– Что вы, господин судья, я же себе не враг! Стоит мне назвать его имя – и мне не жить. Достанут даже в тюремной камере – у этого человека везде есть свои люди!
Рагунат недолго допрашивал преступника. После вынесения приговора судья покинул здание, но перед его глазами все еще стоял этот невзрачный человек, рожденный в нормальной семье.
Он стал вором и бродягой из-за ошибки своего отца, посчитавшего себя оскорбленным. А ведь Басант не родился с дурными наклонностями, преступником его сделала жизнь, поставившая мальчика в жестокие условия, дав ему выбор: или умереть от голода, оставаясь честным человеком, или выжить, став вором. Вначале Басант крал, чтобы прокормиться, потом грабил, потому что не умел делать ничего другого, да и не хотел порвать со своей преступной жизнью, и вот теперь он снова в тюрьме.
Рагунат выполнил свой долг, но почему-то не чувствовал удовлетворения. За долгие годы работы в суде перед ним прошли сотни обвиняемых, многих из них Рагунат приговорил к тюремному заключению, их лица стерлись в памяти, и никогда он не испытывал сомнения или сожаления, но сегодня его душу раздирали противоречия.
Иные чувства испытывала Лиля. Она искренне радовалась, видя, как переменился ее сын. Ей очень понравилась Рита, она сразу поняла, что эта девушка из хорошей семьи, прекрасно воспитана, с отличным образованием, но ведь и ее сын тоже преуспевает в делах. Слава Богу, хозяин не посылает его в длительные командировки, как раньше. Конечно, она хотела, чтобы Радж стал судьей, – не получилось, зато будущая, невестка скоро будет адвокатом.
Лиля уже называла Риту невесткой, хотя только мысленно, она боялась сглазить. В ее жизни было много горя, и Лиля радовалась, что все несчастья наконец-то позади, и, может быть, вскоре она будет нянчить внука: Лиля так хотела стать бабушкой!
Она даже пошла в храм, чтобы умилостивить богов, так мечтала Лиля держать в руках розового, лепечущего младенца. Это будет мальчик, она не сомневалась, он обязательно станет судьей, как хотелось ей когда-то.
В храме было тихо и прохладно, хотя на улице палила сорокаградусная жара. Лиля прошла мимо каменных колонн, покрытых кружевом резьбы, ступая босыми ногами по мраморному полу: так же, как и все остальные, она оставила обувь перед входом.
Храм освещался множеством горящих светильников, рассеивающих таинственный полумрак, из которого выступала бронзовая статуя бога Рамы. Лиля вгляделась в лицо погруженного в созерцание Бога.
Он отрешился от всего земного, уставший после победы над злым демоном Раваной. Но Лиля знала, что, кроме этого славного подвига, Рама выгнал жену Ситу из дома. Грустная история напомнила ей собственную драму. Что ж, надо не терять надежды на перемены к лучшему, вот и она дождалась счастливых дней. Все начинает налаживаться.
Лиля прошла в следующий зал. Дымящиеся ароматические палочки источали душистый, пряный аромат. Посреди круглого зала стоял лингам – символ животворящей мощи Шивы – цилиндрический кусок темного мрамора, установленный вертикально. Сверху на лингам тонкой прерывающейся струйкой сбегала вода. Она омывала цилиндр и по узкому желобу стекала в небольшое углубление в мраморном полу.
Возле лингама сидел бритоголовый жрец, его обнаженный торс охватывал через плечо толстый витой шнур – знак принадлежности к касте брахманов. На лбу жреца белело несколько полосок.
Лиля встала в очередь, медленно движущуюся в благоговейном молчании.
Дойдя до священного лингама, Лиля зачерпнула ладонью воды из углубления в полу, отпила глоток, мокрой рукой провела по лицу и шее. Брахман обмакнул палец в белую пасту и нанес причащаемой несколько отметин на лбу.
Из храма Лиля вышла в прекрасном настроении, ее душу наполняло светлое, чистое чувство.
Она прошла сквозь толпу, мимо торговцев сувенирами, продававшими с лотков безделушки из розового дерева, фигурки, выточенные из слоновой кости и сандала, которые охотно раскупали приезжие, разморенные непривычной жарой.
«Теперь все будет хорошо, – думала она, – бог Рама поможет нам избежать несчастий, и удача посетит наш дом».
Глава двадцать восьмая
На морской волне покачивалась рыбацкая лодка, привязанная веревкой к потемневшему от времени столбу. Прохладный вечерний ветер овевал прислонившуюся к мачте Риту, мечтательно смотревшую на полную луну. У ее ног сидел Радж, он тоже глядел в небо, но его мысли были не такие радужные.
Они не знали, что когда-то вот так сидели у берега реки Рагунат и Лиля, тоже мечтали и смотрели на луну. Ночное светило все то же, оно ничуть не изменилось, но сколько перемен произошло с людьми, еще недавно парившими влюбленной душой в облаках!
Рита потрепала Раджа за волосы.
– Радж! Радж! О чем ты думаешь?
– Так…
Не удовлетворенная таким уклончивым ответом, ока дернула его за густую черную шевелюру:
– Иди сюда.
– Куда?
– Ко мне.
– Зачем?
– Так… – передразнила его девушка, но Радж не поддержал игры. В конце концов Рита заметила, что с ее возлюбленным творится что-то неладное: он помрачнел, погрустнел. Может, он охладел к ней? Нет, это невозможно, но что же мучает его, что лежит тяжелым камнем на его душе, и почему он не сбросит эту тяжесть, ведь она готова разделить с ним не только радость, но и горе?
Если он не говорит сам, Рита решила первой начать разговор:
– Ты не смотришь на меня, ты смотришь на луну…
– Нет, на облако.
– Отчего ты видишь только черное облако? Почему ты замечаешь в жизни только темную сторону? Ведь жизнь прекрасна и полна любви. Отчего ты все время грустишь, не можешь мне сказать?
Рита присела перед Раджем, чтобы видеть его глаза, чтобы прочесть в них правду.
– Тебе я все могу сказать, – медленно ответил Радж, глядя на нее с любовью и нежностью.
– Да, говори, пожалуйста. Я очень хочу, чтобы ты мог мне все сказать.
Радж некоторое время собирался с духом, обдумывая, с чего начать.
– Рита, мы не виделись с тобой двенадцать лет, за это время многое изменилось.
– Да, да. Это же самое сказал мой опекун, но по-моему это не так. Ты же видишь, дружба наша осталась прежней и мы по-прежнему вместе.
Рита прильнула к своему возлюбленному, словно боясь, что кто-то отнимет его у нее.
– Он сказал правду, Рита, – глухим голосом проговорил Радж, проведя рукой по блестящим под луной волосам девушки. – Ведь ты обо мне ничего не знаешь, не знаешь, чем я занимаюсь, кто я, как я жил все эти годы, – ты ничего вообще обо мне не знаешь!
– Я ничего и не хочу знать. Я знаю одно, ты – это ты, и я люблю тебя!
Набежавшая волна неожиданно качнула лодку, приподняв ее и тут же бережно опустив на шелковистую зеленоватую воду, расцвеченную лунной дорожкой, которая уходила далеко в море, словно маня за собой в неведомые дали, где жизнь прекрасна и нет забот и волнений.
– Рита, какая ты хорошая, – улыбнулся Радж, обезоруженный таким искренним проявлением чувств, той непосредственностью, с которой это было сказано. – Ты совсем как ребенок!
Девушка тряхнула головой, разметав по плечам вьющиеся волосы, как когда-то она задорно взмахивала большими белыми бантами.
– Ты сам ребенок, – Рита улыбнулась, сверкнув ослепительно ровными зубами;– ты просто дикарь, да, да, дикарь, – засмеялась девушка.
– Хорошо, пусть так, пусть я дикарь, – сказал смягчившийся Радж.
Рита повернулась и села, прислонившись к юноше спиной, глядя в небо. Черная рваная туча медленно сползла в сторону, обнажив круглый диск луны, блестящий, словно выкованный из серебра.
– Вот она, луна, – сказал Радж, рассматривая небесное ночное светило, будто увидел его в первый раз.
Луна всегда была товарищем в его делах, она освещала темные дела, в которых он участвовал вместе с Джаггой, но сейчас Радж не хотел думать ни о Джагге, ни о делах. Сейчас луна была такой, какой и должна быть всегда – вечной спутницей влюбленных.
– Смотри, луна смеется! – сказала Рита и засмеялась.
К ней опять вернулось хорошее настроение, она радовалась, видя, что ее возлюбленный опять улыбается. Хотя он и говорил что-то непонятное, намекал на какие-то темные стороны своей жизни, но Рита не желала думать ни о чем дурном – ведь они снова вместе, рядом, им хорошо, так зачем омрачать этот прекрасный вечер.
– Да, – вспомнила она, – ведь у меня скоро день рождения, и я приглашаю тебя в гости.
– День рождения? Сколько же тебе исполнилось лет? – поинтересовался Радж. – Двадцать?
Рита слегка обиделась.
– Разве ты не знаешь, что у девушки нельзя спрашивать, сколько ей лет? Двадцать один год.
Радж перехватил ее, когда она попыталась встать, и нежно поцеловал.
– Нет, нет! – испуганно вскрикнула девушка. – На нас смотрят!
– Кто смотрит? – удивился Радж.
Он оглядел пустынный берег, на котором никого не было, кроме чаек. Вдали сверкал огонь маяка, рассекающий лучом света тьму, чтобы рыбацкие лодки могли вернуться домой. В мире стояла удивительная тишина, нарушаемая только легким плеском волн. Казалось, кроме них, никого из людей не осталось на этой земле и все вокруг принадлежит им.
Радж еще раз взглянул на берег и спросил:
– Кто же на нас смотрит?
Рита уже перебежала на корму и оттуда, чувствуя себя в безопасности, лукаво ответила:
– За нами подглядывает луна!
Она засмеялась, села, опустив ноги в теплую ласковую воду, в которой колебалось маслянистое отражение ночного светила. На душе ее было так хорошо и радостно, что захотелось петь, и она запела для своего возлюбленного:
Если вдруг уйдешь ты тайною тропою,
Сердце мое ты унесешь с собою.
О месяц прекрасный,
Взгляни с поднебесья,
Я тебе свою тайну открою…
Сердце девушки хранило одну тайну, чистую девичью тайну, которую она хранила от посторонних глаз, – свою любовь.
Радж подхватил эту песню:
О месяц прекрасный и ясный,
Взгляни с поднебесья,
Я тебе открою свою тайну…
Но Радж вкладывал в слова песни совсем другой смысл. Он действительно хранил тайну, ему было что скрывать от Риты, и Радж не смог, не нашел в себе силы рассказать ей все.
Да и как можно открыть девушке, доверчивой, словно ребенок, всю грязь, весь ужас его жизни? Рита прожила то время, которое он проводил по тюрьмам, совсем в другом мире. Там не было голода, нищеты, там не встречались такие люди, как Джагга. Что будет, если он скажет правду? Между ними разверзнется бездна, заглянуть в нее по силам не каждому, выдержит ли Рита? Настолько ли крепкой окажется ее любовь, чтобы вынести такое испытание?
В морской воде отразилась счастливая девушка и луна, которую заслонила фигура Раджа, шагнувшего к девушке. Легкая рябь соединила их вместе и превратила отражение в сверкающую мозаику.
– Нет, нет! – вскричала девушка. – Если ты сделаешь еще шаг, лодка опрокинется.
Рита отбежала на нос утлого суденышка, угрожающе покачнувшегося под влюбленной парой.
– Что же делать? – спросил Радж.
Рита посмотрела юноше в глаза. Его взгляд сказал ей обо всем. Такие глаза не могли лгать, пусть у него есть что-то страшное в прошлом, но она чувствовала, что Радж не обманывает ее, он действительно любит.
– Ну и пусть опрокинется, – тихо сказала девушка.
Радж шагнул к ней, развернувшийся парус укрыл их от нескромной луны.
Глава двадцать девятая
В этот вечер Рагунат опять задержался на работе. Он спешил домой, представляя себе, как волнуется Рита.
Двери ему открыл старый слуга, и Рагунат сразу заметил, что тот чем-то озабочен.
– Что дома? – спросил судья. – Все в порядке?
– Простите, господин, госпожа Рита все еще не возвращалась из колледжа.
– Что такое?!
Судья подумал, что он ослышался – Рита никогда не опаздывала, и если ее до сих пор нет дома, значит, случилось непредвиденное. Рагунат сразу же вспомнил ее слова: «Я познакомлю вас с Раджем…»
Да, это мог быть только он, тот самый парень, из-за него она задержалась. Но где же они?
Рагунат представил себе их свидание под луной. Его сердце наполнилось тяжелым чувством, которое тут же отозвалось ноющей болью. Вор, он самый настоящий вор, этот Радж! Он намеревается украсть у него самое дорогое, что есть в жизни, – его воспитанницу, его Риту!
Ну нет, судья посадил за решетку сотни воров, он сможет отстоять то, что принадлежит только ему, он сможет защитить Риту от гнусных посягательств какого-то молодого прощелыги.
– Прикажете подавать обед, господин? – почтительно осведомился слуга.
– Что? Какой обед? – удивился Рагунат. – Ах, да… Нет. Я буду ждать, когда вернется Рита. Убирайся! – вдруг разозлился он.
Слуга, испуганно кланяясь, исчез в глубине дома. Рагунат поднялся в свой кабинет, сел за стол, достал из портсигара сигарету и закурил, хотя врач категорически запретил ему прикасаться к табаку.
Прямо перед ним висели огромные часы, их бой прогремел словно гром, оглушивший Рагуната. Пробило девять ударов, отозвавшихся в голове судьи похоронным звоном.
Все слуги в доме попрятались, никто не хотел попасть под тяжелую руку судьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37