Мой корабль еще сотню лет проплавает, клянусь Гольфстримом!
- А-а-а... а мы? - решил уточнить Фухе.
- Мы идем ко дну, сэр! - с достоинством объяснил Тонвуд. - Этот
корабль пережил уже три своих экипажа, сэр!
- Может быть, доплывем до берега? - предложил Конг. - Ведь близко!
- Нас могут перестрелять, сэр, - пожал плечами капитан. - Но пусть
тот, кто желает, попытается. Я во всяком случае остаюсь, сэр! Этика, сэр!
- Ну и я остаюсь, - заявил Фухе. - Мне домой без сапог хода нет! Мое
жалование, господин майор, прошу пропить за упокой моей души. И, прошу
вас, отдайте десятку де Билу, я ему должен.
- Ладно, - буркнул Конг. - Чрезвычайно трогательно! Но, прежде чем
паниковать, взгляни-ка лучше! И вы тоже, капитан!
Фухе и Тонвуд посмотрели в сторону, указанную Конгом.
- Пять тысяч каракатиц! - вскричал Тонвуд. - Глазам своим не верю,
джентльмены!
- Чего же тут не верить? - пожал плечами Конг.
- Но они всплывают! Клянусь усами Нептуна, они всплывают,
джентльмены!

27. НА МЕРТВЫХ ЯКОРЯХ
- Они тонут, - заметил капитан Штимме, глядя в перископ.
- Вы, я вижу, совсем не рады, - сказал Скорфани и подозрительно
посмотрел на капитана.
- Чему тут радоваться? - сказал тот. - У нас треснул корпус, половина
отсеков уже затоплена. В общем, мы тонем тоже.
- Надо всплывать, - решил Скорфани, невольно поеживаясь.
- А мы как раз и всплываем, герр штурмбанфюрер. Ваши люди готовы?
- А что? - насторожился Скорфани.
- Да ничего. Как только мы всплывем, они нас тут же расстреляют из
шестидюймовок. Они хорошие профессионалы, сразу видно. Так что лучше со
своими парнями сразу прыгайте за борт, может быть, и уцелеете.
- А вы?
- У нас тоже есть шестидюймовка. Стану у пушки и чуть-чуть поковыряю
им борта. Посмотрим, кто утонет первым.
- Ясно, - подытожил Скорфани. - За борт прыгать не стоит: нас сразу
же перебьют. Я предпочитаю остаться у пушки.
Субмарина всплыла и закачалась на волнах посреди огромного масляного
пятна - топливо и масло вовсю вытекало из пробитых баков. И почти сразу же
загремели пушки эсминца.
- Хорошо бьют, - отметил капитан Штимме, наводя орудие. - У них
классные комендоры. Ну, сейчас мы их утихомирим. Снаряд!
Скорфани подал снаряд, капитан еще раз глянул в прицел и нажал на
электроспуск.
Через несколько минут после начала дуэли Штимме сумел подавить все
орудия "Забияки Гарри", кроме носового. Но, перед тем как умолкнуть, пушки
эсминца окончательно добили субмарину, в развороченные переборки хлынула
вода, топя, словно крыс, всю компанию группенфюреров, обергруппенфюреров и
прочих пассажиров Ноева ковчега вместе с запертым в гальюне рейхсляйтером:
чтобы никто не мешал стрельбе, Скорфани с капитаном предварительно
задраили люки.
- Сейчас мы их подпалим! - удовлетворенно пробормотал Штимме, нажимая
на электроспуск. - Пусть подымят, прежде чем мы ко дну пойдем!
- Горят! - крикнул через минуту Скорфани, глядя в бинокль. - За борт
прыгают, ферфлюфтеры!
- И мы горим, - заметил Штимме. - А их носовая пушка все еще бьет!
Эсминец пылал, как охапка соломы. Не в лучшем состоянии была и
подлодка - языки пламени уже лизали рубку.
- Все! - заявил Скорфани. - Приплыли! Снаряды кончились!
- А они все стреляют, - произнес с оттенком профессиональной гордости
Штимме. - Я же говорил: классные моряки!
"Забияка Гарри" заканчивал свой славный боевой путь. Полупогруженный
в воду эсминец обгорел начисто - от взрыва его спасло лишь то, что
пороховой погреб был сразу же затоплен. Команда, следуя приказу капитана,
уже успела преодолеть половину расстояния, отделявшего погибающий корабль
от берега. У носового орудия оставались трое - бравый капитан Тонвуд,
Аксель Конг и немного обгорелый, но все еще бодрый Фухе.
- Ты стреляешь, как сапожник! - заявил Конг Фреду после того, как
очередной снаряд сфонтанировал невдалеке от подлодки.
- Наводите сами! - огрызнулся Фухе, вертя колесо горизонтальной
наводки. - Я ваших академий не заканчивал!
- Спокойствие, джентльмены! - сказал капитан Тонвуд. - Еще один
снаряд, и мы их потопим!
- Ах черт! - крикнул Конг, глядя в бинокль. - Прыгают! За борт
прыгают! А первый - Скорфани! Ей-Богу!
- Сапоги, сапоги на нем? - тут же спросил Фухе, продолжая наводить.
- Нет, на нем только плавки! - сообщил Конг.
- Огонь! - скомандовал Тонвуд.
Грохнул выстрел, и на месте подлодки вырос огромный черный столб
дыма.
- Им конец, джентльмены, - удовлетворенно сказал Тонвуд. - Теперь
можно покинуть корабль, джентльмены. Пора.
В подтверждение его слов палуба под ногами задергалась, ушла куда-то
в сторону, и все трое покатились вниз - в теплую воду Атлантического
океана.
- К берегу! - распорядился Конг, отфыркиваясь. - Может, успеем
поймать этого мерзавца Скорфани.
- Зачем его ловить? - пробулькал Фухе, выныривая из волн. - Сапоги на
дне!
- Плыви, умник, плыви, - оборвал его Конг. - Тут весь их архив утонул
вместе с моими генеральскими погонами, а я и то не плачу!
- Ничего джентльмены, - успокоил их Тонвуд. - Через месяц я приплыву
сюда с водолазами поднимать моего "Забияку Гарри" и заодно займусь их
грузом.
- Аминь! - сказал Конг и все трое поплыли в сторону сельвы,
подступавшей к самой воде.

28. ГАБРИЭЛЬ МОРУА
Июльское солнце заливало Белград. Прохожие поспешно пересекали
солнечные участки улицы и ныряли в тень. Воротнички патрульных были
расстегнуты, а наименее дисциплинированные бойцы Народно-Освободительной
Армии даже сняли сапоги. В эту жару прохожие, мечтавшие о купании в
лазурной Адриатике или на худой конец в стакане лимонада, не обращали
ровно никакого внимания на Фреда Фухе, только что сошедшего с экспресса
Париж-Белград. Фухе красовался в новом мундире комиссара поголовной
полиции, его ремень приятно оттягивала кобура с именным парабеллумом, а на
груди сверкала медаль участника Сопротивления. Комиссар достал бумажку с
адресом друга-приятеля Алекса, затем справился по схеме города и уверенно
двинулся к центру. Несколько раз его останавливали патрули но, убедившись,
что перед ними комиссар полиции великой, хотя и нейтральной державы,
приехавший в Белград провести свой отпуск, возвращали Фреду документы и
отпускали его, желая счастливого пути.
Фухе сумел благополучно отчитаться перед новым министром внутренних
дел о проделанной работе по спасению национального достояния, безвестно
пропавшего в пучинах Атлантики. Выплатив стоимость сапог, Фред был отпущен
с миром, предварительно подписав обязательство двадцать лет молчать обо
всех событиях, случившихся с ним за годы войны. В управлении поголовной
полиции его поджидал приказ о присвоении ему звания комиссара. Напоив на
радостях весь свой отдел вместе с шефом полиции де Билом, Фухе оформил
месячный отпуск и направился в Белград повидать друга-приятеля Габриэля
Алекса. Перед отъездом он заглянул к грозному Акселю Конгу и нашел его в
самых расстроенных чувствах. Начальство майора, сочтя миссию проваленной,
отыгралось на конрразведчике, выгнав его со службы и направив трубить в
провинциальное отделение поголовной полиции на должность простого
инспектора. Пришлось Фреду еще раз устроить пьянку, обмывая с Акселем
столь печальные результаты его многолетней командировки.
Фухе вскоре нашел нужный дом, где должен был обитать Габриэль Алекс,
но, помня о грозном голосе старой карги, столь недружелюбно встретившей
его звонок, решил в дом не входить. Рассудив, что в этот жаркий день Алекс
обязан находиться в пивной, Фред начал обход близлежащих точек и уже в
третьей из них нашел своего друга.
Габриэль стоял за столиком и выцеживал литровую кружку баварского
темного. У его ног сидел небольшой, очень грязный пес желтой масти и лизал
пивную лужицу, пролитую кем-то из посетителей.
- Алекс! - радостно бросился к нему Фухе. - Алекс, дорогой!
- А, это вы, Фухе, - странно равнодушным голосом встретил его
Габриэль. - Добрый день. Вы не займете мне пару динаров?
- Б-бери, Алекс, - растерянно сказал Фухе, протягивая ему десятку.
Алекс взял дюжину пива, протянул одну кружку комиссару, еще одну
поставил радостно взвизгнувшему псу, сам одним залпом выдул сразу две
емкости, ухнул удовлетворенно и посмотрел на Фухе.
- А я вас ждал, Фред, - сказал он. - Долго ждал. Теперь уже и ждать
перестал.
- Война, Алекс... - вздохнул Фухе. - Черт бы ее побрал!
- Вы разве воевали, Фердинанд? - равнодушно спросил Габриэль,
опрокидывая очередную кружку.
- Ну да, Алекс. Я, собственно, сапоги искал, но пришлось заодно и
повоевать.
- А я теперь уже не Алекс, - сообщил Габриэль. - Я теперь Габриэль
Моруа.
- Это ты с чего?
- Я взял фамилию жены, - все с тем же поражающим Фухе спокойствием
сообщил Габриэль. - Флю и ее мамаша настояли. Говорят, моя фамилия излишне
скомпрометирована. Ну, а как вы, Фердинанд? Вижу, вы уже комиссар.
- Да, Алекс, то есть прости, Моруа. Да что обо мне, расскажи о себе.
Что делаешь? Воевал?
- Нет, - покачал головой Габриэль, - не воевал. Меня Флю под кроватью
прятала. А теперь экспедитором работаю на свечном заводе. Пить бросил, вот
только пиво иногда цежу. Беру трехлитровую банку и потребляю вместе с Флю
и тещей. А водку ни-ни... Еще вот пса завел - пиво пьет почище меня и даже
политурой не брезгует, - и Габриэль кивнул на желтую собаку, вылизавшую к
тому времени уже вторую кружку пива.
- Н-да, - вздохнул Фухе, - то-то ты, Габриэль, потемнел, морщинами
пошел, постарел даже! А помнишь, мы с тобой дела делали...
- Что вспоминать, - пожал плечами Габриэль. - Забыл я уже все, давно
дело было. Только вот по киношкам хожу, очень, знаете, интересно...
Габриэль собирался еще что-то сказать, но внезапно на пороге пивной
выросла фигура здоровенной бабищи, заслонившей яркое полуденное солнце.
- Эй, Габриэль! - грянул богатырский голос. - Живо марш домой!
- Я мигом, Флю! - мгновенно отозвался Габриэль, допивая пиво. -
Пошли, Капа! - обратился он к псу. Тот еще раз лизнул грязный пол и
поковылял к выходу вслед за хозяином.
- Прощайте, Фред! - бросил Габриэль уже у самого порога. - К себе не
приглашаю: у нас семейный дом...
Фухе допил свою кружку, не спеша закурил "Синюю птицу" и, покинув
пивную, направился в сторону вокзала, чтобы успеть на трехчасовый поезд до
Женевы.

29. "АЛЕКС! АЛЕКС!"
Заложники сидели смирно, то и дело опасливо поглядывая на
террористов.
- Аксель, - шептал между тем Фухе Конгу, - откуда сапоги-то взялись?
- Откуда-откуда, - так же шепотом отвечал Конг. - Через две недели
после боя к устью Ориноко приполз какой-то самотоп с водолазами. Пока мы
чесались, они кое-что успели поднять. Тогда, наверно, и сапоги выудили.
- Наконец-то я до них доберусь! - мечтательно произнес комиссар,
потирая руки.
- Что сапоги... - заметил Конг. - Я из-за этих мерзавцев тридцать лет
в полиции протрубил, пока меня снова в контрразведку взяли. Мне бы только
до этих гадов добраться!
- Доберемся, хе-хе, доберемся, - вставил Кальдер. - Или они до нас,
хе-хе, доберутся! Мне-то что, я человек, хе-хе, старый, свое пожил...
Время шло. Скорфани, то и дело поглядывавший в окно, кивнул одному из
бандитов. Тот взял автомат наизготовку и пошел по проходу, выискивая
первую жертву.
- Пора, - шепнул Фухе и внезапно вскочил с места. - Не надо! -
завопил он. - Не убивайте! Я жить хочу-у-у! Мне на пенсию скоро-о-о!
Его схватили и потащили к Скорфани.
- Чего вопишь? - ухмыльнулся тот, когда Фреда бросили прямо перед
ним. - Первым умереть хочешь? Умрешь!
- Господин Скорфани! - продолжал вопить Фухе. - Смилуйтесь! Воевали
же вместе! Христом-Богом!..
- Ты что это мелешь? - подозрительно спросил террорист и тут же
мрачная ухмылка появилась на его иссеченном шрамами лице. - А-а-а! Это ты,
полицейская ищейка! Вот удача! Зажился ты, мерзавец! А ну, ребята,
продырявьте-ка его! Сам бы шлепнул, да вам тоже надо поразвлечься!
Нельзя сказать, что такое решение пришлось по вкусу комиссару. Фухе
рухнул на пол и обхватил руками сапог оберштурмбанфюрера.
- Помилуйте! - вопил он, не выпуская сапога из рук. - Помогите
кто-нибудь! Алекс! Алекс!
Не успела прозвучать в зале забытая фамилия сгинувшего в далеком
Белграде Габриэля, как в поведении заложников произошла разительная
перемена. Ветераны дружно выхватили респираторы, надежно спрятанные во
внутренних карманах пиджаков, и надели их. Не успели террористы задуматься
о таком странном поведении своих жертв, как откуда-то из-под стола
президиума повалил густой белый дым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11