рассмеялся:
– Не забывчивее Главного Строителя. У него было кое-что – талисман, эмблема, не знаю, – то, что, предположительно, защищало его и его народ от Безвластий. Оскалам обещали, что, когда храмы будут возведены, а Строители двинутся дальше, им оставят и безделушку, и город в Безвластиях. С учетом того, как горцы относились к этому месту – священная земля и все такое, – можно представить, какая это была награда. Так что оскалы работали как сумасшедшие, построив восемь храмов по всему Ратиллену и почти закончив девятый в Котифире. А потом однажды утром ни один Строитель не явился руководить ими. Вместо этого горцы нашли талисман, Сан-тари, как они его называли, лежащий там, где его забыл прошлой ночью Главный Строитель. «Зачем же заканчивать храм», – спросили себя оскалы. Почему бы просто не взять вещицу, из-за которой они так надрывались, и не сбежать?
– Строители нашли бы что на это ответить, – пробормотал Ардет.
– Видишь ли, лорд, оскалы убедили себя в том, что эта штука, чем бы она ни была, является источником силы и власти Строителей. Они думали, что если получат ее, то смогут все. Но когда один из горцев надел талисман, тот просто-напросто отрезал ему голову.
Торисен смотрел на падалыциц-хваталок на том берегу. Сколько же их там, как минимум пять скоплений, вьются лазурные тучки над чем-то скрытым в высокой зеленой траве, пляшут. А Холли все нет и нет.
Потом слова историка дошли до его отстраненного сознания, и лорд невольно потянулся к вновь надетому серебряному ошейнику. Ардет заметил его жест.
– И это еще не все, совсем нет! – возбужденно продолжал молодой летописец. – Они вдруг обнаружили, что начали терять память. О, они забыли не все, только то, чему научили их Строители, например как укладывать обратные камни или читать особые руны. «Это месть Строителей за вероломные замыслы», – решили горцы. И они в страхе бежали обратно в Вирден, где и сидят по сей день, сильно сократившись в количестве, иногда выдерживая осаду других племен, которые все еще подозревают, что оскалы делают что-то, чтобы Безвластия оставались закрытыми.
– Весьма поучительная история, – сказал Ардет. – Я одобряю твои исследования. А вот Сан-тари…
Торисен одеревенел в седле.
– Копыта, – только и выдавил он.
Бришни дернула головой, ноздри ее раздулись.
– И дым, – сказал Ардет.
Из-за поворота вылетел лорд Даниор со своими охранниками, чуть не врезавшись в авангард войска:
– Беда, Тори, беда…
Торисен ринулся вперед, мимо них. Дорога петляла, следуя изгибам реки, проносились расплывчатой цепочкой вязы и клены. Теперь и лорд чувствовал запах дыма, а еще затхлое, влажное зловоние. Он обогнул заросли багряных рябин и увидел все еще дымящиеся развалины станции. Посреди дороги неподвижно застыли четыре тела в одеждах жрецов. Когда Торисен подъехал ближе, то увидел, что люди пригвождены к земле заостренными кольями, проткнувшими их насквозь. Лица под капюшонами покрывала шевелящаяся маска из голубых бабочек. Лорд отогнал насекомых от одного убитого. Позади Донкерри прильнул к шее своей лошади – его тошнило.
– Кто-нибудь знает этого человека?
– Он был жрецом, одним из тех, кого послали с миссией в Каркинарот, – сказал Киндри. Он угрюмо сгонял бабочек с лиц остальных. – А это его помощники. Я учился с ними.
Торисен посмотрел на него, потом поспешно отвел глаза:
– Друзья?
– Нет. Когда шанир не приживается в братстве, новички считают своей обязанностью пнуть его за это. Но никто из них не заслужил такого конца.
Торисен отвел Урагана в сторону.
– Холли, возьми этих людей и готовь погребальный костер. Обыщите развалины – там могут быть еще тела, загляните и на тот берег реки. Следуйте за хваталками. Донкерри… Держи себя в руках, мальчик. Хорошо? Собрался? Тогда скачи назад, к Харну. Расскажи ему, что случилось и куда мы теперь направляемся. Еще скажи, чтобы он вел колонну по главной дороге. Киндри, тебе лучше отправиться с Донкерри.
Торисен все еще не мог заставить себя смотреть на шанира, так что он не видел удивления в тусклых глазах молодого человека, сменившегося обидой.
– Д-да, милорд, – выдавил из себя Донкерри, – а куда вы?
– Как это «куда», в Вирден, конечно, в цитадель Гришарки. Куда же еще?
Крепость местного головы была в пяти минутах быстрой езды в глубь Невиданных Холмов. Торисена резанула по глазам белизна квадратных башен, когда Ураган вырвался из ущелья на узкую аллею, ведущую к дому. По бокам скакали Ардет и Бур, за ними поспешали стражники.
Позади кто-то закричал.
Торисен обернулся через плечо и увидел, как свалился с лошади первый охранник Ардета, запутавшись в сброшенной на него сверху сети. На упавшего коня налетели остальные, барахтающаяся груда перекрыла лощину.
– Берегись! – прокричал Бур и тотчас же оказался на земле – в него бросили солидным камнем.
Оскалы устремились к ним со всех сторон, торопливо сбегая вниз по склонам. Ардета выкинуло из седла, когда Бришни отпрыгивала от нападающих, он врезался в Торисена, и тот упал, но ловко перевернулся в воздухе, умудрившись встать на ноги, и оказался лицом к лицу с каким-то бородачом. Лорд ударил противника по горлу скользящим движением и отпрыгнул, вытаскивая на ходу короткий меч. В локоть попал камень, и рука онемела. Меч выпал из потерявших чувствительность пальцев. Торисен попытался поймать его другой рукой, но тут его цепко обхватили сзади и завернули руки за спину. Оскал подобрал упавший клинок. Торисен глядел на него.
«Мой бог! – пронеслась в пустой голове удивленная мысль. – А ведь я сейчас умру!»
Человек занес руку для последнего удара, но тут его взгляд опустился на обнажившееся в битве горло Торисена, и глаза его дико расширились. Кентиар слабо поблескивал холодом на загорелой коже. Оскал, подвывая, отступил на шаг, потом еще и еще, и сам уронил меч. Казалось, он был бы рад испариться вовсе, но вместо этого вдруг упал нйц прямо в грязь и так и замер.
Тот, кто выворачивал руки Торисена, отпустил их. Лорд резко повернулся, готовый драться, но противник стоял как громом пораженный. Потом его глаза закатились, и он свалился в глубоком обмороке.
– Сан-тари, – выдохнул третий и бухнулся на колени.
– Сан-тари, Сан-тари…
Слово пробежало по рядам оскалов, как дуновение ужаса, и все они опустились на землю. Воздух наполнился запахом пота мигом взмокших от ужаса тел, и не только пота. Торисен, ошеломленный, стоял посредине распростершегося круга, потирая медленно оживающие руки. Потом он заметил неподалеку Бура и пошел к нему, переступая через упавших.
– Ты в порядке?
– Да, лорд. – Кендар поднялся, пошатываясь, с рассеченного лба стекала кровь. – Им нужен был ты.
– Бришни, назад, леди. Осторожненько… – Кобыла стояла над Ардетом, охраняя его. Теперь она чуть отступила, осторожно ставя тонкие ноги, словно ступая среди разбросанных яиц, стараясь не разбить их. Высокорожденный, охая, зашевелился. Торисен помог ему встать. – Мой лорд?
– Все нормально, мальчик мой, все цело. А что это они?
– Не сомневаюсь, что дело в Кентиаре.
Тем временем охранники Ардета выпутались наконец из веревок и прискакали сторожить несопротивляющихся пленников. Ловушка задержала их всего на несколько минут, но если единственной целью нападавших было убить Верховного Лорда, то этих мгновений хватило бы за глаза.
– Что теперь, милорд?
– Нанесем небольшой визит вежливости Гришарки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
«Несожженные мертвецы идут за тобой из тьмы, зовут, зовут, и если ответишь – то пропал».
Так они с сестрой пугали друг друга, когда были детьми. Это всего лишь глупая игра, возникшая из не менее глупых суеверий… Немыслимо было бы поверить, что кто-то там, внизу, во тьме, действительно знает его имя.
Вот реальность – с дороги зовет Харн:
– Черныш! Сюда едет Ардет.
Лорд из Омирота приближался к авангарду на своей серой кобыле-винохире Бришни, праматери целого стада и бабушке Урагана. На расстоянии за ним следовали Киндри, двое кендаров-летописцев и вооруженная охрана.
Харн фыркнул:
– Очная ставка, а? Тогда я, пожалуй, смоюсь. – Он стегнул коня и поскакал к основному Войску, отсалютовав но дороге Ардету.
Торисен прыгнул в седло и стал ждать – не без некоторого трепета. Они с Ардетом не разговаривали после Готрегора, когда старик отчитал его за то, что он не приблизил к себе Киндри.
– Милорд, миледи. – Верховный Лорд почтительно поклонился высокорожденному и его лошади.
Удивительно, Ардет выглядел почти смущенным.
– Мой мальчик, кажется, я должен извиниться перед тобой. Я не знал, что напавший на тебя в Тентире переврат был шаниром, а тем более что он был связан с Темной вирмой.
– Киндри видел вирму? Хорошо. А то я уже начал сомневаться, не померещилось ли мне. Но что же он так долго ждал, прежде чем рассказать тебе?
– Так ты сам и вовсе ничего не говорил. – Тон Ардета был слишком резок для шутки. – Это же чертовская удача, что он шанир. Старая кровь может быть очень опасна. Она открывает путь к первородной силе, а немногие из нас могут ее контролировать. Но разве так уж плохо уметь разделять чувства с животными? Неужели если бы вместо какой-нибудь ползучей твари была, например, Бришни, это не прельстило бы тебя?
– Нет, – ответил Торисен и вскрикнул – кобыла ущипнула его за ногу. – Извини, миледи. Простишь меня? – Он протянул лошади руку. Та поймала ртом пальцы, словно желая откусить их, но лишь слегка погладила кисть бархатными губами.
– Ты всегда был одним из ее любимчиков, – улыбнувшись, сказал Ардет. – Может, частично из-за этого я и решил дать тебе шанс в первый раз.
– Так вот почему ты представил нас друг другу той ночью. Лорд Омирота, советующийся с серой кобылой. Эй!
Ревнивый Ураган попытался цапнуть Адрета за ногу. Бришни повела ушами – и ее внук тут же затих, смирившись и помрачнев.
– Ну и безмозглый жеребенок уродился. – Адрет холодно оглядел коня. – Почему ты не подыщешь чистокровного винохира? Знаю я одного трехлетку, который был бы горд носить тебя.
– Даже полукровке было бы тяжело скакать со мной в бою, а Ураган выдержит. Кроме того, он без споров промчит меня хоть бы и через каменную стену.
– Ну я же сказал – безмозглый. Смотри!
На том берегу реки из высокой травы взвилась стайка лазурных бабочек, покружила и уселась вновь, скрывшись из виду.
– Хваталки, – отсутствующе заметил Торисен. – Наверное, там, в траве, лежит кто-то мертвый. – Он пристально вглядывался вперед, на дорогу. – Что-то Холли долго нет. Я послал его проверить ближайшую почтовую станцию.
– Ты чего-то опасаешься?
– Точно и не знаю. Мы уже давно должны были получить вести с юга, если гонец не попал в засаду где-то в пути.
– А может, никому не удалось выбраться из бойни, чтобы принести новости, – сурово заключил Ардет. Он оглянулся, наблюдая за еще двумя синими облачками пляшущих над травой бабочек, потом встряхнулся. – Извини, мой мальчик. Это болезнь всех стариков – думать слишком много о смерти. А ты создал отличную почтовую систему. Представить только – вести из самого дальнего уголка Ратиллена приходят не более чем через десять дней. Конечно, если бы ты поставил на эту работу шаниров, то дела пошли бы еще быстрее.
– Нет.
– Ладно-ладно, поступай как знаешь. Сложно, должно быть, защищать посты в этой глуши.
– У меня соглашение с местным князьком, неким Гришарки. Если бы он был оскалом, как большинство его подданных, я доверял бы ему больше, но он пришел с Хмари и кичится тем, что был на побегушках у одного известного разбойника, Бортиса.
– Оскалы, – задумчиво повторил Ардет. – Странные люди, и еще страннее их связь с нами.
– Потому что они предположительно были чернорабочими Строителей? – спросил Торисен.
– О, в этом сомнений нет, милорд! – горячо выпалил молодой историк, поравнявшись с всадниками. – Они же были моей специальностью, когда я получал право на одеяние летописца. О них я знаю все.
Зола, едущая чуть позади, вскинула глаза, но двое высокорожденных лишь улыбнулись энтузиазму юноши. Ардет даже слегка поклонился ему:
– Что ж, господин ученый, откроешь ли ты нам свои познания или оставишь во тьме неведения?
Историк покраснел – от смущения, радости или всего разом.
– Когда-то оскалы были лишь одним из горных племен, разве что победнее прочих, – начал он. – Потом пришли Строители. Они предложили оскалам награду и секретные знания, если те станут работать на них. Горцы, конечно же, согласились, тем более что первой их задачей стало оградить Безвластия от племен-соперников.
– Как? – спросил Торисен.
– Я не могу объяснить, лорд, и они не могут. Они забыли даже, как строили город в Безвластиях, как возводили храмы. Ах да, еще они сделали Вирден – уже для себя.
– Держу пари, этого-то они уж абсолютно не помнят. Забывчивая кучка жуликов.
Историк рассмеялся:
– Не забывчивее Главного Строителя. У него было кое-что – талисман, эмблема, не знаю, – то, что, предположительно, защищало его и его народ от Безвластий. Оскалам обещали, что, когда храмы будут возведены, а Строители двинутся дальше, им оставят и безделушку, и город в Безвластиях. С учетом того, как горцы относились к этому месту – священная земля и все такое, – можно представить, какая это была награда. Так что оскалы работали как сумасшедшие, построив восемь храмов по всему Ратиллену и почти закончив девятый в Котифире. А потом однажды утром ни один Строитель не явился руководить ими. Вместо этого горцы нашли талисман, Сан-тари, как они его называли, лежащий там, где его забыл прошлой ночью Главный Строитель. «Зачем же заканчивать храм», – спросили себя оскалы. Почему бы просто не взять вещицу, из-за которой они так надрывались, и не сбежать?
– Строители нашли бы что на это ответить, – пробормотал Ардет.
– Видишь ли, лорд, оскалы убедили себя в том, что эта штука, чем бы она ни была, является источником силы и власти Строителей. Они думали, что если получат ее, то смогут все. Но когда один из горцев надел талисман, тот просто-напросто отрезал ему голову.
Торисен смотрел на падалыциц-хваталок на том берегу. Сколько же их там, как минимум пять скоплений, вьются лазурные тучки над чем-то скрытым в высокой зеленой траве, пляшут. А Холли все нет и нет.
Потом слова историка дошли до его отстраненного сознания, и лорд невольно потянулся к вновь надетому серебряному ошейнику. Ардет заметил его жест.
– И это еще не все, совсем нет! – возбужденно продолжал молодой летописец. – Они вдруг обнаружили, что начали терять память. О, они забыли не все, только то, чему научили их Строители, например как укладывать обратные камни или читать особые руны. «Это месть Строителей за вероломные замыслы», – решили горцы. И они в страхе бежали обратно в Вирден, где и сидят по сей день, сильно сократившись в количестве, иногда выдерживая осаду других племен, которые все еще подозревают, что оскалы делают что-то, чтобы Безвластия оставались закрытыми.
– Весьма поучительная история, – сказал Ардет. – Я одобряю твои исследования. А вот Сан-тари…
Торисен одеревенел в седле.
– Копыта, – только и выдавил он.
Бришни дернула головой, ноздри ее раздулись.
– И дым, – сказал Ардет.
Из-за поворота вылетел лорд Даниор со своими охранниками, чуть не врезавшись в авангард войска:
– Беда, Тори, беда…
Торисен ринулся вперед, мимо них. Дорога петляла, следуя изгибам реки, проносились расплывчатой цепочкой вязы и клены. Теперь и лорд чувствовал запах дыма, а еще затхлое, влажное зловоние. Он обогнул заросли багряных рябин и увидел все еще дымящиеся развалины станции. Посреди дороги неподвижно застыли четыре тела в одеждах жрецов. Когда Торисен подъехал ближе, то увидел, что люди пригвождены к земле заостренными кольями, проткнувшими их насквозь. Лица под капюшонами покрывала шевелящаяся маска из голубых бабочек. Лорд отогнал насекомых от одного убитого. Позади Донкерри прильнул к шее своей лошади – его тошнило.
– Кто-нибудь знает этого человека?
– Он был жрецом, одним из тех, кого послали с миссией в Каркинарот, – сказал Киндри. Он угрюмо сгонял бабочек с лиц остальных. – А это его помощники. Я учился с ними.
Торисен посмотрел на него, потом поспешно отвел глаза:
– Друзья?
– Нет. Когда шанир не приживается в братстве, новички считают своей обязанностью пнуть его за это. Но никто из них не заслужил такого конца.
Торисен отвел Урагана в сторону.
– Холли, возьми этих людей и готовь погребальный костер. Обыщите развалины – там могут быть еще тела, загляните и на тот берег реки. Следуйте за хваталками. Донкерри… Держи себя в руках, мальчик. Хорошо? Собрался? Тогда скачи назад, к Харну. Расскажи ему, что случилось и куда мы теперь направляемся. Еще скажи, чтобы он вел колонну по главной дороге. Киндри, тебе лучше отправиться с Донкерри.
Торисен все еще не мог заставить себя смотреть на шанира, так что он не видел удивления в тусклых глазах молодого человека, сменившегося обидой.
– Д-да, милорд, – выдавил из себя Донкерри, – а куда вы?
– Как это «куда», в Вирден, конечно, в цитадель Гришарки. Куда же еще?
Крепость местного головы была в пяти минутах быстрой езды в глубь Невиданных Холмов. Торисена резанула по глазам белизна квадратных башен, когда Ураган вырвался из ущелья на узкую аллею, ведущую к дому. По бокам скакали Ардет и Бур, за ними поспешали стражники.
Позади кто-то закричал.
Торисен обернулся через плечо и увидел, как свалился с лошади первый охранник Ардета, запутавшись в сброшенной на него сверху сети. На упавшего коня налетели остальные, барахтающаяся груда перекрыла лощину.
– Берегись! – прокричал Бур и тотчас же оказался на земле – в него бросили солидным камнем.
Оскалы устремились к ним со всех сторон, торопливо сбегая вниз по склонам. Ардета выкинуло из седла, когда Бришни отпрыгивала от нападающих, он врезался в Торисена, и тот упал, но ловко перевернулся в воздухе, умудрившись встать на ноги, и оказался лицом к лицу с каким-то бородачом. Лорд ударил противника по горлу скользящим движением и отпрыгнул, вытаскивая на ходу короткий меч. В локоть попал камень, и рука онемела. Меч выпал из потерявших чувствительность пальцев. Торисен попытался поймать его другой рукой, но тут его цепко обхватили сзади и завернули руки за спину. Оскал подобрал упавший клинок. Торисен глядел на него.
«Мой бог! – пронеслась в пустой голове удивленная мысль. – А ведь я сейчас умру!»
Человек занес руку для последнего удара, но тут его взгляд опустился на обнажившееся в битве горло Торисена, и глаза его дико расширились. Кентиар слабо поблескивал холодом на загорелой коже. Оскал, подвывая, отступил на шаг, потом еще и еще, и сам уронил меч. Казалось, он был бы рад испариться вовсе, но вместо этого вдруг упал нйц прямо в грязь и так и замер.
Тот, кто выворачивал руки Торисена, отпустил их. Лорд резко повернулся, готовый драться, но противник стоял как громом пораженный. Потом его глаза закатились, и он свалился в глубоком обмороке.
– Сан-тари, – выдохнул третий и бухнулся на колени.
– Сан-тари, Сан-тари…
Слово пробежало по рядам оскалов, как дуновение ужаса, и все они опустились на землю. Воздух наполнился запахом пота мигом взмокших от ужаса тел, и не только пота. Торисен, ошеломленный, стоял посредине распростершегося круга, потирая медленно оживающие руки. Потом он заметил неподалеку Бура и пошел к нему, переступая через упавших.
– Ты в порядке?
– Да, лорд. – Кендар поднялся, пошатываясь, с рассеченного лба стекала кровь. – Им нужен был ты.
– Бришни, назад, леди. Осторожненько… – Кобыла стояла над Ардетом, охраняя его. Теперь она чуть отступила, осторожно ставя тонкие ноги, словно ступая среди разбросанных яиц, стараясь не разбить их. Высокорожденный, охая, зашевелился. Торисен помог ему встать. – Мой лорд?
– Все нормально, мальчик мой, все цело. А что это они?
– Не сомневаюсь, что дело в Кентиаре.
Тем временем охранники Ардета выпутались наконец из веревок и прискакали сторожить несопротивляющихся пленников. Ловушка задержала их всего на несколько минут, но если единственной целью нападавших было убить Верховного Лорда, то этих мгновений хватило бы за глаза.
– Что теперь, милорд?
– Нанесем небольшой визит вежливости Гришарки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57