Ли выглядела перед ней воробышком.
- Прошу вас застегнуть ремни! - предупредила Моника. - Первые минуты будут не очень приятными.
Они перенесли старт тяжелей, чем я думал. Кровь совсем отлила от лица Кунея. Ли на несколько минут потеряла сознание. Я заставил их проглотить по таблетке тонина, и через некоторое время хуары почувствовали себя нормально.
Куней и Ли не отрывали глаз от иллюминаторов. Им хотелось увидеть Тис, но кругом было только черное небо, усеянное мириадами звезд. Из командного отсека выглянул Зверев:
- Приглашай гостей! Пусть полюбуются на свою красавицу.
Я отвёл их в кабину пилота. На огромном экране сиял Тис. Они смотрели как зачарованные.
Гости оставались у Зверева около часа. Куней заинтересовался сложной аппаратурой. Им казалось странным, что Зверев ничего не делает, не дергает никаких рычагов, а, развалившись в кресле, слушает “Лебединое озеро”…
На фоне черного неба засветилась громада “Аякса”…
Нас встречали величественный Хенк, улыбающийся Бессонов и за ними - целая толпа обитателей звездолета.
Мы пробыли на “Аяксе” три дня. Несмотря на целую лавину чудес, гости держались с подчеркнутым достоинством - не любопытствовали, не задавали лишних вопросов. Как я и ожидал, наибольшее впечатление произвели на них сеансы Бессонова. Он демонстрировал хуарам приморские виды, синие горные озера, вершины Альп. Показывал старые бульвары, замки, площади, римские фонтаны. Прогуливался с гостями по дворцам и знаменитым художественным галереям. В конце концов Куней совсем размяк и перестал интересоваться нашей могучей техникой. Ли молчала, но глаза ее становились все грустнее. Однажды она обратилась ко мне:
- Знаешь, я просто не понимаю, как вы могли покинуть вашу прекрасную Землю… Вы совсем иные, чем мы.
- Нет, такие же, - сказал я. - Мы хотим знать все о мире. А разве вы не проводите свою жизнь в постоянной борьбе за знания?
- У нас нет другого выхода… Я бы никогда не оставила такое чудо ради мертвого оледеневшего Тиса. Или вы ожидали найти здесь нечто лучшее, чем Земля?
- И мы нашли тебя, Ли…
Конечно, я сказал это шутливым тоном. Ли посмотрела на меня удивленно.
- Ваши женщины гораздо красивее, - серьезно ответила она.
В один из этих дней я встретил Аду, такую же прекрасную и гибкую, только чуточку похудевшую. Она улыбнулась мне, но в улыбке сквозила печаль.
- Рада видеть тебя, - сказала она. - Я так волновалась за тебя.
- Я тоже рад, Ада.
- Твоя девушка очень хороша…
- Ты ошибаешься. Она настолько же твоя.
- И все-таки ты влюблен в нее, - голос ее прозвучал глухо.
- Влюблен так, как можно влюбиться в картину.
- Как Толя? - спросила Ада.
- В отличной форме. Веселый, жизнерадостный. Сеймур им очень доволен.
- Почему он не прилетел с вами?
- Хенк назначил меня и Сеймура.
- Дело не в этом! - с горечью сказала Ада. - Он боится меня, как боятся своего прошлого.
- Ошибаешься, - возразил я. - Почему ты сама ни разу не спустилась на Тис?
- Не хочу, - решительно сказала Ада.
На третий день собрался совет. Теперь была очередь гостей рассказать о себе. Куней говорил около двух часов. Разумеется, самым интересным было его сообщение о невидимом небесном теле с мощнейшим гравитационным полем, изменившим орбиту Тиса. Почти все придерживались мнения, что это погасшая коллапсирующая звезда, возможно, та сверхновая, которую мы наблюдали во время полета к Сигме. Но направление ее движения действительно противоречило известным законам небесной механики. Высказывались разные предположения. Вероятнее всего, эта старая звезда стала блуждающей при прохождении нашей Галактики через другую звездную систему около миллиарда лет тому назад.
Куней рассказал о трудном пути, который хуары проделали после смерти Сири. Опираясь на идеи ученого, они подошли к гипотезе о строении атома, а также о той сверхэнергии, которую можно получить при расщеплении его ядра. И то, что вначале было всего лишь расплывчатой теорией, привело по прошествии десятков лет к практическим результатам. Основным препятствием на пути к цели было отсутствие материалов и технических средств для постройки атомного реактора. Не хватало железа, следовало разведать уран. Хуары начали рыть туннель под землей к соседнему комплексу шахт. Недоставало, конечно, и рабочих рук - рождаемость в подземном мире была низкой. За все время пребывания хуаров в глубине Тиса население подземелий выросло лишь до двух тысяч человек. Копаясь как кроты, без достаточного количества креплений, они зашли в тупик - постоянные обвалы хоронили плоды многолетних работ, приводили к жертвам. Тогда хуары принялись пробивать ход во льду до ближайшего леса. Это отняло у них еще несколько лет. Когда крепежный материал стал поступать в подземелье, работы в туннеле возобновились. Так, шаг за шагом, добрались до угольных шахт. Потом нашли железо, олово, медь. А полвека спустя было открыто богатое урановое месторождение. Теперь стало возможным создание реакторов.
После нескольких неудачных попыток они построили первый урановый котел. Все силы подземных жителей шли на постройку мощной атомной электростанции. Ее запустили в эксплуатацию за восемь лет до нашего прибытия на Тис. Теперь целью хуаров было создание атомных солнц, способных согреть планету. Но пока это оставалось всего лишь общей идеей, не более.
Куней признался, что они умышленно скрыли от нас второй энергетический и шахтерский поселок. Он сказал также, что они сразу приняли наши радиосигналы и засекли локаторами “Аякс”. Им стало ясно, что на Тис прибыли существа из другого мира. Для хуаров это было большим сюрпризом. Труды Сири говорили, что непосредственная связь между обитателями разных планет неосуществима. Теоретически допуская создание космических летательных аппаратов, ученый не мог представить возможности достижения тех огромных скоростей, которые позволили бы преодолеть гигантские расстояния. Но Сири предрекал общение между цивилизациями с помощью сверхмощных радиопередатчиков. Совет Достойных долго колебался, войти ли с нами в связь. Судя по своему историческому опыту, ученые не могли допустить, что в космосе бродят какие-то филантропы, спасательные команды для попавших в беду планет. Они не умели представить себе людей другого мира иначе, как завоевателей. Но после долгих прений Совет решил рискнуть - тем более что у самих хуаров может и недостать сил для решения своих великих задач, и тогда они все равно обречены на вечное заточение. Если же незнакомцы не проявят агрессивных намерений, они. может быть, помогут подземным жителям, поделятся научными и техническими знаниями. Но из осторожности решили не показывать гостям главного, сохранить в тайне жизненные центры маленькой подземной цивилизации.
Затем слово взял Хенк.
- Мы самым добросовестным образом исследуем условия Тиса, - сказал он. - Могу уже сейчас заверить вас: мы сделаем все, что в наших силах, чтобы спасти вашу планету. Однако ничего определенного я пока сказать не могу… Речь вдет об очень серьезном и продолжительном деле. Последнее слово за нашими специалистами…
К моему удивлению, этот осторожный ответ полностью удовлетворил Кунея. Видимо, чудеса, которые он увидел на “Аяксе”, рассказ о новых источниках энергии вдохнули в него веру. Он знал, что мы давно справились с проблемой регулирования климата на Земле. Но я-то сознавал: природные условия Тиса неизмеримо тяжелее.
Через два дня хуары показали нам все, что поначалу было скрыто от нас. Они провели меня и моих друзей в просторные лабиринты, где находились их производства. Эта часть подземного мира оказалась гораздо суровей, чем та, с которой мы познакомились раньше. Здесь мы уже не нашли комфорта, здесь царила тяжелая, изнурительная работа - техника была, на наш взгляд, допотопной, требующей больших затрат ручного труда. Но хуары работали методично и целеустремленно, как муравьи, и эта примитивная, по земным представлениям, деятельность производила впечатление гармонии и совершенства. Люди показались мне более приветливыми и общительными, чем обитатели первого подземелья. Здешние жители не были такими сосредоточенными, погруженными в себя, да и выглядели гораздо свежее.
Мне надолго запомнился разговор с одним из техников атомного реактора. Его звали Сани. Мы подошли, привлеченные его мощной, мускулистой фигурой и необычным для хуаров высоким ростом. Беседу начал Сеймур:
- Насколько я могу судить, у вас совсем немного мощных реакторов?
- Придет время, и мы понастроим их тысячи, - с достоинством ответил Сани. - И притом на поверхности Тиса.
- Я уверен в этом, - сказал Сеймур. - Это вам под силу. Но для этого потребуются века…
- Только ленивый меряет длину пути…
- Но ведь не все равно, будет ли дорога ровной или покрытой рытвинами…
- Человек никогда не может знать, какой путь лучше. Даже если он уже прошел по одному из них.
- Я не согласен… - сказал Сеймур. - Зачем же строить реакторы, если не определен путь?
- Чтобы идти вперед, - твердо сказал Сани.
- Но ведь дороги ведут в самых разных направлениях.
- Мы согласились идти в одном общем направлении. Этого нам достаточно.
- А если вы выбрали не лучшее?
- Кто может угадать лучшее? Только разум, стоящий над временем. Но такого разума нет на свете. Для нас самое правильное направление - общее. Мы поклялись идти по пути, предначертанному Сири…
В напряженных трудах прошло два месяца. И с каждым днем надежда выручить Тис из беды становилась все призрачней. Я не умел притворяться и при встречах с Кунеем чувствовал себя неловко, хотя тот никогда не расспрашивал о ходе исследований. Возможно, только Ли догадывалась, как обстоят дела, - она совсем перестала задавать вопросы, будто заранее знала, что ответ будет неутешительным.
Однажды после обеда мы собрались вчетвером в моей комнате - я, Сеймур, Кастелло и Толя. После долгого обсуждения было составлено заявление, которое тут же послали Хенку. На другой день пришел приказ всем землянам вернуться на “Аякс”. Зверев пересчитал нас, словно боясь, что кто-то мог остаться. За все время полета до “Аякса” я ни разу не посмотрел в иллюминатор на серебристый Тис - у меня было чувство, что я трусливо сбежал от чужой беды.
Общее собрание членов экспедиции проходило в большом зале “Аякса”. По тому, как меня встретили Бессонов и остальные друзья, остававшиеся на звездолете, я понял, что наше заявление не объявлено экипажу. Заседание открыл Хенк. Его лицо было очень серьезным и строгим. На меня неприятно подействовало, что он ни разу не взглянул в мою сторону. Я принял это как плохое предзнаменование.
- Дорогие друзья и коллеги, - начал комендант. - Несколько дней назад я получил послание от четверых наших сотрудников. Согласно нашему уставу мы должны обсудить его и сообща принять решение. Кто из авторов прочтет заявление?
Вызвался Сеймур. Он вышел к председательскому столу и невозмутимо огласил текст:
- Уважаемый товарищ председатель! Мы одни из первых, кто спустился на Тис. Мы считаем, что нынешние исследования являются бесперспективными. Какие бы знания мы на передали хуарам, какие бы сооружения ни построили им, их конечная цель - размораживание планеты - останется неосуществимой. В суровых условиях планеты хуары никогда не смогут создать техническую базу для получения огромной тепловой энергии. Подземная цивилизация обречена на вырождение и гибель.
В этой ситуации существует единственная возможность помочь хуарам - демонтировать реакторы “Аякса” и разместить их на планете по следующей схеме: два на полюсах и один на экваторе. Их мощность достаточна для того, чтобы переместить Тис на его старую орбиту, чтобы восстановить прежний климат, Разумеется, мы понимаем, что означает это предложение для нас самих: “Аякс” не сможет вернуться на Землю. Но для нас ясно главное: каковы, бы ни были наши обязанности перед Землей, главный наш долг - помочь попавшим в беду людям. Ибо трудно сказать, не, опоздает ли помощь в том случае, если мы пошлем ее только по возвращении на Землю.
Предлагаем общему собранию обсудить наше предложение. Если решение будет отрицательным, мы просим коллег удовлетворить нашу просьбу остаться на Тисе.
Закончив чтение, Сеймур пошел было на свое место.
- Подождите! - остановил его Хенк. - У вас есть что-нибудь добавить от себя лично к предложению вашей четверки?
Поколебавшись мгновение, Сеймур ответил:
- Ничего нового по существу дела… Я врач, я воспитан в традициях этой благородной профессии.]е могу пройти мимо людей, нуждающихся в моей помощи…
- Слово предоставляется Викторову! - сказал Хенк.
Худое мужественное лицо Толи было бледнее, чем обычно. Когда он заговорил, голос его прозвучал до странности резко:
- Дорогие коллеги, вы хорошо знаете, что я едва не сошел с ума на “Аяксе”. И родился заново здесь, на этой закованной в лед планете. Я обрел смысл и цель жизни, вновь борюсь, страдаю, к чему-то стремлюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
- Прошу вас застегнуть ремни! - предупредила Моника. - Первые минуты будут не очень приятными.
Они перенесли старт тяжелей, чем я думал. Кровь совсем отлила от лица Кунея. Ли на несколько минут потеряла сознание. Я заставил их проглотить по таблетке тонина, и через некоторое время хуары почувствовали себя нормально.
Куней и Ли не отрывали глаз от иллюминаторов. Им хотелось увидеть Тис, но кругом было только черное небо, усеянное мириадами звезд. Из командного отсека выглянул Зверев:
- Приглашай гостей! Пусть полюбуются на свою красавицу.
Я отвёл их в кабину пилота. На огромном экране сиял Тис. Они смотрели как зачарованные.
Гости оставались у Зверева около часа. Куней заинтересовался сложной аппаратурой. Им казалось странным, что Зверев ничего не делает, не дергает никаких рычагов, а, развалившись в кресле, слушает “Лебединое озеро”…
На фоне черного неба засветилась громада “Аякса”…
Нас встречали величественный Хенк, улыбающийся Бессонов и за ними - целая толпа обитателей звездолета.
Мы пробыли на “Аяксе” три дня. Несмотря на целую лавину чудес, гости держались с подчеркнутым достоинством - не любопытствовали, не задавали лишних вопросов. Как я и ожидал, наибольшее впечатление произвели на них сеансы Бессонова. Он демонстрировал хуарам приморские виды, синие горные озера, вершины Альп. Показывал старые бульвары, замки, площади, римские фонтаны. Прогуливался с гостями по дворцам и знаменитым художественным галереям. В конце концов Куней совсем размяк и перестал интересоваться нашей могучей техникой. Ли молчала, но глаза ее становились все грустнее. Однажды она обратилась ко мне:
- Знаешь, я просто не понимаю, как вы могли покинуть вашу прекрасную Землю… Вы совсем иные, чем мы.
- Нет, такие же, - сказал я. - Мы хотим знать все о мире. А разве вы не проводите свою жизнь в постоянной борьбе за знания?
- У нас нет другого выхода… Я бы никогда не оставила такое чудо ради мертвого оледеневшего Тиса. Или вы ожидали найти здесь нечто лучшее, чем Земля?
- И мы нашли тебя, Ли…
Конечно, я сказал это шутливым тоном. Ли посмотрела на меня удивленно.
- Ваши женщины гораздо красивее, - серьезно ответила она.
В один из этих дней я встретил Аду, такую же прекрасную и гибкую, только чуточку похудевшую. Она улыбнулась мне, но в улыбке сквозила печаль.
- Рада видеть тебя, - сказала она. - Я так волновалась за тебя.
- Я тоже рад, Ада.
- Твоя девушка очень хороша…
- Ты ошибаешься. Она настолько же твоя.
- И все-таки ты влюблен в нее, - голос ее прозвучал глухо.
- Влюблен так, как можно влюбиться в картину.
- Как Толя? - спросила Ада.
- В отличной форме. Веселый, жизнерадостный. Сеймур им очень доволен.
- Почему он не прилетел с вами?
- Хенк назначил меня и Сеймура.
- Дело не в этом! - с горечью сказала Ада. - Он боится меня, как боятся своего прошлого.
- Ошибаешься, - возразил я. - Почему ты сама ни разу не спустилась на Тис?
- Не хочу, - решительно сказала Ада.
На третий день собрался совет. Теперь была очередь гостей рассказать о себе. Куней говорил около двух часов. Разумеется, самым интересным было его сообщение о невидимом небесном теле с мощнейшим гравитационным полем, изменившим орбиту Тиса. Почти все придерживались мнения, что это погасшая коллапсирующая звезда, возможно, та сверхновая, которую мы наблюдали во время полета к Сигме. Но направление ее движения действительно противоречило известным законам небесной механики. Высказывались разные предположения. Вероятнее всего, эта старая звезда стала блуждающей при прохождении нашей Галактики через другую звездную систему около миллиарда лет тому назад.
Куней рассказал о трудном пути, который хуары проделали после смерти Сири. Опираясь на идеи ученого, они подошли к гипотезе о строении атома, а также о той сверхэнергии, которую можно получить при расщеплении его ядра. И то, что вначале было всего лишь расплывчатой теорией, привело по прошествии десятков лет к практическим результатам. Основным препятствием на пути к цели было отсутствие материалов и технических средств для постройки атомного реактора. Не хватало железа, следовало разведать уран. Хуары начали рыть туннель под землей к соседнему комплексу шахт. Недоставало, конечно, и рабочих рук - рождаемость в подземном мире была низкой. За все время пребывания хуаров в глубине Тиса население подземелий выросло лишь до двух тысяч человек. Копаясь как кроты, без достаточного количества креплений, они зашли в тупик - постоянные обвалы хоронили плоды многолетних работ, приводили к жертвам. Тогда хуары принялись пробивать ход во льду до ближайшего леса. Это отняло у них еще несколько лет. Когда крепежный материал стал поступать в подземелье, работы в туннеле возобновились. Так, шаг за шагом, добрались до угольных шахт. Потом нашли железо, олово, медь. А полвека спустя было открыто богатое урановое месторождение. Теперь стало возможным создание реакторов.
После нескольких неудачных попыток они построили первый урановый котел. Все силы подземных жителей шли на постройку мощной атомной электростанции. Ее запустили в эксплуатацию за восемь лет до нашего прибытия на Тис. Теперь целью хуаров было создание атомных солнц, способных согреть планету. Но пока это оставалось всего лишь общей идеей, не более.
Куней признался, что они умышленно скрыли от нас второй энергетический и шахтерский поселок. Он сказал также, что они сразу приняли наши радиосигналы и засекли локаторами “Аякс”. Им стало ясно, что на Тис прибыли существа из другого мира. Для хуаров это было большим сюрпризом. Труды Сири говорили, что непосредственная связь между обитателями разных планет неосуществима. Теоретически допуская создание космических летательных аппаратов, ученый не мог представить возможности достижения тех огромных скоростей, которые позволили бы преодолеть гигантские расстояния. Но Сири предрекал общение между цивилизациями с помощью сверхмощных радиопередатчиков. Совет Достойных долго колебался, войти ли с нами в связь. Судя по своему историческому опыту, ученые не могли допустить, что в космосе бродят какие-то филантропы, спасательные команды для попавших в беду планет. Они не умели представить себе людей другого мира иначе, как завоевателей. Но после долгих прений Совет решил рискнуть - тем более что у самих хуаров может и недостать сил для решения своих великих задач, и тогда они все равно обречены на вечное заточение. Если же незнакомцы не проявят агрессивных намерений, они. может быть, помогут подземным жителям, поделятся научными и техническими знаниями. Но из осторожности решили не показывать гостям главного, сохранить в тайне жизненные центры маленькой подземной цивилизации.
Затем слово взял Хенк.
- Мы самым добросовестным образом исследуем условия Тиса, - сказал он. - Могу уже сейчас заверить вас: мы сделаем все, что в наших силах, чтобы спасти вашу планету. Однако ничего определенного я пока сказать не могу… Речь вдет об очень серьезном и продолжительном деле. Последнее слово за нашими специалистами…
К моему удивлению, этот осторожный ответ полностью удовлетворил Кунея. Видимо, чудеса, которые он увидел на “Аяксе”, рассказ о новых источниках энергии вдохнули в него веру. Он знал, что мы давно справились с проблемой регулирования климата на Земле. Но я-то сознавал: природные условия Тиса неизмеримо тяжелее.
Через два дня хуары показали нам все, что поначалу было скрыто от нас. Они провели меня и моих друзей в просторные лабиринты, где находились их производства. Эта часть подземного мира оказалась гораздо суровей, чем та, с которой мы познакомились раньше. Здесь мы уже не нашли комфорта, здесь царила тяжелая, изнурительная работа - техника была, на наш взгляд, допотопной, требующей больших затрат ручного труда. Но хуары работали методично и целеустремленно, как муравьи, и эта примитивная, по земным представлениям, деятельность производила впечатление гармонии и совершенства. Люди показались мне более приветливыми и общительными, чем обитатели первого подземелья. Здешние жители не были такими сосредоточенными, погруженными в себя, да и выглядели гораздо свежее.
Мне надолго запомнился разговор с одним из техников атомного реактора. Его звали Сани. Мы подошли, привлеченные его мощной, мускулистой фигурой и необычным для хуаров высоким ростом. Беседу начал Сеймур:
- Насколько я могу судить, у вас совсем немного мощных реакторов?
- Придет время, и мы понастроим их тысячи, - с достоинством ответил Сани. - И притом на поверхности Тиса.
- Я уверен в этом, - сказал Сеймур. - Это вам под силу. Но для этого потребуются века…
- Только ленивый меряет длину пути…
- Но ведь не все равно, будет ли дорога ровной или покрытой рытвинами…
- Человек никогда не может знать, какой путь лучше. Даже если он уже прошел по одному из них.
- Я не согласен… - сказал Сеймур. - Зачем же строить реакторы, если не определен путь?
- Чтобы идти вперед, - твердо сказал Сани.
- Но ведь дороги ведут в самых разных направлениях.
- Мы согласились идти в одном общем направлении. Этого нам достаточно.
- А если вы выбрали не лучшее?
- Кто может угадать лучшее? Только разум, стоящий над временем. Но такого разума нет на свете. Для нас самое правильное направление - общее. Мы поклялись идти по пути, предначертанному Сири…
В напряженных трудах прошло два месяца. И с каждым днем надежда выручить Тис из беды становилась все призрачней. Я не умел притворяться и при встречах с Кунеем чувствовал себя неловко, хотя тот никогда не расспрашивал о ходе исследований. Возможно, только Ли догадывалась, как обстоят дела, - она совсем перестала задавать вопросы, будто заранее знала, что ответ будет неутешительным.
Однажды после обеда мы собрались вчетвером в моей комнате - я, Сеймур, Кастелло и Толя. После долгого обсуждения было составлено заявление, которое тут же послали Хенку. На другой день пришел приказ всем землянам вернуться на “Аякс”. Зверев пересчитал нас, словно боясь, что кто-то мог остаться. За все время полета до “Аякса” я ни разу не посмотрел в иллюминатор на серебристый Тис - у меня было чувство, что я трусливо сбежал от чужой беды.
Общее собрание членов экспедиции проходило в большом зале “Аякса”. По тому, как меня встретили Бессонов и остальные друзья, остававшиеся на звездолете, я понял, что наше заявление не объявлено экипажу. Заседание открыл Хенк. Его лицо было очень серьезным и строгим. На меня неприятно подействовало, что он ни разу не взглянул в мою сторону. Я принял это как плохое предзнаменование.
- Дорогие друзья и коллеги, - начал комендант. - Несколько дней назад я получил послание от четверых наших сотрудников. Согласно нашему уставу мы должны обсудить его и сообща принять решение. Кто из авторов прочтет заявление?
Вызвался Сеймур. Он вышел к председательскому столу и невозмутимо огласил текст:
- Уважаемый товарищ председатель! Мы одни из первых, кто спустился на Тис. Мы считаем, что нынешние исследования являются бесперспективными. Какие бы знания мы на передали хуарам, какие бы сооружения ни построили им, их конечная цель - размораживание планеты - останется неосуществимой. В суровых условиях планеты хуары никогда не смогут создать техническую базу для получения огромной тепловой энергии. Подземная цивилизация обречена на вырождение и гибель.
В этой ситуации существует единственная возможность помочь хуарам - демонтировать реакторы “Аякса” и разместить их на планете по следующей схеме: два на полюсах и один на экваторе. Их мощность достаточна для того, чтобы переместить Тис на его старую орбиту, чтобы восстановить прежний климат, Разумеется, мы понимаем, что означает это предложение для нас самих: “Аякс” не сможет вернуться на Землю. Но для нас ясно главное: каковы, бы ни были наши обязанности перед Землей, главный наш долг - помочь попавшим в беду людям. Ибо трудно сказать, не, опоздает ли помощь в том случае, если мы пошлем ее только по возвращении на Землю.
Предлагаем общему собранию обсудить наше предложение. Если решение будет отрицательным, мы просим коллег удовлетворить нашу просьбу остаться на Тисе.
Закончив чтение, Сеймур пошел было на свое место.
- Подождите! - остановил его Хенк. - У вас есть что-нибудь добавить от себя лично к предложению вашей четверки?
Поколебавшись мгновение, Сеймур ответил:
- Ничего нового по существу дела… Я врач, я воспитан в традициях этой благородной профессии.]е могу пройти мимо людей, нуждающихся в моей помощи…
- Слово предоставляется Викторову! - сказал Хенк.
Худое мужественное лицо Толи было бледнее, чем обычно. Когда он заговорил, голос его прозвучал до странности резко:
- Дорогие коллеги, вы хорошо знаете, что я едва не сошел с ума на “Аяксе”. И родился заново здесь, на этой закованной в лед планете. Я обрел смысл и цель жизни, вновь борюсь, страдаю, к чему-то стремлюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16