Это развеселило ее еще больше. Теперь она уже держалась за живот и каталась по своему матрасу.
Эдвин смотрел на нее и не понимал, что с ним происходит. Он хотел сделать вид, что разгневан, но не мог. Вновь слышать ее заразительный смех было так приятно, что у него покалывало в ладонях.
Десятки чудесных воспоминаний, которые он стремился вытеснить из своей души на протяжении всех пяти лет, ожили в нем с удивительной отчетливостью. Смех Хилари всегда приводил его в восторг. В нем звучала беспечная музыка, звон колокольчиков, журчание быстрых лесных ручьев. Этот смех был настолько искренним и по-детски беззаботным, что заставлял забыть обо всех проблемах и невзгодах.
Поддавшись порыву, Эдвин склонился к Хилари и жадно обхватил ртом ее губы.
Она замерла. Его близость, его особенный, ни с чем не сравнимый запах, обрушились па нее волшебным потоком, подействовали, словно магическое заклинание. В первое мгновение Хилари не двигалась и не дышала, не веря в то, что давно исчезнувшее из ее жизни счастье вновь подступило к ней на столь близкое — до опасного близкое! — расстояние. Немного придя в себя, она глубоко втянула в себя воздух, пропитываясь дыханием любимого мужчины. Ей казалось, какие-то неведомые сверхъестественные силы перенесли ее в сказку. Поддавшись воле чувств, она обхватила руками голову Эдвина и ответила на его поцелуй.
Отстранившись от нее через некоторое время, им обоим показавшееся раем, Эдвин растерянно потряс головой. Совершать необдуманные поступки, идти на поводу у собственных эмоций не входило в его правила. То, что произошло сейчас, было трудно объяснить, но он твердо знал, что у него не хватило бы сил противостоять соблазну.
— Зачем ты это сделал? — напуская на себя строгость, спросила Хилари.
Эдвин встал и ничего не ответил.
Она тоже вскочила и приподняла край матраса.
— Я тебе помогу, — предложил он, снял с себя пиджак, отодвинул Хилари в сторону, взял матрас, без особого труда внес его в комнату и положил на металлический каркас.
Хилари проследовала за ним.
— Где ты взяла эту кровать? Нашла на свалке? — поинтересовался Эдвин.
Хилари гордо вскинула голову.
Естественно, она не таскалась по свалкам. Эту кровать, как и многие другие вещи, ей отдал Освальд. Они стояли у него на чердаке, ими давно никто не пользоваться. Брать более новую мебель, ту, которой были обставлены его комнаты, она наотрез отказалась, хотя брат настаивал на этом. Их спор едва не закончился тогда скандалом.
Хилари достала из коробки, стоящей в углу, комплект постельного белья и принялась расстилать постель.
— Кстати, ты не сказал мне, откуда узнал о том, что я въезжаю в этот дом именно сегодня. И не сообщил, зачем пожаловал.
Эдвин усмехнулся.
— О твоем приезде мне сообщил отец. Он разговаривал с нотариусом Мириам. — Его взгляд упал на простыню, которую в данный момент Хилари расправляла на кровати. На ней с правой стороны красовалась аккуратно пришитая заплата из ткани, немного отличавшейся по цвету от материала самой простыни.
Неужели кто-то до сих пор занимается подобными вещами? — недоуменно приподнимая бровь, подумал Эдвин.
Ему представилась нелепая картина: Хилари в деревянных башмаках и чепце сидит у кучи старого тряпья и при свете фонаря занимается штопкой, подобно персонажу из старой сказки.
— Брось ты эту глупую затею, Хилари! — воскликнул он. — Ты ведь уже сама поняла, что жить в этом доме постоянно просто невозможно.
Она пожала плечами.
— Почему же? Ты, само собой разумеется, не смог бы обойтись без удобств, к которым привык с пеленок. А мне даже интересно обитать в подобных условиях.
Эдвин неожиданно нахмурился.
— А почему ты ставишь здесь двуспальную кровать? Намереваешься проводить ночи не одна?
Перед глазами Хилари возник образ маленькой дочери, которая, просыпаясь, бредет из детской и забирается к ней в кровать. От умиления и наполнившей душу нежности на ее губах появилась улыбка. На мгновение она даже закрыла глаза и представила, как к ней прижимается теплый родной человечек.
И тут же открыла их, испугавшись громкого шума: это Эдвин нервно и злобно начал расхаживать от стены к стене.
Он не узнавал себя. Мысль о том, что Хилари будет развлекаться в этом доме с каким-нибудь типом, буквально лишала его рассудка.
— Имей в виду! — заявил он, пыхтя от гнева. — Если ты собираешься жить на нашей земле, я не хочу, чтобы в твоей постели появлялся кто-то, кроме меня!
Лицо Хилари вытянулось.
— Что?
Эдвин резко затормозил и шагнул к ней ближе.
— Признайся, ты ведь приехала сюда для того, чтобы опять оказаться в моих объятиях? — пробормотал он, понижая голос.
— И не мечтай! — выкрикнула Хилари, возмущенно сверкая глазами.
Эдвин неестественно рассмеялся.
— Не пытайся дурить меня. Я тебя насквозь вижу. Давай же, милая, займемся друг другом. Предлагаю начать с того, на чем мы остановились пять лет назад.
Оглушенная негодованием, не вполне понимая, что она делает, Хилари размахнулась и залепила Эдвину хлесткую пощечину.
Это потрясло его настолько, что в первый момент он подался назад, прижимая ладонь к своей загорелой гладко выбритой щеке. В его глазах вспыхнул зловещий огонь, и Хилари испуганноморгнула.
— Я… Ты сам вынудил меня это сделать… — пробормотала она.
Эдвин стиснул зубы, решительно приблизился к ней, больно схватил за запястья и прошипел:
— И больше не допущу ничего подобного, так и знай!
По-видимому, никто и никогда б жизни не давал ему пощечин, поэтому выходка Хилари разбудила в нем настоящего зверя. Ей показалось, что из его расширившихся ноздрей вот-вот вылетит оранжевое пламя.
Она тщетно пыталась высвободить руки.
— Если бы ты не вел себя так возмутительно, я никогда не тронула бы тебя и пальцем!
— От такой, как ты, можно ожидать чего угодно, — произнес Эдвин, глядя на нее с презрением, злостью и вожделением.
— Я нахожусь в своем доме и имею право делать здесь все, что хочу! — упрямо произнесла Хилари, продолжая оказывать ему сопротивление. — Не тебе указывать мне, на какой кровати я должна спать и с кем! Ты — мой гость, причем непрошеный, поэтому будь добр, не забывай о правилах приличия.
— Я буду вести себя очень прилично, — прошептал Эдвин неожиданно ласково.
По телу Хилари пронеслась горячая волна желания. Она напряглась, чувствуя, как низ живота наполняется сладостной влагой. Когда-то те же ощущения дарили ей неземную радость, а сейчас — пугали и настораживали.
Страшнее всего было то, что против этих своих эмоций она не знала оружия, да и бороться с ними не имело смысла. Они овладевали ею полностью — околдовывали ее тело, путали мысли, парализовывали мозг.
Эдвин ослабил хватку, наклонил голову и, поднеся к губам маленькую ручку Хилари, поцеловал ее в мягкую розовую ладонь.
Хилари бросило в дрожь.
— Эдвин… — пробормотала она с мольбой в голосе. — Прошу тебя… Не делай этого…
— Не делать чего? — полушепотом переспросил он и провел кончиком языка по контуру ее верхней губы. — Вот этого?
Из груди Хилари вырвался блаженный стон.
Эдвин обнял ее за талию, привлек к себе и нежно обхватил губами мочку ее маленького ушка.
— Или вот этого?
Хилари чувствовала, что пропала.
Поднявшись на цыпочки, она запустила пальцы в густые волнистые волосы Эдвина, трепетно прижалась к нему и приникла к его губам. Последовал умопомрачительный, горячий поцелуй.
Тяжело дыша, забыв о былых обидах, Эдвин поднял Хилари на руки, поднес к кровати и опустил на матрас, застеленный чистой простыней с заплаткой. Послышался грохот. Ножки кровати с одной стороны подвернулись, и край металлической кроватной рамы вместе с матрасом и Хилари с шумом упал вниз.
Эдвин подхватил Хилари на руки, поставил ее на пол и на протяжении нескольких мгновений крепко прижимал к себе.
— Как я за тебя испугался! — прошептал он.
— Я совсем забыла… Брат ведь предупредил меня, что болты, прикрепляющие ножки к кровати, необходимо подтянуть… — Она тяжело вздохнула. — Хорошо, что все так вышло. По крайней мере мы не сделали того, о чем бы потом сожалели…
На лестнице раздался звук твердых мужских шагов.
— Хилари? С тобой все в порядке? Дверь открыта, поэтому я и вошел.
— Томас! — радостно воскликнула Хилари и поспешила навстречу своему новому другу. — Как я рада, что ты пришел! Не обидишься, если я сразу же обращусь к тебе с одной просьбой? Попрошу подтянуть болты на кровати…
— Я захватил с собой все необходимые инструменты.
Когда оба они появились в комнате, Эдвин окинул стройного кареглазого Томаса высокомерным взглядом.
— Это Томас… А это Эдвин. Знакомьтесь, — произнесла Хилари, пытаясь сделать вид, будто не замечает недовольства Эдвина.
Мужчины не пожали друг другу руки, ограничились сдержанными кивками.
Когда Томас принялся за работу, насвистывая какую-то мелодию, Эдвин повернулся к Хилари.
— Я могу поговорить с тобой наедине? — спросил он ледяным тоном.
— Можешь, — ответила Хилари как можно более спокойно и улыбнулась Томасу. — Томас, ты не обидишься, если мы оставим тебя на некоторое время?
— Конечно нет, — ответил тот.
— Что это за свистун? — раздраженно поинтересовался Эдвин, как только они с Хилари спустились вниз и вышли во двор.
— Какая тебе разница? — Она чувствовала сильный испуг, но старалась держаться смело и уверенно. — Это тебя абсолютно не касается.
— Нет, касается! — Эдвина сердила собственная несдержанность и нелепость, но он ничего не мог поделать с безумной ревностью, разгоревшейся в нем при появлении этого Томаса. — Кто этот тип и что делает в твоем доме?
— Это не твое дело! — выпалила Хилари.
— Ах, так? Если не хочешь отвечать, я пойду и задам этот вопрос ему! Но не обещаю, что все обойдется без плачевных последствий!
Он уже сделал шаг по направлению к входной двери, когда Хилари испуганно вцепилась в его руку.
— Не будь таким идиотом! Томас — друг моего двоюродного брата. Мы познакомились с ним только сегодня! — протараторила она.
Эдвин недоверчиво взглянул в глаза Хилари, но заметно успокоился. Щеки молодой женщины взволнованно пылали, придавая ей еще большую соблазнительность. Он взял ее за руки и прислонил к передней дверце своей машины, стоявшей прямо перед домом.
— Ты сводишь меня с ума. Сам не понимаю, что со мной происходит, — прошептал он.
Когда Эдвин разговаривал с ней таким тоном, у нее все таяло внутри. В подобные моменты она желала лишь одного — раствориться в нем, утонуть в потоке его ласк, отдаться ему полностью, без остатка.
Сердце Эдвина колотилось громко и учащенно. Ему было понятно, что Хилари желает его так же сильно, как он ее, и от сознания этого кружилась голова. Еще мгновение, и они бросились бы в жаркие объятия друг друга, но им помешал неожиданно прозвучавший звук захлопнувшейся двери.
Хилари вздрогнула и повернула голову к крыльцу.
— Простите, что помешал… Подул ветер, поэтому дверь и хлопнула так громко, — оправдывающимся тоном сказал Томас и пожал плечами.
Хилари отошла от машины, а Эдвин усмехнулся и сел за руль.
— До свидания! — крикнул он и завел мотор.
Она была так растеряна, что даже не оглянулась. Когда шум автомобиля рассеялся вдали, Томас тяжело вздохнул.
— Я вам завидую, — пробормотал он с неподдельной искренностью. — Мы с подругой встречались пять лет, а совсем недавно расстались. Потому что не испытывали обоюдной страсти, огня, не совершали друг для друга милых глупостей, безумств… У вас это есть.
Щеки Хилари вновь вспыхнули.
Неужели я настолько плохо умею скрывать свои чувства, что совершенно посторонний человек сумел так запросто их разгадать? — подумала она.
— Ты все неправильно понял, Томас. То, что ты видел, это… — Ее голос оборвался. Для того, чтобы объяснить ситуацию, она не нашла подходящих слов.
— Давай не будем об этом? — предложил Томас и подмигнул. — Лучше примемся за дела. Кровать в порядке. Приступим к разгрузке мебели.
Первым делом Хилари попросила его перенести в комнатку Лили новенький набор для детской. Она купила его прямо перед отъездом.
Чтобы затащить на второй этаж пианино, пришлось выйти на дорогу, остановить первого проезжавшего мимо водителя фургона и обратиться к нему за помощью.
Когда вся мебель была разгружена, Томас распрощался и уехал. Хилари набрала теплой воды в ведерко и кастрюлю, привезенные вместе с остальными вещами, вышла во двор и вымылась. На это ушло немало времени, ведь она, хоть была и не избалована удобствами, не привыкла обходиться вообще без них.
Уставшая, Хилари улеглась в кровать около полуночи. Но сон не шел. Все мысли крутились вокруг Эдвина, как бы ей ни хотелось подумать о чем-нибудь другом, упорно возвращаясь к событиям пятилетней давности. А именно к тому моменту, когда над их чудесными отношениями нависла темная тучка.
Это случилось после знакомства с Глэдис Нейленд, обворожительной шатенкой, подругой детства Эдвина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20