температура тела, температура кожи; пульс, кровяное давление, интенсивность мозговых ритмов. Основное здесь – мозговые ритмы; их измерение ведется на двенадцати частотах.
Все это – довольно тяжелая работа. Имея дело с человеком, которому уже больше ста лет, придётся затратить, пару недель; два-три часа в день на сеанс, не больше. В конечном счете я получу довольно полный кибернетический профиль возможностей нашей старушки, причем – не только профессиональных, а в качестве побочного результата – фактически полную биографию. Вам приходилось слышать про парадокс Тюринга?
– Туринг?.. Тур? Парадокс путешественника?
– Не важно. Не забивайте себе голову. Суть сводится к следующему: поместив бабушку за один непрозрачный экран, а высококачественный динамик, присоединенный к речевому выходу компьютера, – за другой такой экран, вы можете вступить с ними обоими в беседу, причем вам будет чертовски сложно догадаться, с кем в данный момент говорите, с машиной или с человеком. Я – другое дело. Я могу сказать почти сразу; у меня есть в запасе несколько хороших вопросиков на засыпку... Извините. Разболтался чисто по-стариковски. Итак, вы получили своего кибернетического стеклодува. И что вы имеете с гуся? А ни чего хорошего. Ему нечем дуть. У вашего стеклодува нет легких. Значит, надо подобрать подходящего человека и запустить процесс в обратном порядке. Это тоже непростое дело, потому что вам будет необходимо управлять его кровяным давлением и так далее, включая управление мозговыми ритмами, пока он не начнет реагировать на ваши вопросы в точности так же, как бабушка-стеклодув, а точнее – ее компьютерная копия. Когда вся эта канитель закончится, ваш подопечный по-прежнему ничегошеньки не будет знать о стеклодувном деле. Но ему вдруг страшно захочется освоить эту профессию, будьте уверены. И он выучится ей легко, быстро и основательно. Если только он вообще способен быть стеклодувом. Ну, не будете же вы профилировать таким образом человека, у которого постоянно из рук все валится, верно? Но есть и другие, более тонкие критерии. Например, нельзя подвергать такой процедуре того, кто в детстве сильно порезался осколками стекла, иначе обеспечите ему постоянный нервный стресс на всю оставшуюся жизнь.
– В статье вы приводили яркий пример. Однорукий человек, который получил мотивацию и захотел научиться играть на скрипке. Да, такой обязательно покончит самоубийством. Он просто не сможет с этим жить. А процесс активизации необратим. Можно, конечно, запрограммировать стремление играть на каком-нибудь инструменте для одной руки, но непреодолимое желание играть на скрипке никудане денется.
Вот этот момент меня особенно интересует. Предположим, вы активизировали стремление пианиста играть на скрипке. Не уйдет ли вся его энергия в новом направлении? Или он сможет играть на рояле не хуже прежнего? Мы никогда не заходили по этому пути слишком далеко. Кроющиеся здесь опасности очевидны. Замотивируйте музыканта для игры всех инструментах большого оркестра, и вы превратите его в зомби. Депрессия, нерешительность. Он будет брать рожок, играть несколько нот, браться за арфу, потом почувствует непреодолимое желание немедленно сесть за... И так далее. Недели не пройдет, как человек спятит, окончательно и бесповоротно. У вас ведь несколько высших образований, да? О’Хара утвердительно кивнула.
– То-то я заметил блеск в ваших глазах. Сколько у вас ученых степеней?
– Четыре. Две докторских.
– Догадываюсь, о чем вы думаете. Выбросьте все это из головы. Невозможно нанизывать специальности одну за другой, словно бусины на ожерелье. Неэффективно и может оказав очень опасным. Эта методика предназначена всем не для тех, кто ставит перед собой сверхзадачи. Она нужна именно тем, кто не имеет стоящей цели в жизни.
– Спасибо, я поняла, – сказала Марианна, но вид у нее все еще был задумчивый.
– Вас еще что-то беспокоит? – спросил Демерсет.
– Понимаете, я никогда не была сильна в математике и других точных науках, но большинство моих друзей и оба мужа в придачу работают в техническом секторе. – Она невесело рассмеялась. – Выглядит так, будто половину времени они говорят на иностранном языке. А я знаю лишь отдельные слова этого языка. И совсем не знаю его грамматики.
Доктор Демерсет издал несколько кудахтающих звуков.
– Такое случается сплошь и рядом, – отсмеявшись, сообщил он Марианне. – Моя первая жена была математиком. Именно поэтому занялся немного странными, на первый взгляд, проблемами. Ладно. Вернемся к нашим баранам. Вы хотите подвергнуть описанной процедуре несколько сотен человек. А вы представляете, сколько на это уйдет времени? Разве никто, кроме вас, не справится с аппаратурой?
– Вовсе нет, как раз наоборот. Любая медсестра... Черт, да я берусь научить этому кого угодно за пару дней. Могу и вас научить, если вы не брезгуете втыкать людям в задницы термометры. Самую трудную часть работы моя установка делает сама. Беда в том, что существует всего одна такая установка. Десять дней вы будете снимать компьютерную копию с одного человека, а еще десять дней уйдут на активизацию второго, семнадцать сеансов в год. Может быть, двадцать, если вы подберете удачные кандидатуры.
– Значит, нужно построить несколько новых установок!
– Ох, дочка, уморила! – Доктор Демерсет опять рассыпался своим кудахтающим смехом. – Да я нового оборудования с довоенных времен в глаза не видел. Психологические разработки нынче не в чести. Во всяком случае, те, которыми занимаюсь я.
Марианна, в течение всей беседы напряженно сидевшая на самом краешке стула, уселась поудобнее и послала слегка оторопевшему доктору Демерсету лучезарную улыбку:
– Не были в чести, так будут.
Евангелие от Чарли
– Атас! – сказал Джефф. Под одеялом, которым Тед прикрывал ноги, тут же раздалось два быстрых щелчка, ставивших мясорубку «Узи» на максимальное поражение.
Вот уже два дня они ехали по Майами-Трэйл. На старое шоссе с обеих сторон напала стена джунглей, среди которых иногда виднелись опустевшие строения покинутых городов. Два дня – ни одной живой души. Но теперь в джунглях появились люди.
Первым из зарослей на дорогу, метрах в десяти перед передним мулом, выбрался крупный парнишка. В правой руке он держал старый дробовик, а левой подал знак остановиться. Оба мула резко встали. Вслед за ним появились семеро. Образовав цепочку, они перегородили дорогу. Огнестрельное оружие имелось лишь у одного: ржавая винтовка двадцать второго калибра, остальные были вооружены мачете. Джеффа поразило, что трое из них были черными. До пор ему еще ни разу не попадались семьи, не делавшие различий по расовому признаку.
Первый парень не стал целиться из дробовика, но держал его так, что дуло смотрело на повозку.
– Куда прёте, дятлы? – небрежно осведомился он.
– Пробираемся на юг, – спокойно сказал Джефф. – Я – Лекарь.
– Какой такой бекарь-мекарь?
Тед незаметно сдвинулся так, чтобы взять атамана на прицел своего «Узи». Правда, при этом на линии огня оказался передний мул.
– Л-Е-К-А-Р-Ь, – повторил Джефф. – Ты что, не слышал обо мне?
– Ага. Не слышал. Мы не очень-то якшаемся с чужаками. С теми, кто тут проходит, у нас разговоры короткие. Один из мальчишек с мачете прыснул в кулак:
– Лекарь, говоришь? Значит, шарлатан.
– У меня есть лекарства.
Теперь заржал атаман.
– Никогда не нуждались в этой дряни. Даже когда папаша с мамашей были еще живы.
– На все воля Чарли, – сказал Джефф.
– Что, что?
– Не важно... если у вас есть больные, я попробую им помочь.
– Больные? У меня понос от этой чертовой рыбы. Мне наверняка помог бы хороший кусок жаркого из мула. Почему бы тебе не...
Дальнейшее произошло очень быстро. Атаман начал приподнимать свой дробовик. Тед мгновенно вскочил на ноги и направил на него мясорубку. Парень выронил оружие из рук; почти сразу вслед за этим из зарослей слева от дороги дался выстрел. Пуля угодила Теду прямо в грудь и, рассерженно жужжа, отскочила от пуленепробиваемого жилета. Тед круто обернулся, увидев в зарослях дымок; дико взвыл «Узи»... Джефф снял дробовик с предохранителя и взял на прицел мальчишку с ржавой винтовкой.
В наступившей на мгновение тишине раздался странный булькающий звук. Из дорожной чащи, шатаясь, показалась молодая девушка. Она была в агонии. Горло и грудь разодраны в клочья, лицо снесено почти напрочь, но руки все еще продолжали крепко сжимать винтовку. Как только мальчишки увидели ее они тут же побросали на дорогу весь свои арсенал. Окровавленное привидение сделало несколько шагов и тоже выронило винтовку. Затем его ноги подломились, оно рухнуло головой вперед у самой дороги и осталось лежать конвульсивно подергиваясь.
– Она стреляла без моего приказа, – сказал атаман.
– Ага, – сказал Тед, – конечно. Просто прогуливалась по лесу и случайно забрела в эти края.
– Наверно, я зарослях есть еще кто-нибудь, – предупредил Джефф. – Вряд ли в их семье была всего одна девица.
– Другие остались дома, – мрачно сказал атаман – Все, кроме Джуди. Вечно она лезла не в своё дело. – Он никак не мог оторвать взгляда продолжавшего корчиться в агонии тела. – Ну лекарь, возьмешься теперь ее вылечить, а? Джефф промолчал.
– Тогда пристрели ее, чтобы не мучилась! Она уже умерла, – сказал Тед. – Просто ее руки и ноги пока про это не знают. К чему тратить патроны?
– Тогда я пристрелю. – Атаман нагнулся и потянулся к своему дробовику.
– Черта с два! А ну, убери руки!
Атаман уже взялся было за приклад, но взглянул мельком на Теда и медленно выпрямился.
– Дальше что? Теперь перебьете нас всех?
– Нет, наверное. Что проку? Дурацкое дело – нехитрое.
– Ты что-то говорил про рыбу? – спокойно спросил Джефф. – Вы её коптите?
Парень кивнул.
– Мы могли бы поменять вашу рыбу на вяленое мясо. Ты спрашивал, что дальше? А дальше я буду лечить ваши болячки, понял?
Тед подошел к остальным ребятам, по-прежнему стоявшим неровной цепочкой поперек дороги, подобрал дробовик, винтовку и швырнул их в повозку. Затем направился к телу девушки, которое уже перестало дергаться, перевернул его ногой на спину, хмуро присмотрелся.
– Готова, – сообщил он, подбирая вторую винтовку.
– Сейчас мы сходим за рыбой, – сказал атаман.
– Никуда ты не пойдешь. Пойдет вот этот. – Тед ткнул дулом «Узи» в самого младшего пацана. – С ним пойду я. Все остальные останутся здесь. Можете покуда поболтать с Лекарем.
Пока Тед с мальчуганом не скрылся за поворотом дороги, никто не проронил ни слова.
– Так есть у вас больные? – нарушил Джефф затянувшееся молчание.
– Не-а.
– Кто-нибудь умирал за последнее время?
– Двое по осени. Один – прошлой весной.
– Они были самыми старшими?
– А откуда ты знаешь?
– Какое-то время они несли чушь, и перестали есть, зато начали мочиться под себя?
– Так оно и было.
– Повсюду одно и то же, – вздохнул Джефф.
Он рассеянно смотрел на детей и жевал губы, задумавшись о чем-то.
– Мне кажется... Я думаю, если у тебя есть лекарство от этой болезни... Вылечи нас, – нерешительно сказал атаман. Пожалуй, сделаю вам прививку, от тифа. Может сработать. Но вначале дождусь, пока вернется мой друг.
– Мы не собираемся делать глупости.
– Конечно, – сказал Джефф.
Тед вернулся очень скоро, в сопровождении восьми девочек. У трех из них на руках были грудные дети; следом поспешали еще шестеро детей, недавно начавших ходить. На первый я, мутантов среди них не было. Тед нес большую пластиковую сумку, набитую жирной копченой рыбой, и еще одну древнюю винтовку, из которой девочки попытались было его застрелить, но так и не смогли справиться со своим музейным экспонатом.
Джефф сделал всем инъекции и выдал несколько пакетов с вяленым мясом. Когда начало смеркаться, они двинулись в путь, прихватив с собой в качестве заложников атамана и одну из девочек.
Луна оставалась за горизонтом, но света звезд хватало, чтобы различать границу между дорогой и джунглями. Мороз подирал по коже от звуков, издаваемых невидимыми рептилиями. Мулы плелись все медленнее и медленнее, пока вовсе не встали. Джеффу пришлось зажечь фонарь. Жаль было использовать невозобновимый источник электричества, но только так удалось заставить животных тронуться с места. Кроме того, двигаться дальше со светом было куда безопаснее: раз за разом, все чаще и чаще мулам приходилось перешагивать через гигантских гремучих змей, выползших из гущи джунглей, чтобы дремать на теплом полотне дороги. Качающийся световой маяк отпугивал проклятых тварей. Ближе к полуночи они добрались до местечка под заковыристым названием Фрог-Сити, Лягушачий город. Джефф заставил заложников принять снотворное. После того, как оба крепко заснули, их уложили в заброшенной придорожной лавчонке; древнее оружие бросили рядом со спящими, но патронов не оставили. Тед принял стимулятор, две таблетки сразу, и они снова направились на восток, рассчитывая идти всю ночь и большую часть завтрашнего дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39