пуля из обреза, выпущенная почти в упор, разворотила ему грудную клетку.
На улице возле входа в банк, картина была еще страшнее. Боевики «Арвена» истекали кровью — когда началась стрельба, Толечка и его бритоголовый напарник, как было оговорено заранее на случай серьезного сопротивления, прикололи их десантными ножами, но сами были тут же убиты выстрелами из окна. Девушка-бухгалтер лежала среди четырех трупов, тонко постанывая от боли и страха. Случайная пуля из обреза ранила ее в ногу, но шок был так силен, что она этого не замечала.
Охранник банка, услышав стрельбу, срочно вызвал опергруппу, но буквально за полминуты до ее появления и сразу после того, как стихли выстрелы, машина с затемненными стеклами сорвалась с места, на секунду остановившись возле груды трупов. Дверцы распахнулись, из машины высунулась женская рука. Она схватила коричневый кожаный чемоданчик, который лежал на тротуаре чуть в стороне, но, очевидно, женщина поняла по его весу, что чемоданчик пустой, потому что она тут же бросила его обратно на мостовую. Дверца захлопнулась, и машина на огромной скорости умчалась в направлении Приморского шоссе.
Отъехав от города километров десять, Андрей затормозил, остановил машину на обочине шоссе и повернулся всем корпусом к сидящей рядом Романцовой. В его серых глазах растерянность смешалась с холодной злобой.
— Ну, и что теперь? — спросил он голосом, дрожащим от испуга и ярости. — Где твои обещанные большие деньги? Столько народу замочили, Витек тоже наверняка погиб, нас теперь вся городская ментовка искать будет — и все через твои блестящие идеи!
Александра Петровна молчала, не желая показывать ему свою слабость. Мимо по шоссе проносились машины.
— Отъедем еще немножко, на тот проселок, — по возможности спокойно обратилась она к Андрею, — чтобы глаза на шоссе не мозолить.
Он угрюмо подчинился. Александра Петровна достала из сумочки сигареты, дала прикурить ему. Следовало успокоиться и подумать, что делать дальше. Жуткие события, происшедшие только что у банка, произвели на нее сильное впечатление. Еще ни разу в своей жизни Романцова так близко не видела смерть. Какие-то бандиты напали на людей Виктора, стараясь отнять деньги. Наверняка это его разборки. И поделом ему, в следующий раз будет осторожнее, а то стал слишком самонадеян. Александра Петровна поперхнулась дымом, когда сообразила, что Виктор, очевидно, тоже погиб, иначе он не дал бы им уйти. Но все это неважно по сравнению с тем, что денег-то в чемоданчике не оказалось! И тому возможны две причины: либо деньги просто задержались где-то и пришли бы завтра или послезавтра, либо же вообще на счет «Арвена» никто не переводил никаких денег. Значит, проклятый немец сумел вывернуться и обмануть ее. Значит, силы ее внушения не хватило, чтобы полностью подчинить его своей воле, ее мозг не может больше концентрироваться, она слабеет…
Андрей смотрел на нее, сузив глаза.
— Ну, дружок, — Александра Петровна погладила его по голове и постаралась говорить как можно спокойнее, — ничего страшного не произошло. Деньги теперь, конечно, мы упустили — все Витя со своими недоумками…
Пока она молча предавалась грустным размышлением, до Андрея тоже кое-что дошло.
— При чем тут Витя? — закричал он тонким фальцетом. — Ты думаешь, я не понял, что денег в банке вообще не было? А это значит, что вся твоя афера лопнула как мыльный пузырь! Не вышло у тебя ни фига, вот что!
Слабо тебе! — истерически кричал он. — Старая ты развалина!
Он осмелел от страха перед милицией и не соображал уже, что говорит. Вернее, соображал, со злобой подумала Александра Петровна, но перестал ее бояться, понял ее слабость.
— Что ты, дружочек, — проговорила Романцова спокойно, сжав руки на коленях, чтобы не видно было, как они дрожат от проклятого препарата, — Бог с ними, с деньгами, другие достанем.
— Достанем? — заорал Андрей, брызгая слюной. — Милиция нас достанет, вот что.
Ведь если денег нет, значит, немец проклятый все знает, значит, он догадался. Теперь начнут шерстить всех у него на фирме, меня же девчонка продаст!
— А что она про тебя знает? — деловито поинтересовалась Романцова.
— Многое, — неохотно признался Андрей.
— Как же ты так неосторожно? — кротко проговорила Александра Петровна.
— Как же, как же… Сама говорила: добудь сведения любым способом… И я свою работу выполнил! — Он снова впал в неистовство.
— Вот и хорошо, вот и умница, — бормотала Александра Петровна, напряженно о чем-то раздумывая. — Все наладится, главное, что мы живы… А таких головорезов, как Витя, мы сколько угодно найдем…
— Знаю, — зло проскрежетал Андрей, — и таких, как Витя, найдешь, и таких, как я…
Но я один у ментов отдуваться не стану…
— Что ты, что ты, милый, — Александра Петровна почувствовала смертельную опасность и напрягла свой мозг, разрушенный постоянным употреблением проклятого препарата. Утром она на всякий случай приняла двойную дозу, и действие еще не закончилось. Потихоньку, сохраняя на лице спокойное и ласковое выражение, она влезла в сознание Андрея и поняла, что он собирается убить ее и выбросить из машины, руководствуясь скорее страхом, а не доводами разума. Следовало срочно переходить к активным действиям, пока он не сообразит, что после убийства сможет взять в ее квартире, от которой наверняка у мерзавца был ключ (в последнее время частенько он проводил ночи в ее постели), кое-какие деньги и вещи и скрыться.
Александра Петровна еще сильнее напрягла мозг и от пассивного прощупывания перешла к быстрым действиям, чтобы он не успел ничего заподозрить.
Андрей прикрыл глаза и откинулся на сиденье.
— Вот так, дружочек, — приговаривала Атександра Петровна, передвигая мужчину на пассажирское кресло и занимая его место за рулем, — вот так, милый…
Она проехала по знакомой проселочной дороге километров шесть и снова свернула — теперь уже вовсе по бездорожью, — добралась с трудом до небольшого, но глубокою лесного озера. Сюда редко кто заезжал даже летом: вода в озере была мутная, тинистая, покрытая ряской.
— Вот так, дружочек, — снова повторила Александра Петровна.
Она вытащила вялого, почти спящего Андрея из машины, ни на минуту не разрывая контакт с ним, чтобы он не пришел в себя, обхватила его и подвела к самому берегу. Идти пришлось метров двадцать, потому что Александра Петровна побоялась подъехать ближе, уж больно топко. Хороша же она будет, если застрянет в этой глуши, помочь-то некому, да и не нужно, чтобы ее видели…
На берегу она отпустила Андрея — молодой крепкий мужчина стоял, покачиваясь, как пьяный Александра Петровна, не ожидая, когда он очухается, резко стукнула его по голове гаечным ключом. Отвратительно хрустнула кость, Андрей удивленно ахнул и свалился с обрыва в темную маслянистую воду. Туда же полетел гаечный ключ. Поверхность озера на короткое время забурлила, покрылась пузырьками болотного газа, но скоро все стало таким же ровным и тихим, как несколько минут назад.
Александра Петровна потерла пульсирующие тупой болью виски и пошла к машине.
Это было необходимо — Андрей был опасен, очень опасен. Даже если сейчас она смогла бы убедить его, что в будущем он поймет, что ему не было смысла убивать курицу, которая несет золотые яйца, все равно он стал непредсказуем. Он нервничал бы, делал глупости и рано или поздно привел бы в ее квартиру милицию. Так что поделом сопляку, в одном он был прав: если нужно будет, она таких, как он, найдет сколько угодно. Если будет нужно…
Александра Петровна занималась самообманом: в глубине души она прекрасно понимала, что больше не сможет заниматься тем же бизнесом — ее мозг безнадежно измучен, выжат как лимон, долго в таком режиме она не протянет, да и запасы препарата почти иссякли.
Ну что ж… Кое-какие деньги у нее пока есть, делить их теперь не с кем — и Витя, и Андрей отбыли в мир иной. Одной ей этих денег хватит на какое-то время. Теперь же она должна отдохнуть… Отдохнуть.
С трудом развернувшись, она выехала из леса на проселок, доехала до шоссе и повернула к городу. Внезапно ее обуял страх, что машина уже в розыске, что все посты ГАИ теперь будут искать ее по номеру. Машину эту достал Витя специально для операции у банка, так что она, возможно, краденая. Да еще могли запомнить номер" свидетели у банка, так что риск возрастал вдвое. Не доезжая до поста ГАИ, Романцова опять свернула в лес, внимательно оглядела салон машины, вытерла руль и сиденья и вышла, оставив ключи внутри.
Сегодня на ней не было осточертевшего чужого голландского пальто и парика рыжего не было. Сегодня она ничем не напоминала Марию Николаевну Амелину.
Романцова повязала голову темной косынкой, удержалась от соблазна надеть темные очки — осенью, в ненастный день это казалось бы странным, а что странно, то всегда запоминается. Она поплотнее запахнула полы длинной кожаной куртки и спрятала в полиэтиленовый пакет дамскую сумочку.
Через полчаса на остановке рейсового автобуса уныло мерзла немолодая, достаточно просто одетая женщина. Никто не обратил на нее внимания.
* * *
Как только у банка началась стрельба, Эрик рванул машину с места, чтобы успеть удрать из этого района до приезда опергруппы. Мы на полной скорости проскочили мимо банка и видели четыре трупа, лежащие на асфальте недалеко от двери. Кто такие, я не смогла разобрать, только по размерам определила Толечку Маленького. Я даже расстроилась — ведь именно он в свое время по доброте душевной отдал мне полбутылки своего пива. Но у бандитов риск — это профессиональное.
Эрик привез меня домой и сразу же буквально силой протащил в свою квартиру, не слушая никаких возражений. После этого он закинул туда же Горация и ушел на работу, предварительно взяв с Горация обещание, что он будет охранять меня и ни за что не выпустит из квартиры до вечера, пока он, Эрик, не явится с бутылкой шампанского, чтобы отметить наше избавление от неприятностей.
Намерения были у меня самые благие.
Я решила смирно сидеть дома и заниматься уборкой Эриковой квартиры. Но, поскольку у него и убирать-то было нечего — все вещи лежали на своих местах и даже пыли почему-то не было, то я быстро заскучала. Часа два я потратила на подхалимаж. Я подлизывалась к Горацию, чтобы он выпустил меня из квартиры на полчасика. Потому что не могу же я на торжественном ужине со свечами и шампанским быть в простых брюках!
Нет, обязательно нужно надеть наконец то черное трикотажное платье, а к нему сделать соответствующий макияж и прическу. Гораций был неумолим, пока я не догадалась подкупить его свиной отбивной. После отбивной он подобрел, отошел от двери, и я отважилась сделать вылазку. На площадке шестого этажа было тихо, а внизу перекрикивались рабочие. В моей квартире тоже было все спокойно. Я проверила препарат Валентина Сергеевича, лежавший под ванной, быстренько собрала вещички и удалилась, позвонив Неониле, чтобы она оповестила всех мужей, что со мной все в порядке, я никуда не делась, а то кто-нибудь из них еще припрется меня спасать в самый неподходящий момент.
— Эрик пришел, когда мы с Горацием смотрели по телевизору криминальные новости.
Показали результаты перестрелки у банка, гору трупов, затем камера продемонстрировала окно на третьем этаже, откуда, как сказал ведущий, стрелял снайпер. Там, на лестничной площадке, лежали двое. С первого взгляда я узнала Корня. Он был мертв. Во втором оказалось тоже что-то знакомое. Когда оператор нашел другой ракурс, я узнала того плешивого мужичка, который сотрудничал с дамой-злодейкой, я видела его в Сосновском парке. Лежавшие внизу, очевидно, были рядовые бандиты двух преступных группировок. Собственно, про нашу соседку-злодейку не было сказано ни слова, очевидно, она сумела скрыться.
— Чем нам это грозит? — спросила я Эрика, пока он еще окончательно не потерял голову от моего шикарного вида.
— Думаю, что ничем. Дело у нее не выгорело, сюда она больше явиться не сможет, побоится. А возможно, милиция ее и так найдет, из-за перестрелки. А я хочу выбросить ее из головы в буквальном смысле слова. Давай жить по-человечески. Сейчас я хочу есть, пить и… — Внезапно он повернул меня к свету, потом отступил на шаг, и глаза его вспыхнули зеленым огнем, как у мартовского кота на крыше:
— Слушай, я совершенно не хочу есть! — крикнул он, подхватив меня на руки.
Спрашивается, зачем я два часа возилась с прической?
Через некоторое время я сочла возможным начать разговор:
— Эрик, я должна задать тебе очень важный вопрос!
— Я знаю, что ты хочешь спросить и отвечу: да, я тебя люблю.
Я замялась:
— Видишь ли, мне, конечно, очень приятно это слышать, но я хотела спросить, что мы, собственно, будем делать с препаратом Валентина Сергеевича?
— Ты считаешь, что это важный вопрос? — В голосе его звучало разочарование.
— А ты считаешь, что нет? — мгновенно вскипела я.
— Нет, потому что этот вопрос я уже решил, — невозмутимо ответило это белобрысое чудовище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
На улице возле входа в банк, картина была еще страшнее. Боевики «Арвена» истекали кровью — когда началась стрельба, Толечка и его бритоголовый напарник, как было оговорено заранее на случай серьезного сопротивления, прикололи их десантными ножами, но сами были тут же убиты выстрелами из окна. Девушка-бухгалтер лежала среди четырех трупов, тонко постанывая от боли и страха. Случайная пуля из обреза ранила ее в ногу, но шок был так силен, что она этого не замечала.
Охранник банка, услышав стрельбу, срочно вызвал опергруппу, но буквально за полминуты до ее появления и сразу после того, как стихли выстрелы, машина с затемненными стеклами сорвалась с места, на секунду остановившись возле груды трупов. Дверцы распахнулись, из машины высунулась женская рука. Она схватила коричневый кожаный чемоданчик, который лежал на тротуаре чуть в стороне, но, очевидно, женщина поняла по его весу, что чемоданчик пустой, потому что она тут же бросила его обратно на мостовую. Дверца захлопнулась, и машина на огромной скорости умчалась в направлении Приморского шоссе.
Отъехав от города километров десять, Андрей затормозил, остановил машину на обочине шоссе и повернулся всем корпусом к сидящей рядом Романцовой. В его серых глазах растерянность смешалась с холодной злобой.
— Ну, и что теперь? — спросил он голосом, дрожащим от испуга и ярости. — Где твои обещанные большие деньги? Столько народу замочили, Витек тоже наверняка погиб, нас теперь вся городская ментовка искать будет — и все через твои блестящие идеи!
Александра Петровна молчала, не желая показывать ему свою слабость. Мимо по шоссе проносились машины.
— Отъедем еще немножко, на тот проселок, — по возможности спокойно обратилась она к Андрею, — чтобы глаза на шоссе не мозолить.
Он угрюмо подчинился. Александра Петровна достала из сумочки сигареты, дала прикурить ему. Следовало успокоиться и подумать, что делать дальше. Жуткие события, происшедшие только что у банка, произвели на нее сильное впечатление. Еще ни разу в своей жизни Романцова так близко не видела смерть. Какие-то бандиты напали на людей Виктора, стараясь отнять деньги. Наверняка это его разборки. И поделом ему, в следующий раз будет осторожнее, а то стал слишком самонадеян. Александра Петровна поперхнулась дымом, когда сообразила, что Виктор, очевидно, тоже погиб, иначе он не дал бы им уйти. Но все это неважно по сравнению с тем, что денег-то в чемоданчике не оказалось! И тому возможны две причины: либо деньги просто задержались где-то и пришли бы завтра или послезавтра, либо же вообще на счет «Арвена» никто не переводил никаких денег. Значит, проклятый немец сумел вывернуться и обмануть ее. Значит, силы ее внушения не хватило, чтобы полностью подчинить его своей воле, ее мозг не может больше концентрироваться, она слабеет…
Андрей смотрел на нее, сузив глаза.
— Ну, дружок, — Александра Петровна погладила его по голове и постаралась говорить как можно спокойнее, — ничего страшного не произошло. Деньги теперь, конечно, мы упустили — все Витя со своими недоумками…
Пока она молча предавалась грустным размышлением, до Андрея тоже кое-что дошло.
— При чем тут Витя? — закричал он тонким фальцетом. — Ты думаешь, я не понял, что денег в банке вообще не было? А это значит, что вся твоя афера лопнула как мыльный пузырь! Не вышло у тебя ни фига, вот что!
Слабо тебе! — истерически кричал он. — Старая ты развалина!
Он осмелел от страха перед милицией и не соображал уже, что говорит. Вернее, соображал, со злобой подумала Александра Петровна, но перестал ее бояться, понял ее слабость.
— Что ты, дружочек, — проговорила Романцова спокойно, сжав руки на коленях, чтобы не видно было, как они дрожат от проклятого препарата, — Бог с ними, с деньгами, другие достанем.
— Достанем? — заорал Андрей, брызгая слюной. — Милиция нас достанет, вот что.
Ведь если денег нет, значит, немец проклятый все знает, значит, он догадался. Теперь начнут шерстить всех у него на фирме, меня же девчонка продаст!
— А что она про тебя знает? — деловито поинтересовалась Романцова.
— Многое, — неохотно признался Андрей.
— Как же ты так неосторожно? — кротко проговорила Александра Петровна.
— Как же, как же… Сама говорила: добудь сведения любым способом… И я свою работу выполнил! — Он снова впал в неистовство.
— Вот и хорошо, вот и умница, — бормотала Александра Петровна, напряженно о чем-то раздумывая. — Все наладится, главное, что мы живы… А таких головорезов, как Витя, мы сколько угодно найдем…
— Знаю, — зло проскрежетал Андрей, — и таких, как Витя, найдешь, и таких, как я…
Но я один у ментов отдуваться не стану…
— Что ты, что ты, милый, — Александра Петровна почувствовала смертельную опасность и напрягла свой мозг, разрушенный постоянным употреблением проклятого препарата. Утром она на всякий случай приняла двойную дозу, и действие еще не закончилось. Потихоньку, сохраняя на лице спокойное и ласковое выражение, она влезла в сознание Андрея и поняла, что он собирается убить ее и выбросить из машины, руководствуясь скорее страхом, а не доводами разума. Следовало срочно переходить к активным действиям, пока он не сообразит, что после убийства сможет взять в ее квартире, от которой наверняка у мерзавца был ключ (в последнее время частенько он проводил ночи в ее постели), кое-какие деньги и вещи и скрыться.
Александра Петровна еще сильнее напрягла мозг и от пассивного прощупывания перешла к быстрым действиям, чтобы он не успел ничего заподозрить.
Андрей прикрыл глаза и откинулся на сиденье.
— Вот так, дружочек, — приговаривала Атександра Петровна, передвигая мужчину на пассажирское кресло и занимая его место за рулем, — вот так, милый…
Она проехала по знакомой проселочной дороге километров шесть и снова свернула — теперь уже вовсе по бездорожью, — добралась с трудом до небольшого, но глубокою лесного озера. Сюда редко кто заезжал даже летом: вода в озере была мутная, тинистая, покрытая ряской.
— Вот так, дружочек, — снова повторила Александра Петровна.
Она вытащила вялого, почти спящего Андрея из машины, ни на минуту не разрывая контакт с ним, чтобы он не пришел в себя, обхватила его и подвела к самому берегу. Идти пришлось метров двадцать, потому что Александра Петровна побоялась подъехать ближе, уж больно топко. Хороша же она будет, если застрянет в этой глуши, помочь-то некому, да и не нужно, чтобы ее видели…
На берегу она отпустила Андрея — молодой крепкий мужчина стоял, покачиваясь, как пьяный Александра Петровна, не ожидая, когда он очухается, резко стукнула его по голове гаечным ключом. Отвратительно хрустнула кость, Андрей удивленно ахнул и свалился с обрыва в темную маслянистую воду. Туда же полетел гаечный ключ. Поверхность озера на короткое время забурлила, покрылась пузырьками болотного газа, но скоро все стало таким же ровным и тихим, как несколько минут назад.
Александра Петровна потерла пульсирующие тупой болью виски и пошла к машине.
Это было необходимо — Андрей был опасен, очень опасен. Даже если сейчас она смогла бы убедить его, что в будущем он поймет, что ему не было смысла убивать курицу, которая несет золотые яйца, все равно он стал непредсказуем. Он нервничал бы, делал глупости и рано или поздно привел бы в ее квартиру милицию. Так что поделом сопляку, в одном он был прав: если нужно будет, она таких, как он, найдет сколько угодно. Если будет нужно…
Александра Петровна занималась самообманом: в глубине души она прекрасно понимала, что больше не сможет заниматься тем же бизнесом — ее мозг безнадежно измучен, выжат как лимон, долго в таком режиме она не протянет, да и запасы препарата почти иссякли.
Ну что ж… Кое-какие деньги у нее пока есть, делить их теперь не с кем — и Витя, и Андрей отбыли в мир иной. Одной ей этих денег хватит на какое-то время. Теперь же она должна отдохнуть… Отдохнуть.
С трудом развернувшись, она выехала из леса на проселок, доехала до шоссе и повернула к городу. Внезапно ее обуял страх, что машина уже в розыске, что все посты ГАИ теперь будут искать ее по номеру. Машину эту достал Витя специально для операции у банка, так что она, возможно, краденая. Да еще могли запомнить номер" свидетели у банка, так что риск возрастал вдвое. Не доезжая до поста ГАИ, Романцова опять свернула в лес, внимательно оглядела салон машины, вытерла руль и сиденья и вышла, оставив ключи внутри.
Сегодня на ней не было осточертевшего чужого голландского пальто и парика рыжего не было. Сегодня она ничем не напоминала Марию Николаевну Амелину.
Романцова повязала голову темной косынкой, удержалась от соблазна надеть темные очки — осенью, в ненастный день это казалось бы странным, а что странно, то всегда запоминается. Она поплотнее запахнула полы длинной кожаной куртки и спрятала в полиэтиленовый пакет дамскую сумочку.
Через полчаса на остановке рейсового автобуса уныло мерзла немолодая, достаточно просто одетая женщина. Никто не обратил на нее внимания.
* * *
Как только у банка началась стрельба, Эрик рванул машину с места, чтобы успеть удрать из этого района до приезда опергруппы. Мы на полной скорости проскочили мимо банка и видели четыре трупа, лежащие на асфальте недалеко от двери. Кто такие, я не смогла разобрать, только по размерам определила Толечку Маленького. Я даже расстроилась — ведь именно он в свое время по доброте душевной отдал мне полбутылки своего пива. Но у бандитов риск — это профессиональное.
Эрик привез меня домой и сразу же буквально силой протащил в свою квартиру, не слушая никаких возражений. После этого он закинул туда же Горация и ушел на работу, предварительно взяв с Горация обещание, что он будет охранять меня и ни за что не выпустит из квартиры до вечера, пока он, Эрик, не явится с бутылкой шампанского, чтобы отметить наше избавление от неприятностей.
Намерения были у меня самые благие.
Я решила смирно сидеть дома и заниматься уборкой Эриковой квартиры. Но, поскольку у него и убирать-то было нечего — все вещи лежали на своих местах и даже пыли почему-то не было, то я быстро заскучала. Часа два я потратила на подхалимаж. Я подлизывалась к Горацию, чтобы он выпустил меня из квартиры на полчасика. Потому что не могу же я на торжественном ужине со свечами и шампанским быть в простых брюках!
Нет, обязательно нужно надеть наконец то черное трикотажное платье, а к нему сделать соответствующий макияж и прическу. Гораций был неумолим, пока я не догадалась подкупить его свиной отбивной. После отбивной он подобрел, отошел от двери, и я отважилась сделать вылазку. На площадке шестого этажа было тихо, а внизу перекрикивались рабочие. В моей квартире тоже было все спокойно. Я проверила препарат Валентина Сергеевича, лежавший под ванной, быстренько собрала вещички и удалилась, позвонив Неониле, чтобы она оповестила всех мужей, что со мной все в порядке, я никуда не делась, а то кто-нибудь из них еще припрется меня спасать в самый неподходящий момент.
— Эрик пришел, когда мы с Горацием смотрели по телевизору криминальные новости.
Показали результаты перестрелки у банка, гору трупов, затем камера продемонстрировала окно на третьем этаже, откуда, как сказал ведущий, стрелял снайпер. Там, на лестничной площадке, лежали двое. С первого взгляда я узнала Корня. Он был мертв. Во втором оказалось тоже что-то знакомое. Когда оператор нашел другой ракурс, я узнала того плешивого мужичка, который сотрудничал с дамой-злодейкой, я видела его в Сосновском парке. Лежавшие внизу, очевидно, были рядовые бандиты двух преступных группировок. Собственно, про нашу соседку-злодейку не было сказано ни слова, очевидно, она сумела скрыться.
— Чем нам это грозит? — спросила я Эрика, пока он еще окончательно не потерял голову от моего шикарного вида.
— Думаю, что ничем. Дело у нее не выгорело, сюда она больше явиться не сможет, побоится. А возможно, милиция ее и так найдет, из-за перестрелки. А я хочу выбросить ее из головы в буквальном смысле слова. Давай жить по-человечески. Сейчас я хочу есть, пить и… — Внезапно он повернул меня к свету, потом отступил на шаг, и глаза его вспыхнули зеленым огнем, как у мартовского кота на крыше:
— Слушай, я совершенно не хочу есть! — крикнул он, подхватив меня на руки.
Спрашивается, зачем я два часа возилась с прической?
Через некоторое время я сочла возможным начать разговор:
— Эрик, я должна задать тебе очень важный вопрос!
— Я знаю, что ты хочешь спросить и отвечу: да, я тебя люблю.
Я замялась:
— Видишь ли, мне, конечно, очень приятно это слышать, но я хотела спросить, что мы, собственно, будем делать с препаратом Валентина Сергеевича?
— Ты считаешь, что это важный вопрос? — В голосе его звучало разочарование.
— А ты считаешь, что нет? — мгновенно вскипела я.
— Нет, потому что этот вопрос я уже решил, — невозмутимо ответило это белобрысое чудовище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32