– Вожак неожиданно хихикнул. – Если член у тебя достаточно длинный и стоит крепко, попробуй ее трахнуть. Может, она родит еще одного старика, а?
– До полного отлива полчаса! – прокричал кто-то с берега.
– Уходим! – скомандовал вожак. – И забираем все это дерьмо с собой!
– Постой, – сказал Джефф. – Объясни. Мы пленники или мы присоединяемся к твоей семье?
На лице вожака появилась все та же нехорошая, блуждающая кривая ухмылка.
– Вы пленники. Во всяком случае, пока. Пока кого-нибудь из наших не прихватит чума. Вот тогда мы спросим у нашего Чарли, кто вы есть на самом деле. Может быть, пленники; может быть, члены семьи. А может быть – обед!
Он откинул голову назад и громко расхохотался, впервые широко разинув свой щербатый рот. Его аккуратно подпиленные напильником зубы были острыми и треугольными. Как у акулы.
Глава 2
Джон Ожелби
Долгое время я предполагал, что Янус-проект – это работа ради работы. Некий кунштюк, наскоро состряпанный координаторами ради поддержания морального духа в обществе. Понятное дело, нельзя допустить, чтобы тысячи и тысячи высококвалифицированных инженеров, техников и ученых маялись от безделья. Куда лучше предоставить им возможность сооружать воздушные замки. А заодно и остальным обитателям Миров найдется, о чем помечтать на досуге.
В конце концов, большая часть результатов, полученных в ходе выполнения проекта, так или иначе находила применение в работах по реконструкции Миров. И даже самые экзотические разработки (например, аннигиляционные двигатели) вполне могли пригодиться. Лет эдак сто спустя. Когда дело реально могло дойти до постройки звездного корабля. Впрочем, подобные мысли я благоразумно держал при себе. Пускай весь проект в целом выглядел бесплодной фантазией, но связанные с ним задачи по сопротивлению материалов оказались захватывающе интересными.
Мое отношение к проекту разделяли многие инженеры и ученые, поскольку они не хуже моего умели продраться сквозь частокол цифр и понять, что же на самом деле за этими цифрами скрывается. Да, действительно, работа первого аннигиляционного двигателя была продемонстрирована много лет тому назад. Да, действительно, он смог за очень короткое время разогнать небольшой зонд до третьей космической скорости, позволившей ему покинуть Солнечную систему. Фанфары, занавес. Все это никоим образом не доказывало принципиальную осуществимость Янус-проекта. Скорее, наоборот. Предположим, удалось вырастить эдакую блоху размером со слона. Можно ли ожидать, что подобный монстр окажется в состоянии перепрыгнуть гору? Ничего подобного! Не успев даже пошевельнуться, он немедленно будет раздавлен собственной тяжестью.
Начать с того, что первый маленький демонстрационный двигатель был прямоточным реактором. Они тогда взяли несколько литров воды, впрыснули туда несколько граммов антиматерии и – вперед! Результат, конечно, оказался впечатляющим. Блоха мгновенно развила бешеную скорость. Но для того, чтобы по тому же принципу отправиться в полет смог корабль-Мир, потребовался бы целый океан воды. Не говоря обо всем остальном.
Никто не спорит: при аннигиляции частицы и античастицы их общая масса целиком переходит в энергию. Но этот знаменитый эм-це-квадрат еще надо суметь использовать. Для начала почти половина энергии сразу окажется потерянной, подобно нейтрино, которые попусту растрачиваются и исчезают как привидения. Остальная энергия выделяется в виде жестких гамма-лучей, которые также совершенно невозможно использовать напрямую. Лишь очень малая часть энергии может быть поглощена водой. А та, в свою Очередь, распадется на высокоэнергичные ионы водорода и кислорода. Вот их-то, эти самые ионы, можно затем использовать для создания реактивной тяги.
Но проектировщики, словно глухари, продолжали токовать о некой возможности прямой утилизации гамма-лучей при помощи мифического «рефлектора». Имелся в виду фотонный двигатель с отражателем, невнятное бормотание о котором вот уже больше ста лет было печальным уделом писателей-фантастов. Главная проблема заключалась в том, чтобы сделать такой рефлектор эффективным не на девяносто и даже не на девяносто девять, а на все сто процентов. Дело заключалось не только и не столько в том, чтобы получить максимальную отдачу. Стоит одной-единственной жалкой сотой процента жесткого излучения просочиться сквозь отражатель, – как все обитатели космического корабля в тот же миг превратятся в очень свежее жаркое!
Тем не менее, как я уже говорил, работа в проекте была весьма интересной, особенно в сравнении с той тягомотиной, которой мне пришлось заниматься, выполняя расчеты по сопротивлению материалов для реконструкции Циолковского. Именно поэтому я никогда не высказывал своих, мягко говоря, сомнений публично. Ну, а после того, как О’Хара с упоением погрузилась в свои демографические изыскания, мне и подавно пришлось удерживать весь свой сарказм в себе. Беда в том, что когда Марианне втемяшивалась в голову очередная глобальная идея, ей напрочь изменяло чувство юмора.
Теперь, когда моя неправота стала очевидной, Марианна и Дэн с наслаждением пляшут на моих костях, твердя о моей удивительной близорукости и удовлетворенно перебирая длинный перечень всех когда-либо совершенных мною ошибок и промахов. Дэн твердит, что я просто-напросто недооценил кумулятивный эффект совокупных творческих возможностей нескольких тысяч физиков, вконец истосковавшихся по настоящей работе. (А чего другого, дескать, вообще можно было ожидать от пустоголового химика-технолога?) В общем-то, я действительно крупно просчитался: им-таки удалось разработать практически идеальный рефлектор. Затем они навалились всей гурьбой на физику элементарных частиц, вывернули наизнанку ее потроха и с торжествующими криками извлекли оттуда свой проклятый нейтринный разветвитель. Похоже, я навеки потерял моральное право именовать себя ученым. Увы и ах.
Какое-то время я по-прежнему продолжал считать, что полет к звездам – дело отдаленного будущего, ведь расчеты неопровержимо доказывали: затраты трудовых и материальных ресурсов на осуществление Янус-проекта многократно превосходят расходы на полное восстановление всех Миров. Я совершенно искренне полагал, что люди и их лидеры (если они по-настоящему ответственные лидеры) сумеют сделать единственно правильный выбор между воплощением детской мечты и соображениями безопасности. Особенно когда придёт пора лезть в карман за чековой книжкой. Но я просчитался и тут.
О’Хара, конечно, твердила о каких-то там «уроках истории». Ей легко говорить об этих самых уроках перед лицом уже свершившихся фактов. Просто я недооценил силу глубоко овладевшей обществом мании, вот и все. Почему люди вообще вышли в космос? – риторически вопрошала Марианна. И сама себе отвечала: этого бы не произошло, если б не вековой антагонизм между США и Россией, наследницей распавшегося Советского Союза.
Ладно. Одним словом, на начало следующего года назначен старт корабля S-1. Ну, а если все и дальше пойдет так, как намечено по плану, еще через четыре года уйдет в далекий космос звездный корабль S-2.
А на нем уйдем к звездам и мы.
Евангелие от Чарли
Они пользовались плоскодонной баржей, огромной, как плавучий док. Там с лихвой хватило места и для пленников, и для мулов, и для фургона. Баржу буксировала целая флотилия обычных гребных шлюпок. К югу от Ки-Уэста все мосты оказались невредимыми; они соединяли между собой четыре островка. Все это вместе называлось словом «Остров».
Семья устроилась на Острове как нельзя лучше. Автоматические станции опреснения воды исправно работали до сих пор. В любом месте на Острове достаточно было просто повернуть кран колонки, и в вашем распоряжении оказывалось сколько угодно чистой пресной воды. На морских плантациях, обнесенных подводными изгородями, было в изобилии съедобных водорослей, нагуливала жирок рыба. В теплицах и оранжереях росли всевозможные фрукты, овощи и зелень; все, что душе угодно: от авокадо до кабачков цуккини. Неудивительно, что здешняя семья предпочитала оставаться в самоизоляции. Если бы путь на Остров оказался открытым, целые полчища голодных бродяг совершали бы сюда свои опустошительные набеги.
Джеффа и Теда поместили в тюремную клетушку с тяжелым затхлым воздухом. После того, как ушел тюремщик, Джефф тяжело опустился на край койки и устало произнес:
– Они ни за что не позволят нам выбраться с этого Острова живыми, Тед.
Тед согласно кивнул, разглядывая в зеркале над раковиной свое отражение.
– Значит, надо попытаться прийтись здесь ко двору, – сказал он.
– Значит, надо попытаться стать здесь необходимыми, – поправил его Джефф. – И все время держать нос по ветру. Чтобы случайно не проворонить собственную жизнь.
Вернулся молчаливый тюремщик. Он принес кувшин воды и поднос с едой. Просунув и то и другое через специальную дверцу, он развернулся и тяжело затопал прочь.
Джефф снял с подноса крышку.
– Очень мило, – пробормотал он сквозь зубы. Грейпфрут, две небольшие рыбины, глубокая чашка с копченым человеческим мясом: пальцы, язык, щеки... плюс небольших размеров половой член. – Хотел бы я знать, – все так же сквозь зубы продолжил Джефф, – что сей сон значит? Проверка? Или они так кормят всех своих пленников?
– Тошнотворное зрелище, – поежился Тед. Но все же, перед лицом грядущих испытаний, следовало подкрепиться. Уничтожив грейпфрут и рыбу, они вернули поднос вновь появившемуся стражу. Тот, все так же молча, принял поднос, выудил из чашки копченый палец и удалился, громко чавкая на ходу.
Тед вскоре уснул, а Джефф еще долго сидел, наблюдая, как темнеет клочок неба за маленьким оконцем под самым потолком. Потом улегся и он, но невеселые мысли не давали ему заснуть.
Может быть, ему суждено умереть здесь; может быть, произойдет кое-что похуже... А может быть, именно здесь они найдут, наконец, исправный передатчик и спутниковую антенну.
На завтрак хмурый страж притащил им какой-то клейкий суп. Без мяса. Когда они доели, тюремщик вытащил пистолет, открыл дверь, кивком приказал выйти наружу. Затем он провел их во внутренний дворик и жестом указал на стоявшую там скамейку.
Даже мягкий морской бриз не мог до конца развеять отвратительные ароматы. Во дворе стояли четыре креста. На одном, черепом вниз, висел скелет, у которого не хватало нескольких костей; на втором болталось чье-то совсем недавно освежеванное тело. Два оставшихся креста пустовали. Пока пустовали. Их толстенные стойки и перекладины были испещрены черными пятнами старой запекшейся крови. Стая стервятников поднялась было в воздух, когда во двор вышли Тед с Джеффом. Но, не сделав и круга, птицы вновь присоединились к пирующим муравьям и мухам.
– Так вот, значит, что нас ждет? – спросил Джефф у тюремщика. Тот не ответил. Он стоял, пристально глядя на пленников, стараясь держаться вне пределов их досягаемости.
Открылась тяжелая наружная дверь. Во двор вошли двое, поддерживая под руки кое-как перебирающую ногами молодую женщину. Одним из вошедших оказался Генерал, их вчерашний незнакомец с акульими зубами. Второй, с большой курчавой бородой, был им незнаком. Женщина, очевидно, была на последней стадии чумы.
Когда вошедшие приблизились, Джефф разглядел, что «борода» – не что иное, как человеческий скальп, подвязанный человеческими жилами.
– Привет, Генерал, – поздоровался Джефф.
– Вот наш чарли, – вместо приветствия ответил Генерал. – Сейчас с помощью Дождевой Тучки он подскажет, как следует с вами поступить.
Дождевая Тучка, наверное, совсем недавно была очень привлекательной. Но теперь перед Джеффом стояла слюнявая идиотка с двумя загнивающими культями на месте отрезанных пальцев, готовая нести любую околесицу. Она бессмысленно скалила треугольные зубы, глядела сквозь пленников и не замечала их.
Бородатый тем временем выудил из складок своей одежды тонкую черную книжечку, карманный словарик, и раскрыл ее наугад.
– Тучка! – заорал он, что было сил. Женщина с трудом повела глазами в его сторону. – Жилет! – громко прочитал чарли.
– Жилет живот. Живот живет. А жизнь идет.
– Живот! – сказал он.
– Не на смерть, а на живот! – отозвалась Тучка. – Живот живет. А жизнь идет.
Бородатый посмотрел на Генерала, многозначительно задвигал бровями, потом снова повернулся к Дождевой Тучке и грозно заорал на нее:
– Не на живот, а на смерть!
– Не на смерть, а на живот. – Она рассмеялась странным булькающим смехом. – Живот живет!
Чарли сложил словарик, медленно засунул его в карман.
– Хм, – неохотно сказал он, – никогда еще не слышал более ясного указания.
– Да уж – согласился Генерал. Вид у него был самый разочарованный. – Ладно. Она готова принять Дар Божий?
– Ее время пришло. Разжигай Священный Огонь! – нараспев приказал чарли тюремщику.
Генерал велел сорвать сорочку с обмякшего, безвольного тела женщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39