Звали его Френки Паркер.
Глава 10
Да, забавный оборот событий, подумал Френки.
Неужели же Джонни и в самом деле не убивал этого ублюдка Луиса, с досадой думал он. Да, похоже, что так... раз уж даже патрульный знает об этом. Это казалось невероятным... но ведь полиция не делает подобных ошибок, тем более когда речь идет об убийстве. Чарли Браун? Он покопался в памяти... черт его знает, кто он такой, этот Браун. По крайней мере, он о таком не слышал. Был, впрочем, один старикашка, который часто заходил сюда опрокинуть рюмочку, но его звали Бернард... Бернард Браун, так что это не тот.
Чарли Браун, Чарли Браун... что ж, эти сведения могут пригодиться.
Очень интересно... значит, Джонни не виноват. Кстати, если верить тому, что тут наболтал этот коп, Джонни даже не знает, что обвинение в убийстве больше не висит над его головой. Френки удивленно пожал плечами.
Все утро его неотвязно преследовало чувство вины. Неужели это случилось только вчера? Да, вчера. Он снова скорчился от стыда, вспомнив затравленный взгляд Джонни, кровь на его рубашке. Ну конечно, раз человек ранен, значит, он непременно вляпался в какую-то грязную историю. Откуда ему было знать, что Джонни ни в чем не виноват? Неужели же он должен был рисковать своей головой, стараясь выручить Джонни? Да он мог быть виновен, как сам дьявол... тем более, что он так и выглядел! Любой бы на его месте решил бы, что он и в самом деле пришил этого грязного мексиканца! Тем более когда он ввалился к нему с располосованной до локтя рукой! Кому, спрашивается, он должен был верить? Своим глазам или тому, что говорил Джонни?!
Слава Богу, хотя бы перевязал ему руку, с чувством благодарности подумал Френки. По крайней мере, он сделал это, хотя рана выглядела ужасно. За все то время, что он работал здесь, он не видел ничего более ужасного.
Господи Боже мой, да ведь тут нужен доктор!
Мысли эти весь день неотвязно преследовали его. Френки понимал, что такой порез — скверная штука. Слава Богу, он на своем веку повидал немало ран, чтобы разбираться в таких вещах. И он знал, что без помощи врача Джонни не обойтись. Особенно теперь, когда нет никаких причин, почему бы ему не обратиться к врачу. Никаких... кроме одной-единственной. Но именно по этой причине Джонни и не мог обратиться ни к одному доктору в этом проклятом городе.
Стало быть, Джонни продолжает считать, что его разыскивают за убийство.
Я должен разыскать его, с раскаянием подумал Френки. Я должен пойти к нему, обязательно должен! Я просто обязан сказать ему, что он чист.
Но я не могу этого сделать...
Во-первых, я не могу оставить аптеку. Конечно, можно было бы отправиться на поиски во время обеденного перерыва, но... не будет ли это глупо? Особенно после того, как я сам накануне, можно сказать, сдал его копам, когда Джонни пришел ко мне за помощью. Нет, я не могу взглянуть ему в глаза, тем более после такого. А потом, ведь я даже не имею понятия, где он теперь может быть.
Так почти до самого обеда Френки боролся с собой. Он старательно запихивал в себя еду, но кусок застревал в горле, и мучительные сомнения терзали душу. Время, отведенное на ленч, подошло к концу. Он вернулся в аптеку, все еще ломая голову, как поступить. Френки понимал, что Джонни имеет право знать об этом... и так же отчетливо понимал, что сам он никогда не решится сказать ему. И это вовсе не трусость, убеждал он сам себя. В конце концов, ему действительно неизвестно, где прячется Джонни. Но сколько бы он ни убеждал себя, сколько бы ни старался думать о другом, тут уж ничего не изменишь — именно он, Френки, навел копов на след Джонни, и теперь до конца своих дней ему не избавиться от чувства острой вины перед ним. Ему еще долго будет сниться по ночам гнев и страх на лице бедняги... и его окровавленная рука. Френки настолько погрузился в свои невеселые мысли, что почти ничего не слышал, и старику Лефковичу приходилось по нескольку раз окликать его.
В аптеку вошел Хенк Сэндс. Френки тогда еще не знал, что все его проблемы уже позади.
Само собой, он знал Сэндса, и терпеть его не мог. Однако это было не так уж важно, по крайней мере в настоящий момент. Сэндс знал Гарлем как свои пять пальцев, а кроме того, он был завсегдатаем клуба, где танцевала Синди Мэттьюс. Даже если самому Сэндсу и не было известно, где сейчас скрывается Джонни, что само по себе было бы уже достаточно странно, поскольку он обычно был в курсе всех событий, то он легко мог поговорить с Синди, а уж она бы постаралась дать знать Джонни. Сейчас Френки и сам не мог понять, как это он сразу не догадался поговорить с Синди. Но как бы то ни было, он двумя руками ухватился за представившуюся ему возможность в лице Хенка Сэндса.
Подождав, пока Сэндс купит то немногое, что ему было нужно, он отвел его в сторону.
— Слушай, Хенк, ты, случайно, не знаешь, где сейчас может быть Джонни?
— Джонни? Какой еще Джонни? — лениво протянул Сэндс.
— Лейн. Джонни Лейн. Ты не видел его?
— Может, и видел. А тебе на что? — со своим тягучим южным акцентом поинтересовался Сэндс.
— У меня для него хорошие новости.
— Да ну? А что за новости?
— Легавые взяли того парня, что прикончил Мексикашку Луиса. Говорят, его зовут Чарли Браун. Так что они больше не ищут Джонни. Мне сказали, что он, дескать, чист.
— Да-а? — протянул Сэндс. Некоторое время он явно переваривал эту новость, потом глаза его подозрительно сузились. — Послушай, а как ты это узнал?
— А тут утром был один коп. Вот он и рассказал.
— Да-а?
— Точно. Вот я и подумал о тебе... возможно, тебе как-то удастся связаться с Джонни. Или хотя бы с Синди. Ты ведь можешь это сделать, а, Хенк?
— Синди... вот как? — пробормотал Сэндс. Подумав немного, он нерешительно поскреб подбородок и покосился на Френки. — Слушай, Паркер, а ты кому-нибудь еще об этом говорил?
— Никому. Только тебе. Почему-то сразу решил, что если кто и сможет помочь, так только ты.
— М-да... — протянул Сэндс. — Насколько я понимаю, ты хочешь, чтобы я шепнул это кое-кому... Джонни, скажем, — он запнулся, — или Синди.
— Да.
— Стало быть, над ним ничего не висит, да?
— Да, — кивнул Френки.
— Только сам он этого не знает, — ухмыльнулся Сэндс. — За-анятная история! Верно?
— Послушай, хорошо бы поскорее дать ему знать, понимаешь? Дело в том, что он ранен, и довольно серьезно.
— Да что ты? — удивился Сэндс.
— Да.
— Интере-есно!.. Наверное, Синди да и Джонни будут до смерти рады узнать, что все уладилось. То есть, если он ранен, и все такое, верно?
— Да, да, конечно. Слушай, Хенк, ты можешь дать ему знать?
— Конечно. Почему нет? — улыбнулся Сэндс. — Плевое дело! Можешь не переживать, старина. Я все улажу, будь спок!
— Вот спасибо! У меня прямо камень с души свалился!
— Да-а, — улыбаясь, протянул Сэндс, и тут вдруг улыбка сбежала с его лица. — А теперь послушай меня, дружище! Держи язык за зубами, понял? И не вздумай проболтаться об этом кому-нибудь еще!
— Почему?
— Хочешь знать, почему? Ладно, слушай. Шепнешь одному, другому, и слух об этом тотчас разлетится по всему Гарлему, верно? А откуда слушок? От тебя, так? Сечешь, старина? Ладно, сразу видно, что да, ты ведь парень неглупый, по глазам видно. Так вот, добежит этот слушок до нашего дружка Джонни, а он, бедняга, и знать не знает, верить ему или нет? Соображаешь?
— Да... похоже, я понял, к чему ты ведешь.
— А раз понял, так держи рот на замке, понятно? Слушай, Паркер, сказал мне — и ладно, этого вполне достаточно. А я шепну словечко Джонни или Синди... это уж как получится. И не волнуйся, все будет как надо.
— Да, я понимаю. Что ж, огромное спасибо тебе, Хенк.
— Ерунда! Рад был помочь. — Сэндс с улыбкой расплатился. — Так помни, дружище: язык на привязи, рот на замке!
— Да, да, конечно. И словечка не пророню! — закивал Френки.
— Вот и славненько, старик! А я, пожалуй, прямо сейчас этим и займусь, — пропел Сэндс. Кивнув на прощанье, он улыбнулся, словно сытый кот, собрал свои покупки и вышел на улицу.
Солнце уже стояло высоко. Хмурое с утра небо очистилось, и день, который, казалось, вначале не обещал ничего хорошего, вдруг словно решил напомнить всем и каждому, что долгожданное индейское лето наступило, наконец, и еще, черт возьми, может быть и жарко, и солнечно! Сэндс с удовольствием втянул в себя теплый воздух, и на лице его снова засияла улыбка. Не колеблясь ни минуты, он повернул за угол и направился прямиком в тот самый клуб, где выступала Синди.
* * *
Солнечный зайчик запрыгал у него по лицу. Глаза Джонни были закрыты, веки на солнце просвечивали оранжевым. Само собой, он не знал, когда солнце пробралось к нему в комнату, но этот оранжевый свет мешал ему уснуть снова. Наконец он понял, что окончательно проснулся, резко сел и открыл глаза.
Сначала он даже не понял, где находится. Все казалось совершенно чужим и незнакомым. Ошеломленный Джонни окинул комнату взглядом, пока, наконец, события вчерашнего дня не всплыли в его памяти. Теперь он вспомнил, где находится, и напряжение тут же покинуло его. Он лежал на кровати в комнате Синди.
Потом он вдруг вспомнил, что Синди была в постели рядом с ним. Где же она? Повернувшись, Джонни окинул взглядом вторую подушку, на которой еще сохранился отпечаток ее головы. Быстро откинув в сторону одеяло, он потрогал простыню в том месте, где должно было лежать тело Синди. Она уже остыла.
— Синди? — позвал он.
Джонни прислушался, по привычке не обращая внимания на доносившийся снизу уличный шум. Тихо тикали маленькие часы с белым циферблатом, как обычно стоявшие на комоде. Где-то в ванной капала из крана вода, чуть слышно похрипывали радиаторы батареи. Такие знакомые звуки, обычные для любой квартиры.
— Синди! — позвал он снова.
Не услышав ответа, он уселся, свесив ноги на пол, и внимательно оглядел комнату. Пижамная куртка Синди так и валялась на полу, брошенная и забытая. Джонни вдруг вспомнил — прошлой ночью, раздевшись, Синди аккуратно повесила одежду на спинку стула, он сам ее видел. А теперь, когда он посмотрел на стул, то убедился, что вся одежда исчезла, кроме пары крохотных трусиков да почти невесомых шелковых чулок, которые она, вероятно, сменила. Кокетливые чулки сиротливо свисали со спинки стула. Теперь, когда они уже не облегали очаровательные ножки Синди, у них был какой-то потерянный вид. Джонни рассеянно потянул один из них. Тонкий, как паутинка, он обвился вокруг его пальцев, напомнив о теплом, восхитительно упругом теле Синди рядом с ним. Но, как ни старался, Джонни почти ничего не мог вспомнить о событиях прошлой ночи.
Неужто он уснул?
Стыд какой! И это он, Джонни Лейн! Ничего себе — заснул как сурок, лежа в постели с девушкой, да еще с такой, как Синди! Джонни захихикал. И вдруг смех оборвался — он вспомнил, что Синди куда-то исчезла.
Он еще раз окликнул ее, не потому, что рассчитывал услышать ответ, просто решил на всякий случай проверить. Потом, встав с кровати, отправился на поиски. Первым делом заглянул в ванную, но Синди нигде не было. Да, квартира была пуста. Интересно, подумал он, куда же она подевалась? Джонни задумчиво покачал головой.
Пошла в клуб?
Дьявольщина, а который, кстати, может быть час, вдруг спохватился он.
Подойдя к комоду, Джонни взглянул на часы. Двенадцать тридцать, к тому же часы явно спешат минут на десять, так что сейчас не больше двенадцати двадцати. Стало быть, предположил Джонни, он проспал не меньше пяти часов. Сейчас он чувствовал себя полностью отдохнувшим. Если бы только не болела проклятая рука... Вот удивится Синди, когда вернется!
Какого дьявола, подумал он, куда она запропастилась?!
Двенадцать двадцать. Что обычно делают девушки в такое время? Джонни задумался, потом в который уже раз обвел взглядом комнату. На нем не было ничего, кроме белья. Футболка казалась особенно белой на фоне темной кожи. Вдруг ему бросился в глаза прислоненный к кофейнику небольшой листок бумаги. Джонни кинулся к нему. Сам кофейник, еще теплый, стоял на плите. Джонни вдруг вспомнил, что комнатушка, в которой ютилась Синди, являлась одновременно и кухней, и спальней. Развернув листок, он торопливо пробежал его взглядом.
"Джонни, милый. Вышла купить кое-что из продуктов и утренние газеты. Если проснешься до того, как я вернусь, пей кофе. Он в кофейнике, тебе надо только подогреть. На ящике для льда стоит хлебница. В ней булочки с изюмом. Твою рубашку я постирала, так что крови на ней нет (кстати, почему-то оторван низ!), а заодно и погладила. Она в ванной на вешалке. Я люблю тебя.
Синди".
Джонни почувствовал, как улыбка раздвинула его губы. Он еще раз прочитал записку, уже ухмыляясь во весь рот. Потом свернул листок и положил его на стол, натянул брюки, а после этого убрал его в карман. Обнаружив в заднем кармане брюк что-то твердое, Джонни вытащил обломок палки, которую прихватил с собой накануне, и задумчиво взвесил ее в руке. Да, подумал он счастливо, теперь эта штука больше мне не понадобится, ведь у меня есть Синди! Она позаботится обо мне!
Все еще улыбаясь своим мыслям, Джонни вдруг вспомнил, откуда у него эта палка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30