Нам запрещено в него вмешиваться.
– Да, но как Блюститель узнает, что эту тварь тоже не сожрали?
– Поймешь, если пороешься в своей бестолковой голове.
Снайпер так и поступил и скоро обнаружил микроскопический приемопередатчик, непосредственно связанный с одним из нервных центров карпа. Он выругался и использовал сканер для самодиагностики. Невероятно, но карп умудрился помять его броню.
– Снайпер… Снайпер…»
– Да слышу я тебя!
– Я должен связаться с Блюстителем. Его следует поставить в известность.
– Не глупи.
– Я должен. Передатчик на этом карпе установлен потому, что он играет важную роль в исследованиях Блюстителя. Если я ему не сообщу, у него могут возникнуть подозрения, а нам это совсем не нужно.
– Давай, подонок, стучи.
– Не говори так. Наша договоренность все еще в силе? Снайпер задумался, пытаясь найти выход, чтобы выторговать процент повыше.
– Мы так и не договорились о процентах. Пятьдесят на пятьдесят, верно?
Не услышав ответа, боевой зонд хотел было продолжить, но, почувствовав, как задрожала антенна, и ощутив незримое присутствие Блюстителя, предпочел заткнуться. В течение нескольких секунд присутствие было неясным, а сила сигнала – слабой, потом Блюститель перешел в подпространство и включил Тринадцатого в тройной канал.
– Итак, вы даже моллюсков не можете сосчитать, чтобы не попасть в беду.
– Да, вы правы, – согласился Снайпер.
– Ты, ПР-13, забыл предупредить Снайпера, как неравнодушны молли-карпы к крупным ракообразным. Это – твоя недоработка.
– Извините, – сказал Тринадцатый.
– Переместишься в следующий сектор, чтобы продолжить исследования. Можешь отправляться немедленно.
Снайпер почувствовал, как разорвался канал связи с маленьким зондом: тот улетел на восток и скоро уже находился вне диапазона ультразвукового сканирования.
– А ты, – продолжил Блюститель, – останешься на месте и будешь ждать естественного развития событий. Если этому карпу будет каким-либо образом нанесен вред из-за твоей некомпетентности, я узнаю об этом.
– Он может летать, – пробормотал боевой зонд. Молли-карп, извиваясь всем туловищем и хватаясь щупальцами за уходящее вниз дно, устремился к поверхности моря. Потом он поднялся над волнами и, опустив нос, полетел на восток со скоростью, которой никогда еще не развивали существа его вида. Возможно, поняв, что ситуация вышла из-под его контроля, он закрыл глаза и свернул щупальца.
Снайпер горько сожалел, что не может использовать свои термоядерные ускорители, но пока ему приходилось обходиться антигравитационным планированием. Пролетев сто километров, он опустил карпа в воду и произвел сканирование его организма. Перистальтические артерии сердца карпа находились в отличном состоянии, микроприемопередатчик не излучал сигналов – молли-карп только выглядел слегка потрясенным. Затем они преодолели двести километров, причем значительно быстрее. Состояние карпа не изменилось. Чертовски выносливая тварь! Очевидно, им понадобится один солстанский день или около того, чтобы достичь того, что на Спаттерджей в насмешку называлось цивилизацией.
Близился к концу очередной вечер, и Джанер не мог не удивляться спокойствию морской жизни. Чуть раньше он сказал об этом Роучу, и нечесаный низкорослый моряк посмотрел на него, как на ненормального, а затем после неловкого молчания сказал:
– Один из капитанов говорил так: «Все как на войне – долгие периоды скуки, прерываемые моментами полного ужаса». Поэтому я не стал бы называть это спокойствием.
Джанер стоял, опершись на леер, и чуть повернул голову, когда к нему подошла Эрлин. В отличие от него она не носила тепловой костюм. Он подумал о том, что, возможно, тоже откажется от своего, когда вирус еще больше овладеет его телом. Он долго изучал ее профиль и почувствовал нечто похожее на страстное желание. Эта женщина казалась ему очень привлекательной.
– Сейчас все происходит так, как раньше? – спросил он.
Эрлин бросила на него взгляд, потом снова стала смотреть на море.
– В основном.
– Судя по тому, что говорила ты и другие члены команды, здесь уже долгое время практически ничего не меняется. – Он кивнул в сторону Рона. – Возможно, они этому причиной.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, они являются здесь полновластными правителями, пусть неофициально, поэтому приходит в голову мысль о том, что они не хотят перемен, даже не сознавая это.
– Может быть, ты прав, – согласилась женщина.
– Я в этом почти не сомневаюсь.
Джанер ощущал необыкновенное спокойствие, почти не замечая лязга и скрипа механизмов судна.
– Ты была здесь достаточно долго, верно? – спросил он через некоторое время.
– Восемьдесят лет, может быть, чуть больше или меньше. Некоторые из них я почти не помню. Полагаю, так и должно быть, если почти ничего не происходит.
– А что было, когда ты впервые оказалась здесь и открыла вирус… увидела странную, если не сказать больше, обстановку?
Выражение тревоги появилось на лице Эрлин, и она посмотрела на Джанера оценивающим взглядом.
– Тогда происходили очень странные события, но это было так давно, что я иногда не могу понять, не подшучивает ли надо мной память. – Она поежилась, словно только сейчас почувствовала холод.
– Не останавливайся, ты должна мне все рассказать. Женщина долго смотрела на него, и ее лицо стало жестким.
– Почему я должна тебе все рассказать? Джанер выдержал ее взгляд.
– Потому что мы похожи. Мы оба подошли к тому возрасту, когда человек невольно задумывается, почему следует продолжать.
Напряженность на лице Эрлин сменилась улыбкой.
– Ты безнадежно самонадеянный человек, Джанер Корд Андерс.
– Да, и поэтому буду жить дальше. Расскажи мне.
Она оперлась на леер и стала смотреть на море.
– Я была очень молода, когда оказалась здесь, полна энтузиазма, любопытна, уверена в том, что моя жизнь будет полна великих свершений.
– Так и произошло, – заметил Джанер.
– Можно поспорить. – Немного помолчав, женщина продолжила: – Увидев схватку между Домби и Форламом, ты начал понимать этот мир, верно?
– Да.
– Ну, скажем так, что для меня откровение было более… шокирующим. Я провела на борту «Странника» всего несколько дней. Меня доставили на судно из Купола на антигравитационном аппарате. Я не видела ни одного паруса, потому что на судне его не было. Амбел, Пек и Энн отправились на какой-то маленький островок, чтобы добыть немного свежего мяса для его приманки. На Пека напала пиявка, и я, конечно, была поражена, увидев, как Амбел принялся топтать пиявку, пока та не выплюнула откушенный кусок мяса, а Пек просто приложил его к ране.
– И все? – спросил Джанер. Эрлин посмотрела на него.
– Это лишь разожгло мое любопытство, и я начала исследования. Я брала анализы, записывала показания и постепенно начинала понимать, что основой экологии этой планеты являлись пиявки. Я пыталась взять анализы у Амбела… впрочем, я уже говорила об этом.
– В его тела не было крови, – кивнул Джанер, – только волокна.
– Я не могла взять анализ, даже вскрыв его руку скальпелем. Как бы то ни было, мы продолжили плавание с парусом на мачте, на палубу постоянно прыгали моллюски-лягушки, пытавшиеся откусить от меня кусок, и я уже начинала понимать суть происходившего, хотя представления не имела, до каких крайностей может дойти ситуация. – Она снова посмотрела на Джанера. – Ты слышал о Скиннере?
– Слышал об островах Скиннера. Полагаю, что они названы так в честь открывшего их человека.
– Нет. Это имя жителя островов. – Эрлин сделала паузу. – Мы снова лишились паруса, потому что в хранившемся на судне мясе завелись черви. Даже они были ужасными, и я была вынуждена спрятаться в каюте, пока от них очищали судно. Амбел отбуксировал «Странника» к ближайшему острову, потом отправился с Пеком и Энн на поиски мяса: черви-носороги в основном водятся на отмелях. Потом Энн и Амбел вернулись на судно без Пека и стали собирать гарпуны и другое оружие… Знаешь, кожа почти у всех членов команды была более синей, потому что они долгое время не питались земными продуктами. Я еще тогда должна была обо всем догадаться…
– Такое питание помогало поддерживать латентное состояние вируса, – заметил Джанер.
– Да, конечно. – Женщина кивнула. – Но что происходит с человеком, который совсем не питается земными продуктами? После того как ЦСБЗ прогнала Хупа и его банду, здесь всегда была земная пища. Хуперы выращивали лишь несколько адаптированных и выведенных ими самими сортов, но их было достаточно. Если бы этой пищи не было, к моменту возвращения правительства не осталось бы людей.
– Они умирают без нее?
Эрлин горько рассмеялась и посмотрела на солнце, садившееся в пелену похожих на илистые отмели серых облаков.
– Лучше бы умирали. Они не умирают, просто перестают быть людьми, мы знаем это на примере хуперов, которые по разным причинам были лишены земной пищи. Пек, как оказалось, попал в руки одной из тварей, которая когда-то была человеком, – Скиннера. Это прозвище не случайно. Я, конечно, захотела посмотреть на него лично и настояла на том, что сойду на берег вместе с ними на поиски Пека. Думаю, их убедило то, что у меня был хирургический лазер. Я сумела удалить ограничители безопасности и сделать из него достаточно эффективное оружие.
– Итак… ты отправилась на берег.
– Да, мы отправились на берег и увидели этого Скиннера. – Эрлин опустила взгляд на воду и с клинической точностью описала тварь. Джанер мог бы ей не поверить, если б не видел достаточно странных и ужасных существ в своей жизни. Закончив описание, она немного помолчала. – Он набросился на нас, размахивая чем-то, зажатым в правой руке. Амбел прострелил его из мушкетона, а Энн и Планд загарпунили. Увидев, что находится в руке этой твари, я набросилась на Скиннера вместе с остальными. Я резала ее лазером, и должна сказать, это не было простой задачей, потом отползла в сторону, потому что сдержать приступ рвоты уже не было сил. Остальные использовали мой лазер, чтобы покончить с этим существом окончательно.
– Что держал он в руке? – без обиняков спросил Джанер, хотя, как ему казалось, уже знал ответ.
– Кожу Пека, снятую целиком.
– Господи! Бедняга.
Эрлин посмотрел на него несколько странным взглядом.
– Да, конечно. Спросишь у него сам, когда встретишься.
– Что? – не понял Джанер. – Он выжил?
– Конечно. Капитан подобрал кожу и отправился на поиски самого Пека. Когда мы его нашли извивающимся от боли в каменной чаше, я хотела избавить его от мучений, но Амбел выбил лазер из моей руки. Потом он, Планд и Энн принялись надевать на Пека его кожу.
– Ты шутишь…
– Правда? Знаешь, что навсегда отложилось в моей памяти?
– Что?
– Как они пробивали дыры в его коже, чтобы выпустить пузырьки воздуха… чтобы вытеснить через них оставшийся под кожей воздух. Он отнесли его к шлюпке и доставили на судно, но на борт он поднялся сам. Теперь ты понимаешь, что я имею в виду под крайностями.
Джанер наблюдал, как она смотрит на темнеющее ночное небо. Возможно, женщина была немного больна. Так не хотелось признавать ее лгуньей…
8
Турбулы либо погибли, либо успели спастись бегством, и теперь глистеры питались с исключительной скоростью. Они пожирали турбулов одного за другим, и их тела увеличивались в объеме от обжорства, но, в отличие от моллюска-лягушки, у них были подпанцири, которые защищали обнажавшуюся между пластинами главного панциря плоть. Банкет был маниакально-торопливым, потому что глистер, поедавший туловище турбула с одной стороны, не съев и половины, сталкивался нос к носу с незваным гостем. В каждом таком случае глистер успевал перекусить приллом или пиявкой, прежде чем приступить к очередному турбулу – мясо рыбы было таким сладким и нежным и, определенно, пользовалось предпочтением.
Кича била лихорадка. Его нервы регенерировались очень быстро, и, когда боль стала совсем нестерпимой, он отключил некоторые входные и выходные соединения своего органического мозга. Он хотел жить – но с сохраненным рассудком. Несмотря на такие меры, Кич чувствовал себя полной развалиной. Все тело посылало сообщения, что он заполнен инфекцией и гнилью: из кожи сочилась плазма, из носа – какая-то густая жидкость, и все это служило физическим доказательством разложения тела. Устройство очистки гудело, старательно выполняя программу наноконтура. На земле образовалась лужа – это вытек из пробитых лазерным лучом дыр бальзам, сами дыры уже почти заросли испещренной венами лиловой плотью.
Индикатор сообщений настойчиво требовал внимания. Он решил прочесть сообщения и включил систему.
СООБЩЕНИЕ НАНОКОНТУРА: БАЛЬЗАМ СЛИТ, ТРЕБУЕТСЯ ВОДА – 8 ЛИТРОВ.
Программа нанопреобразователя была запущена полностью. Кич с трудом поднялся на ноги и, прижимая к себе устройство очистки, заковылял к краю скалы. Он долго смотрел на лениво перекатывающиеся волны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– Да, но как Блюститель узнает, что эту тварь тоже не сожрали?
– Поймешь, если пороешься в своей бестолковой голове.
Снайпер так и поступил и скоро обнаружил микроскопический приемопередатчик, непосредственно связанный с одним из нервных центров карпа. Он выругался и использовал сканер для самодиагностики. Невероятно, но карп умудрился помять его броню.
– Снайпер… Снайпер…»
– Да слышу я тебя!
– Я должен связаться с Блюстителем. Его следует поставить в известность.
– Не глупи.
– Я должен. Передатчик на этом карпе установлен потому, что он играет важную роль в исследованиях Блюстителя. Если я ему не сообщу, у него могут возникнуть подозрения, а нам это совсем не нужно.
– Давай, подонок, стучи.
– Не говори так. Наша договоренность все еще в силе? Снайпер задумался, пытаясь найти выход, чтобы выторговать процент повыше.
– Мы так и не договорились о процентах. Пятьдесят на пятьдесят, верно?
Не услышав ответа, боевой зонд хотел было продолжить, но, почувствовав, как задрожала антенна, и ощутив незримое присутствие Блюстителя, предпочел заткнуться. В течение нескольких секунд присутствие было неясным, а сила сигнала – слабой, потом Блюститель перешел в подпространство и включил Тринадцатого в тройной канал.
– Итак, вы даже моллюсков не можете сосчитать, чтобы не попасть в беду.
– Да, вы правы, – согласился Снайпер.
– Ты, ПР-13, забыл предупредить Снайпера, как неравнодушны молли-карпы к крупным ракообразным. Это – твоя недоработка.
– Извините, – сказал Тринадцатый.
– Переместишься в следующий сектор, чтобы продолжить исследования. Можешь отправляться немедленно.
Снайпер почувствовал, как разорвался канал связи с маленьким зондом: тот улетел на восток и скоро уже находился вне диапазона ультразвукового сканирования.
– А ты, – продолжил Блюститель, – останешься на месте и будешь ждать естественного развития событий. Если этому карпу будет каким-либо образом нанесен вред из-за твоей некомпетентности, я узнаю об этом.
– Он может летать, – пробормотал боевой зонд. Молли-карп, извиваясь всем туловищем и хватаясь щупальцами за уходящее вниз дно, устремился к поверхности моря. Потом он поднялся над волнами и, опустив нос, полетел на восток со скоростью, которой никогда еще не развивали существа его вида. Возможно, поняв, что ситуация вышла из-под его контроля, он закрыл глаза и свернул щупальца.
Снайпер горько сожалел, что не может использовать свои термоядерные ускорители, но пока ему приходилось обходиться антигравитационным планированием. Пролетев сто километров, он опустил карпа в воду и произвел сканирование его организма. Перистальтические артерии сердца карпа находились в отличном состоянии, микроприемопередатчик не излучал сигналов – молли-карп только выглядел слегка потрясенным. Затем они преодолели двести километров, причем значительно быстрее. Состояние карпа не изменилось. Чертовски выносливая тварь! Очевидно, им понадобится один солстанский день или около того, чтобы достичь того, что на Спаттерджей в насмешку называлось цивилизацией.
Близился к концу очередной вечер, и Джанер не мог не удивляться спокойствию морской жизни. Чуть раньше он сказал об этом Роучу, и нечесаный низкорослый моряк посмотрел на него, как на ненормального, а затем после неловкого молчания сказал:
– Один из капитанов говорил так: «Все как на войне – долгие периоды скуки, прерываемые моментами полного ужаса». Поэтому я не стал бы называть это спокойствием.
Джанер стоял, опершись на леер, и чуть повернул голову, когда к нему подошла Эрлин. В отличие от него она не носила тепловой костюм. Он подумал о том, что, возможно, тоже откажется от своего, когда вирус еще больше овладеет его телом. Он долго изучал ее профиль и почувствовал нечто похожее на страстное желание. Эта женщина казалась ему очень привлекательной.
– Сейчас все происходит так, как раньше? – спросил он.
Эрлин бросила на него взгляд, потом снова стала смотреть на море.
– В основном.
– Судя по тому, что говорила ты и другие члены команды, здесь уже долгое время практически ничего не меняется. – Он кивнул в сторону Рона. – Возможно, они этому причиной.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, они являются здесь полновластными правителями, пусть неофициально, поэтому приходит в голову мысль о том, что они не хотят перемен, даже не сознавая это.
– Может быть, ты прав, – согласилась женщина.
– Я в этом почти не сомневаюсь.
Джанер ощущал необыкновенное спокойствие, почти не замечая лязга и скрипа механизмов судна.
– Ты была здесь достаточно долго, верно? – спросил он через некоторое время.
– Восемьдесят лет, может быть, чуть больше или меньше. Некоторые из них я почти не помню. Полагаю, так и должно быть, если почти ничего не происходит.
– А что было, когда ты впервые оказалась здесь и открыла вирус… увидела странную, если не сказать больше, обстановку?
Выражение тревоги появилось на лице Эрлин, и она посмотрела на Джанера оценивающим взглядом.
– Тогда происходили очень странные события, но это было так давно, что я иногда не могу понять, не подшучивает ли надо мной память. – Она поежилась, словно только сейчас почувствовала холод.
– Не останавливайся, ты должна мне все рассказать. Женщина долго смотрела на него, и ее лицо стало жестким.
– Почему я должна тебе все рассказать? Джанер выдержал ее взгляд.
– Потому что мы похожи. Мы оба подошли к тому возрасту, когда человек невольно задумывается, почему следует продолжать.
Напряженность на лице Эрлин сменилась улыбкой.
– Ты безнадежно самонадеянный человек, Джанер Корд Андерс.
– Да, и поэтому буду жить дальше. Расскажи мне.
Она оперлась на леер и стала смотреть на море.
– Я была очень молода, когда оказалась здесь, полна энтузиазма, любопытна, уверена в том, что моя жизнь будет полна великих свершений.
– Так и произошло, – заметил Джанер.
– Можно поспорить. – Немного помолчав, женщина продолжила: – Увидев схватку между Домби и Форламом, ты начал понимать этот мир, верно?
– Да.
– Ну, скажем так, что для меня откровение было более… шокирующим. Я провела на борту «Странника» всего несколько дней. Меня доставили на судно из Купола на антигравитационном аппарате. Я не видела ни одного паруса, потому что на судне его не было. Амбел, Пек и Энн отправились на какой-то маленький островок, чтобы добыть немного свежего мяса для его приманки. На Пека напала пиявка, и я, конечно, была поражена, увидев, как Амбел принялся топтать пиявку, пока та не выплюнула откушенный кусок мяса, а Пек просто приложил его к ране.
– И все? – спросил Джанер. Эрлин посмотрела на него.
– Это лишь разожгло мое любопытство, и я начала исследования. Я брала анализы, записывала показания и постепенно начинала понимать, что основой экологии этой планеты являлись пиявки. Я пыталась взять анализы у Амбела… впрочем, я уже говорила об этом.
– В его тела не было крови, – кивнул Джанер, – только волокна.
– Я не могла взять анализ, даже вскрыв его руку скальпелем. Как бы то ни было, мы продолжили плавание с парусом на мачте, на палубу постоянно прыгали моллюски-лягушки, пытавшиеся откусить от меня кусок, и я уже начинала понимать суть происходившего, хотя представления не имела, до каких крайностей может дойти ситуация. – Она снова посмотрела на Джанера. – Ты слышал о Скиннере?
– Слышал об островах Скиннера. Полагаю, что они названы так в честь открывшего их человека.
– Нет. Это имя жителя островов. – Эрлин сделала паузу. – Мы снова лишились паруса, потому что в хранившемся на судне мясе завелись черви. Даже они были ужасными, и я была вынуждена спрятаться в каюте, пока от них очищали судно. Амбел отбуксировал «Странника» к ближайшему острову, потом отправился с Пеком и Энн на поиски мяса: черви-носороги в основном водятся на отмелях. Потом Энн и Амбел вернулись на судно без Пека и стали собирать гарпуны и другое оружие… Знаешь, кожа почти у всех членов команды была более синей, потому что они долгое время не питались земными продуктами. Я еще тогда должна была обо всем догадаться…
– Такое питание помогало поддерживать латентное состояние вируса, – заметил Джанер.
– Да, конечно. – Женщина кивнула. – Но что происходит с человеком, который совсем не питается земными продуктами? После того как ЦСБЗ прогнала Хупа и его банду, здесь всегда была земная пища. Хуперы выращивали лишь несколько адаптированных и выведенных ими самими сортов, но их было достаточно. Если бы этой пищи не было, к моменту возвращения правительства не осталось бы людей.
– Они умирают без нее?
Эрлин горько рассмеялась и посмотрела на солнце, садившееся в пелену похожих на илистые отмели серых облаков.
– Лучше бы умирали. Они не умирают, просто перестают быть людьми, мы знаем это на примере хуперов, которые по разным причинам были лишены земной пищи. Пек, как оказалось, попал в руки одной из тварей, которая когда-то была человеком, – Скиннера. Это прозвище не случайно. Я, конечно, захотела посмотреть на него лично и настояла на том, что сойду на берег вместе с ними на поиски Пека. Думаю, их убедило то, что у меня был хирургический лазер. Я сумела удалить ограничители безопасности и сделать из него достаточно эффективное оружие.
– Итак… ты отправилась на берег.
– Да, мы отправились на берег и увидели этого Скиннера. – Эрлин опустила взгляд на воду и с клинической точностью описала тварь. Джанер мог бы ей не поверить, если б не видел достаточно странных и ужасных существ в своей жизни. Закончив описание, она немного помолчала. – Он набросился на нас, размахивая чем-то, зажатым в правой руке. Амбел прострелил его из мушкетона, а Энн и Планд загарпунили. Увидев, что находится в руке этой твари, я набросилась на Скиннера вместе с остальными. Я резала ее лазером, и должна сказать, это не было простой задачей, потом отползла в сторону, потому что сдержать приступ рвоты уже не было сил. Остальные использовали мой лазер, чтобы покончить с этим существом окончательно.
– Что держал он в руке? – без обиняков спросил Джанер, хотя, как ему казалось, уже знал ответ.
– Кожу Пека, снятую целиком.
– Господи! Бедняга.
Эрлин посмотрел на него несколько странным взглядом.
– Да, конечно. Спросишь у него сам, когда встретишься.
– Что? – не понял Джанер. – Он выжил?
– Конечно. Капитан подобрал кожу и отправился на поиски самого Пека. Когда мы его нашли извивающимся от боли в каменной чаше, я хотела избавить его от мучений, но Амбел выбил лазер из моей руки. Потом он, Планд и Энн принялись надевать на Пека его кожу.
– Ты шутишь…
– Правда? Знаешь, что навсегда отложилось в моей памяти?
– Что?
– Как они пробивали дыры в его коже, чтобы выпустить пузырьки воздуха… чтобы вытеснить через них оставшийся под кожей воздух. Он отнесли его к шлюпке и доставили на судно, но на борт он поднялся сам. Теперь ты понимаешь, что я имею в виду под крайностями.
Джанер наблюдал, как она смотрит на темнеющее ночное небо. Возможно, женщина была немного больна. Так не хотелось признавать ее лгуньей…
8
Турбулы либо погибли, либо успели спастись бегством, и теперь глистеры питались с исключительной скоростью. Они пожирали турбулов одного за другим, и их тела увеличивались в объеме от обжорства, но, в отличие от моллюска-лягушки, у них были подпанцири, которые защищали обнажавшуюся между пластинами главного панциря плоть. Банкет был маниакально-торопливым, потому что глистер, поедавший туловище турбула с одной стороны, не съев и половины, сталкивался нос к носу с незваным гостем. В каждом таком случае глистер успевал перекусить приллом или пиявкой, прежде чем приступить к очередному турбулу – мясо рыбы было таким сладким и нежным и, определенно, пользовалось предпочтением.
Кича била лихорадка. Его нервы регенерировались очень быстро, и, когда боль стала совсем нестерпимой, он отключил некоторые входные и выходные соединения своего органического мозга. Он хотел жить – но с сохраненным рассудком. Несмотря на такие меры, Кич чувствовал себя полной развалиной. Все тело посылало сообщения, что он заполнен инфекцией и гнилью: из кожи сочилась плазма, из носа – какая-то густая жидкость, и все это служило физическим доказательством разложения тела. Устройство очистки гудело, старательно выполняя программу наноконтура. На земле образовалась лужа – это вытек из пробитых лазерным лучом дыр бальзам, сами дыры уже почти заросли испещренной венами лиловой плотью.
Индикатор сообщений настойчиво требовал внимания. Он решил прочесть сообщения и включил систему.
СООБЩЕНИЕ НАНОКОНТУРА: БАЛЬЗАМ СЛИТ, ТРЕБУЕТСЯ ВОДА – 8 ЛИТРОВ.
Программа нанопреобразователя была запущена полностью. Кич с трудом поднялся на ноги и, прижимая к себе устройство очистки, заковылял к краю скалы. Он долго смотрел на лениво перекатывающиеся волны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61