— Все мои невесты одевались в белое, — неожиданно громко заявил Карлос Мендоса, когда она предстала перед ним в свадебном облачении. — Свадьба — событие, которое должно запомниться на всю жизнь!
— Но я же вдова…
— Веселая? — захохотал Карлос, крайне довольный тем, что ему пришла в голову эта заезженная шутка. — Не может быть и речи. Наденешь белое!..
Испытывая чувство необычайного унижения, Полетт стала стягивать с себя подвенечное платье. Лоредана, во время примерки взявшая на себя роль горничной, покорно принимала от нее детали одежды и бережно складывала на кровати, дабы никоим образом не повредить изящную материю. Когда сестра Франко наконец покинула Полетт, чтобы отдать распоряжения об обеде, той пришла в голову странная мысль, что всего лишь через сутки она станет замужней женщиной и мужем ее станет человек, которого она, чего греха таить, безумно любит, но который хочет, но совершенно не любит ее, ибо считает предстоящий брак лишь частью сделки, заключенной с целью ублажения умирающего старика и желанием заполучить в наследство его баснословные капиталы.
Полетт накладывала на лицо последние штрихи косметики, когда дверь вдруг без предупреждения распахнулась. В комнату ворвалась Бонни в облегающем голубом платье, сверкающем блестками серебристых звездочек. Полетт не видела эту фурию уже пару суток — с тех пор как наткнулась на них с Франко на террасе. На следующее утро за завтраком Лоредана сообщила, что Бонни улетела в Майами за очередными покупками.
— Вам что-нибудь угодно? — сухо спросила Полетт, взбешенная манерой Бонни врываться без стука.
Серые глаза той холодно скользнули по ее лицу, и Бонни рассмеялась.
— Ну и ну! Какой надменный тон! Вы же еще не стали членом нашей семьи, милочка.
Стараясь скрыть раздражение, Полетт бросила на нее безразличный взгляд. Затем спокойно встала, пересекла комнату и сунула ноги в туфли. Она не должна ничем выдать своего волнения. Отрицать красоту этой женщины было невозможно. Неужели Франко совершенно не трогали ее прелести?
— Вы на днях видели нас вместе, — высокомерно произнесла Бонни. — И это вас нисколько не удивило? Не взволновало?
Полетт неверной рукою провела по волосам расческой.
— Нет, я не заметила ничего волнующего, — солгала она.
— Да вы ведь в него влюблены, бедняжка. Представляю, чего он вам наболтал в свое оправдание. И представляю, как вам хочется ему верить.
Полетт глубоко вздохнула.
— Если не возражаете, я бы предпочла завершить свой туалет.
— Если не возражаете… Какая вежливость! — стала язвить Бонни. — А ведь он не сообщил вам всей правды. А правда заключается в том, что ни вы, ни я для него отнюдь ничего не значим. Главное для него — умилостивить своего папашу.
— А почему бы и нет? — заметила Полетт. — Не столь уж много времени тому осталось.
— Но если учесть, что наследство зависит от свадьбы… или вам об этом неизвестно? — проворковала Бонни. — Нынче Франко разыграет перед вами роль любящего жениха. Ему нужна невеста — и он таковую нашел — настолько простодушная, чтобы та могла закрыть глаза перед лицом правды.
Пол покачнулся под ногами Полетт.
— Я вам не верю, — потрясенно произнесла она.
— Вы слишком наивны… и не представляете, как ведут себя мужчины в этом семействе. — Бонни окинула ее презрительным взглядом. — Но я-то знаю Франко. А вы — нет. Я нужна ему, и он полностью зависит от меня… Но он не может и шагу ступить в сторону, пока жив папаша. А Карлос не позволяет мне приблизиться к Франко ни на шаг… Деньги, понятное дело…. Ну пока, милая!
Захлопнув дверь, Бонни выскочила из комнаты, и Полетт в смятении закрыла глаза. Ее затошнило. Значит, Франко снова ей лгал. Он собирался жениться на ней не только потому, что желал доставить удовольствие отцу. Эта женитьба и впрямь таила в себе чисто меркантильную подоплеку! Деньги! Действительно, до чего же она глупа!
Полетт ринулась в гардеробную и стала сваливать свои вещи в чемоданы. Она не позволит издеваться над собой… Хоть немного она должна себя уважать!
— Чем ты, черт побери, занимаешься?!
Стоя на коленях возле своих чемоданов, Полетт обернулась. На фоне ярко освещенного проема двери вырисовывался черный силуэт Франко. Лишь глаза яростно полыхали на его темном лице.
— Но я просто… не успела собраться к свадьбе! — выдохнула она.
— Не знаю, во что ты собираешься играть, — произнес Франко, пристально вглядываясь в нее, — но свадьба у нас состоится завтра… даже если мне придется тащить тебя на это мероприятие за волосы!
— Нет уж! Бонни раскрыла-таки мне глаза на то, почему ты собираешься на мне жениться! — со злостью прошипела Полетт. — И я категорически отказываюсь принимать во всем этом участие!
— И почему же я собираюсь на тебе жениться? — поинтересовался Франко.
— Ты собираешься жениться на мне только ради того, чтобы заполучить денежки своего отца!
Франко некоторое время взирал на нее в недоумении, после чего, запрокинув голову, расхохотался.
Отнюдь не такой реакции ожидала от него Полетт. Она в изумлении глядела на него, желая влепить ему пощечину.
— И это все, на что эта сучка была способна? — Франко обратил на Полетт полный веселого недоумения взгляд. — А ты ей снова поверила?
— Я… — начала было Полетт, внезапно потеряв всякую веру в то, что только что ему сказала.
Франко заставил ее замолчать.
— Да я же являюсь наследником отца с самого своего рождения, потому что лишь во мне течет его кровь. Независимо от того, какие бы склоки и обиды нас ни разделяли. Ты думаешь, почему он так хочет, чтобы я женился?
— Чтобы ты остепенился, — робко предположила Полетт.
— Да неужто Карлос Мендоса станет ожидать от меня поступков, каких сам никогда в жизни не совершал? — иронически вскинул брови Франко. — Остепенился? Ведь он сам так и не остепенился. Не забывай, что он четырежды был женат и имел бесчисленное множество любовниц… Так что с какой стати ему лезть в мою личную жизнь? К тому же я по сравнению с ним веду монастырский образ жизни.
Однако Полетт не собиралась уступать без борьбы.
— Ну ладно, тогда объясни, отчего же твой папаша и сестрица так безумно рады, что ты женишься?
— Что ж, объясню. Десять лет назад отец затащил в постель женщину, которую я просил выйти за меня замуж…
— Что? — потрясенно пробормотала Полетт, полагая, что неверно его поняла.
— Затем последовало несколько лет обоюдного молчания, — мрачно продолжил Франко. — Думаю, моя обида вполне понятна…
— Но как… как это случилось? — прошептала Полетт.
— Карлос пригласил меня навестить его. Я привез с собой невесту. Сейчас мой папаша лишь тень того мужчины, каким он был тогда. В те дни отец выглядел еще весьма крепким и привлекательным для женщин. Он хотел, чтобы я работал на него, и сулил мне золотые горы. Брат мой был пьяницей, то есть для бизнеса человеком абсолютно непригодным. И Карлосу хотелось, чтобы я занял его место. Я отказался, понимая, что это свяжет меня по рукам и ногам. Отец взбесился. Клаудиа, моя невеста, взбесилась тоже. Ей весьма импонировал тот образ жизни, который он предлагал: бесконечные банкеты, поездки по миру, куча денег. А я тогда зарабатывал раз в пять меньше, чем сейчас…
— Но все-таки… — Полетт все еще не могла преодолеть своего недоверия, настолько была поражена тем, о чем Франко ей рассказывал.
— Отец разыграл перед нею дурацкий фарс, обольстил и… Она была слишком падкой до денег и комфорта. Тогда я этого не замечал…
Полетт пораженно замерла. Господи, ему же было тогда лишь двадцать три года! Как же мог родной отец вести себя так по отношению к собственному сыну — и как могла женщина пасть столь низко?
— Я застал их вместе, — прервал Франко наступившую тишину. — И это меня совершенно доконало. Конечно, я знал, что он не обходит вниманием ни одной красивой женщины, но мне казалось, что хоть в ней-то я могу быть уверен. Я оказался таким слепцом!
— Как они могли так с тобой поступить?
— Карлос любил чувствовать себя победителем и не слишком размышлял о том, к чему это может привести. Он считал, что старому псу есть чему поучить щенка. А Клаудиа? — Франко брезгливо сжал губы. — Когда один из богатейших в мире людей лишь намекнул, что хочет ее, она сразу же забилась в экстазе от этого предложения. У нее хватило глупости вообразить, что Карлос неминуемо женится на ней, а тот через пару недель просто-напросто вышвырнул ее за дверь. Понял, что зашел слишком далеко.
— Но как же ты смог его простить?
— Горбатого могила исправит. К тому же он все же мой отец. Он всегда ведет себя будто слон в посудной лавке: крушит все вокруг и заставляет других оплачивать убытки… — Франко взглянул на ее бледное, обеспокоенное лицо. — Вот теперь ты знаешь, отчего мой папаша и сестрица так безумно рады, что я женюсь, — с горькой усмешкой заключил он. — Это как бы скрашивает тот малоприятный эпизод с Клаудией. А ты так легко доверяешь этой интриганке Бонни, на слова которой лишь в последнюю очередь следовало бы полагаться… — Теперь уже в голосе Франко звучало осуждение. — Бонни ревнует — и сделает все ради того, чтобы посеять между нами вражду. Неужто это не пришло тебе в голову?
Полетт не стала даже размышлять об этом. Она полностью отдалась порывам своей души. Щеки ее запылали от стыда.
— Извини…
— А я полагал, что ты в чем-то уже разобралась, — грустно произнес Франко. — Но, как видно, ошибался. Хотел открыть перед тобою сердце, а ты повернулась ко мне спиной!
— Я же извинилась! Прости, что так получилось…
Франко пожал плечами, как будто равнодушный к ее откровенному раскаянию.
— Внизу тебя ожидает твой отец.
— Отец? — встрепенулась Полетт. — Ты шутишь?
— Я захватил его по пути через Лондон. Мне показалось, что его место сейчас здесь, рядом с тобой.
Полетт судорожно сглотнула.
— Я…
— Лучше приведи себя в порядок перед обедом, — резко оборвал ее Франко, входя в спальню.
Когда Полетт прошла туда следом за ним, он натягивал на себя рубашку, и его упругие мышцы буграми выделялись на темном от загара теле.
— Франко… — прошептала она, не в силах отвести от него взгляда. — Я хочу рассказать тебе о своем браке.
— Можешь оставить при себе свои сокровенные тайны! — Обернувшись, он окатил ее холодным взглядом. — Я не собираюсь конкурировать с призраком.
— Тебе незачем конкурировать…
— Ты не понимаешь, — тяжело вздохнул Франко. — Твой Арманд — это уже прошлое, и для меня он столь же неинтересен, как вчерашняя газета. Для меня важна вера, а ты ее мне предложить не можешь. Равно как и шесть лет назад!
— Только не нужно изображать из себя обиженного. Ты уже заявил, что никогда мне не простишь моего брака, — напомнила Полетт. — И это вовсе не способствует атмосфере доверия.
— Увидимся внизу. — Франко накинул пиджак и устремился к выходу. — Умойся. А то у тебя тушь потекла.
Когда двери за ним захлопнулись, Полетт с досадой стукнула по стене кулаком и тут же, скорчившись от боли, прижала ушибленную руку к животу. Порою Франко становился настолько высокомерен, что ей хотелось ударить его. И любовь к нему вовсе не лишала ее этого желания. Господи, он еще и отца ее привез — словно это настоящая свадьба.
Когда она вошла в гостиную, Рональд Харрисон оживленно болтал с Лореданой. У Полетт хватило времени лишь на то, чтобы поцеловать отца, ибо двери растворились, в комнате появился Карлос в инвалидном кресле, и Рональд вынужден был обратить все свое внимание на него. В течение всего обеда хозяин дома перекидывался скупыми фразами с ее отцом, выпытывая мнение того о всевозможных деловых проблемах и проявляя неприкрытую снисходительность. Однако мистер Харрисон выдержал испытание, порой бросая насмешливые взгляды в сторону несколько испуганной дочери.
— Только я бы вас к себе управляющим не взял, — проворчал Мендоса, отхлебнув кофе. — Не считаю, что рабочих следует баловать.
— Профсоюзы не оставляют слишком широкого поля для выбора, — отважился возразить Рональд.
Лишь после обеда Полетт смогла остаться наедине с отцом.
— Вижу, дочка, ты наконец перестала внимать только голосу рассудка, — поддразнил ее отец. — Никогда не думал, что дождусь того дня, когда ты наконец дашь волю своим чувствам. Неужели думаешь, я не вижу, что Франко нравится тебе?!
Полетт нахмурилась.
— Что он тебе сказал?
— О, он был крайне убедителен, — рассмеялся мистер Харрисон. — В самолете не переставал болтать о тебе!
— Правда? — Полетт хотелось узнать побольше.
— Рассказывал, что влюбился в тебя еще шесть лет назад — и так до сих пор не смог забыть. Звучало это очень правдоподобно, — вспоминал отец с нежной улыбкой. — Франко объяснил, что неизлечимая болезнь его отца принуждает вас спешить со свадьбой, но это отчасти и хорошо, поскольку он ждет не дождется назвать тебя своей законной женой. Представляешь, как он любит тебя, девочка. Я так рад за тебя!
Лицо Полетт исказила натянутая улыбка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22