А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Но что это? Вдали перед нами мелькнул сноп пламени и раздался новый взрыв, более сильный, чем прежние…
– Несчастье! – крикнул Драпье. – Страшное несчастье, адмирал! Должно быть, какой-нибудь из маленьких аэрокаров принял в тумане «Сантоса» за неприятеля и пустил в него разрывной снаряд. Он взорван!
Ошеломленный, оглушенный, среди наступившей суматохи, я машинально поднял глаза к небу и увидел нечто ужасное.
На фоне темного неба, совсем близко от нас, показалось сквозь туманную сетку дождя какое-то круглое сплюснутое черное тело, диаметр которого быстро увеличивался по мере того, как оно приближалось к нам.
– Черный Корсар! – воскликнул я.
Это был он. Никто не мог теперь отрицать его существования; он спускался к нам с быстротою болида.
Наши сторожевые аэрокары очевидно не заметили его за облаками.
Не теряя времени, Рапо отдал приказание дать по нему залп из пулеметов.
С двенадцати ближайших к нему аэрокаров пули посыпались градом. Но они, по-видимому, отскакивали от скорлупы этого чудовища. Оно продолжало двигаться к нам, игнорируя нападение.
Спустя секунду оно было уже на высоте нескольких метров над нами, направляясь к месту, где стоял незадолго перед тем «Сантос Дюмон».
Я видел, как из отверстия на дне этой исполинской черепахи был выброшен какой-то снаряд.
– Ложись! – крикнул Рапо.
Аэрадмирал, Том Дэвис и другие стоявшие подле них офицеры бросились ничком на землю. Но прежде, чем я успел последовать их примеру, меня обвила какая-то сетка; я с ужасом почувствовал, что отделяюсь от земли и уношусь в пространство, точно рыба, захваченная бреднем…
IV. ПЛЕННИК В ОБЛАКАХ
«Сириус» и его изобретатель. Демонстративные опыты Джима Кеога. Его ненависть к Рапо. Сожжение Франкфурта. Гибель «Монгольфье». Преступник против воли. Освобождение из плена. В редакции «2000 года». Немая битва.
Я вполне отчетливо сознавал, что мое тело перемещается в пространстве, уносится вдаль от гула, который только что стоял в моих ушах.
Когда, после первой минуты смятения и ужаса, ко мне вернулась способность соображать, мне и в голову не пришло, что я нарочно захвачен в плен. Я думал, что металлическая сетка, которую мои руки нащупывали кругом, служившая предохранительным средством против разрывных снарядов, зацепила меня случайно и что при первом наклоне или повороте машины я вылечу из нее и упаду – куда? в море? на землю? на крышу какого-нибудь здания? В том состоянии полубреда, в котором я находился, мне почему-то вдруг припомнилась игла громоотвода на шпице Аугсбургской ратуши и представилось с навязчивостью галлюцинации, что я лечу на нее – и она прокалывает меня, как булавка муху…
Не знаю, долго ли длилась эта агония; мне казалось, час или больше, но позднее я сообразил, что находился в этом положении всего минуту или две. Внезапно в нескольких метрах над моей головой открылось отверстие в дне судна, сетка дрогнула, качнулась – и в ту минуту, когда я, закрыв глаза, похолодев от ужаса, готовился к головокружительному падению, меня осторожно втянули вверх; я почувствовал, что лежу на твердое полу и кто-то откидывает с меня сетку.
Я открыл глаза и приподнялся. Слева от меня матрос закрывал крышку люка, а прямо перед собой я увидел мужчину лет сорока пяти или пятидесяти, с густой рыжей бородой, пронзительными черными глазами, в синей куртке и морской фуражке. Мне казалось, что я уже видел раньше это лицо – но где, я не мог вспомнить.
Он обратился ко мне на плохом французском языке и по резкому акценту и вольному обращению с грамматикой, я сразу узнал американца.
– Очень вы удивились, когда покинули землю так внезапно?
– Еще бы не удивиться! Да я и теперь удивлен – и был бы очень доволен, если бы кто-нибудь объяснил мне это происшествие…
– Я вам объясню.
Заметив, что он с трудом говорит по-французски, я сказал:
– Вы можете сделать это на вашем родном языке, сударь – я говорю по-английски.
Он, видимо, остался доволен и лед был, так сказать, сломан. Незнакомец предложил мне сигару, спросил меня, кто я такой, выразил удовольствие, когда я назвал себя сотрудником «2000 года», и прибавил:
– Теперь спрашивайте. Я отвечу на ваши вопросы. Затем мы пообедаем, а там опять отправимся в гости к вашему Рапо, этому болвану, невежде, глупому петуху…
– Однако! Вы, я вижу, недолюбливаете нашего аэрадмирала. Стало быть, вы его знаете?
– Как не знать? Ведь это он должен был бы находиться теперь на вашем месте. Его-то мне и хотелось зацепить.
– Как? Вы сделали это нарочно?
– Ну, разумеется. Эта сетка для того и сделана. Я метил в Рапо, мне хотелось с ним побеседовать… Что было бы; вероятно, полезно для этого бражника. Но он ускользнул, а попались вы… Однако, я вижу вы промокли насквозь. Снимайте-ка ваши доспехи, мы их живо просушим.
Я снял шубу и хотел было ограничиться этим, но американец настоял, чтобы я разделся до белья. Затем он повернул ручку какого-то прибора. Внезапно комната наполнилась теплом, мы точно перенеслись в баню. Я тщетно искал глазами таинственный радиатор, посылавший эти волны теплоты. Я видел кругом только гладкие стены из незнакомого мне металла. Во всяком случае, температура была так высока, что мое белье и платье высохли в одну минуту. Я снова оделся, а хозяин опять повернул ручку и температура быстро упала до нормальной.
Тем временем матрос, спустившийся по лесенке из верхнего отделения, накрыл стол и поставил на него два прибора.
– Давайте обедать, – сказал незнакомец. – Вы, вероятно, не прочь узнать, с кем имеете дело. Вот, извольте…
Он протянул мне карточку, на которой я прочел: «Джим С. Ф. Кеог. Милуоки (Висконсин). Северо-Америк. Соединенные Штаты».
– Конечно, это еще ничего не говорит вам, – продолжал он, усаживаясь за стол и рукою приглашая меня занять место на противоположной стороне. – Терпение! Через десять минут вы будете знать, зачем я здесь и чего добиваюсь. Сейчас я вам все расскажу.
«Лучше бы ты рассказал, как мне удрать от тебя!» – подумал я, но не счел благоразумным заявлять об этом вслух.
– Итак, вы видите перед собой жертву Рапо, вашего Рапо, этого самодовольного, тупоголового… Эпитеты посыпались градом.
– Да что он вам сделал?
– Что сделал? Если вы патриот – в чем я не сомневаюсь – спросите лучше, что он сделал вашей стране, вашей родине… В течение десяти лет Рапо истратил несколько миллиардов на сооружение воздушного флота, более многочисленного, чем германский – и более совершенного, более подвижного, лучше оборудованного; допустим это. Но, милостивый государь, прогресс не останавливается. Пять лет тому назад некто Джим Кеог, американец, изобрел тот по истине чудесный аппарат, на котором вы находитесь в настоящую минуту. Разница между моим «Сириусом» – это имя моего корабля – и аэрокарами вашего Рапо такая же, как между орудиями последнего образца и мортирами короля Людовика XIV. Пять лет тому назад Джим Кеог предложил французскому правительству купить у него изобретение. Купить за бесценок… за ничтожную сумму в двадцать миллионов франков… Что же сказал ваш Рапо?
Джим Кеог, начавший спокойным тоном, постепенно разгорячился, чему, вероятно, способствовала бутылка шампанского, которую он осушил почти один.
– Вот что он сказал: «Я достаточно знаком с вопросом, чтобы знать, что в настоящую минуту возможны лишь аэрокары того типа, который я усовершенствовал. Не желаю слушать бредни недоучек-изобретателей. Их выдумки не имеют практического значения. Я строю флот, выполняя инструкции Парламента, постановившего его сооружение по выработанным, испытанным, проверенным образцам».
Джим Кеог ударил кулаком по столу.
– И вот, я получил отказ, самый унизительный – не взглянули даже на мои чертежи, не дали мне демонстрировать мой аппарат. А мне только того и нужно было… Тут бы сразу увидели разницу между мастодонтами Рапо и «Сириусом»… Я не стану вам объяснять техническую сторону моего изобретения – это пока секрет. Но вы сами видели, насколько он превосходит быстротой и подвижностью ваши аэрокары. Далее, он неуязвим…
– Неужели?
– Да. Вы видели, много ли вреда причинили мне ваши залпы. Только наверху есть уязвимое место, отверстие, которое я уничтожу в следующих аппаратах. Но и оно для меня неопасно. Я поднимаюсь на высоту четырех тысяч метров – следовательно, всегда буду выше аэрокаров Рапо… Да, если б у вашего Рапо была дюжина таких аппаратов, как «Сириус», он в три дня мог бы истребить весь немецкий воздушный флот и кончить войну. Идиот! Счастье мое, что в Чикаго нашлись люди, которые помогли оборудовать «Сириус»…
– Я понимаю теперь ваше отношение к Рапо, но почему вы действуете против Франции? Разве Германия…
– Против Франции? Вовсе нет. Я просто демонстрирую мой аппарат. Демонстрирую на деле, на практике… Я давно чуял войну и поджидал ее здесь, в Швейцарии. В первый же день я начал свои опыты с аэрокара, попавшегося мне у Вердена…
– Так это были вы?
– Как?
– Это вы, господин Кеог, испортили «Южный», аэрокар «2000 года», и убили моего слугу-китайца?
– Как? Вы летели подле Вердена третьего дня, после полудня?
– Да!
– О! Тысячу извинений! Я думал, что имею дело с каким-нибудь из ваших военных аэрокаров Жаль, очень жаль… Да, ну… потом я продемонстрировал «-Сириус» в Монбланском арсенале, затем у Аугсбурга… Думаю, что после таких опытов ваше правительство не станет колебаться. Вы, конечно, не откажетесь взять на себя роль посредника. Еще маленькая демонстрация – а затем я высажу вас в Париже и вы сообщите вашему правительству о моем предложении. Согласны?
Разумеется, я согласился. Не потому только, что это давало мне возможность освободиться из плена – но по всему, что я видел и испытал, приходилось заключить, что Джим Кеог не попусту хвалился своим аппаратом и что со стороны моего отечества было бы большой ошибкой упустить это изобретение… Я не мог понять его тайны, но для меня было очевидно, что он летает как птица, что он действительно неуязвим, что ему мы обязаны уничтожением «Сантос Дюмона» и Бог знает сколько еще наших аэрокаров он уничтожит безнаказанно; что подъемная сила его аппарата громадна; что его артиллерия много сильнее нашей… Если Германия догадается опередить нас и купит «Сириуса» – горе тогда Франции!
Джим Кеог показал мне внутреннее устройство «Сириуса», не объяснившее мне, впрочем, его секрета; затем оставил меня в нижнем отделении, где мне приготовили постель. Несмотря на свое волнение, я вскоре погрузился в лихорадочный, тревожный сон.
Меня разбудил Джим Кеог, дергая за плечо.
– Прилетели, вставайте! – говорил он.
– Куда прилетели? – пробормотал я, собираясь с мыслями.
– Во Франкфурт-на-Майне. Вот, посмотрите… Он указал мне небольшие окна, проделанные в полу. Они были ярко освещены каким-то зловещим, красноватым светом. Я присел на пол, нагнулся над окном и увидел страшное зрелище.
Огромный город пылал, как Мюнхен накануне, с той только разницей, что Мюнхен был подожжен днем, тогда как на Франкфурт тысячи зажигательных снарядов посыпались ночью.
– Узнаете ваших друзей? – с усмешкой сказал Джим Кеог. – Они выстроились кругом на высоте тысячи метров. Мы же стоим над ними на высоте трех тысяч метров. Сейчас вы увидите осязательное доказательство превосходства моего аэрокара над вашими.
Он остановился, как будто какая-то новая мысль внезапно пришла ему в голову.
– Осязательное – ха! ха! именно так… Да, да, вы убедитесь на собственном опыте – и сообщите о результате вашему правительству.
Он два раза хлопнул в ладоши. Появились двое людей: один из них был негр.
– Зарядите орудие! – сказал Кеог.
Они отодвинули небольшой трап, под которым оказалось круглое отверстие, принесли и вставили в него какой-то аппарат в форме мортиры и зарядили ее гранатой.
– Мистер Кеог, – сказал я, догадываясь, в чем дело, – неужели вы хотите сделать меня свидетелем убийства моих соотечественников, моих друзей, моих братьев?…
– Как же иначе? Вы должны на собственном опыте убедиться в достоинствах моего аппарата. Это совсем не то, что видеть издали. Да, да… вы на личном опыте убедитесь, что это орудие не дает промаха. Я направлю его на вашего флагмана, затем вы нажмете пальцем эту кнопку, и…
– Вы с ума спятили или пьяны! Сколько бутылок шампанского вы высосали в эту ночь?…
Джим Кеог побагровел. Выхватив из кармана револьвер, он крикнул:
– Или вы исполните мое требование, или я всажу вам в башку все шесть пуль!
– Стреляйте!… Лучше десять раз умереть, чем пойти на такую измену. Или вы думаете, что я в состоянии буду жить с таким пятном на совести?…
Американец опустил револьвер, ярость его сменилась каким-то насмешливым изумлением.
– У него есть совесть, – пробормотал он. – Надо же быть глупцом… Ну, – прибавил он, – даю вам пять минут на размышление.
С этими словами он ушел вместе со своими помощниками.
Я не колебался. Исполнить это чудовищное требование… нет, все, что угодно, только не это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов