Я ему обещаю помочь вернуть утраченные в России позиции, а он мне делает накачку чародейских способностей. На Кубе он это сделать мог, он там в большом почете. Ну и понеслось.
Амфору с Лениным и братком этим, не помню, как звали, он сам надыбал. Хотел сначала с кем-нибудь другим поэкспериментировать, прежде чем за вождя браться. Боялся побочных эффектов.
Поэкспериментировали. Я так понимаю, именно из-за этого эксперимента Герман мне на хвост и сел, и бандитов этих в Мавзолей навел.
И охотника, соответственно. Большой он перестраховщик, Герман этот.
Теперь бы ноги унести.
Братки мне не слишком опасны, кто бы им защиту ни накачивал. И с Германом я могу справиться, при условии, что ему крупно везти не будет. Но охотник – это уже проблема.
Все маги о нем знают, даже многие люди наслышаны. Осечек он еще не делал, если уж кого ликвиднуть брался, то парню точно не жить.
Сколько ни прячься, куда ни беги. Все равно рано или поздно ты слышишь звук его шагов за спиной, и обычно это является последним, что ты на этом свете слышишь.
Он как бульдог. Время для него не имеет значения. Расстояния не имеют значения. Он берет твой след и гонит тебя, как зверя, и рано или поздно, как бы хорош ты ни был, ты совершаешь ошибку, и она оказывается фатальной.
Он чуть не достал меня в Мавзолее, если честно.
А теперь он у меня на хвосте. Реальной угрозы пока нет, но я чувствую. Он где-то недалеко. Он ищет.
Вообще, охотник – феномен. Таких, как он, больше нет. Не было. Скорее всего, не будет. И не надо.
Одного хватит. Благодаря какой-то странной мутации его организма, он совершенно не способен к магии. И совершенно ей неподвержен. У него на магию иммунитет. Ни одно заклинание его не берет, как самое примитивное, так и самое сложное. Я знаю. Мы его историю в Шамбале проходили.
Благодаря той же мутации он не подвержен и старению. Это еще более странно, но тоже непреложный факт.
Люди живут мало, маги, при соблюдении правил техники безопасности, живут долго, а этот тип может жить вечно. Сейчас он уже девятый век разменял. Нет, присутствуют, конечно, маги, которые и больше живут, но он-то не маг.
Магия его не берет, старость его не берет, вирус его не берет.
Единственное, что его может взять, так это старая добрая насильственная смерть. Пуля в голову или кинжал под ребро. Однако ему восемь с лишним веков, и все это время он посвятил совершенствованию своего умения управляться с оружием.
Так что если теоретически убить его и можно, то на практике шансов никаких нет.
Идеальный кандидат для убийства магов, которые по каким-то причинам мешают Совету Мудрецов Шамбалы.
А я у них в списке под номером один. Хоть я и пытался объяснить им, что это досадное недоразумение и я готов искупить свою вину любым доступным мне способом, это еще после Боливии-Колумбии было, они и слушать ничего не хотели. А после моей сделки с Красным они меня точно не простят.
И чего теперь делать, я совершенно без понятия.
Последние сутки я провел в дешевой гостинице в каком-то спальном районе, постоянно сканируя местность и вздрагивая от каждого шороха в коридоре. Но на одном месте долго сидеть нельзя.
Найдут.
Глава сороковая. ПРОДОЛЖЕНИЕ АТАКИ

Серега
-Ну-с, ученик, – сказал Роман, как только мы выпроводили Гэндальфа Бета. – Теперь расскажи мне свою историю. Как ты по другим мирам шлялся, и почему ты сейчас так странно выглядишь. Хотя должен признать, что выглядишь ты неплохо. Вполне в моем вкусе. Может быть, поужинаем сегодня вечером?
– Вам хорошо издеваться, – чуть не заплакал я. – А мне с этим еще неизвестно сколько жить.
Рассказал я ему все. От учителя у меня секретов нет. Слушал он меня очень внимательно, периодически наводящие вопросы задавал и, по мере придвижения моей истории к финалу, все больше мрачнел. Известия о существовании третьего Гэндальфа, которого мы окрестили Гэндальфом Гамма, его тоже не слишком обрадовали.
– Тело тебе вернуть можно, – вынес свой вердикт Роман. – Хотя это может занять много времени. Между атманом и его вместилищем существует незримая, но весьма прочная связь. Ты поменялся вместилищами с этой девушкой, но существует след, по которому все можно будет вернуть на свои места. Единственная проблема заключается в том, что тело свое ты оставил в другом мире, а в таком случае отслеживание нити отнимает много времени. Если бы ты хоть знал, что это за мир, населенный разумными деревьями огромной ментальной мощи.
– Да я, кроме леса, там ничего и не видел.
– Поэтому придется тебе пока так походить, – сказал Роман.
– Но, учитель…
– И не протестуй. Сейчас у нас есть более важные дела, которыми нам следует заниматься.
– Но как я могу ими заниматься, если у меня в этом теле напрочь отшибло магические способности?
– Мозги-то ты свои сохранил. Правда, упаковка стала более привлекательной. И потом, перемена тела магические способности напрочь, как ты выражаешься, отшибить не может. Просто они чуть-чуть запаздывают, им нужно время, чтобы подстроиться к твоему новому телу.
– То есть они вернутся?
– Скорее всего. Не скажу, что встречался с подобными случаями каждый день, но ты не первый на моей памяти. Магические способности, как правило, возвращаются в срок от полутора часов до полутора недель.
– А бывает, что не возвращаются совсем?
– Один шанс из тысячи.
Мне сразу полегчало. Все, что мне надо, это чуть-чуть везения.
– Меня больше беспокоит история с Кольцом, – сказал Роман.
– А Гера? Его отсутствие вас не беспокоит?
– Перед отбытием сюда я заглядывал в Книгу Магов. Он в этом мире, и Герман жив, так что я не вижу причин, по которым он не будет способен связаться с нами в ближайшее время. Ты хоть понимаешь, как тебе повезло, что ты встретил в чужом мире это Древо, которое сумело отправить тебя в Москву, пусть даже и в таком виде?
– Повезло, – согласился я. – Или вы считаете, что это не везение?
– Нет. Это как раз везение, случайность. А вот то, что, отправившись на поиски Кольца, пусть сам того и не ведая, ты встретил Гэндальфа, что он перенес тебя в другой мир, – это не случайность. Вот в такие случайности я не верю. Повтори еще раз, как выглядел этот Гэндальф.
Я снова рассказал ему о Пыльном.
В принципе Пыльный был похож на того актера, что исполнял его роль в фильме Пети Джексона. Как там его звали? Ян Мак-Келлен, по-моему.
И совершенно не похож на Гэндальфа Бета. А Гэндальф Бета, судя по запискам Германа, визуально отличался от Гэндальфа Альфа.
– Итак, у нас три Гэндальфа, – продолжал рассуждать Роман. – Допустим, первые двое – это Гэндальф и Саруман. А кто тогда третий?
– Радагаст какой-нибудь. Или Саурон, в очередной раз воскресший.
– Не думаю. Не нравится мне этот третий. В схему он не вписывается. О Кольце, говоришь, он тебе ничего не рассказывал? Думал, что оно уничтожено?
– Что он думал, не знаю. Но говорил именно так.
– Значит, первые два считают, что Кольцо здесь и хотят его заполучить, сейчас мы не будем уточнять, для чего. А третий…
– Учитель, а почему они оба пришли именно к нам?
– На этот счет у меня есть версия, но делиться я ею пока не буду, ибо она не созрела. Первый пункт повестки дня ясен – надо найти Горлума и отобрать у него Кольцо.
Роман остался в конторе, сказал, что ему необходимо время для осмысления новых фактов и выработки стратегии. Ну, он парень взрослый, в Москве не впервые, способен сам о себе позаботиться. Хочет размышлять в одиночестве – пусть размышляет.
Я же отправился домой, предварительно захватив из сейфа запасные ключи от собственной квартиры. Хорошо, что я их тут держу. И хорошо, что заклинание на дверь не накладываю, поскольку способности чародея ко мне еще не вернулись. Пробовал перед уходом чего-нибудь наколдовать, не вышло.
В общественном транспорте мне опять не понравилось, хотя время было и позднее, и народу было куда меньше. Мужики на меня странно смотрели, но это я еще понять могу.
Тело мне попалось симпатичное.
Женщины тоже на меня странно смотрели, и только потом я допер, в чем дело. Девушка моего… тьфу ты, ну, девушка такого возраста, в столь поздний час в метро, с такими внешними данными и без косметики? Нонсенс. Нарушение миропорядка.
К счастью, дома все оказалось нормально. За время отсутствия хозяина с жильем ничего катастрофического не произошло: соседи не затопили, пожар не устроили, никто не ограбил, никакие животные больше на философский камень не садились.
Дома я выяснил, что в магазин идти все равно придется, потому что прежний мой размер намного превосходил нынешний, и даже вещи, которые женщина из мужского гардероба позаимствовать может, на мне будут смотреться карикатурно.
Но поход в магазин я решил отложить на утро. Приготовил себе пожрать, откупорил бутылку коньяка и стал думать, где Гера и как Горлума искать.
Утром сходил в магазин одежды, купил себе джинсы. кроссовки, куртку нормальную. Сразу другим человеком себя почувствовал. Только волосы мне проблемы доставляли, слишком длинные, расчесывать замучаешься. Поэтому я сходил в парикмахерскую – чуть конфуз не вышел, когда я по привычке в мужской зал вломился – и попросил подстричь меня покороче. Мне довелось выдержать целый натиск уговариваний не расставаться с такой красотой, но я был непреклонен. Наверное, хозяйка тела мне этого не простит. Ну, ничего, как поменяемся, я ей такую прическу наколдую, Распунцель обзавидуется.
Романа в офисе не оказалось. Он оставил мне записку, что зайдет к полудню, просил его дождаться.
Я предпринял очередную неудачную попытку колдовства, с горя закурил, влез в Геркин компьютер и принялся ждать Романа.
Текстовой процессор содержал файл очень большого объема, и лезть туда своими грязными руками я не стал. Это Геркина святая святых, его идея фикс.
Гера, видишь ли, идеалист. Он считает, что люди должны быть лучше, чем они есть. Ну, положим, многие так считают, но Герка один из немногих, кто предпринимает реальные попытки по улучшению рода человеческого.
В шестидесятые годы в Сибири, в институте, выходцем из которого является наш учитель, предпринимались попытки подобного рода. Итог был положительным, но…
Академик Эдуард Амперян, тогда еще не будучи академиком, а всего лишь магистром, сумел создать реморализатор. Это был очень сложный приборчик, который вводил индивида в некое подобие транса и моделировал ситуации, переживая которые индивид становился чуть лучше. Это был большой теоретический прорыв, но на практике идея оказалась не столь удачной.
Реморализатор обладал большим потенциалом, но был сложен в использовании. Это прибор индивидуального воздействия, и улучшить более одного человека в один конкретный отрезок времени он не мог. Была еще одна неразрешимая проблема. Поскольку управлять прибором мог только маг, а управление и контроль были необходимы в течение всего процесса, за каждым прибором постоянно должен стоять один маг. А количество магов несравнимо с количеством населяющих мир людей, и даже если бы все живущие маги согласились бы бросить свои занятия и посвятить все время работе с реморализатором, то в итоге они смогли бы улучшить менее одной десятой процента населения Земли в течение одного века.
А это не те цифры, согласитесь.
Технология не была забыта. Многие головы бились над тем, чтобы расширить круг попадающих под воздействие субъектов.
Были попытки задействовать технологию в кино и телевидении. Нечто вроде пресловутого двадцать пятого кадра. Увы, эффект был слишком слаб и весьма непродолжителен.
Герман решил пойти другим путем. Он заявил, что книга является гораздо более сильным средством воздействия, нежели кино или телепередача. С книгой человек проводит гораздо больше времени, и каждая хорошая книга незаметно меняет человека, который ее прочитал. Хорошие книги делают людей лучше, это давно замечено. Надо только усилить этот эффект.
Решению этой проблемы Герман и посвятил свою жизнь.
Как вставить в художественный текст реморализирующие формулы, Герман сообразил достаточно быстро. Любое заклинание может быть выражено в буквенном виде, а спрятать определенные буквы в абзацах, расположенных в нужном порядке, не так уж сложно.
Теперь Герман бился над вопросом, как сделать, чтобы книгу прочитало как можно большее число людей. Я понимаю, для этого надо всего-навсего, чтобы книга была интересной, но не бывает книг, интересных для всех. Кто-то любит детективы, кто-то любит фантастику, кто-то не читает ничего, кроме публицистики, существуют любители исторических, любовных или остросоциальных романов. Угодить им всем одной книгой просто невозможно.
Поэтому Герман пытается разбросать по тексту магические ловушки, которые не дадут даже случайному читателю оторваться от текста. В идеале это должно выглядеть так: заглянул в книгу, пусть даже случайно и только на одной странице – и уже не сможешь спокойно спать, пока не прочитаешь все от начала и до конца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50