Не так давно умер последний из Проклятого народа, кто мог разобраться в них. Так вот. Эти книги рассказывали о странных способностях запретной пещеры. Мы никогда не принимали на веру эти сказки, но то, что произошло с тобой, доказывает их справедливость. Если тебе интересно…
– Конечно, интересно.
– Немного из прошлого. Наши предания рассказывают, что во время великого бедствия, обрушившегося на некогда великий народ, каким были мы все, через Запретную пещеру прошло всего около тридцати пар. Так сказать, каждой твари по паре. Эксперимент, так это называлось. Остальные либо умерли, либо стали нашими предками. Из тех тридцати пар получились те, кто сейчас себя называет жителями джунглей. И заметь, что их количество во много раз превышает то число, которое указывалось в книгах. Теперь ты догадываешься, о чем мы?
Мил примерно представлял, в каком русле пойдет дальнейший разговор, но счел за лучшее выслушать это из уст самих мутантов.
– За несколько десятков лет численность жителей увеличилась неимоверно. Собственно, и мы не стояли на месте, но нам всегда казалось, что мы заслуживаем большего. Итак, самое основное. Если Пришельцы пройдут через Запретную пещеру, мы будем иметь в наличии около шестисот новых семей, которые через несколько лет дадут такой приплод, что нам будет нечего бояться увеличения количества нашей стаи.
Ай да мутанты. Ай да стратеги. Они хотят и рыбку поймать, и все остальное в том же духе! Потенциальных охотников превращают в потенциальных жертв. Если верить их словам, то джунгли наводнятся новыми жителями. И тогда пей, гуляй – не хочу. Умно, ничего не скажешь. И мутанты хотят, чтобы в этой афере участвовал он, Мил, офицер, давший клятву в защиту человечества.
– Но на сегодняшний день, Чокнутый, нам требуется одно. Ты должен предоставить нам возможность беспрепятственно пройти в поселок. А дальше не твоя забота. Мы уж найдем способы согнать Пришельцев в Пещеру и стать теми, кто нам нужен. Больше жителей – больше пищи. Что скажешь, Чокнутый?
– Что я могу сказать? Может быть, я проберусь в город. И может быть, сниму защиту. И может быть, вы войдете в город с моей помощью. Перережете все население и станете господствовать в джунглях с оружием людей. Я повторяю: может быть. Потому что даже если я соглашусь, то все равно идея глупа. Как только правительство узнает, что новый город опустел, на планету заявятся новые поселенцы, лучше вооруженные, более умные, менее беспечные. Начнут копаться, разбираться, и тогда до вас точно доберутся.
– Мы думали об этом, Чокнутый. Но к тому времени мы станем слишком могущественными, чтобы суметь противостоять новым Пришельцам. Как только город будет наш, мы займем его, научимся управлять всеми странными машинами, оружием. И мы не завидуем тем, кто прилетит на нашу планету.
– На вашу планету? Но это планета и жителей джунглей! Или вы отводите им роль вечного мяса?
– Это жизнь, Чокнутый. Ты разве не знаешь, что побеждает сильнейший?
– Тогда вы ошиблись, обратившись ко мне. Неужели вы думаете, что я смогу собственными руками обречь своих же сородичей и жителей джунглей на смерть?
– Это сделаешь либо ты, либо кто-то другой. Но достаточно на сегодня разговоров. Мы старые люди и устали. Тебя отведут к твоим друзьям, если, конечно, у них есть право так называть себя. А завтра, когда ты все обдумаешь, мы закончим наш разговор.
Из темноты выскочило несколько мутантов. Одни из них подскочили к старикам, подняли их и понесли куда-то в темноту. Несколько бледных мешком окружили Мила и стали наседать на него. Волей-неволей пришлось пятиться в ту сторону, где было свободное место. Впрочем, это истязание длилось недолго. Пол под ногами Мила оборвался, и он сорвался в яму. Короткий, но запоминающийся полет, и он приземлился, как и все кошки, на четыре лапы.
– Ну наконец-то! Жив!
Мил двинулся в сторону знакомого голоса, но уперся в ржавую металлическую решетку. Он попробовал с ходу проломить ее, но ничего не вышло.
– И даже не пытайся, приятель. – Квар грустно смотрел на него с той стороны. – Бобо уже пытался разорвать паутину, но она слишком крепка.
– У вас все в порядке? – поинтересовался Мил, вглядываясь в кромешную темноту.
– Да. Спихнули поодиночке. Все здесь, и все относительно здоровы. Альвареза только успокоиться не может.
В темноте слышалось упрямое сопение, скрежетание и редкие удары чего-то массивного о пол.
– Чего это он?
– Пытается выбраться через верх. Но скорее всего ничего не получится. И так до крови весь разбился.
– А Шейла?
– А что Шейла?
Мил даже себе не мог объяснить, почему он спросил у старой пантеры о девчонке.
– С ней все в порядке?
Квар посопел, помолчал, но потом выложил:
– Знаешь, Мил, я, конечно, уважаю тебя. Ты силен, умен и все такое прочее. Но закон джунглей гласит, что альбинос не имеет права на продолжение рода.
– Да ты что, старик? – Возмущению Мила не было предела. – Ты вообще соображаешь, о чем сейчас сказал? Ты что думаешь? Чтобы я, человек, вздумал ухлестывать за твоей зверюгой? Да я…
– Жаль, что ты сейчас за паутиной, – вздохнул староста. – Я б тебе по-стариковски шею-то надрал за слова дерзкие. Ишь ты! За зверюгой ухлестывать! А сам-то ты кто? Рожа альбиносская.
Мил хотел было хорошенько разозлиться, но потом передумал и, свалившись на землю, зашелся в смехе.
– Эй, Чокнутый, ты что?
Мил смеялся не оттого, что слова старика показались ему смешными. Вовсе нет. Он смеялся от страха. Именно от того страха, который заставляет сходить людей с ума и заниматься бог знает какими делами. Именно сейчас Мил вдруг ясно почувствовал, что назад дороги нет и не будет, что ему придется всю сознательную жизнь провести в шкуре пантеры. И незачем тешить себя надеждами на обратное превращение. Чудес не бывает. И ему больше никогда не встать на две ноги и не помахать двумя руками.
Вряд ли даже Квар, с его отработанным долгими годами чутьем, понял, что смех Чокнутого незаметно перешел в отчаянный скулеж. Мил катался по полу, скобля острыми когтями камень, страдая от невыносимого отчаяния.
– Чокнутый! Ты где?
Мил узнал голос Шейлы. И эти звуки сделали с ним чудо. Они уняли дрожь, вернули на место сердце. Жизнь продолжается, и, наверное, все-таки стоит ее принимать такой, какова она на самом деле.
– Меня зовут Мил. – Мил неуклюже протер глаза и подошел к решетке.
– Да ладно тебе. Чокнутый, Мил – какая разница. Что с тобой? Что-то случилось?
– А что могло случиться?
– Отец только что отыскал меня. Сам весь на нервах. Толкнул и говорит, иди, мол. Там твой избавитель появился. Сейчас и другие подойдут. Как ты? Нормально?
Мил не успел даже ничего подумать и сделать. Теплый мягкий язык Шейлы зацепил его подбородок и прошелся до самого кончика носа.
– Ты плакал?
Мил готов был провалиться сквозь землю. И не потому, что ему стало стыдно за свои слезы. Все объяснялось гораздо проще. Ему было чертовски приятно, что молодая пантера лизнула его.
– А, пропащий появился. – Только железная решетка спасла Мила от дружественности разом нагрянувших жителей. – Мы уж думали, что тебе каюк.
– Да все в порядке. – Мил подумал о том, что он рад встрече с жителями.
Когда первые страсти улеглись, Родж собрал экстренное собрание, на котором присутствовали все жители.
– Вместе влипли, вместе и думу думать станем. Тем более что это всех касается, – авторитетно заявил Родж, и никто ничего не посмел сказать против.
– Собрание буду вести я. – Мил решил, что хватит с него оставаться послушным исполнителем. Пора брать власть в свои руки. Вернее, лапы, сразу же поправился он. – На повестке два вопроса. Первый – введение в политическую и экономическую ситуацию.
– Чего-чего? – не понял Бобо.
– Я сказал, что объясню всю неприглядность сложившейся ситуации. А вторым вопросом – как из всего этого дерьма выбраться.
В течение получаса Мил старательно, стараясь не пропускать ни единой мелочи, рассказал жителям все, что узнал за последнее время. Со всеми подробностями, плохими и хорошими, которых, впрочем, было настолько мало, что о них даже не стоило вспоминать.
– Таким образом, на сегодняшний день передо мной стоит одна проблема: что делать? Можно принять предложение мутантов и попробовать выполнить то, что они требуют. Или отказаться, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Если вы спросите, что думаю я, то отвечу честно – не знаю. Первый вариант противен мне по двум причинам. В городе находятся мои сородичи, и мне не хотелось бы, чтобы они оказались предметом охоты.
– А второй?
– Даже если я откажусь, это ни к чему не приведет. Вернее, даже совсем наоборот. Мутанты станут попросту истязать вас поодиночке до тех пор, пока все или не умрут, или я не соглашусь.
– М-да! – Родж почесал за ухом. – Задачку ты нам подкинул. Что хочешь, то и делай.
Задумался и Квар. Ему приходилось тяжелее, чем любому из присутствующих. От будущего решения зависела не только его жизнь, но и жизни членов его стаи, одной из которых была дочь. Он бы еще смог смириться, если бы речь шла только об одной его жизни. Но сейчас Квар ругал себя последними словами за то, что поддался уговорам Шейлы и взял ее с собой. Непростительная глупость.
– Надо соглашаться.
В темноте не было видно морд, но Квар чувствовал, что все смотрят туда, где должен был находиться он.
– Основание? – Это Альвареза ввернул умное словечко.
– Свои соображения я скажу только Чокнутому. Лично я не уверен, что…
Квар не стал заканчивать. Все и так поняли, что имел в виду староста. Никто не мог гарантировать, что их не подслушивают. Квар прижался вплотную к решетке и высказал все, что думал.
В общем-то, у Мила вертелось что-то подобное в голове, а соображения пантеры только утвердили его в мысли, что сам он все решил для себя правильно.
– Если это сработает, то все будет нормально, – закончил Квар. – Если не возражаешь, я расскажу остальным.
Пока староста делился своими предложениями с остальными, Мил думал о том, что предприятие это – достаточно рискованное. Ставка самая обычная. Жизнь. И не только его.
Темнота тем хороша, что нет надобности размышлять над тем, день на дворе или ночь. Мил покрутился на месте и расположился около решетки. Остальные улеглись по другую сторону. Мил никак не мог заснуть. Он еще долго слышал, как Квар что-то сбивчиво доказывает Альварезу. Как тихо поскуливает во сне Ириза. Когда сон наконец настиг его. Мил думал только об одном – согласятся ли мутанты на его встречное предложение.
Толчок, достаточно сильный, чтобы рассердить любого жителя джунглей, поднял Мила на лапы.
– Какого черта!
– Следуй за нами, Чокнутый. – На сей раз мутантов было трое. Могли бы вообще прислать одного. В таких потемках нечего даже и думать что-то сделать. Ни хорошее, ни плохое.
Ориентируясь исключительно по запаху, Мил проследовал за мутантами по длинным изогнутым коридорам. Обычно в таких местах всегда веет сыростью, но Мил не слышал ни одного звука от падающих капель. Сухость невообразимая. Тут только он ощутил, как хочется пить.
– Эй, приятели, где тут у вас можно промочить горло?
Мутанты даже не подумали замедлить шаг. У них было только одно задание – привести Чокнутого, и они старательно его выполняли. Мил не стал настаивать. Когда сильно чего-то просишь, редко получаешь желаемое, а если и получаешь, то в совсем другом качестве и количестве. Закон вселенной. И еще Мил подумал, что было бы совсем неплохо вызвать в эти пещеры роту космического спецназа и выжечь все напалмом. Но так как данное событие было только несбыточным желанием, он не стал сильно задерживаться на этой мысли. Хотя и весьма привлекательной.
Его привели в ту же пещеру, что и накануне. Мил отметил, что на этот раз прибавилось немного мебели. Мутанты затащили внутрь большой плоский камень, на котором в настоящее время лежала тушка оленя.
– Присоединяйтесь, – пригласил его за стол один из вчерашних Стариков.
Мил не очень любил сырое мясо. Его больше привлекали многочисленные и разнообразные в джунглях плоды, которые приносила Ириза. Но с тех пор как он стал пантерой, должно многое измениться. Пантеры любят мясо, следовательно, и он должен придерживаться их гастрономических вкусов. Мил почувствовал, как во рту выделилась обильная слюна. Будь ты хоть человеком, хоть стрекозой, а жрать все одно хочется. Но едва Мил приблизился к камню, как по ноздрям резанул резкий запах.
– Так она у вас давно протухла, – несколько даже разочарованно доложил он, ощущая, что слюна в пасти разом исчезла. Хоть Мил и знал, что пантеры изредка балуются подобными деликатесами, но пересилить себя не смог.
– А вы еще больший привереда, чем ваши товарищи, они тоже отказались есть это мясо. Но у них довод совершенно другой. Ваша обезьяна, которая слишком много болтает и слишком громко шумит, заявила, что они объявили голодовку на неограниченный срок. Подохнут, и все. Глупо. Но если вы, уважаемый Чокнутый, не хотите, то мы не вправе заставлять вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
– Конечно, интересно.
– Немного из прошлого. Наши предания рассказывают, что во время великого бедствия, обрушившегося на некогда великий народ, каким были мы все, через Запретную пещеру прошло всего около тридцати пар. Так сказать, каждой твари по паре. Эксперимент, так это называлось. Остальные либо умерли, либо стали нашими предками. Из тех тридцати пар получились те, кто сейчас себя называет жителями джунглей. И заметь, что их количество во много раз превышает то число, которое указывалось в книгах. Теперь ты догадываешься, о чем мы?
Мил примерно представлял, в каком русле пойдет дальнейший разговор, но счел за лучшее выслушать это из уст самих мутантов.
– За несколько десятков лет численность жителей увеличилась неимоверно. Собственно, и мы не стояли на месте, но нам всегда казалось, что мы заслуживаем большего. Итак, самое основное. Если Пришельцы пройдут через Запретную пещеру, мы будем иметь в наличии около шестисот новых семей, которые через несколько лет дадут такой приплод, что нам будет нечего бояться увеличения количества нашей стаи.
Ай да мутанты. Ай да стратеги. Они хотят и рыбку поймать, и все остальное в том же духе! Потенциальных охотников превращают в потенциальных жертв. Если верить их словам, то джунгли наводнятся новыми жителями. И тогда пей, гуляй – не хочу. Умно, ничего не скажешь. И мутанты хотят, чтобы в этой афере участвовал он, Мил, офицер, давший клятву в защиту человечества.
– Но на сегодняшний день, Чокнутый, нам требуется одно. Ты должен предоставить нам возможность беспрепятственно пройти в поселок. А дальше не твоя забота. Мы уж найдем способы согнать Пришельцев в Пещеру и стать теми, кто нам нужен. Больше жителей – больше пищи. Что скажешь, Чокнутый?
– Что я могу сказать? Может быть, я проберусь в город. И может быть, сниму защиту. И может быть, вы войдете в город с моей помощью. Перережете все население и станете господствовать в джунглях с оружием людей. Я повторяю: может быть. Потому что даже если я соглашусь, то все равно идея глупа. Как только правительство узнает, что новый город опустел, на планету заявятся новые поселенцы, лучше вооруженные, более умные, менее беспечные. Начнут копаться, разбираться, и тогда до вас точно доберутся.
– Мы думали об этом, Чокнутый. Но к тому времени мы станем слишком могущественными, чтобы суметь противостоять новым Пришельцам. Как только город будет наш, мы займем его, научимся управлять всеми странными машинами, оружием. И мы не завидуем тем, кто прилетит на нашу планету.
– На вашу планету? Но это планета и жителей джунглей! Или вы отводите им роль вечного мяса?
– Это жизнь, Чокнутый. Ты разве не знаешь, что побеждает сильнейший?
– Тогда вы ошиблись, обратившись ко мне. Неужели вы думаете, что я смогу собственными руками обречь своих же сородичей и жителей джунглей на смерть?
– Это сделаешь либо ты, либо кто-то другой. Но достаточно на сегодня разговоров. Мы старые люди и устали. Тебя отведут к твоим друзьям, если, конечно, у них есть право так называть себя. А завтра, когда ты все обдумаешь, мы закончим наш разговор.
Из темноты выскочило несколько мутантов. Одни из них подскочили к старикам, подняли их и понесли куда-то в темноту. Несколько бледных мешком окружили Мила и стали наседать на него. Волей-неволей пришлось пятиться в ту сторону, где было свободное место. Впрочем, это истязание длилось недолго. Пол под ногами Мила оборвался, и он сорвался в яму. Короткий, но запоминающийся полет, и он приземлился, как и все кошки, на четыре лапы.
– Ну наконец-то! Жив!
Мил двинулся в сторону знакомого голоса, но уперся в ржавую металлическую решетку. Он попробовал с ходу проломить ее, но ничего не вышло.
– И даже не пытайся, приятель. – Квар грустно смотрел на него с той стороны. – Бобо уже пытался разорвать паутину, но она слишком крепка.
– У вас все в порядке? – поинтересовался Мил, вглядываясь в кромешную темноту.
– Да. Спихнули поодиночке. Все здесь, и все относительно здоровы. Альвареза только успокоиться не может.
В темноте слышалось упрямое сопение, скрежетание и редкие удары чего-то массивного о пол.
– Чего это он?
– Пытается выбраться через верх. Но скорее всего ничего не получится. И так до крови весь разбился.
– А Шейла?
– А что Шейла?
Мил даже себе не мог объяснить, почему он спросил у старой пантеры о девчонке.
– С ней все в порядке?
Квар посопел, помолчал, но потом выложил:
– Знаешь, Мил, я, конечно, уважаю тебя. Ты силен, умен и все такое прочее. Но закон джунглей гласит, что альбинос не имеет права на продолжение рода.
– Да ты что, старик? – Возмущению Мила не было предела. – Ты вообще соображаешь, о чем сейчас сказал? Ты что думаешь? Чтобы я, человек, вздумал ухлестывать за твоей зверюгой? Да я…
– Жаль, что ты сейчас за паутиной, – вздохнул староста. – Я б тебе по-стариковски шею-то надрал за слова дерзкие. Ишь ты! За зверюгой ухлестывать! А сам-то ты кто? Рожа альбиносская.
Мил хотел было хорошенько разозлиться, но потом передумал и, свалившись на землю, зашелся в смехе.
– Эй, Чокнутый, ты что?
Мил смеялся не оттого, что слова старика показались ему смешными. Вовсе нет. Он смеялся от страха. Именно от того страха, который заставляет сходить людей с ума и заниматься бог знает какими делами. Именно сейчас Мил вдруг ясно почувствовал, что назад дороги нет и не будет, что ему придется всю сознательную жизнь провести в шкуре пантеры. И незачем тешить себя надеждами на обратное превращение. Чудес не бывает. И ему больше никогда не встать на две ноги и не помахать двумя руками.
Вряд ли даже Квар, с его отработанным долгими годами чутьем, понял, что смех Чокнутого незаметно перешел в отчаянный скулеж. Мил катался по полу, скобля острыми когтями камень, страдая от невыносимого отчаяния.
– Чокнутый! Ты где?
Мил узнал голос Шейлы. И эти звуки сделали с ним чудо. Они уняли дрожь, вернули на место сердце. Жизнь продолжается, и, наверное, все-таки стоит ее принимать такой, какова она на самом деле.
– Меня зовут Мил. – Мил неуклюже протер глаза и подошел к решетке.
– Да ладно тебе. Чокнутый, Мил – какая разница. Что с тобой? Что-то случилось?
– А что могло случиться?
– Отец только что отыскал меня. Сам весь на нервах. Толкнул и говорит, иди, мол. Там твой избавитель появился. Сейчас и другие подойдут. Как ты? Нормально?
Мил не успел даже ничего подумать и сделать. Теплый мягкий язык Шейлы зацепил его подбородок и прошелся до самого кончика носа.
– Ты плакал?
Мил готов был провалиться сквозь землю. И не потому, что ему стало стыдно за свои слезы. Все объяснялось гораздо проще. Ему было чертовски приятно, что молодая пантера лизнула его.
– А, пропащий появился. – Только железная решетка спасла Мила от дружественности разом нагрянувших жителей. – Мы уж думали, что тебе каюк.
– Да все в порядке. – Мил подумал о том, что он рад встрече с жителями.
Когда первые страсти улеглись, Родж собрал экстренное собрание, на котором присутствовали все жители.
– Вместе влипли, вместе и думу думать станем. Тем более что это всех касается, – авторитетно заявил Родж, и никто ничего не посмел сказать против.
– Собрание буду вести я. – Мил решил, что хватит с него оставаться послушным исполнителем. Пора брать власть в свои руки. Вернее, лапы, сразу же поправился он. – На повестке два вопроса. Первый – введение в политическую и экономическую ситуацию.
– Чего-чего? – не понял Бобо.
– Я сказал, что объясню всю неприглядность сложившейся ситуации. А вторым вопросом – как из всего этого дерьма выбраться.
В течение получаса Мил старательно, стараясь не пропускать ни единой мелочи, рассказал жителям все, что узнал за последнее время. Со всеми подробностями, плохими и хорошими, которых, впрочем, было настолько мало, что о них даже не стоило вспоминать.
– Таким образом, на сегодняшний день передо мной стоит одна проблема: что делать? Можно принять предложение мутантов и попробовать выполнить то, что они требуют. Или отказаться, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Если вы спросите, что думаю я, то отвечу честно – не знаю. Первый вариант противен мне по двум причинам. В городе находятся мои сородичи, и мне не хотелось бы, чтобы они оказались предметом охоты.
– А второй?
– Даже если я откажусь, это ни к чему не приведет. Вернее, даже совсем наоборот. Мутанты станут попросту истязать вас поодиночке до тех пор, пока все или не умрут, или я не соглашусь.
– М-да! – Родж почесал за ухом. – Задачку ты нам подкинул. Что хочешь, то и делай.
Задумался и Квар. Ему приходилось тяжелее, чем любому из присутствующих. От будущего решения зависела не только его жизнь, но и жизни членов его стаи, одной из которых была дочь. Он бы еще смог смириться, если бы речь шла только об одной его жизни. Но сейчас Квар ругал себя последними словами за то, что поддался уговорам Шейлы и взял ее с собой. Непростительная глупость.
– Надо соглашаться.
В темноте не было видно морд, но Квар чувствовал, что все смотрят туда, где должен был находиться он.
– Основание? – Это Альвареза ввернул умное словечко.
– Свои соображения я скажу только Чокнутому. Лично я не уверен, что…
Квар не стал заканчивать. Все и так поняли, что имел в виду староста. Никто не мог гарантировать, что их не подслушивают. Квар прижался вплотную к решетке и высказал все, что думал.
В общем-то, у Мила вертелось что-то подобное в голове, а соображения пантеры только утвердили его в мысли, что сам он все решил для себя правильно.
– Если это сработает, то все будет нормально, – закончил Квар. – Если не возражаешь, я расскажу остальным.
Пока староста делился своими предложениями с остальными, Мил думал о том, что предприятие это – достаточно рискованное. Ставка самая обычная. Жизнь. И не только его.
Темнота тем хороша, что нет надобности размышлять над тем, день на дворе или ночь. Мил покрутился на месте и расположился около решетки. Остальные улеглись по другую сторону. Мил никак не мог заснуть. Он еще долго слышал, как Квар что-то сбивчиво доказывает Альварезу. Как тихо поскуливает во сне Ириза. Когда сон наконец настиг его. Мил думал только об одном – согласятся ли мутанты на его встречное предложение.
Толчок, достаточно сильный, чтобы рассердить любого жителя джунглей, поднял Мила на лапы.
– Какого черта!
– Следуй за нами, Чокнутый. – На сей раз мутантов было трое. Могли бы вообще прислать одного. В таких потемках нечего даже и думать что-то сделать. Ни хорошее, ни плохое.
Ориентируясь исключительно по запаху, Мил проследовал за мутантами по длинным изогнутым коридорам. Обычно в таких местах всегда веет сыростью, но Мил не слышал ни одного звука от падающих капель. Сухость невообразимая. Тут только он ощутил, как хочется пить.
– Эй, приятели, где тут у вас можно промочить горло?
Мутанты даже не подумали замедлить шаг. У них было только одно задание – привести Чокнутого, и они старательно его выполняли. Мил не стал настаивать. Когда сильно чего-то просишь, редко получаешь желаемое, а если и получаешь, то в совсем другом качестве и количестве. Закон вселенной. И еще Мил подумал, что было бы совсем неплохо вызвать в эти пещеры роту космического спецназа и выжечь все напалмом. Но так как данное событие было только несбыточным желанием, он не стал сильно задерживаться на этой мысли. Хотя и весьма привлекательной.
Его привели в ту же пещеру, что и накануне. Мил отметил, что на этот раз прибавилось немного мебели. Мутанты затащили внутрь большой плоский камень, на котором в настоящее время лежала тушка оленя.
– Присоединяйтесь, – пригласил его за стол один из вчерашних Стариков.
Мил не очень любил сырое мясо. Его больше привлекали многочисленные и разнообразные в джунглях плоды, которые приносила Ириза. Но с тех пор как он стал пантерой, должно многое измениться. Пантеры любят мясо, следовательно, и он должен придерживаться их гастрономических вкусов. Мил почувствовал, как во рту выделилась обильная слюна. Будь ты хоть человеком, хоть стрекозой, а жрать все одно хочется. Но едва Мил приблизился к камню, как по ноздрям резанул резкий запах.
– Так она у вас давно протухла, – несколько даже разочарованно доложил он, ощущая, что слюна в пасти разом исчезла. Хоть Мил и знал, что пантеры изредка балуются подобными деликатесами, но пересилить себя не смог.
– А вы еще больший привереда, чем ваши товарищи, они тоже отказались есть это мясо. Но у них довод совершенно другой. Ваша обезьяна, которая слишком много болтает и слишком громко шумит, заявила, что они объявили голодовку на неограниченный срок. Подохнут, и все. Глупо. Но если вы, уважаемый Чокнутый, не хотите, то мы не вправе заставлять вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54