— У меня не слишком хорошо получается без тебя, детка!
Келли не спускала с него глаз. Впервые он заговорил о своих чувствах. Для Габриэля это было совершенно необычно — признать, что он нуждается в ком-то.
— Кел… Я знаю, я обидел тебя…
— Да, и очень.
— Мне так жаль, детка!
— Я тебе верю, — выражение его холодных глаз смягчилось, а сердце Келли на мгновение замерло. — Почему ты позволил мне уйти, Гейб? Почему не позвал? — Она была так далеко от него, что он не мог ее коснуться. Если он это сделает, она пропала!
— Я потерял твое уважение. Я читал это в твоих глазах. Ты была честна и доверчива, а я тебя предал.
— Я понимаю, ты не имел права ничего рассказывать из-за Дэниела.
— Будь он проклят! — воскликнул Гейб. — Я в долгу перед ним за то, что меня не арестовали тогда, за то, что получил работу…
Келли широко раскрыла глаза.
— Но я разрушил самое лучшее, что могло быть в моей жизни, когда заключил с ним эту сделку. — Он на мгновение посмотрел вверх. — Ты простила мир за то, что лишилась детства, но я не могу надеяться, что ты когда-нибудь простишь меня.
— Я простила.
Его крупное тело так напряглось, что Келли неожиданно почувствовала, как его энергия переливается в нее. И все-таки Гейб колебался.
— Почему ты так боишься полюбить меня, Габриэль?
— Потому что не уверен, знаю ли я, как это — любить. Ты такая добрая, такая великодушная, но, черт побери, Келли, я-то не могу быть таким!
— Ох, Габриэль, — прошептала она. — Ты и есть тот, кто мне нужен, а вовсе не кто-нибудь еще. Если бы я хотела другого, я никогда не позволила бы тебе коснуться меня и не осталась бы так надолго. — Она шагнула к нему. — Знаешь, ты слишком старался быть плохим, а ты хороший человек. — Он покачал головой, но она взяла его лицо в свои ладони. — Хороший человек дежурил всю ночь около новорожденного жеребенка! Хороший человек нашел для меня персики и кокосовые орехи! Хороший человек отдал бродяге последний доллар!
Ее руки скользнули ему на грудь, и она ощутила, как бешено колотится его сердце.
— Хороший человек отдает свое сердце, не ожидая ничего взамен.
— Но сейчас-то я очень даже ожидаю, — прошептал Гейб, отбрасывая куртку и ласково кладя руки ей на талию. — Ожидаю, хоть и знаю, что не заслуживаю…
Она приложила два пальца к его губам:
— Ты заслужил все, чего хочешь, Габриэль! Его губы прихватили кончики ее пальцев. Гейб рискнул спросить:
— Ты дашь мне еще один шанс? Я хочу, чтобы ты была со мной. Я не могу жить без тебя.
Взгляд Келли затуманился, а сердце запело:
— Почему?
Гейб облизнул губы:
— Я люблю тебя, Кел!
Она вздохнула и тихо рассмеялась, глядя на него еще влажными глазами.
— Я запомню это! — Она обвила его шею руками и приподнялась на цыпочки. — Поцелуй меня скорее!
Он поцеловал ее медленно и страстно, а сильные руки обнимали ее крепко и нежно. Келли чувствовала, как уходит его боль, заживают старые раны. Они оба больше не должны быть одиноки.
— Господи, как я соскучился по тебе, детка, как чертовски соскучился, — бормотал Гейб.
— Ох, Габриэль!
Он прижал ее к себе еще крепче, его поцелуи стали настойчивее.
— Мне нравится, как ты произносишь мое имя.
— Я люблю тебя, Габриэль!
Он поднял голову, поцеловал ее быстро и горячо:
— Повтори еще!
Она улыбнулась сквозь слезы:
— Я люблю тебя! — Она торопливо расстегивала пуговицы на его рубашке, лаская его грудь, руки.
Он сорвал с нее жакет, потом — блузку. Она схватила его за пояс брюк и потянула за собой. Они наперебой дразнили и возбуждали друг друга. Гейб, не в силах вынести ожидание, прижал ее к стене, неистово целуя. Он застонал, коснувшись ладонями ее груди. «Слишком долго я ждал этого», — подумал Гейб.
Задыхаясь и, повторяя его имя, она дергала молнию его брюк. У него перехватило дыхание, когда ее рука проникла внутрь и коснулась обнаженной плоти.
— О-о, какой ты безнравственный!
— У тебя научился, — с трудом выговорил Гейб. Жадно поцеловав девушку, он потянул ее в спальню, сбрасывая на ходу ботинки, освобождаясь от одежды. Дивное чувство испытывал он, касаясь ее, ощущая ее кожу, ее руки на своем теле.
— Келли… — Гейб поцеловал уголки ее губ. — Детка… я хотел бы помедлить, но… — он сел на край кровати, притянул ее к себе, лаская губами нежный сосок. Келли обхватила его голову, откинувшись назад.
— Габриэль, — простонала она, когда он осторожно положил ее на кровать и лег сверху.
Их глаза закрылись, и не было ничего вокруг, кроме их любви.
— Я люблю тебя, — прерывисто прошептала Келли. — Я соскучилась по тебе, Гейб, я так соскучилась по тебе!
— Я тоже, детка! Я тоже… — Он крепко держал ее, двигаясь осторожно, и Келли нежно откликалась. Их тела слились в умопомрачительном экстазе. Они парили в тумане наслаждения. Келли тяжело дышала, покрывая поцелуями его подбородок, плечи. Гейб смотрел на нее сверху вниз, судорога прошла по его телу, он не спеша прижался к ее губам. Она была его дыханием, его жизнью. При одной мысли, что он мог остаться без нее, его обуревал ужас.
— Я люблю тебя, Габриэль Гриффин!
— Тогда рискни, Келли, — он поцеловал ее пальцы.
— Я думаю, мы уже рискнули. Гейб хрипло произнес:
— Выходи за меня замуж, детка!
— Да, — не колеблясь, ответила она. — Да! Он широко улыбнулся. Морщинки появились в уголках глаз и ямочки на щеках.
— Сегодня! Я и так потратил впустую слишком много времени.
Наконец-то он смог оставить позади свое прошлое с его болью, думала Келли. Она гордилась им и любила его за мужество.
— Не разбудить ли нам Дэниела, чтобы пригласить его в свидетели? — с озорной улыбкой предложила она.
— Это может быть опасно.
— Ну… — Она пожала голыми плечами. — Говорят, только хорошие люди умирают молодыми.
— Нет, детка, не в этот раз. — И никогда, подумал он, снова падая в ее объятия. Они навсегда исцелились. Они ожили. Они готовы были жить, бороться и побеждать.
ЭПИЛОГ
Гейб распахнул дверь «Персиковой косточки» и оглядел ресторан в поисках жены. Жены. Два года прошло, а он все еще не мог поверить, что Келли вышла за него замуж.
Ресторан был полон, посетители приветствовали Гейба. Он, улыбаясь, отвечал, потом, сопровождаемый взглядами, пересек зал. Он нашел ее склонившейся над новым меню, за «их» столом, заваленным стопками документов.
Гейб на мгновение остановился сзади, наблюдая за ней с любовью, которая охватывала его каждый раз, когда он видел ее. Келли была больше, чем его жена, она была его лучшим другом. Его партнером. До встречи с ней Гейб ждал от людей только обид. И обижал сам, потому что не знал, что такое любовь. Келли научила его любить и прощать. Теперь Гейб поверил в Бога.
— Опять уставился!
Застигнутый врасплох, он моргнул и смущенно усмехнулся:
— Огромное удовольствие — наблюдать за тобой, детка!
Келли улыбнулась, волнение охватывало ее каждый раз, когда он так говорил с ней. Только она могла распознать желание в его голосе. Опершись локтями о стол и подперев ладонью подбородок, Келли внимательно посмотрела в его глаза. Глаза, полные чувств, которые он все эти годы так глубоко прятал.
Его рука скользнула под белую скатерть и коснулась ее бедра.
— Габриэль, — произнесла она предостерегающим тоном, хотя губы ее подрагивали в улыбке.
Он глубоко вздохнул, его горящий взгляд обжигал ее.
— Все наблюдают за нами!
— Как стыдно, — безжалостно поддразнила его Келли.
Они заговорили об обеде, на который настойчиво приглашал их Дэниел, о новой подружке Буйвола, о том, что, если Дику не удастся получить стипендию в колледже, они могли бы помочь ему.
— Когда ты придешь домой? — в его голосе слышалось нетерпение.
— Сегодня закрывает Родригес. Так что я буду пораньше. Подвезешь меня в бакалею за покупками?
— Я собираюсь сделать больше, чем просто подвезти тебя.
Она обольстительно улыбнулась.
Гейб поцеловал ее долгим поцелуем, обнял за талию и притянул к себе:
— Я люблю тебя, Кел. Увидимся через пару часов. Келли, как у них повелось, проводила его до дверей. Он еще раз поцеловал ее, пожал ей руку и взялся за ручку двери.
— Да, кстати, — бросил он через плечо, — Джиневра беременна.
— Хорошо, — мягко отозвалась она, — как и я!
Гейб уже начал открывать дверь, но замер, глядя в стекло, потом повернулся, и в его глазах отразились одновременно восторг, удивление, страх.
Он не спросил, правильно ли расслышал. Ее улыбка говорила достаточно ясно.
Не отрывая глаз от жены, Гейб медленно направился к ней, сгреб в объятия, прижался к ее губам, потащил в нишу рядом с ее кабинетом.
— О, Господи! — В темном углу он обеими руками нежно пригладил ей волосы. — Малыш! — дрожащим голосом проговорил он, вглядываясь в любимое лицо. — Наш! Господи! Неужели это правда?
Келли взяла его руку и прижала к животу:
— К Рождеству поверишь!
Глаза Гейба блестели, сердце стучало в груди. Если бы не переполненный зал ресторана, видит Бог, он зарыдал бы, как два года назад.
— Ты знаешь, как я обожаю тебя? — (Она кивнула, слишком взволнованная, чтобы говорить.) — Никогда не представлял себе, что можно быть таким счастливым.
Она гладила его лицо.
— Мы можем, мой любимый, можем!
— Я верю, детка!
— Иногда, Габриэль Гриффин, ты бываешь таким сентиментальным! Господи, что же будет, если у нас родится девочка!
Гейб тихо засмеялся и обнял жену. Долгое время он просто держал ее в объятиях, чувствуя, как в унисон бьются их сердца.
И он любил каждый миг своей новой жизни и мечтал, что любовь и счастье будут с ним вечно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Келли не спускала с него глаз. Впервые он заговорил о своих чувствах. Для Габриэля это было совершенно необычно — признать, что он нуждается в ком-то.
— Кел… Я знаю, я обидел тебя…
— Да, и очень.
— Мне так жаль, детка!
— Я тебе верю, — выражение его холодных глаз смягчилось, а сердце Келли на мгновение замерло. — Почему ты позволил мне уйти, Гейб? Почему не позвал? — Она была так далеко от него, что он не мог ее коснуться. Если он это сделает, она пропала!
— Я потерял твое уважение. Я читал это в твоих глазах. Ты была честна и доверчива, а я тебя предал.
— Я понимаю, ты не имел права ничего рассказывать из-за Дэниела.
— Будь он проклят! — воскликнул Гейб. — Я в долгу перед ним за то, что меня не арестовали тогда, за то, что получил работу…
Келли широко раскрыла глаза.
— Но я разрушил самое лучшее, что могло быть в моей жизни, когда заключил с ним эту сделку. — Он на мгновение посмотрел вверх. — Ты простила мир за то, что лишилась детства, но я не могу надеяться, что ты когда-нибудь простишь меня.
— Я простила.
Его крупное тело так напряглось, что Келли неожиданно почувствовала, как его энергия переливается в нее. И все-таки Гейб колебался.
— Почему ты так боишься полюбить меня, Габриэль?
— Потому что не уверен, знаю ли я, как это — любить. Ты такая добрая, такая великодушная, но, черт побери, Келли, я-то не могу быть таким!
— Ох, Габриэль, — прошептала она. — Ты и есть тот, кто мне нужен, а вовсе не кто-нибудь еще. Если бы я хотела другого, я никогда не позволила бы тебе коснуться меня и не осталась бы так надолго. — Она шагнула к нему. — Знаешь, ты слишком старался быть плохим, а ты хороший человек. — Он покачал головой, но она взяла его лицо в свои ладони. — Хороший человек дежурил всю ночь около новорожденного жеребенка! Хороший человек нашел для меня персики и кокосовые орехи! Хороший человек отдал бродяге последний доллар!
Ее руки скользнули ему на грудь, и она ощутила, как бешено колотится его сердце.
— Хороший человек отдает свое сердце, не ожидая ничего взамен.
— Но сейчас-то я очень даже ожидаю, — прошептал Гейб, отбрасывая куртку и ласково кладя руки ей на талию. — Ожидаю, хоть и знаю, что не заслуживаю…
Она приложила два пальца к его губам:
— Ты заслужил все, чего хочешь, Габриэль! Его губы прихватили кончики ее пальцев. Гейб рискнул спросить:
— Ты дашь мне еще один шанс? Я хочу, чтобы ты была со мной. Я не могу жить без тебя.
Взгляд Келли затуманился, а сердце запело:
— Почему?
Гейб облизнул губы:
— Я люблю тебя, Кел!
Она вздохнула и тихо рассмеялась, глядя на него еще влажными глазами.
— Я запомню это! — Она обвила его шею руками и приподнялась на цыпочки. — Поцелуй меня скорее!
Он поцеловал ее медленно и страстно, а сильные руки обнимали ее крепко и нежно. Келли чувствовала, как уходит его боль, заживают старые раны. Они оба больше не должны быть одиноки.
— Господи, как я соскучился по тебе, детка, как чертовски соскучился, — бормотал Гейб.
— Ох, Габриэль!
Он прижал ее к себе еще крепче, его поцелуи стали настойчивее.
— Мне нравится, как ты произносишь мое имя.
— Я люблю тебя, Габриэль!
Он поднял голову, поцеловал ее быстро и горячо:
— Повтори еще!
Она улыбнулась сквозь слезы:
— Я люблю тебя! — Она торопливо расстегивала пуговицы на его рубашке, лаская его грудь, руки.
Он сорвал с нее жакет, потом — блузку. Она схватила его за пояс брюк и потянула за собой. Они наперебой дразнили и возбуждали друг друга. Гейб, не в силах вынести ожидание, прижал ее к стене, неистово целуя. Он застонал, коснувшись ладонями ее груди. «Слишком долго я ждал этого», — подумал Гейб.
Задыхаясь и, повторяя его имя, она дергала молнию его брюк. У него перехватило дыхание, когда ее рука проникла внутрь и коснулась обнаженной плоти.
— О-о, какой ты безнравственный!
— У тебя научился, — с трудом выговорил Гейб. Жадно поцеловав девушку, он потянул ее в спальню, сбрасывая на ходу ботинки, освобождаясь от одежды. Дивное чувство испытывал он, касаясь ее, ощущая ее кожу, ее руки на своем теле.
— Келли… — Гейб поцеловал уголки ее губ. — Детка… я хотел бы помедлить, но… — он сел на край кровати, притянул ее к себе, лаская губами нежный сосок. Келли обхватила его голову, откинувшись назад.
— Габриэль, — простонала она, когда он осторожно положил ее на кровать и лег сверху.
Их глаза закрылись, и не было ничего вокруг, кроме их любви.
— Я люблю тебя, — прерывисто прошептала Келли. — Я соскучилась по тебе, Гейб, я так соскучилась по тебе!
— Я тоже, детка! Я тоже… — Он крепко держал ее, двигаясь осторожно, и Келли нежно откликалась. Их тела слились в умопомрачительном экстазе. Они парили в тумане наслаждения. Келли тяжело дышала, покрывая поцелуями его подбородок, плечи. Гейб смотрел на нее сверху вниз, судорога прошла по его телу, он не спеша прижался к ее губам. Она была его дыханием, его жизнью. При одной мысли, что он мог остаться без нее, его обуревал ужас.
— Я люблю тебя, Габриэль Гриффин!
— Тогда рискни, Келли, — он поцеловал ее пальцы.
— Я думаю, мы уже рискнули. Гейб хрипло произнес:
— Выходи за меня замуж, детка!
— Да, — не колеблясь, ответила она. — Да! Он широко улыбнулся. Морщинки появились в уголках глаз и ямочки на щеках.
— Сегодня! Я и так потратил впустую слишком много времени.
Наконец-то он смог оставить позади свое прошлое с его болью, думала Келли. Она гордилась им и любила его за мужество.
— Не разбудить ли нам Дэниела, чтобы пригласить его в свидетели? — с озорной улыбкой предложила она.
— Это может быть опасно.
— Ну… — Она пожала голыми плечами. — Говорят, только хорошие люди умирают молодыми.
— Нет, детка, не в этот раз. — И никогда, подумал он, снова падая в ее объятия. Они навсегда исцелились. Они ожили. Они готовы были жить, бороться и побеждать.
ЭПИЛОГ
Гейб распахнул дверь «Персиковой косточки» и оглядел ресторан в поисках жены. Жены. Два года прошло, а он все еще не мог поверить, что Келли вышла за него замуж.
Ресторан был полон, посетители приветствовали Гейба. Он, улыбаясь, отвечал, потом, сопровождаемый взглядами, пересек зал. Он нашел ее склонившейся над новым меню, за «их» столом, заваленным стопками документов.
Гейб на мгновение остановился сзади, наблюдая за ней с любовью, которая охватывала его каждый раз, когда он видел ее. Келли была больше, чем его жена, она была его лучшим другом. Его партнером. До встречи с ней Гейб ждал от людей только обид. И обижал сам, потому что не знал, что такое любовь. Келли научила его любить и прощать. Теперь Гейб поверил в Бога.
— Опять уставился!
Застигнутый врасплох, он моргнул и смущенно усмехнулся:
— Огромное удовольствие — наблюдать за тобой, детка!
Келли улыбнулась, волнение охватывало ее каждый раз, когда он так говорил с ней. Только она могла распознать желание в его голосе. Опершись локтями о стол и подперев ладонью подбородок, Келли внимательно посмотрела в его глаза. Глаза, полные чувств, которые он все эти годы так глубоко прятал.
Его рука скользнула под белую скатерть и коснулась ее бедра.
— Габриэль, — произнесла она предостерегающим тоном, хотя губы ее подрагивали в улыбке.
Он глубоко вздохнул, его горящий взгляд обжигал ее.
— Все наблюдают за нами!
— Как стыдно, — безжалостно поддразнила его Келли.
Они заговорили об обеде, на который настойчиво приглашал их Дэниел, о новой подружке Буйвола, о том, что, если Дику не удастся получить стипендию в колледже, они могли бы помочь ему.
— Когда ты придешь домой? — в его голосе слышалось нетерпение.
— Сегодня закрывает Родригес. Так что я буду пораньше. Подвезешь меня в бакалею за покупками?
— Я собираюсь сделать больше, чем просто подвезти тебя.
Она обольстительно улыбнулась.
Гейб поцеловал ее долгим поцелуем, обнял за талию и притянул к себе:
— Я люблю тебя, Кел. Увидимся через пару часов. Келли, как у них повелось, проводила его до дверей. Он еще раз поцеловал ее, пожал ей руку и взялся за ручку двери.
— Да, кстати, — бросил он через плечо, — Джиневра беременна.
— Хорошо, — мягко отозвалась она, — как и я!
Гейб уже начал открывать дверь, но замер, глядя в стекло, потом повернулся, и в его глазах отразились одновременно восторг, удивление, страх.
Он не спросил, правильно ли расслышал. Ее улыбка говорила достаточно ясно.
Не отрывая глаз от жены, Гейб медленно направился к ней, сгреб в объятия, прижался к ее губам, потащил в нишу рядом с ее кабинетом.
— О, Господи! — В темном углу он обеими руками нежно пригладил ей волосы. — Малыш! — дрожащим голосом проговорил он, вглядываясь в любимое лицо. — Наш! Господи! Неужели это правда?
Келли взяла его руку и прижала к животу:
— К Рождеству поверишь!
Глаза Гейба блестели, сердце стучало в груди. Если бы не переполненный зал ресторана, видит Бог, он зарыдал бы, как два года назад.
— Ты знаешь, как я обожаю тебя? — (Она кивнула, слишком взволнованная, чтобы говорить.) — Никогда не представлял себе, что можно быть таким счастливым.
Она гладила его лицо.
— Мы можем, мой любимый, можем!
— Я верю, детка!
— Иногда, Габриэль Гриффин, ты бываешь таким сентиментальным! Господи, что же будет, если у нас родится девочка!
Гейб тихо засмеялся и обнял жену. Долгое время он просто держал ее в объятиях, чувствуя, как в унисон бьются их сердца.
И он любил каждый миг своей новой жизни и мечтал, что любовь и счастье будут с ним вечно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18