— Разумеется, — с подобающим случаю участием отозвался он. — Именно так. — И, спешившись, осведомился: — Могу я присоединиться к вам? Кажется, вы нашли уютное местечко.
«Боги наконец решили улыбнуться и мне», — самодовольно подумал Дэмиен. Какая невероятная удача застать маленькую вдовушку в столь невыгодном положении! Пусть хлопается в притворные обмороки сколько пожелает, здесь, в ночной тишине, без посторонних глаз это ей ничуть не поможет!
Мерри без особенной надежды решила, что, вероятно, лучшим выходом будет воззвать к его рыцарским чувствам.
— Ах, милорд, какой позор быть застигнутой в таком виде! — воскликнула она, ломая руки. — Передать не могу, как мне стыдно… но все же принуждена молить вас продолжать путь. — Длинные ресницы энергично затрепетали, нежные губки чуть дрогнули. — Заклинаю вас ехать дальше, чтобы и я смогла тронуться в дорогу.
— Но с моей стороны было бы просто неблагородно бросить даму одну в беде, — возразил он, уже успев заметить туфли и чулки, валявшиеся в траве. Какого черта она их сняла? Непрошеный смех так и рвался из груди, угрожая испортить неожиданное развлечение.
Мередит, заметив направление его взгляда, рассерженно прикусила губу. Придется сказать правду, все равно выхода нет.
— Видите ли, босиком идти легче, — пробормотала она. — Ну конечно, — вкрадчиво поддакнул он. — Вполне понятно. Уверен, что у вас заготовлено весьма правдоподобное объяснение для ваших ночных странствий.
Мерри, отбросив всякое лицемерие, язвительно проговорила:
— Поскольку вам и это известно, сэр, предлагаю заранее согласиться с основательностью моих доводов и признать, что все это вас не должно касаться.
Но лорд Ратерфорд вовсе не намеревался так легко сдаться. — Нет, леди Блейк, покачал он головой, — вы от меня так просто не отделаетесь. Я провожу вас домой.
Господи, как Мерри хотелось вскочить! Гордо выпрямиться и уйти от него во тьму. Но для этого пришлось бы либо задрать юбки и надеть чулки, либо подхватить туфли с чулками и удалиться голоногой и босой. Невозможно. Ни та ни другая перспектива не выдерживает никакой критики.
— Я не нуждаюсь в провожатых, сэр. И ни к чему бояться за меня. Я знаю дорогу и хорошо известна в здешних местах, так что вряд ли кто-то посмеет приблизиться ко мне со злыми замыслами.
Лорд Ратерфорд, усмехнувшись про себя, подумал, что он нисколько за нее не боится. По каким-то непонятным ему самому причинам он был глубоко убежден, что Мерри Трелони способна сама о себе позаботиться. И вовсе не по этим соображениям настаивал на своем. Нет, ему наконец предоставилась возможность взять реванш, и он не собирался так легко сдаваться, особенно когда плоды победы, можно сказать, уже созрели.
— Прошу прощения, леди Блейк, но я, по чести говоря, просто не способен покинуть вас здесь, — ответил он с извиняющейся улыбкой. — Мешают какие-то совершенно смехотворные и совершенно никчемные понятия о приличиях.
— Правила этикета, принятые в лондонском обществе, сэр, в глуши Корнуолла совершенно неприемлемы, — отрезала Мередит. — И если попытаетесь поддерживать столь высокие стандарты во время вашего пребывания здесь, боюсь, вам нелегко придется.
— Постараюсь запомнить ваш совет.
Лорд Ратерфорд встал и с поклоном поднял ее сброшенную обувь.
— Вам будет куда удобнее в седле, если наденете туфли и чулки, — заметил он, уронив вышеуказанные предметы ей на колени.
Мередит моргнула, словно пытаясь очнуться от кошмара, в котором она оказалась совершенно беспомощной и не владеющей положением.
— Лорд Ратерфорд, по-видимому, вы либо плохо слышите, либо голова ваша затуманена… вероятно, бренди сэра Алджернона?
Подвижные брови взлетели под самый лоб, всякая осторожность рассеялась под натиском все сметающего гнева.
— И голова моя, и слух находятся в превосходном состоянии, — заверил он. — Но вот ваши, кажется, сегодня вечером немного подвели.
Опустившись перед ней на одно колено, он взял чулок и, пока Мерри, как зачарованная смотрела на него, завладел ее ножкой и с ловкостью, говорившей о долгом опыте, натянул чулок, разгладил и преспокойно поднял ее юбку, чтобы было удобнее орудовать. Мередит, оцепенев от ужаса, несколько мгновений наблюдала, как его пальцы скользят по ее голой ноге, почти лаская гладкую кожу, но, тут же опомнившись, размахнулась. Маленькая ладонь с треском опустилась на его щеку. Серые глаза чуть прищурились, голова откинулась под ударом, но рук он не отнял.
— Прошу запомнить на будущее, Мередит Трелони: вы проделали такое безнаказанно в первый и последний раз в жизни.
Он даже не повысил голоса, лицо с багровым отпечатком оставалось равнодушным, а верхняя кромка чулка достигла ее бедра. Ей хотелось отвесить ему вторую пощечину, но, к своей бессильной ярости, она поняла, что не посмеет. Нотки ледяной уверенности в его тоне были в отличие от нее давно знакомы всякому, кто служил под командованием полковника лорда Ратерфорда. Она отчаянно пыталась вырвать у него ногу, опираясь обеими руками на землю, но ничего не получалось. Закрепив чулок подвязкой, ее странная горничная обратилась к другой ноге.
— Мне следовало бы прикончить вас, — задыхаясь, объявила она. — Да как вы смеете?
— У меня не было другого выхода, — хладнокровно бросил он, — поскольку вы отказались самолично заняться этим. Ну вот.
Туфли плотно сидели на ее ступнях, юбки опустились до щиколоток, и лорд поднялся, протягивая ей руку.
— Вперед, леди Блейк! — повелительно приказал он. Дрожа от бешенства, Мерри в немом неповиновении отвернула голову.
— Господи Боже, — с легкой досадой воскликнул он, — вижу, урок пошел не впрок.
Он нагнулся и, прежде чем она успела, разгадать его намерения, подхватил ее на руки. Забыв о предостережении, Мерри снова дала ему по физиономии. Немедленно воцарилась зловещая тишина, и только в ушах Мерри еще звучал треск роковой оплеухи.
— Повторяю, Мерри Трелони, — очень тихо произнес он, — вы плохая ученица. И, надеюсь, не отнимете у меня права требовать возмездия.
Мередит, трясущаяся от страха, потеряла дар речи, успев отметить только, что он опустил ее на землю и прислонил к стволу дуба. При этом он сжимал ее запястья одной рукой, и она стояла, зажатая между стволом и невероятно огромным, мускулистым мужским телом, излучающим силу и решимость.
Мерри вынудила себя встретить его взгляд и, хотя не могла представить, какие формы может принять его месть, все же не доставила ему удовольствия видеть, как она боится.
Длинные пальцы чуть сжали ее стройную шею, нащупали пульс, бешено бившийся в ямке между ключицами.
— М-м, — пробормотал он, слегка улыбнувшись. Мередит, однако, не нашла улыбку достаточно ободряющей. — Кто же вы такая на самом деле, Мерри Трелони?
Вопрос, очевидно, был риторическим, поскольку она не успела ответить: его рот впился в ее губы. Голова Мерри под настойчивым давлением откинулась, прижимаясь к дереву, запястья словно попали в стальные оковы. Ее вдруг охватил панический страх. Мерри казалось, что она вот-вот задохнется от этого безжалостного поцелуя — пытки, сминавшего губы. Он был так близко, что она чувствовала глухие удары его сердца у самой груди. Мощные бедра не давали пошевелиться.
Но тут давление внезапно ослабло, губы на ее губах смягчились, рука нежно погладила шею, прежде чем двинуться вниз, скользя по набухшим полушариям ее грудей под толстой тканью платья. Мерри, потрясенная до глубины души, не сопротивлялась. Она снова дрожала, на этот раз не от гнева или страха, а от неизвестного доселе, но совершенно ошеломительного ощущения. Его язык неустанно обегал ее губы, сначала нежно, потом все настойчивее, требуя входа. Рука погладила грудь, обводя соски, превратившиеся в твердые острые камешки. Губы сами собой приоткрылись, давая доступ его языку.
Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем Ратерфорд медленно поднял голову и взглянул в потрясенное тонкое личико. Растерянные глаза-сливы, побагровевшие от поцелуев губы, легкий румянец на обычно бледных щеках. То, что задумывалось как наказание, неожиданно стало чем-то совершенно иным, как понял Дэмиен, рассеянно проводя пальцем по усыпанной веснушками переносице.
— Пожалуй, неплохо, если у вас войдет в привычку награждать меня пощечинами, — усмехнулся он. — Я нахожу последствия весьма приятными.
— В отличие от меня, — выдавила Мерри, медленно отворачиваясь.
— Лгунья, — мягко и без особого запала упрекнул он. — Но сегодня я не собираюсь вам это доказывать, как бы ни хотелось. Нам пора.
Он взял Мередит за локоть и подвел к Сарацину.
— Предпочитаете ехать впереди или за мной?
Мередит сглотнула колючий комок в горле.
— Предпочитаю идти пешком… и одна.
— Пожалуй, лучше посадить вас впереди, иначе трудно будет уследить за вами, — продолжал Ратерфорд, будто не слыша. И, обняв ее за талию, усадил на коня с твердым наставлением держаться за луку.
Высотой жеребец не менее двадцати ладоней, прикинула Мерри, глядя сверху на землю, казавшуюся такой далекой. Вряд ли удастся соскочить отсюда невредимой.
— Если даже вы сумеете проделать это, я просто посажу вас обратно, — пообещал спутник, с ужасающей точностью прочтя ее мысли. Он взял поводья, заключив ее в кольцо своих рук, и с официальной учтивостью осведомился: — Надеюсь, вам вполне удобно, леди Блейк?
Мередит, искренне полагавшая, что в жизни не испытывала подобных неудобств, не потрудилась ответить. Дэмиен с усмешкой тронул каблуками бока Сарацина, и конь, словно не замечая двойной ноши, спокойно устремился вперед.
Мередит обнаружила, что мужская рука обвила ее талию, и, хотя здравый смысл подсказывал, что это в ее же интересах, никакие рассуждения и уговоры не могли утихомирить бешено бьющееся сердце или растопить мурашки, выступившие на спине: слишком уж тесно прижималась она к широкой груди лорда Ратерфорда.
Ее рыцарь деликатно кашлянул:
— Не будете ли так любезны указать дорогу к вашему дому, леди Блейк? Боюсь, я не слишком хорошо знаю здешние места. Мерри усилием воли постаралась взять себя в руки.
— Было бы куда быстрее и не так бросалось в глаза, если бы мы свернули дороги и пробрались туда окольными тропинками. Не хотелось бы, чтобы меня обнаружили в такой непристойной, скандальной ситуации.
— О, разумеется, ни один человек во всем графстве не подумает о нас ничего дурного, — дерзко возразил он. — Будь мы в Лондоне, дело другое. Но вы были так добры, что просветили меня насчет куда менее строгих правил приличия, существующих в корнуольской глуши.
Мередит прикусила губу. Неужели последнее слово так и не останется за ней?
— Если вы свернете налево, к следующему проходу в кустах, увидите верховую тропу, которая и доведет нас до места. — Как прикажете, мэм.
Ратерфорд, со своей стороны, был далеко не новичком во всем, что касалось женщин и особенностей строения женских тел, но близость леди Блейк отчего-то волновала и тревожила. Вся она была словно натянутая, тихо звенящая на ветру струна, гибкая и горячая, с неожиданно крепкими мышцами, так редко встречавшимися у прекрасного пола, а ладони его все еще чувствовали ее маленькие округлые груди, прятавшиеся под уродливым корсажем.
Подобные мысли отнюдь не способствовали спокойной беседе. С той минуты как Сарацин ступил на тропу, оба молчали… пока не выбрались сквозь рощицу молодых берез на усыпанную гравием аллею, ведущую к длинному низкому зданию, темному и тихому под лунным светом.
Дэмиен натянул поводья Сарацина, и в тишину ворвался рев и шум разбивающихся о берег волн. Соленый морской воздух ударил в ноздри, ночной ветерок принес влажную прохладу.
— Где тут океан? — нахмурившись, спросил лорд Ратерфорд.
— За домом, — пояснила Мередит. — Пенденнис стоит на скале, вплотную к морю. Мы входим в дом с этой стороны. — Вопрос был достаточно вежливым и заслуживал такого же учтивого ответа, но голос ее тут же стал резким: — Если позволите мне спешиться здесь, лорд Ратерфорд, я смогу без помех пробраться в дом. Как видите, здесь я в полной безопасности.
— Совершенно верно, — согласился он, спрыгнув на землю. — Жаль только, что, похоже, один я наслаждался нашей поездкой.
Протянув руки, он снова обнял ее за талию. Мередит с досадой почувствовала, что краснеет, а тело напряглось в предвкушении новых ласк. Но он поставил ее на землю, отвесил безупречно светский поклон, и Мередит, совершенно потеряв голову, была вынуждена присесть в ответ. В глазах Дэмиена. мелькнули смешливые искорки.
— Возможно, вы предпочли бы еще один поцелуй, миледи?
Мередит от негодования не сразу нашлась что ответить.
— Вы несносны, лорд Ратерфорд! — выпалила она наконец и, круто развернувшись, зашагала к особняку. Дэмиен смотрел ей вслед, пока хрупкая фигурка не исчезла за углом. Ну и каша заварилась! В веселенькую историю он попал! Живая, привлекательная, необыкновенная женщина, которая по причинам, известным только ей, предпочитает казаться дикаркой и рядиться чучелом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51