Дай каждому лорду по лоскутку и скажи: «Кровь зовет. Ответь или нарушишь клятву».
Девушка поклонилась и вышла.
– Это должно встряхнуть их, – сказал Торисен Буру. – К завтрашней ночи каждый высокорожденный в долине будет желать, чтобы я никогда не появлялся на свет, если, конечно, они уже не жалеют об этом. Ну и на что ты так уставился? Я все еще грязный?
– Нет, лорд. – Бур оценивающе оглядел его. – Немного сна освежило тебя. Теперь ты выглядишь так, словно мертв не три дня, а всего один.
– Приятно знать о таком улучшении, – кисло ответил высокорожденный. – Эй, а это что такое?
С севера донесся отдаленный рокот. Черные тучи заклубились над заснеженными пиками, вздымаясь выше и выше.
– От Барьера идет гроза. – Бур глядел туда.
– Да, и с нашей-то удачей она настигнет нас как раз на пути в Готрегор. Мы не можем в один миг покинуть север.
Они выехали из Тагмета через час, когда вокруг уже сверкали молнии и не по сезону теплый ветер настойчиво подталкивал в спины. До Готрегора пятьдесят лиг мимо пяти пар замков. Лорд Каинрон с Нусаром присоединились к кавалькаде, когда та скакала мимо Рестомира, оставив Шета-Остряка, командира отделения, собирать войско. Калдан дружески поболтал с Торисеном об их счастливом бегстве прошлой ночью и поотстал, чтобы продолжить путь со своей свитой. Призыв, скрепленный кровью, держал его в рамках, и если у него и появилось что-то новое на уме, то с этим придется подождать до того, как соберется Совет.
У горы Албан, приюта летописцев, к всадникам примкнули оживленный историк и седовласая певица: первый – чтобы записывать все факты предстоящей кампании (если таковой суждено быть), а вторая – чтобы увековечить их в песне, используя заветное право певцов на Законную Ложь.
Весь день собирались грозовые облака, становясь все чернее и тяжелее, но до сумерек небеса не разверзлись. Ветер, бывший до сих пор попутным, обратился навстречу всадникам, хлеща их по лицам опавшими листьями. Гром ударил совсем рядом. Каинрон направил коня к Торисену.
– Не нравится мне все это, – сказал он, глядя в темноту, иногда прорезаемую вспышками молний. – Нам лучше повернуть назад.
– Тентир не дальше, чем гора Албан. И ты наверняка не боишься небольшого дождика, мой лорд.
– Нет, конечно, – ответил Каинрон с вежливой и самодовольной улыбкой, поднимая и застегивая ворот красного бархатного камзола. – Просто ни один уважающий себя высокорожденный не отправится в такую погоду в кожаной рубахе.
Торисен выдавил улыбку. На нем была ноская, удобная кожаная одежда, подогнанная под его худощавую фигуру, такая могла бы принадлежать любому из его слуг-кендаров.
– Как тебе будет угодно, милорд. Мы поскачем в Тентир, где нас уже дожидается ужин. А на обратном пути вы вернее промокнете.
Ураган рванулся вперед. Торисен услыхал, как один из мальчиков воскликнул что-то, и сдержал коня, пока Морин не поравнялся с ним. Бринни и остальные скакали неподалеку. Тогда лорд вновь позволил Урагану лететь во всю прыть. Черный жеребец набрал галоп, он мчался, слыша цокот копыт других лошадей позади. Молнии стегали дорогу вокруг, золотя голые ветви колышущихся на ветру деревьев и сверкая в неспокойной воде текущей рядом Серебряной. Мальчики кричали, и их голоса вливались в шум надвигающейся бури. Торисен рассмеялся. Никто не может нагнать такого полукровку, как Ураган. Еще одна слепящая вспышка, грохот, словно раскололся весь мир, и пятидесятифутовая сосна легла прямо поперек пути. Ураган сперва шарахнулся в сторону, но затем прыгнул, как взлетел – копыта едва коснулись хвои рухнувшего дерева. Кости в седельной сумке стукнулись, когда конь приземлился.
– Держитесь за мной! – прокричал через плечо Тори-сен.
На другом берегу реки уже показался Тентир, училище молодых воинов, черный замок на фоне гор. Из окон приветливо струился свет. Торисен проскакал по мосту, по дорожке между тренировочными полями – прямо в ворота. Холодные капли дождя ужалили лицо. Створки ворот раскрылись, и всадник на коне влетел в главный зал старого замка. Ураган заскользил по стертым от времени плитам пола. С грохотом ввалились и мальчики, перекидываясь дружескими колкостями. За ними въехали Бур и другие, свита Каинрона – последней. К этому времени снаружи уже неистовствовал проливной дождь. Нусар выглядел как мокрая кошка, а у Каинрона был такой же гордый вид, как и всегда, хотя розоватые струйки стекали с его сильно полинявшего бархатного камзола.
– Он придумает, как отплатить тебе за это, – вполголоса произнес Бур, когда слуги отвели лошадей по пандусу в подземную конюшню.
– Пусть попробует, – безмятежно ответил Торисен. – Даже если у него получится, это зрелище того стоило.
За ними охранники сражались с грозой, пытаясь закрыть тяжелые дубовые двери. Одному из них, взглянувшему вверх, в сторону гор, при вспышке молнии показалось, что он видит что-то большое и белое, парящее на ветру в сторону замка. Потом темнота поглотила картинку, прогремел гром – и новая молния озарила лишь пустоту.
Торисен и Бур поднялись на второй этаж старого замка, где комнаты всегда стояли наготове в ожидании нечастых визитов Верховного Лорда. За каминной решеткой гудел огонь, и трубы, тянущиеся через три этажа, согревали трехкомнатные покои. Торисен опустил переметную суму на огромную кровать и направился к очагу. Возможно, впервые с тех пор, как они прибыли на север, он по-настоящему согреется. Движение Бура отвлекло его.
– Чего ты там нашел?
Кендар распаковал свой мешок и сейчас осторожно разворачивал что-то темное и поблескивающее, серебром вспыхивали обшлага и ворот.
– Ты прихватил мой придворный мундир на охотничью прогулку?
– Ну, ты бы ведь не узнал, – сказал Бур полувоинственно-полувиновато. – А теперь вот он и пригодился.
– Бедный Бур, – улыбнулся высокорожденный. – Каинрон задел тебя за живое своими разговорами о наездниках в кожаных рубахах? Что ж, прекрасно. Можешь одеть меня с головы до пят, и посмотрим, смогу ли я ослепить его.
Бур держал бархатный камзол, помогая лорду облачаться в него.
– Было бы куда проще, если б ты не ходил всегда в черном и с оружием. – И он поместил два метательных ножа в специальные ножны за воротом.
В дверь постучали. Вошел кадет из Норфа.
– Мой лорд Каинрон приветствует тебя, – сказал он ломающимся от волнения голоском, но храбро продолжил послание: – Как только он узнал, что в Тентире лишь его и твои люди, то приказал подготовить все для трапезы в зале, и приглашает вас быть… быть его гостями.
Бур так сердито посмотрел на мальчика, что окончательно смутил его.
– Этот человек… разве он здесь хозяин?!
– Не имеет значения. Это просто его месть… А я уже сказал, что происшедшее того стоит. Готов?
Бур внимательно оглядел лорда и одобрительно кивнул. Они вышли из комнаты.
Высоко в небе над замком парило нечто – бледная кожа туго натянута между телом и размягченными конечностями. Оно было голым – за исключением шеи, вокруг которой обвилась серая колеблющаяся масса. Лицо существа было почти человеческим, съежившимся от холода и напряжения, белые космы развевались на ветру. Создание реяло в воздухе, потом резко нырнуло к открытому окну второго этажа северного крыла Тентира. В последний момент сильный порыв подхватил его, развернул, стукнул сперва о каменную стену, а потом о закрытый ставень окна этажом ниже. Ставень распахнулся, и кровать прервала падение, впрочем сама не выдержав и развалившись. Существо, запутавшись в одеялах, барахтаясь, покатилось по полу, проклиная все спальни на свете. Внезапно оно прекратило борьбу, одна рука с тонкими паучьими пальцами потянулась к обнажившемуся горлу.
– Красотка? – позвало оно сиплым, невнятным голосом. – Ты где?
Из-под ближайшей кровати выползла серая вирма, состоящая словно из отдельных кусочков, толщиной с руку. Ее щупальца скользили по полу, оставляя за собой слой слизи. Переврат подхватил червяка и погладил.
– С тобой все в порядке, девочка? А вот со мной не очень. Я не могу… не могу превратиться… обратно…
Его начало трясти от усилия. Перепончатая кожа на одной руке покрылась морщинами, словно смятая перчатка, но и только. Переврат остановился, задыхаясь и истекая потом.
– Не действует, девочка. Мне нужна кровь, много крови… Снаружи раздались приближающиеся голоса.
Торисен и Бур прошли за юным проводником на первый этаж, в другую часть Тентира. Старый замок был перестроен под казармы и тренировочные залы, так что вокруг внутреннего двора образовалось огромное пространство, в котором, как утверждали кадеты, всегда было полно засохшей грязи и ила. Хотя молодых кендаров, мальчиков и девочек, тренировали вместе, спали и ели они, собравшись группками, – как прибывали из родных замков. Зал Каинрона был в северном крыле. Идя к нему по длинным коридорам, Торисен услышал резкий скрип досок и удар ветра о стену. Пламя факела в руках проводника дрогнуло, и тени заплясали по полу.
– Итак, все остальные разъехались по домам, – сказал высокорожденный.
– Да, лорд, как только прибыло твое послание. Лорд, мы скоро будем драться, да?
Торисен улыбнулся пылу мальчика:
– Боюсь, что так. Тут должно быть сейчас около пятидесяти кадетов из Норфа. А сколько учащихся от лорда Каинрона?
– Сто тридцать пять, милорд.
Торисен запнулся на мгновение, но потом вспомнил, что своих ребят он снаряжал сам, тогда как большинство учеников из замка Каинрона фактически принадлежат семерым его сыновьям.
– А Харн? Он присоединится к нам?
– Нет, лорд. Старик Удав… Прошу прощения, сэр! Комендант замка Харн никогда не обедает прилюдно.
Бур и Торисен переглянулись.
– Ишь ты! – пробормотал лорд. – Это что-то новенькое. – Он внезапно остановился. – Кажется, ты сказал, что все разъехались. Тогда кто же это ломает мебель?
Кадет тоже замер и прислушался.
– Это спальня людей из Комана, лорд. Там никого не должно быть. Наверное, звуки доносятся из зала внизу.
Когда они подошли к комнате, внутри уже было тихо. Кадет толчком распахнул дверь.
– Вот, – сказал он, вытягивая вперед руку с факелом. – Это, должно быть, ветер хлопал ставнем и сорвал его. – Он вошел в дортуар и отдернул занавеску.
– Но не ветер же сломал койку? – пробормотал Бур.
Он вытащил свой короткий меч, вынул из руки удивленного мальчика факел и стал методично обыскивать комнату, остукивая углы и заглядывая под кровати.
Торисен стоял в дверном проеме. Он тоже ощущал присутствие чего-то, что заставляло Бура инстинктивно напрячься, но не мог определить, что именно это было. А кендар тем временем окончил поиски.
– Ничего. – Он выглядел разочарованным. Верховный Лорд встряхнулся. Они ведут себя, как парочка рыщущих шаниров.
– Тогда идем, – буркнул он, поманил своих спутников наружу и плотно затворил за ними дверь.
Когда шаги затихли, переврат с цепляющейся за шею вирмой шлепнулись с потолка.
– Двое – это для нас слишком, Красотка, но ты видела, кто был тот третий, что стоял у дверей? Мы близко, очень близко…
Он выскользнул из комнаты и безмолвно устремился за тремя кенцирами, в его мутных, полубезумных глазах мерцал жадный огонек.
Торисен, Бур и проводник наконец подошли к залу Каинрона – и наткнулись на запертую дверь.
– Полное соблюдение формальностей, как я вижу. – Торисена явно забавляла ситуация. – Это называется «поставить выскочку на место». Так что лучше тебе объявить мой приход.
Бур отодвинул мальчика в сторону и трижды полновесно ударил кулаком в дверь – так, что стены затряслись.
– Кто стучит? – требовательно спросили изнутри.
– Торисен, лорд Норф, Верховный Лорд Кенцирата, – проорал Бур закрытым створкам.
Они со скрипом раскрылись.
– Добро пожаловать, милорд, в зал моего лорда Каинрона, – сказал привратник, поклонился и отступил.
Кадеты и несколько оставшихся инструкторов учтиво поднялись. Калдан за верхним столом привстал куда медленнее, и отражение факелов искрами рассыпалось по узору его расшитого золотым и алым камзола.
– Все врата и объятия раскрыты для тебя, – произнес он условную формулу.
Торисен на пороге наклонил голову:
– Быть с тобой в твоем доме – честь для меня.
Свет свечей заливал правильные черты его лица и изящные руки, и выглядел он строгим, прямым и элегантным, как фамильный клинок в бархатном футляре. По сравнению с ним Каинрон казался разряженным толстым индюком.
Торисен направился к главному столу. Там были Нусар, двое кендаров-летописцев и Киндри. Верховный Лорд на миг запнулся, увидев шанира, но взял себя в руки и поднялся на возвышение. Они с Каинроном обменялись очередными ироничными полупоклонами и одновременно уселись. Кадеты тоже заняли свои места. Миски с жидким супом пошли по кругу на нижних столах, а девять мальчиков Торисена и двое гостей-кендаров ждали.
Суп кадета запорошила пыль, слетевшая сверху, она подняла голову и заметила что-то белое, скользящее среди потолочных балок, – оно промелькнуло и больше не показывалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Девушка поклонилась и вышла.
– Это должно встряхнуть их, – сказал Торисен Буру. – К завтрашней ночи каждый высокорожденный в долине будет желать, чтобы я никогда не появлялся на свет, если, конечно, они уже не жалеют об этом. Ну и на что ты так уставился? Я все еще грязный?
– Нет, лорд. – Бур оценивающе оглядел его. – Немного сна освежило тебя. Теперь ты выглядишь так, словно мертв не три дня, а всего один.
– Приятно знать о таком улучшении, – кисло ответил высокорожденный. – Эй, а это что такое?
С севера донесся отдаленный рокот. Черные тучи заклубились над заснеженными пиками, вздымаясь выше и выше.
– От Барьера идет гроза. – Бур глядел туда.
– Да, и с нашей-то удачей она настигнет нас как раз на пути в Готрегор. Мы не можем в один миг покинуть север.
Они выехали из Тагмета через час, когда вокруг уже сверкали молнии и не по сезону теплый ветер настойчиво подталкивал в спины. До Готрегора пятьдесят лиг мимо пяти пар замков. Лорд Каинрон с Нусаром присоединились к кавалькаде, когда та скакала мимо Рестомира, оставив Шета-Остряка, командира отделения, собирать войско. Калдан дружески поболтал с Торисеном об их счастливом бегстве прошлой ночью и поотстал, чтобы продолжить путь со своей свитой. Призыв, скрепленный кровью, держал его в рамках, и если у него и появилось что-то новое на уме, то с этим придется подождать до того, как соберется Совет.
У горы Албан, приюта летописцев, к всадникам примкнули оживленный историк и седовласая певица: первый – чтобы записывать все факты предстоящей кампании (если таковой суждено быть), а вторая – чтобы увековечить их в песне, используя заветное право певцов на Законную Ложь.
Весь день собирались грозовые облака, становясь все чернее и тяжелее, но до сумерек небеса не разверзлись. Ветер, бывший до сих пор попутным, обратился навстречу всадникам, хлеща их по лицам опавшими листьями. Гром ударил совсем рядом. Каинрон направил коня к Торисену.
– Не нравится мне все это, – сказал он, глядя в темноту, иногда прорезаемую вспышками молний. – Нам лучше повернуть назад.
– Тентир не дальше, чем гора Албан. И ты наверняка не боишься небольшого дождика, мой лорд.
– Нет, конечно, – ответил Каинрон с вежливой и самодовольной улыбкой, поднимая и застегивая ворот красного бархатного камзола. – Просто ни один уважающий себя высокорожденный не отправится в такую погоду в кожаной рубахе.
Торисен выдавил улыбку. На нем была ноская, удобная кожаная одежда, подогнанная под его худощавую фигуру, такая могла бы принадлежать любому из его слуг-кендаров.
– Как тебе будет угодно, милорд. Мы поскачем в Тентир, где нас уже дожидается ужин. А на обратном пути вы вернее промокнете.
Ураган рванулся вперед. Торисен услыхал, как один из мальчиков воскликнул что-то, и сдержал коня, пока Морин не поравнялся с ним. Бринни и остальные скакали неподалеку. Тогда лорд вновь позволил Урагану лететь во всю прыть. Черный жеребец набрал галоп, он мчался, слыша цокот копыт других лошадей позади. Молнии стегали дорогу вокруг, золотя голые ветви колышущихся на ветру деревьев и сверкая в неспокойной воде текущей рядом Серебряной. Мальчики кричали, и их голоса вливались в шум надвигающейся бури. Торисен рассмеялся. Никто не может нагнать такого полукровку, как Ураган. Еще одна слепящая вспышка, грохот, словно раскололся весь мир, и пятидесятифутовая сосна легла прямо поперек пути. Ураган сперва шарахнулся в сторону, но затем прыгнул, как взлетел – копыта едва коснулись хвои рухнувшего дерева. Кости в седельной сумке стукнулись, когда конь приземлился.
– Держитесь за мной! – прокричал через плечо Тори-сен.
На другом берегу реки уже показался Тентир, училище молодых воинов, черный замок на фоне гор. Из окон приветливо струился свет. Торисен проскакал по мосту, по дорожке между тренировочными полями – прямо в ворота. Холодные капли дождя ужалили лицо. Створки ворот раскрылись, и всадник на коне влетел в главный зал старого замка. Ураган заскользил по стертым от времени плитам пола. С грохотом ввалились и мальчики, перекидываясь дружескими колкостями. За ними въехали Бур и другие, свита Каинрона – последней. К этому времени снаружи уже неистовствовал проливной дождь. Нусар выглядел как мокрая кошка, а у Каинрона был такой же гордый вид, как и всегда, хотя розоватые струйки стекали с его сильно полинявшего бархатного камзола.
– Он придумает, как отплатить тебе за это, – вполголоса произнес Бур, когда слуги отвели лошадей по пандусу в подземную конюшню.
– Пусть попробует, – безмятежно ответил Торисен. – Даже если у него получится, это зрелище того стоило.
За ними охранники сражались с грозой, пытаясь закрыть тяжелые дубовые двери. Одному из них, взглянувшему вверх, в сторону гор, при вспышке молнии показалось, что он видит что-то большое и белое, парящее на ветру в сторону замка. Потом темнота поглотила картинку, прогремел гром – и новая молния озарила лишь пустоту.
Торисен и Бур поднялись на второй этаж старого замка, где комнаты всегда стояли наготове в ожидании нечастых визитов Верховного Лорда. За каминной решеткой гудел огонь, и трубы, тянущиеся через три этажа, согревали трехкомнатные покои. Торисен опустил переметную суму на огромную кровать и направился к очагу. Возможно, впервые с тех пор, как они прибыли на север, он по-настоящему согреется. Движение Бура отвлекло его.
– Чего ты там нашел?
Кендар распаковал свой мешок и сейчас осторожно разворачивал что-то темное и поблескивающее, серебром вспыхивали обшлага и ворот.
– Ты прихватил мой придворный мундир на охотничью прогулку?
– Ну, ты бы ведь не узнал, – сказал Бур полувоинственно-полувиновато. – А теперь вот он и пригодился.
– Бедный Бур, – улыбнулся высокорожденный. – Каинрон задел тебя за живое своими разговорами о наездниках в кожаных рубахах? Что ж, прекрасно. Можешь одеть меня с головы до пят, и посмотрим, смогу ли я ослепить его.
Бур держал бархатный камзол, помогая лорду облачаться в него.
– Было бы куда проще, если б ты не ходил всегда в черном и с оружием. – И он поместил два метательных ножа в специальные ножны за воротом.
В дверь постучали. Вошел кадет из Норфа.
– Мой лорд Каинрон приветствует тебя, – сказал он ломающимся от волнения голоском, но храбро продолжил послание: – Как только он узнал, что в Тентире лишь его и твои люди, то приказал подготовить все для трапезы в зале, и приглашает вас быть… быть его гостями.
Бур так сердито посмотрел на мальчика, что окончательно смутил его.
– Этот человек… разве он здесь хозяин?!
– Не имеет значения. Это просто его месть… А я уже сказал, что происшедшее того стоит. Готов?
Бур внимательно оглядел лорда и одобрительно кивнул. Они вышли из комнаты.
Высоко в небе над замком парило нечто – бледная кожа туго натянута между телом и размягченными конечностями. Оно было голым – за исключением шеи, вокруг которой обвилась серая колеблющаяся масса. Лицо существа было почти человеческим, съежившимся от холода и напряжения, белые космы развевались на ветру. Создание реяло в воздухе, потом резко нырнуло к открытому окну второго этажа северного крыла Тентира. В последний момент сильный порыв подхватил его, развернул, стукнул сперва о каменную стену, а потом о закрытый ставень окна этажом ниже. Ставень распахнулся, и кровать прервала падение, впрочем сама не выдержав и развалившись. Существо, запутавшись в одеялах, барахтаясь, покатилось по полу, проклиная все спальни на свете. Внезапно оно прекратило борьбу, одна рука с тонкими паучьими пальцами потянулась к обнажившемуся горлу.
– Красотка? – позвало оно сиплым, невнятным голосом. – Ты где?
Из-под ближайшей кровати выползла серая вирма, состоящая словно из отдельных кусочков, толщиной с руку. Ее щупальца скользили по полу, оставляя за собой слой слизи. Переврат подхватил червяка и погладил.
– С тобой все в порядке, девочка? А вот со мной не очень. Я не могу… не могу превратиться… обратно…
Его начало трясти от усилия. Перепончатая кожа на одной руке покрылась морщинами, словно смятая перчатка, но и только. Переврат остановился, задыхаясь и истекая потом.
– Не действует, девочка. Мне нужна кровь, много крови… Снаружи раздались приближающиеся голоса.
Торисен и Бур прошли за юным проводником на первый этаж, в другую часть Тентира. Старый замок был перестроен под казармы и тренировочные залы, так что вокруг внутреннего двора образовалось огромное пространство, в котором, как утверждали кадеты, всегда было полно засохшей грязи и ила. Хотя молодых кендаров, мальчиков и девочек, тренировали вместе, спали и ели они, собравшись группками, – как прибывали из родных замков. Зал Каинрона был в северном крыле. Идя к нему по длинным коридорам, Торисен услышал резкий скрип досок и удар ветра о стену. Пламя факела в руках проводника дрогнуло, и тени заплясали по полу.
– Итак, все остальные разъехались по домам, – сказал высокорожденный.
– Да, лорд, как только прибыло твое послание. Лорд, мы скоро будем драться, да?
Торисен улыбнулся пылу мальчика:
– Боюсь, что так. Тут должно быть сейчас около пятидесяти кадетов из Норфа. А сколько учащихся от лорда Каинрона?
– Сто тридцать пять, милорд.
Торисен запнулся на мгновение, но потом вспомнил, что своих ребят он снаряжал сам, тогда как большинство учеников из замка Каинрона фактически принадлежат семерым его сыновьям.
– А Харн? Он присоединится к нам?
– Нет, лорд. Старик Удав… Прошу прощения, сэр! Комендант замка Харн никогда не обедает прилюдно.
Бур и Торисен переглянулись.
– Ишь ты! – пробормотал лорд. – Это что-то новенькое. – Он внезапно остановился. – Кажется, ты сказал, что все разъехались. Тогда кто же это ломает мебель?
Кадет тоже замер и прислушался.
– Это спальня людей из Комана, лорд. Там никого не должно быть. Наверное, звуки доносятся из зала внизу.
Когда они подошли к комнате, внутри уже было тихо. Кадет толчком распахнул дверь.
– Вот, – сказал он, вытягивая вперед руку с факелом. – Это, должно быть, ветер хлопал ставнем и сорвал его. – Он вошел в дортуар и отдернул занавеску.
– Но не ветер же сломал койку? – пробормотал Бур.
Он вытащил свой короткий меч, вынул из руки удивленного мальчика факел и стал методично обыскивать комнату, остукивая углы и заглядывая под кровати.
Торисен стоял в дверном проеме. Он тоже ощущал присутствие чего-то, что заставляло Бура инстинктивно напрячься, но не мог определить, что именно это было. А кендар тем временем окончил поиски.
– Ничего. – Он выглядел разочарованным. Верховный Лорд встряхнулся. Они ведут себя, как парочка рыщущих шаниров.
– Тогда идем, – буркнул он, поманил своих спутников наружу и плотно затворил за ними дверь.
Когда шаги затихли, переврат с цепляющейся за шею вирмой шлепнулись с потолка.
– Двое – это для нас слишком, Красотка, но ты видела, кто был тот третий, что стоял у дверей? Мы близко, очень близко…
Он выскользнул из комнаты и безмолвно устремился за тремя кенцирами, в его мутных, полубезумных глазах мерцал жадный огонек.
Торисен, Бур и проводник наконец подошли к залу Каинрона – и наткнулись на запертую дверь.
– Полное соблюдение формальностей, как я вижу. – Торисена явно забавляла ситуация. – Это называется «поставить выскочку на место». Так что лучше тебе объявить мой приход.
Бур отодвинул мальчика в сторону и трижды полновесно ударил кулаком в дверь – так, что стены затряслись.
– Кто стучит? – требовательно спросили изнутри.
– Торисен, лорд Норф, Верховный Лорд Кенцирата, – проорал Бур закрытым створкам.
Они со скрипом раскрылись.
– Добро пожаловать, милорд, в зал моего лорда Каинрона, – сказал привратник, поклонился и отступил.
Кадеты и несколько оставшихся инструкторов учтиво поднялись. Калдан за верхним столом привстал куда медленнее, и отражение факелов искрами рассыпалось по узору его расшитого золотым и алым камзола.
– Все врата и объятия раскрыты для тебя, – произнес он условную формулу.
Торисен на пороге наклонил голову:
– Быть с тобой в твоем доме – честь для меня.
Свет свечей заливал правильные черты его лица и изящные руки, и выглядел он строгим, прямым и элегантным, как фамильный клинок в бархатном футляре. По сравнению с ним Каинрон казался разряженным толстым индюком.
Торисен направился к главному столу. Там были Нусар, двое кендаров-летописцев и Киндри. Верховный Лорд на миг запнулся, увидев шанира, но взял себя в руки и поднялся на возвышение. Они с Каинроном обменялись очередными ироничными полупоклонами и одновременно уселись. Кадеты тоже заняли свои места. Миски с жидким супом пошли по кругу на нижних столах, а девять мальчиков Торисена и двое гостей-кендаров ждали.
Суп кадета запорошила пыль, слетевшая сверху, она подняла голову и заметила что-то белое, скользящее среди потолочных балок, – оно промелькнуло и больше не показывалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57