Она решила последовать за ним, так как мясо, несомненно, предназначалось Эбулану. Только прадор его возраста и положения имел право вкушать такие изысканные яства, потому что слишком мало людей выращивалось на мясо и мода на них уже почти прошла. Молодой прадор питался только гнилым мясом гигантских насекомых, выращиваемых на морских берегах родной планеты.
Скоро Врелл повернул в один из главных коридоров, который был достаточно широким для самого Эбулана. Второй ребенок увидел приближавшегося Врелла и прижался к стене так, что первенцу потребовалось бы вытянуться, чтобы нанести ему рану. Врелл, проходя мимо, ударил его по верхней части панциря, но не стал задерживаться, чтобы оторвать пару ног, потому что явно торопился выполнить поручение отца. Фриск особенно нравились эти черты общества Прадора: полное расслоение и полное отсутствие милосердия. Любое проявление слабости каралось самым безжалостным образом. Любой член общества заслуживал лишь того, что мог взять.
Врелл остановился перед огромной дверью, представлявшей собой наклонный овал в покрытой плесенью стене. Сама дверь была изготовлена из поверхностно закаленной металлокерамики, не прошедшей полировку и покрытой радужными пятнами после термической обработки. Дверь разошлась по немного смещенной от центра дуге, и ее половины скрылись в верхней и нижней нишах. За дверью оказался зал, освещенный экранами и пультами управления, которые, согласно традиции Прадора, напоминали светящийся мох или прилипших к скале насекомых. Вместе с теплым воздухом в коридор вырвался запах моря, гниения и тошнотворного мускуса, который испускали только такие взрослые прадоры, как Эбулан. Фриск быстро вошла в зал вслед за Вреллом, отошла в сторону и стала изучать обстановку.
Эбулан висел над полом перед экранами, на которых в основном были изображены прадорские иероглифы и компьютерные коды. На паре экранов были изображены сцены из жизни Третьего королевства, которые, вероятно, передавались по подпространству агентами Эбулана. Взрослый прадор повернулся к Вреллу – тот прижался к полу и протягивал ему кусок мяса, в котором Фриск узнала человеческую ногу.
– Почему ты здесь?
Голос раздался справа от Фриск, где стояли готовые выполнить любой приказ Эбулана три «болвана»; он говорил через одного из них.
– Я здесь, потому мне нужен один из твоих «болванов».
Эбулан придвинулся еще ближе к Вреллу, подставляя нижнюю челюсть. Тот опустил кусок мяса и быстро отскочил назад. Подросткам следовало проявлять осторожность – взрослые прадоры не только были предрасположены, а питали склонность к пожиранию своих детей, уничтожая самых слабых. Когда Эбулан принялся пережевывать мясо, Фриск заметила, что несколько экранов погасло. Прадор не хотел, чтобы она что-нибудь увидела? Она перевела взгляд на подростка, который прижался к стене, царапая ее панцирем.
– Один из моих «болванов»?
Фриск снова перевела взгляд на Эбулана. Куски мяса падали на неровный пол, и к ним со всех сторон бежали блохи. Насекомые облепили даже челюсти взрослого прадора.
– Я захватила с собой пульт библиотеки и кристаллы, и мне нужна помощь, чтобы составить каталог.
– Кто именно из них тебе нужен? – спросил «болван».
Фриск осмотрела лишенных разума людей и подошла к коренастому мужчине. Она провела ладонью по его испещренной татуировками мускулистой груди, потом сунула руку под резинку штанов. Стоящий рядом «болван» не нуждался в штанах, потому что скрывать было нечего – его кастрировали за плохую производительность. Через мгновение она вытащила руку из штанов «болвана» и кивнула.
– Этот подойдет.
– Он полностью функционален, – заметил Эбулан. – Можешь взять, но ты должна вернуть его в прежнем состоянии.
– Ступай за мной, – велела Фриск «болвану» и направилась к овальной двери.
«Болван», как послушный пес, выполнил приказ. Эбулан проводил их взглядом, потом повернулся к Вреллу. Подросток обеспокоено шевельнулся, переминаясь с ноги на ногу, прежде чем набрался смелости и заговорил:
– Почему ей понадобился «болван» для составления каталога?
– Он нужен ей не для этого. Она заскучала, и «болван» понадобился ей для развлечения.
– Сексуального? – нерешительно уточнил Врелл. – Да.
– Почему ты позволяешь ей такие вольности?
– Врелл, ты поймешь, если, конечно, станешь взрослым, что со временем развивается определенная привязанность к любимым инструментам. Ты будешь даже благожелательно относиться к необходимости… развлечений.
– Конечно, отец, – сказал Врелл, абсолютно ничего не понимая,
6
По приказу самки три самца-глистера оторвались от нее и прокрались к питающимся турбулам с другой стороны. Когда они заняли нужную позицию, самка атаковала стайку турбулов, направляя ее к самцам. Беспокоиться было не о чем, обжорство настолько овладело турбулами, что они не заметили самку.
Увидев, как самка расправляется с турбулами, отрывая им головы, самцы тоже бросились в драку, не забывая про приллов и ненасытных пиявок. Скоро четыре глистера оказались в центре стаи, перемещаясь от турбула к турбулу с поразительной скоростью. Конечно, они не смогли бы съесть всех своих жертв, но инстинкт заставлял их убивать как можно больше, прежде чем приступать к трапезе. Между тем остальные турбулы были настолько поглощены пожиранием моллюска-молота, что не замечали не только наносивших смертельные удары клешней и челюстей, но и плавающих рядом безголовых собратьев.
Глистерам можно было не опасаться за свою жизнь, если бы все это не происходило на краю океанской впадины.
Иногда Снайпер задумывался, не стало бы разрешение Блюстителю подчинить себя самым лучшим и, главное, разумным действием с его стороны. Может быть, в этом случае он стал бы похожим на машину не только внешне, но и по характеру. Мог ли подобный ему зонд, являвшийся вершиной достижений технологии ИР Правительства, иногда испытывать скуку, становиться раздражительным, а то и просто злобным? Испытывали ли ПР-13 когда-нибудь подобные чувства? Внешний вид «морского конька», как всегда, был лишен эмоций.
– Все для полноты ощущений, – сказал Тринадцатый.
Снайпер мгновенно проверил выходные сигналы и обнаружил, что излучает слабовыраженное бормотание одним из своих интерфейсов памяти. Он быстро отключил его, когда они зависли над небольшим островком, напоминавшим по форме подкову. Этот участок суши был достаточно старым и достаточно просторным для появления на нем растительности. ПР-13 повернулся и сфокусировал на нем свой топазовый глаз.
– Уже лучше, гораздо меньше шума, – заметил маленький зонд.
– И давно я это делал? – спросил Снайпер.
– Как только прилетел сюда. Знаешь, тебе необходима либо глубокая диагностика, либо обновление памяти. Ты настолько переполнен резервными копиями, что информация переливается через край.
– Мне это нравится. Итак, чем будем заниматься?
– Обычным исследованием популяции моллюсков, потому что они являются лучшими индикаторами загрязнения окружающей среды, затем проверим молли-карпов. Они находятся на самой вершине пищевой цепи и поглощают все яды. Но сначала мы ненадолго посетим мою морскую пещеру.
Сообщив это, маленький зонд стал стремительно снижаться к островку. Снайпер, заинтересовавшись, последовал за ним.
«Морской конек» уменьшил скорость над зарослями низкорослых грушевидных деревьев и нырнул в лабиринт сине-зеленых листьев и черных ветвей. Снайпер не отставал от него, снимая прецизионной клешней пиявок со своей металлической поверхности и разрезая их пополам, не потому, что они могли причинить ему вред, – просто его раздражало, что пиявки путали его с живым существом.
Пробившись сквозь заросли, Тринадцатый устремился к рассыпавшемуся на белый порошок и блестящие перламутровые чешуйки кораллу, что находился на выступающей из черной почвы базальтовой плите. Под плитой была видна темная продолговатая дыра. Зонд сделал поворот на сорок пять градусов, чтобы влететь в дыру, и зажег глаза, осветив пещеру.
Для «Снайпера» дыра была слишком мала, и ему пришлось отбросить тяжелой клешней в сторону несколько обломков коралла, прежде чем последовать за маленьким зондом. Влетев в пещеру, он включил прожекторы, расположенные по обе стороны пасти. В дальней стене узкой пещеры была вырезана прямоугольная ниша, в которой лежали три больших панциря моллюсков-молотов. ПР-13 подлетел к нише и завис над панцирями. Его ребристый хвост распрямился, потом раздвоился и сжал кромку одного из них.
– Я думал, что ты предназначен только для наблюдений, – удивился боевой зонд.
– Так и есть.
– Как ты вырыл эту нишу? – Снайпер протянул вперед тяжелую клешню.
– При помощи усиленного геологического лазера и терпения.
– А что скажешь насчет хвоста? Насколько я помню, Блюститель запретил тебе любые манипуляции с окружающей средой… после того скандала с модулями рабов.
Зависший над панцирем Тринадцатый, казалось, пожал плечами.
– Можно внести некоторые изменения в конструкцию, если, конечно, есть средства. Не сомневаюсь, именно об этом ты давно твердишь Обманщику ветра.
– Да, конечно, а Блюститель знает об… изменениях?
– Нет, – ответил Тринадцатый, – и об этом тоже. Сказав это, подразум открыл панцирь и показал, что он заполнен жемчужинами янтарных моллюсков. Снайпер придвинулся поближе и по очереди осмотрел панцири.
Второй был заполнен короткими полупрозрачными каменными стержнями, в которых он узнал окаменелых глистеров. В третьем панцире находились куски зеленоватого камня, и лазерное хроматографическое сканирование сообщило приятные новости: чистейший зеленый сапфир.
– Неплохая коллекция, – одобрил боевой зонд. – Что собираешься с ней делать?
– Для того чтобы расплатиться за обновление лазера, я вынужден был закрепить на хвосте жемчужины клеем из янтарных моллюсков и так лететь четыре тысячи километров. На это ушел почти весь солстанский год, кроме того, я потерял четыре жемчужины. На изменение хвоста потребовалось пять лет, используя те же самые методы.
Выслушав его, Снайпер направился к выходу из пещеры. Закрыв панцири, Тринадцатый последовал за ним на залитый изумрудным светом свежий воздух.
– Значит, у тебя по-прежнему есть счет в «Норвабанке»? – уточнил Снайпер.
– Есть, но на нем почти не осталось денег. Тринадцатый стал быстро набирать высоту, срывая с ветвей листву. Снайпер последовал за ним, он выбирал самые толстые ветви и ломал их без особой на то причины. Вырвавшись из зарослей, зонды полетели над заливом и стали опускаться ближе к воде.
– Итак, о каком проценте мы говорим? – спросил боевой зонд.
– Есть один торговец драгоценными камнями, который прилетает с Корама, чтобы купить товар у хуперов. Два года назад я узнал о его существовании и с тех пор ждал удобной возможности, чтобы продать ему мои находки. Я не могу переместить такое количество незаметно для Блюстителя, а если он поймает меня, то немедленно переподчинит, и я потеряю все. Ты – свободный зонд. У тебя больше возможностей. Сомневаюсь, что закон запрещает тебе торговать природными камнями.
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Двадцать процентов чистой прибыли, – сказал ПР-13.
– Пятьдесят.
– Грабитель и вор!
Они летели над самой поверхностью, Снайпер опустил в воду задние ноги и включил подпрограмму подсчета моллюсков.
– Кажется, у тебя нет выбора, – сказал он.
– Берегись! – крикнул, взмывая вверх, Тринадцатый.
– Ты смеешь мне угрожать?
Снайпер решил, что маленький зонд сошел с ума, и только в последний момент понял, что имел в виду его спутник. Гигантский карп плыл, наполовину высунувшись из воды, однако на самом деле у этого существа было три ряда плоских щупальцев, которыми оно хваталось за дно, чтобы передвигаться. Его голова перемещалась быстро и без отклонений, в сторону цели.
Снайпер привел в готовность ракету.
– Нет! Под охраной! Блюститель!
Боевой зонд сбил ракету электромагнитным импульсом, как только она покинула пасть, и попытался взлететь. Слишком поздно. Он не мог использовать даже термоядерный ускоритель, потому что рисковал убить молли-карпа. Огромная пасть открылась и захлопнулась, и удовлетворенно пуская пузыри, существо погрузилось в воду.
ПР-13 принялся летать кругами, потом опустился, чтобы погрузить датчики на хвосте в воду. Практически мгновенно он уловил ультразвуковой сигнал «Снайпера» из-под воды.
– Ерунда.
Утренний шаттл должен был приземлиться через час, Кич сидел в «Живце» и наслаждался четвертой кружкой рома. Посетители старались избегать рейфа с момента его появления здесь четыре часа назад – а бармен настороженно наблюдал за ним поверх шахматной доски. Рейф чувствовал вкус каждого глотка, но крепкий напиток никак не влиял на его состояние. Андроиды-големы могли наслаждаться пьянством. У него такой возможности не было, пока он оставался в своем теле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Скоро Врелл повернул в один из главных коридоров, который был достаточно широким для самого Эбулана. Второй ребенок увидел приближавшегося Врелла и прижался к стене так, что первенцу потребовалось бы вытянуться, чтобы нанести ему рану. Врелл, проходя мимо, ударил его по верхней части панциря, но не стал задерживаться, чтобы оторвать пару ног, потому что явно торопился выполнить поручение отца. Фриск особенно нравились эти черты общества Прадора: полное расслоение и полное отсутствие милосердия. Любое проявление слабости каралось самым безжалостным образом. Любой член общества заслуживал лишь того, что мог взять.
Врелл остановился перед огромной дверью, представлявшей собой наклонный овал в покрытой плесенью стене. Сама дверь была изготовлена из поверхностно закаленной металлокерамики, не прошедшей полировку и покрытой радужными пятнами после термической обработки. Дверь разошлась по немного смещенной от центра дуге, и ее половины скрылись в верхней и нижней нишах. За дверью оказался зал, освещенный экранами и пультами управления, которые, согласно традиции Прадора, напоминали светящийся мох или прилипших к скале насекомых. Вместе с теплым воздухом в коридор вырвался запах моря, гниения и тошнотворного мускуса, который испускали только такие взрослые прадоры, как Эбулан. Фриск быстро вошла в зал вслед за Вреллом, отошла в сторону и стала изучать обстановку.
Эбулан висел над полом перед экранами, на которых в основном были изображены прадорские иероглифы и компьютерные коды. На паре экранов были изображены сцены из жизни Третьего королевства, которые, вероятно, передавались по подпространству агентами Эбулана. Взрослый прадор повернулся к Вреллу – тот прижался к полу и протягивал ему кусок мяса, в котором Фриск узнала человеческую ногу.
– Почему ты здесь?
Голос раздался справа от Фриск, где стояли готовые выполнить любой приказ Эбулана три «болвана»; он говорил через одного из них.
– Я здесь, потому мне нужен один из твоих «болванов».
Эбулан придвинулся еще ближе к Вреллу, подставляя нижнюю челюсть. Тот опустил кусок мяса и быстро отскочил назад. Подросткам следовало проявлять осторожность – взрослые прадоры не только были предрасположены, а питали склонность к пожиранию своих детей, уничтожая самых слабых. Когда Эбулан принялся пережевывать мясо, Фриск заметила, что несколько экранов погасло. Прадор не хотел, чтобы она что-нибудь увидела? Она перевела взгляд на подростка, который прижался к стене, царапая ее панцирем.
– Один из моих «болванов»?
Фриск снова перевела взгляд на Эбулана. Куски мяса падали на неровный пол, и к ним со всех сторон бежали блохи. Насекомые облепили даже челюсти взрослого прадора.
– Я захватила с собой пульт библиотеки и кристаллы, и мне нужна помощь, чтобы составить каталог.
– Кто именно из них тебе нужен? – спросил «болван».
Фриск осмотрела лишенных разума людей и подошла к коренастому мужчине. Она провела ладонью по его испещренной татуировками мускулистой груди, потом сунула руку под резинку штанов. Стоящий рядом «болван» не нуждался в штанах, потому что скрывать было нечего – его кастрировали за плохую производительность. Через мгновение она вытащила руку из штанов «болвана» и кивнула.
– Этот подойдет.
– Он полностью функционален, – заметил Эбулан. – Можешь взять, но ты должна вернуть его в прежнем состоянии.
– Ступай за мной, – велела Фриск «болвану» и направилась к овальной двери.
«Болван», как послушный пес, выполнил приказ. Эбулан проводил их взглядом, потом повернулся к Вреллу. Подросток обеспокоено шевельнулся, переминаясь с ноги на ногу, прежде чем набрался смелости и заговорил:
– Почему ей понадобился «болван» для составления каталога?
– Он нужен ей не для этого. Она заскучала, и «болван» понадобился ей для развлечения.
– Сексуального? – нерешительно уточнил Врелл. – Да.
– Почему ты позволяешь ей такие вольности?
– Врелл, ты поймешь, если, конечно, станешь взрослым, что со временем развивается определенная привязанность к любимым инструментам. Ты будешь даже благожелательно относиться к необходимости… развлечений.
– Конечно, отец, – сказал Врелл, абсолютно ничего не понимая,
6
По приказу самки три самца-глистера оторвались от нее и прокрались к питающимся турбулам с другой стороны. Когда они заняли нужную позицию, самка атаковала стайку турбулов, направляя ее к самцам. Беспокоиться было не о чем, обжорство настолько овладело турбулами, что они не заметили самку.
Увидев, как самка расправляется с турбулами, отрывая им головы, самцы тоже бросились в драку, не забывая про приллов и ненасытных пиявок. Скоро четыре глистера оказались в центре стаи, перемещаясь от турбула к турбулу с поразительной скоростью. Конечно, они не смогли бы съесть всех своих жертв, но инстинкт заставлял их убивать как можно больше, прежде чем приступать к трапезе. Между тем остальные турбулы были настолько поглощены пожиранием моллюска-молота, что не замечали не только наносивших смертельные удары клешней и челюстей, но и плавающих рядом безголовых собратьев.
Глистерам можно было не опасаться за свою жизнь, если бы все это не происходило на краю океанской впадины.
Иногда Снайпер задумывался, не стало бы разрешение Блюстителю подчинить себя самым лучшим и, главное, разумным действием с его стороны. Может быть, в этом случае он стал бы похожим на машину не только внешне, но и по характеру. Мог ли подобный ему зонд, являвшийся вершиной достижений технологии ИР Правительства, иногда испытывать скуку, становиться раздражительным, а то и просто злобным? Испытывали ли ПР-13 когда-нибудь подобные чувства? Внешний вид «морского конька», как всегда, был лишен эмоций.
– Все для полноты ощущений, – сказал Тринадцатый.
Снайпер мгновенно проверил выходные сигналы и обнаружил, что излучает слабовыраженное бормотание одним из своих интерфейсов памяти. Он быстро отключил его, когда они зависли над небольшим островком, напоминавшим по форме подкову. Этот участок суши был достаточно старым и достаточно просторным для появления на нем растительности. ПР-13 повернулся и сфокусировал на нем свой топазовый глаз.
– Уже лучше, гораздо меньше шума, – заметил маленький зонд.
– И давно я это делал? – спросил Снайпер.
– Как только прилетел сюда. Знаешь, тебе необходима либо глубокая диагностика, либо обновление памяти. Ты настолько переполнен резервными копиями, что информация переливается через край.
– Мне это нравится. Итак, чем будем заниматься?
– Обычным исследованием популяции моллюсков, потому что они являются лучшими индикаторами загрязнения окружающей среды, затем проверим молли-карпов. Они находятся на самой вершине пищевой цепи и поглощают все яды. Но сначала мы ненадолго посетим мою морскую пещеру.
Сообщив это, маленький зонд стал стремительно снижаться к островку. Снайпер, заинтересовавшись, последовал за ним.
«Морской конек» уменьшил скорость над зарослями низкорослых грушевидных деревьев и нырнул в лабиринт сине-зеленых листьев и черных ветвей. Снайпер не отставал от него, снимая прецизионной клешней пиявок со своей металлической поверхности и разрезая их пополам, не потому, что они могли причинить ему вред, – просто его раздражало, что пиявки путали его с живым существом.
Пробившись сквозь заросли, Тринадцатый устремился к рассыпавшемуся на белый порошок и блестящие перламутровые чешуйки кораллу, что находился на выступающей из черной почвы базальтовой плите. Под плитой была видна темная продолговатая дыра. Зонд сделал поворот на сорок пять градусов, чтобы влететь в дыру, и зажег глаза, осветив пещеру.
Для «Снайпера» дыра была слишком мала, и ему пришлось отбросить тяжелой клешней в сторону несколько обломков коралла, прежде чем последовать за маленьким зондом. Влетев в пещеру, он включил прожекторы, расположенные по обе стороны пасти. В дальней стене узкой пещеры была вырезана прямоугольная ниша, в которой лежали три больших панциря моллюсков-молотов. ПР-13 подлетел к нише и завис над панцирями. Его ребристый хвост распрямился, потом раздвоился и сжал кромку одного из них.
– Я думал, что ты предназначен только для наблюдений, – удивился боевой зонд.
– Так и есть.
– Как ты вырыл эту нишу? – Снайпер протянул вперед тяжелую клешню.
– При помощи усиленного геологического лазера и терпения.
– А что скажешь насчет хвоста? Насколько я помню, Блюститель запретил тебе любые манипуляции с окружающей средой… после того скандала с модулями рабов.
Зависший над панцирем Тринадцатый, казалось, пожал плечами.
– Можно внести некоторые изменения в конструкцию, если, конечно, есть средства. Не сомневаюсь, именно об этом ты давно твердишь Обманщику ветра.
– Да, конечно, а Блюститель знает об… изменениях?
– Нет, – ответил Тринадцатый, – и об этом тоже. Сказав это, подразум открыл панцирь и показал, что он заполнен жемчужинами янтарных моллюсков. Снайпер придвинулся поближе и по очереди осмотрел панцири.
Второй был заполнен короткими полупрозрачными каменными стержнями, в которых он узнал окаменелых глистеров. В третьем панцире находились куски зеленоватого камня, и лазерное хроматографическое сканирование сообщило приятные новости: чистейший зеленый сапфир.
– Неплохая коллекция, – одобрил боевой зонд. – Что собираешься с ней делать?
– Для того чтобы расплатиться за обновление лазера, я вынужден был закрепить на хвосте жемчужины клеем из янтарных моллюсков и так лететь четыре тысячи километров. На это ушел почти весь солстанский год, кроме того, я потерял четыре жемчужины. На изменение хвоста потребовалось пять лет, используя те же самые методы.
Выслушав его, Снайпер направился к выходу из пещеры. Закрыв панцири, Тринадцатый последовал за ним на залитый изумрудным светом свежий воздух.
– Значит, у тебя по-прежнему есть счет в «Норвабанке»? – уточнил Снайпер.
– Есть, но на нем почти не осталось денег. Тринадцатый стал быстро набирать высоту, срывая с ветвей листву. Снайпер последовал за ним, он выбирал самые толстые ветви и ломал их без особой на то причины. Вырвавшись из зарослей, зонды полетели над заливом и стали опускаться ближе к воде.
– Итак, о каком проценте мы говорим? – спросил боевой зонд.
– Есть один торговец драгоценными камнями, который прилетает с Корама, чтобы купить товар у хуперов. Два года назад я узнал о его существовании и с тех пор ждал удобной возможности, чтобы продать ему мои находки. Я не могу переместить такое количество незаметно для Блюстителя, а если он поймает меня, то немедленно переподчинит, и я потеряю все. Ты – свободный зонд. У тебя больше возможностей. Сомневаюсь, что закон запрещает тебе торговать природными камнями.
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Двадцать процентов чистой прибыли, – сказал ПР-13.
– Пятьдесят.
– Грабитель и вор!
Они летели над самой поверхностью, Снайпер опустил в воду задние ноги и включил подпрограмму подсчета моллюсков.
– Кажется, у тебя нет выбора, – сказал он.
– Берегись! – крикнул, взмывая вверх, Тринадцатый.
– Ты смеешь мне угрожать?
Снайпер решил, что маленький зонд сошел с ума, и только в последний момент понял, что имел в виду его спутник. Гигантский карп плыл, наполовину высунувшись из воды, однако на самом деле у этого существа было три ряда плоских щупальцев, которыми оно хваталось за дно, чтобы передвигаться. Его голова перемещалась быстро и без отклонений, в сторону цели.
Снайпер привел в готовность ракету.
– Нет! Под охраной! Блюститель!
Боевой зонд сбил ракету электромагнитным импульсом, как только она покинула пасть, и попытался взлететь. Слишком поздно. Он не мог использовать даже термоядерный ускоритель, потому что рисковал убить молли-карпа. Огромная пасть открылась и захлопнулась, и удовлетворенно пуская пузыри, существо погрузилось в воду.
ПР-13 принялся летать кругами, потом опустился, чтобы погрузить датчики на хвосте в воду. Практически мгновенно он уловил ультразвуковой сигнал «Снайпера» из-под воды.
– Ерунда.
Утренний шаттл должен был приземлиться через час, Кич сидел в «Живце» и наслаждался четвертой кружкой рома. Посетители старались избегать рейфа с момента его появления здесь четыре часа назад – а бармен настороженно наблюдал за ним поверх шахматной доски. Рейф чувствовал вкус каждого глотка, но крепкий напиток никак не влиял на его состояние. Андроиды-големы могли наслаждаться пьянством. У него такой возможности не было, пока он оставался в своем теле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61