Он выглядел крепким, как булыжник, и просто излучал уверенность.
– Капитан Рон, – уважительным тоном произнес кто-то в толпе.
– Думаю, ты должен расплатиться с этим человеком, – сказал капитан.
– Да, конечно.
От испуга букмекер даже выронил мешок с деньгами, но довольно быстро наклонился и поднял его, потом стал трясущимися руками отсчитывать банкноты и монеты. Джанер взял деньги, украдкой наблюдая за капитаном, который совершенно безразличным взглядом смотрел на ринг.
– Ты в порядке, Форлам? – взревел Рон. В ответ раздался громкий стон.
– Скоро поправишься, – сказал капитан и окинул взглядом толпу. – Кто-нибудь нашел его пальцы?
– Я нашел, капитан Рон, – крикнул кто-то.
– Отнесите его на судно и скажите, чтобы Роуч зашил его.
Джанер не верил собственным ушам. Разумеется, хуперов очень трудно убить, но не до такой же степени… Он обернулся и увидел, как простреленные рейфом грабители пытаются скрыться в толпе. Казалось, их совсем не беспокоили раны, смертельные для любого другого человека. Наверное, они надеялись на то, что букмекер не позовет их на помощь. Не требовалось богатого воображения, чтобы понять, чем могла закончиться такая стычка.
– Я хотел бы угостить вас выпивкой, – вдруг выпалил Джанер.
Капитан Рон повернулся к нему и чуть заметно улыбнулся.
– Это может оказаться дорогим удовольствием. Услышав это, окружавшие их хуперы расхохотались.
– Ну, сегодня мне немного повезло.
– Договорились. Увидимся в «Живце». – Он сурово посмотрел на букмекера, потом перевел взгляд на грабителей, которые втянули головы в плечи и делали вид, что их это не касается. – И будет лучше, если парень придет туда целым и невредимым, – сказал он громко и зашагал прочь.
Джанер, встав рядом с Кичем, обвел взглядом толпу. У всех людей были дружелюбные взгляды. Грабители куда-то пропали. Букмекер пытался скрыться как можно незаметнее.
– Очевидно, с ним не стоит связываться, – сказал Джанер.
– Он, как мне кажется, Старый капитан, и обладает властью хотя бы потому, что может оторвать тебе руки, – заметил рейф.
– Точно.
«Живец» был питейным заведением, которое имели право посещать только хуперы-моряки. Когда в дверях появились Джанер и Кич завсегдатаи посмотрели на них с некоторым любопытством, потом вернулись к своим занятиям и разговорам.
Посетители подошли к стойке, за которой сидел хупер с седыми волнистыми волосами, похожий на обтянутый кожей скелет. Он склонился над доской, на которой были расставлены шахматные фигуры и маленькие модели кораблей, и еще больше сосредоточился на положении фигур, как только увидел вошедших. Джанер постучал по стойке костяшками пальцев. Бармен посмотрел на них розовыми глазами альбиноса.
– В этом заведении обслуживаются только хуперы-моряки, – сообщил он и снова склонился над доской.
Джанер на мгновение потерял дар речи, а потом почувствовал злость. Прежде чем он успел сказать что-нибудь, в разговор вмешался Кич.
– Значит мы пришли в нужное место, чтобы выпить с капитаном Роном.
Бармен резко выпрямился, и только сейчас Джанер понял, насколько он был высоким.
– Вас пригласил Рон?
– Я пригласил его, – сказал Джанер, – а он предложил встретиться здесь.
Взгляд бармена скользнул с его лица на двух шершней в футляре, потом – на рейфа. Он долго е заметным удивлением рассматривал Кича, потом, очевидно, решил, что вопросов задавать не стоит, и поставил на стойку две оловянные кружки, затем откупорил бутылку и наполнил кружки. Потом, сняв с полки за спиной двухлитровую кружку с надписью «Рон», наполнил и ее.
Джанер взял стоявшую перед ним кружку и сделал глоток.
– Лучше обращаться с такими напитками осторожно, – посоветовал Кич, доставая из верхнего кармана стеклянную соломинку и делая осторожный глоток из своей кружки.
– Угх, – только и мог произнести Джанер.
– Ром из морского тростника, – пояснил Кич.
– И ты можешь это пить? – удивился Джанер, когда дыхание восстановилось.
– Мой желудок атрофирован, но система фильтров может удалять примеси из спиртных напитков. В моих сосудах течет жидкость на основе спирта.
– Почему ты всегда пьешь через соломинку?
– Мои губы достаточно эластичны, чтобы имитировать речь, но они не могут плотно сжаться.
– Ага, у тебя потечет изо рта. Кич размеренно кивнул.
– Тогда как ты говоришь? – Джанер не в силах был сдержать свое любопытство.
Рейф постучал по закрывавшему половину лица шлему.
– Звук генерируется здесь. Благодаря тому, что мои губы могут шевелиться, создается полная иллюзия.
Джанер кивнул и сделал из кружки более осторожный глоток. Он заметил, что бармен не сделал ни одного хода на доске с момента начала их разговора. Понятно, не хотел пропустить ни слова из столь увлекательной беседы!
– А как насчет вкуса?
– Приемник вкуса, установленный в нёбо, передает информацию на миметический компьютер стимулятора и на то, что осталось от моего органического мозга.
– Но ты не становишься пьяным?
– Нет, не становлюсь, и не считаю это недостатком. В большинстве ситуаций считаю благоразумным сохранять ясный ум.
Кич делился этой информацией совершенно беспристрастно. Джанер между тем разглядывал рейфа, обдумывая услышанное. Его собеседник был до некоторой степени живым, потому что у него функционировала часть органического мозга. Другую его часть составляли записи прежних мыслей: она использовалась как программа для стимулятора. Таким образом, Кич был трупом, способным передвигаться, благодаря управляемым ИР киберсистемам.
– Почему ты не выбрал имплантацию на шасси голема? – спросил Джанер.
– Это – мое тело, – сказал Кич и сделал очередной глоток, как будто счел ответ достаточным.
Джанер наблюдал за ним, а разум Улья воспользовался моментом, чтобы вмешаться:
– Приверженцы культа Анубиса считают физическую жизнь священной, а единственной истинной жизнью – жизнь тела. Возможно, Кич тоже так считает, хотя я в этом сомневаюсь.
Джанер не успел попросить разум прокомментировать последнее замечание, потому что в бар, как сбившийся с пути бульдозер, ворвался капитан Рон.
– Попутного всем ветра!
Подойдя к стойке, он осушил свою кружку одним глотком, затем стукнул ею по стойке так сильно, что подпрыгнули доски. Бармен подождал, пока осядет пыль, и наполнил кружку снова. Джанер заметил, что ее поверхность блестела, как металлокерамика после поверхностной закалки. Очевидно, обычный оловянный сплав не мог выдержать подобного обращения.
– То, что нужно, – сказал капитан.
Джанер посмотрел на Рона с уважением к выносливости его кишечника и сделал маленький глоток из собственной кружки.
– Я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы вмешались в драку, – сказал он и часто заморгал от выступивших на глаза слез.
– Не люблю жуликов.
Джанер кивнул на Кича.
– Как и он.
Рон взглянул на рейфа и кивнул с выражением легкого удивления на лице. Кич, как понимал Джанер, вызывал удивление у всех граждан Правительства, тем более – у обитателей находившегося за границами Правительства мира.
На этот раз Рон выпил только полкружки, и Джанер бросил на стойку десятишиллинговую банкноту.
– Поменьше нет? – спросил бармен.
– Продолжай наливать, – сказал Джанер. Он уже чувствовал опьянение, но упрямо придвинул кружку к бармену. – Кстати, налей всем за мой счет.
– Ты просил напомнить, если снова начнешь, – прошептал разум Улья.
– Заткнись, – сказал Джанер, и капитан удивленно посмотрел на него. – Извини, я не тебе. – Он указал на шершней в футляре. – Это я им.
– Шершни… – Рон покачал головой. – Насекомым приходится здесь несладко.
– Почему?
– Нити закупоривают их дыхательные отверстия. Кто-то рассмеялся, Джанер оглянулся и увидел, что все посетители «Живца» выстроились в очередь, а бармен наливает им выпить. Он еще отпил из своей кружки и почти подсознательно заметил, что Кич отошел в сторону и сел за один из столиков. Рейф выглядел уязвимым в подобной компании, но Джанер уже знал, насколько обманчивой была его внешность.
– А твои дыхательные отверстия совсем не закупорены, старый бродяга.
Джанер обернулся и увидел стоявшую за спиной Эрлин.
– Эрлин! – взревел Рон. Он протянул руки и поднял женщину вверх, но очень осторожно. Джанер заметил, что хупер не прилагает ни малейшего усилия, словно имеет дело с фигуркой оригами.
– Осторожнее, Рон! – выдохнула Эрлин. – Я – хупер, но мне всего девяносто лет.
– Ты хочешь разыскать Амбела? – спросил Рон, все еще держа ее над землей. Через мгновение он понял, что делает, и осторожно опустил ее.
– Да, хочу, мы не закончили одно дело. Ты знаешь, где он сейчас?
– Слышал, что он в Саргассах.
– А кто туда направляется? Рон улыбнулся.
– В этом сезоне там отлично ловится турбул. Остальная часть вечера прошла для Джанера, словно в тумане. Он помнил, как Кич вступил в разговор о Джее Хупе – пирате и основателе Спаттерджей, а потом почему-то оказался под столом. Остались смутные воспоминания о том, что Рон забросил его на плечо, затем они долго шли куда-то в темноте, потом он блевал в маслянистое море, перевесившись через леер. Потом наступила темнота.
3
В изумрудных глубинах моря медленно полз по поросшему морским тростником и кишевшему приллами каменистому дну моллюск-лягушка, искалеченный забравшейся под панцирь и поедавшей его плоть пиявкой. Он уже утратил инстинкт самосохранения, а так как этот инстинкт был совершенно необходим для существования в беспощадном море, жить ему оставалось недолго. Он подполз к группе, как ему показалось, собратьев и выдвинул стебельчатые глаза. Только увидев узоры на раковинах и почувствовав вибрацию дна, он осознал свою роковую ошибку – его окружали моллюски-молоты. В панике он выпустил ноги и попытался отпрыгнуть, но ущерб, нанесенный пиявкой, был настолько велик, что моллюск только перевернулся на спину. Моллюски-молоты приблизились к неожиданному щедрому подарку и выдвинули похожие на кирки ноги, чтобы раздробить панцирь жертвы. Скоро вода помутнела от кишечного сока, кусочков плоти, перламутровых осколков раковины, в ней, как выброшенная спичка, кружился стебельчатый глаз, который скоро проглотил проплывавший мимо турбул.
Кич расплатился за номер в отеле и в сопровождении чемодана на воздушной подушке покинул Купол, чтобы отправиться в город хуперов. Впереди он увидел Эрлин, тоже со своим чемоданом, поверх которого лежал багаж Джанера. Он не стал догонять ее, вместо этого свернул на боковую дорогу, которая вела из города в лес. Ветви располагавшихся по обеим сторонам дороги грушевидных деревьев дрожали от копошащихся в них пиявок; из луж на огромных, как простыня, росших прямо из земли листьях доносились крики лягушек-кротов. Заросли гнилофаллосов возвестили о своем присутствии задолго до того, как их можно было увидеть, и Кич был вынужден отключить аносмический рецептор в носу. Громко кричала привлеченная ярко-красными листьями вонючих растений пара лунг – птиц, похожих на летающие мешки. Тела их были покрыты редкими маслянистыми перьями, сквозь которые просвечивала синеватая, выглядевшая воспаленной кожа.
Он двинулся дальше по склону, теперь по дорожке из дробленого кварца, которым была посыпана утрамбованная земля, дошел до опушки, потом направился к полосе зеленого песка, усеянного разноцветной галькой. Там он приказал чемодану остановиться и открыться, а затем принялся выгружать его содержимое.
Мышцы Кича не работали (на самом деле не работала ни одна из частей тела, за исключением половины мозга и одного глаза), даже лишенный остатков плоти, рейф продолжал бы свое существование в виде скелета с двигателями на суставах и другими узлами аппаратного обеспечения на костях и, конечно, стимулятором. Таким образом, комплект средств для выживания состоял из устройства очистки и двух элементов питания для кибернетических механизмов, обеспечивающих его движение. Помимо этих устройств, он достал из чемодана черный кейс, комплект одежды и небольшой пульт дистанционного управления. Кич закрыл крышку, отошел на пару шагов, наставил пульт дистанционного управления на чемодан и нажал кнопку.
Чемодан поднялся на полметра над землей, и крышка разделилась надвое по длине. Эти две половины, вместе с соединенными с ними стенками, сложились, образовав коленчатые крылья. Передняя стенка опустилась вниз под углом сорок пять градусов, и из нее выдвинулся выпуклый экран. Из-под сиденья, появившегося в центре чемодана, выдвинулась вперед рулевая колонка с пультом управления, который оказался непосредственно под экраном. Кич подошел, чтобы отделить от сиденья два цилиндрических ускорителя, открыв антигравитационный двигатель, и установить ускорители на концы крыльев. Задняя часть чемодана раздвинулась, превратившись в багажник, в который Кич сложил свои вещи, прежде чем сесть на только что созданный скутер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– Капитан Рон, – уважительным тоном произнес кто-то в толпе.
– Думаю, ты должен расплатиться с этим человеком, – сказал капитан.
– Да, конечно.
От испуга букмекер даже выронил мешок с деньгами, но довольно быстро наклонился и поднял его, потом стал трясущимися руками отсчитывать банкноты и монеты. Джанер взял деньги, украдкой наблюдая за капитаном, который совершенно безразличным взглядом смотрел на ринг.
– Ты в порядке, Форлам? – взревел Рон. В ответ раздался громкий стон.
– Скоро поправишься, – сказал капитан и окинул взглядом толпу. – Кто-нибудь нашел его пальцы?
– Я нашел, капитан Рон, – крикнул кто-то.
– Отнесите его на судно и скажите, чтобы Роуч зашил его.
Джанер не верил собственным ушам. Разумеется, хуперов очень трудно убить, но не до такой же степени… Он обернулся и увидел, как простреленные рейфом грабители пытаются скрыться в толпе. Казалось, их совсем не беспокоили раны, смертельные для любого другого человека. Наверное, они надеялись на то, что букмекер не позовет их на помощь. Не требовалось богатого воображения, чтобы понять, чем могла закончиться такая стычка.
– Я хотел бы угостить вас выпивкой, – вдруг выпалил Джанер.
Капитан Рон повернулся к нему и чуть заметно улыбнулся.
– Это может оказаться дорогим удовольствием. Услышав это, окружавшие их хуперы расхохотались.
– Ну, сегодня мне немного повезло.
– Договорились. Увидимся в «Живце». – Он сурово посмотрел на букмекера, потом перевел взгляд на грабителей, которые втянули головы в плечи и делали вид, что их это не касается. – И будет лучше, если парень придет туда целым и невредимым, – сказал он громко и зашагал прочь.
Джанер, встав рядом с Кичем, обвел взглядом толпу. У всех людей были дружелюбные взгляды. Грабители куда-то пропали. Букмекер пытался скрыться как можно незаметнее.
– Очевидно, с ним не стоит связываться, – сказал Джанер.
– Он, как мне кажется, Старый капитан, и обладает властью хотя бы потому, что может оторвать тебе руки, – заметил рейф.
– Точно.
«Живец» был питейным заведением, которое имели право посещать только хуперы-моряки. Когда в дверях появились Джанер и Кич завсегдатаи посмотрели на них с некоторым любопытством, потом вернулись к своим занятиям и разговорам.
Посетители подошли к стойке, за которой сидел хупер с седыми волнистыми волосами, похожий на обтянутый кожей скелет. Он склонился над доской, на которой были расставлены шахматные фигуры и маленькие модели кораблей, и еще больше сосредоточился на положении фигур, как только увидел вошедших. Джанер постучал по стойке костяшками пальцев. Бармен посмотрел на них розовыми глазами альбиноса.
– В этом заведении обслуживаются только хуперы-моряки, – сообщил он и снова склонился над доской.
Джанер на мгновение потерял дар речи, а потом почувствовал злость. Прежде чем он успел сказать что-нибудь, в разговор вмешался Кич.
– Значит мы пришли в нужное место, чтобы выпить с капитаном Роном.
Бармен резко выпрямился, и только сейчас Джанер понял, насколько он был высоким.
– Вас пригласил Рон?
– Я пригласил его, – сказал Джанер, – а он предложил встретиться здесь.
Взгляд бармена скользнул с его лица на двух шершней в футляре, потом – на рейфа. Он долго е заметным удивлением рассматривал Кича, потом, очевидно, решил, что вопросов задавать не стоит, и поставил на стойку две оловянные кружки, затем откупорил бутылку и наполнил кружки. Потом, сняв с полки за спиной двухлитровую кружку с надписью «Рон», наполнил и ее.
Джанер взял стоявшую перед ним кружку и сделал глоток.
– Лучше обращаться с такими напитками осторожно, – посоветовал Кич, доставая из верхнего кармана стеклянную соломинку и делая осторожный глоток из своей кружки.
– Угх, – только и мог произнести Джанер.
– Ром из морского тростника, – пояснил Кич.
– И ты можешь это пить? – удивился Джанер, когда дыхание восстановилось.
– Мой желудок атрофирован, но система фильтров может удалять примеси из спиртных напитков. В моих сосудах течет жидкость на основе спирта.
– Почему ты всегда пьешь через соломинку?
– Мои губы достаточно эластичны, чтобы имитировать речь, но они не могут плотно сжаться.
– Ага, у тебя потечет изо рта. Кич размеренно кивнул.
– Тогда как ты говоришь? – Джанер не в силах был сдержать свое любопытство.
Рейф постучал по закрывавшему половину лица шлему.
– Звук генерируется здесь. Благодаря тому, что мои губы могут шевелиться, создается полная иллюзия.
Джанер кивнул и сделал из кружки более осторожный глоток. Он заметил, что бармен не сделал ни одного хода на доске с момента начала их разговора. Понятно, не хотел пропустить ни слова из столь увлекательной беседы!
– А как насчет вкуса?
– Приемник вкуса, установленный в нёбо, передает информацию на миметический компьютер стимулятора и на то, что осталось от моего органического мозга.
– Но ты не становишься пьяным?
– Нет, не становлюсь, и не считаю это недостатком. В большинстве ситуаций считаю благоразумным сохранять ясный ум.
Кич делился этой информацией совершенно беспристрастно. Джанер между тем разглядывал рейфа, обдумывая услышанное. Его собеседник был до некоторой степени живым, потому что у него функционировала часть органического мозга. Другую его часть составляли записи прежних мыслей: она использовалась как программа для стимулятора. Таким образом, Кич был трупом, способным передвигаться, благодаря управляемым ИР киберсистемам.
– Почему ты не выбрал имплантацию на шасси голема? – спросил Джанер.
– Это – мое тело, – сказал Кич и сделал очередной глоток, как будто счел ответ достаточным.
Джанер наблюдал за ним, а разум Улья воспользовался моментом, чтобы вмешаться:
– Приверженцы культа Анубиса считают физическую жизнь священной, а единственной истинной жизнью – жизнь тела. Возможно, Кич тоже так считает, хотя я в этом сомневаюсь.
Джанер не успел попросить разум прокомментировать последнее замечание, потому что в бар, как сбившийся с пути бульдозер, ворвался капитан Рон.
– Попутного всем ветра!
Подойдя к стойке, он осушил свою кружку одним глотком, затем стукнул ею по стойке так сильно, что подпрыгнули доски. Бармен подождал, пока осядет пыль, и наполнил кружку снова. Джанер заметил, что ее поверхность блестела, как металлокерамика после поверхностной закалки. Очевидно, обычный оловянный сплав не мог выдержать подобного обращения.
– То, что нужно, – сказал капитан.
Джанер посмотрел на Рона с уважением к выносливости его кишечника и сделал маленький глоток из собственной кружки.
– Я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы вмешались в драку, – сказал он и часто заморгал от выступивших на глаза слез.
– Не люблю жуликов.
Джанер кивнул на Кича.
– Как и он.
Рон взглянул на рейфа и кивнул с выражением легкого удивления на лице. Кич, как понимал Джанер, вызывал удивление у всех граждан Правительства, тем более – у обитателей находившегося за границами Правительства мира.
На этот раз Рон выпил только полкружки, и Джанер бросил на стойку десятишиллинговую банкноту.
– Поменьше нет? – спросил бармен.
– Продолжай наливать, – сказал Джанер. Он уже чувствовал опьянение, но упрямо придвинул кружку к бармену. – Кстати, налей всем за мой счет.
– Ты просил напомнить, если снова начнешь, – прошептал разум Улья.
– Заткнись, – сказал Джанер, и капитан удивленно посмотрел на него. – Извини, я не тебе. – Он указал на шершней в футляре. – Это я им.
– Шершни… – Рон покачал головой. – Насекомым приходится здесь несладко.
– Почему?
– Нити закупоривают их дыхательные отверстия. Кто-то рассмеялся, Джанер оглянулся и увидел, что все посетители «Живца» выстроились в очередь, а бармен наливает им выпить. Он еще отпил из своей кружки и почти подсознательно заметил, что Кич отошел в сторону и сел за один из столиков. Рейф выглядел уязвимым в подобной компании, но Джанер уже знал, насколько обманчивой была его внешность.
– А твои дыхательные отверстия совсем не закупорены, старый бродяга.
Джанер обернулся и увидел стоявшую за спиной Эрлин.
– Эрлин! – взревел Рон. Он протянул руки и поднял женщину вверх, но очень осторожно. Джанер заметил, что хупер не прилагает ни малейшего усилия, словно имеет дело с фигуркой оригами.
– Осторожнее, Рон! – выдохнула Эрлин. – Я – хупер, но мне всего девяносто лет.
– Ты хочешь разыскать Амбела? – спросил Рон, все еще держа ее над землей. Через мгновение он понял, что делает, и осторожно опустил ее.
– Да, хочу, мы не закончили одно дело. Ты знаешь, где он сейчас?
– Слышал, что он в Саргассах.
– А кто туда направляется? Рон улыбнулся.
– В этом сезоне там отлично ловится турбул. Остальная часть вечера прошла для Джанера, словно в тумане. Он помнил, как Кич вступил в разговор о Джее Хупе – пирате и основателе Спаттерджей, а потом почему-то оказался под столом. Остались смутные воспоминания о том, что Рон забросил его на плечо, затем они долго шли куда-то в темноте, потом он блевал в маслянистое море, перевесившись через леер. Потом наступила темнота.
3
В изумрудных глубинах моря медленно полз по поросшему морским тростником и кишевшему приллами каменистому дну моллюск-лягушка, искалеченный забравшейся под панцирь и поедавшей его плоть пиявкой. Он уже утратил инстинкт самосохранения, а так как этот инстинкт был совершенно необходим для существования в беспощадном море, жить ему оставалось недолго. Он подполз к группе, как ему показалось, собратьев и выдвинул стебельчатые глаза. Только увидев узоры на раковинах и почувствовав вибрацию дна, он осознал свою роковую ошибку – его окружали моллюски-молоты. В панике он выпустил ноги и попытался отпрыгнуть, но ущерб, нанесенный пиявкой, был настолько велик, что моллюск только перевернулся на спину. Моллюски-молоты приблизились к неожиданному щедрому подарку и выдвинули похожие на кирки ноги, чтобы раздробить панцирь жертвы. Скоро вода помутнела от кишечного сока, кусочков плоти, перламутровых осколков раковины, в ней, как выброшенная спичка, кружился стебельчатый глаз, который скоро проглотил проплывавший мимо турбул.
Кич расплатился за номер в отеле и в сопровождении чемодана на воздушной подушке покинул Купол, чтобы отправиться в город хуперов. Впереди он увидел Эрлин, тоже со своим чемоданом, поверх которого лежал багаж Джанера. Он не стал догонять ее, вместо этого свернул на боковую дорогу, которая вела из города в лес. Ветви располагавшихся по обеим сторонам дороги грушевидных деревьев дрожали от копошащихся в них пиявок; из луж на огромных, как простыня, росших прямо из земли листьях доносились крики лягушек-кротов. Заросли гнилофаллосов возвестили о своем присутствии задолго до того, как их можно было увидеть, и Кич был вынужден отключить аносмический рецептор в носу. Громко кричала привлеченная ярко-красными листьями вонючих растений пара лунг – птиц, похожих на летающие мешки. Тела их были покрыты редкими маслянистыми перьями, сквозь которые просвечивала синеватая, выглядевшая воспаленной кожа.
Он двинулся дальше по склону, теперь по дорожке из дробленого кварца, которым была посыпана утрамбованная земля, дошел до опушки, потом направился к полосе зеленого песка, усеянного разноцветной галькой. Там он приказал чемодану остановиться и открыться, а затем принялся выгружать его содержимое.
Мышцы Кича не работали (на самом деле не работала ни одна из частей тела, за исключением половины мозга и одного глаза), даже лишенный остатков плоти, рейф продолжал бы свое существование в виде скелета с двигателями на суставах и другими узлами аппаратного обеспечения на костях и, конечно, стимулятором. Таким образом, комплект средств для выживания состоял из устройства очистки и двух элементов питания для кибернетических механизмов, обеспечивающих его движение. Помимо этих устройств, он достал из чемодана черный кейс, комплект одежды и небольшой пульт дистанционного управления. Кич закрыл крышку, отошел на пару шагов, наставил пульт дистанционного управления на чемодан и нажал кнопку.
Чемодан поднялся на полметра над землей, и крышка разделилась надвое по длине. Эти две половины, вместе с соединенными с ними стенками, сложились, образовав коленчатые крылья. Передняя стенка опустилась вниз под углом сорок пять градусов, и из нее выдвинулся выпуклый экран. Из-под сиденья, появившегося в центре чемодана, выдвинулась вперед рулевая колонка с пультом управления, который оказался непосредственно под экраном. Кич подошел, чтобы отделить от сиденья два цилиндрических ускорителя, открыв антигравитационный двигатель, и установить ускорители на концы крыльев. Задняя часть чемодана раздвинулась, превратившись в багажник, в который Кич сложил свои вещи, прежде чем сесть на только что созданный скутер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61