Пол окрасился свежей кровью, она ручьями стекала по костюму, по ботинкам, уходила в сливное отверстие…
16.
Хантер никому, кроме Мельникова, не рассказал о происшедшем, а полковник решил это тоже держать при себе - довольно и того, что «Сатаны» больше нет. Текущие проблемы постепенно загородили случившееся в монастыре - а спецгруппа из особо доверенных бойцов «подчистила» наверху следы. Впрочем, даже этим ребятам не сказали деталей - просто попросили смыть кресты с домов и пометить особым знаком опасности монастырский храм, не входя в него.
Вернувшись, «Кобра» рассказал о стычке, происшедшей при возвращении - группа столкнулась с отрядом «диких стервятников» - беспринципных мародеров, предпочитавших перехватывать возвращающихся с добычей из опасных рейдов сталкеров. Ожесточенный короткий бой, в котором группа «Кобры» не понесла потерь, если не считать одного раненого, окончился полным уничтожением нападавших. В стычке отличился «Стикс» - метко брошенным пустым рожком «калаша» он раскроил голову вожаку «стервятников».
- Ну-ка, ну-ка, - поинтересовался Мельников. - Что это за приемчик с рожком?
«Стикс» усмехнулся.
- У нас в учебке ротный был… Иван Иваныч Иванов… Его Пятнадцатилетним Капитаном за глаза звали - прикинь, мужику сорок пять было, из которых он пятнадцать с гаком - в капитанах. А мужик он был непростой, очень непростой… Затрахал роту - дальше некуда. Мы только что не вешались уже, каждый день - с полной выкладкой кросс, потом стрельбы, потом опять кросс… Учебные тревоги по ночам, в обед, когда угодно… Но - все по делу, справедливый, никогда без причины не сорвется, и за своих бойцов - перед командирами горой. Если ЧП какое - разберется по-свойски, в рыло - за дело - получить вообще как нефиг делать, но комбату не сдаст… Так вот он нас всяким штукам и научил, он же еще в Афгане воевал… Ну вот и насчет магазина автоматного - тоже. Его там мужики выучили, он нам передавал. В общем, если чего путного знаю, почти все от него… А потом уволили его - он комполка морду разбил, когда узнал, что тот ворье тыловое покрывает… Жалко мужика, он только служить и мог, почему и не увольнялся, хоть ему давно и сказали «капитан, никогда ты не станешь майором». Все хотел молодняк хоть чему-то научить… Я потом уже на гражданке когда был, проведать его приехал… а мне его могилу показали… Царствие ему небесное.
17.
Хантер проснулся посреди ночи в холодном поту. Он прекрасно помнил, что ему опять снился тот вещий сон про его последний бой в Ираке, но теперь он помнил и то «что-то еще», которое его беспокоило. Он помнил весь сон - и не мог понять, только ли это ночной морок, или - что-то другое.
Этот кусок сна состоял из каких-то рваных фрагментов, в которых мелькали станции, лица… особенно запомнилось бледное незнакомое лицо совсем молодого паренька, освещенное пляшущими отблесками костра, его взгляд… еще какой-то щенок… Потом - тоннель, потом - темные силуэты, какие-то жуткие люди с черной кожей и черными глазами без белков и зрачков. И бесстрастный голос, отдающийся в голове, в всем теле - повторяющий: «Умри… Умри… Умри…»
Хантер огляделся - Ленки нигде не было.
- Неужели я во сне закричал и испугал ее? Или разбудил стонами и бормотанием?
Сталкер поднялся, разминая затекшие конечности и разгоняя обрывки ночного кошмара.
- Все равно не засну, пойду-ка чайку с ребятами хлебну…
Хантер вышел на платформу, огляделся - Лены не было видно.
- Наверное, к Наташе-поварихе ушла… Та рано встает… Ну и ладно.
На посту в тоннеле как раз скипел чайник.
- Эд, угощайся, - кто-то из ребят уже протянул Хантеру кружку. - А чего это Ленка твоя на «Арбатскую» рванула ни свет, ни заря?
- Не знаю, - Хантера охватило смутное беспокойство. - А давно она прошла?
- Да минут десять как…
- Ребята, спасибо за чай, но тогда уж в другой раз - пойду попробую ее догнать.
Хантер застегнул покрепче воротник куртки и побежал в тоннель. Когда костер скрылся за поворотом освещенного редкими «дежурными» лампочками тоннеля, Хантер подумал, что неплохо было бы прихватить с собой оружие.
- Да что тут может быть? - урезонил он сам себя. - Посты с обеих сторон, вентшахты теперь под тройной сигналкой…
Неожиданно впереди за очередным изгибом тоннеля раздался странный звук - какое-то цоканье, и секундой позже из-за поворота появилось нечто, чего в тоннеле быть в принципе не могло: лошадь, серая в яблоках, на которой без седла сидела стройная девушка. Волосы у девушки развевались, словно на ветру, хотя в тоннеле почему-то не было всегдашнего сквозняка, а лошадь шла неспешным шагом. Девушка чуть повернула голову и посмотрела на Хантера. Встретившись с ней глазами, сталкер остановился - в глазах у девушки была пустота и тьма. Всадница подняла руку и махнула ею куда-то в сторону, беззвучно что-то произнесла, потом ударила коня пятками, конь рванулся вперед, прямо на Хантера, который так и стоял неподвижно посреди тоннеля. Внезапно и девушка, и конь исчезли, а сталкер услышал удаляющиеся в сторону «Арбатской» быстрые шаги.
Рванувшись вперед, Хантер пробежал изгиб тоннеля, из-за которого появилась призрачная всадница, заметил, что какая-то тень метнулась в боковой проход - и остановился, как пораженный громом.
Раскинув руки, посреди слабо освещенного тоннеля лежала женщина. Ее одежда, пол тоннеля вокруг, стены - все было залито кровью. Уже поняв, что случилось, Хантер наклонился над женщиной. Лена смотрела в потолок широко распахнутыми неподвижными глазами, на лбу ее был нацарапан перевернутый крест, а на разрванной груди лежал клочок бумаги.
Хантер опустился на пол, взял бумажку и увидел написанные уверенной рукой слова:
«ОН обещал нам вечную жизнь. И будет так.
И вам не остановить нас. И будет так.
А кто встанет на пути нашем - потеряет самое дорогое. И будет так.».
Хантер встал на колени, закрыл мертвые глаза Лены и начал читать молитву, которую слышал еще в детстве от матери-католички:
- Если я пойду долиною смертной тени…
Вместо послесловия. Костры.
- … дети меня иногда спрашивают - почему мы жжем костры, если есть электричество, почему рискуем пожаром, почему выжигаем драгоценный кислород… Я не знаю точного ответа, но мне кажется, что это древний рефлекс, атавизм. Когда-то огонь сделал наших пращуров людьми, согрел их в их сырых каменных пещерах… А еще - человеку надо видеть что-то… такое… Раньше мы могли смотреть на звезды, на облака, плывущие по небу, на реки, на текущую воду, на огонь, на играющих детей и животных… Это было то, на что можно было смотреть бесконечно долго. Теперь… теперь небо закрыто для нас сводами тоннелей, текущая вода для нас - опасность, с которой надо бороться… наши дети забыли, как надо играть, а животные для нас - только пища… Остался только огонь, и только эту роскошь мы пока можем себе позволить, чтобы оставаться людьми. Если когда-то наступит день, когда мы погасим последний костер - умрет надежда, останется только мрак и сырость…
- …когда я срочку служил, у нас байка была… ну или притча такая, что ли…
Господь сотворил всех людей равными, и сказал он, что это хорошо. И любили люди друг друга, и были они все как братья. Но Диавол хотел не этого, он хотел, чтобы люди обижали друг друга, чтоб возвышались один над другим, чтоб ненавидели один другого, чтоб унижали старшие младших и сильные слабых. И тогда создал Диавол Армию… И увидел это Господь, и заплакал. И не мог Господь изменить этого, но сердце его преисполнилось печали, и захотел он помочь хотя бы немногим. И захотел он, чтобы даже в Армии было место, где люди опять стали братьями друг другу… И тогда создал Господь Спецназ…
- Странно… У нас в Корпусе тоже такая притча была… только кончалась она чуть по другому: «и создал тогда Господь всемогущий морскую пехоту»…
- … а как ты думаешь, та девушка на коне -она кто была?
- Это Ленкина душа была… Ленка мне рассказывала, она девчонкой любила у бабки в деревне верхом кататься… и конь у нее был серый в яблоках любимый… Она в душе всегда девчонкой оставалась… вот мы и встретились с ней напоследок…
- …скажи, а звезды - они какие? Я в книжках читал, что они светят… Это как лампочки, да? Или как костер? А солнце?
- … река времени остановилась, и История закончилась… И настал Конец, и те кто его пережил, сошли во мрак вечный…
- Хорош всякую муйню тут втюхивать, пошелнах от костра! Ишь, ходят тут всякие, ща караульного крикну, он тебя на трехсотый метр выведет и шлепнет нах… сначала погреться попросился, а потом завел шарманку…
- … звезды -они как далекие лампочки, такие далекие, что почти не видны… смотришь на нее прямо - не видишь, взгляд в сторону отведешь - и видно… много их… И мерцают… Красиво это было…
- …Эй, кто там?
- Да не, померещилось…
- Может, крыса пробежала…
- Много их что-то стало… Как бы беды не было… Вот на этой… как ее… которую затопило… говорят, тоже сначала крыс все чаще встречали, а потом они все в тоннель ушли, на север… и ни одной не осталось… а через час залило…
- Да скажешь тоже… Кто тебе рассказать-то смог, если там и живых-то никого не осталось…
- … а я вчера книжку купил у барыги на «Китай-городе». Про любовь…
- Гыг… с картинками?
- Ы-ы-ы-ы-ы… чтоб лучше свою Натку…
- Дураки вы… там красиво все так написано… В жизни так уже не бывает… и не будет…
- … Была у капитана жена,
Пекла для капитана блины,
Пришла тут к капитану война,
И увела его от жены.
А, впрочем, было наоборот,
Да в общем-то без разницы уж.
Война себе и дальше идёт,
А капитан теперь - её муж.
Была у капитана судьба,
Где разных красок было не счесть,
Теперь на его узких губах,
Лишь никотин, да холод, да жесть,
А где-то Пугачёва поёт,
А где-то олигархов громят…
Нет, каждому - конечно своё,
Да жалко молодых пацанят…
- Командир, а олигархи - это кто?
- Да помолчи ты… извини, командир, давай дальше…
- …а рожки лентой лучше сматывать вот так, смотри… блин, молодые, всему учить вас надо…
- …короче, сейчас заберете оружие из тайника, и завтра утром начнем… Первый взвод атакует по левому тоннелю, второй -по правому. С другой стороны станции заслон наш будет с пулеметами, так что смотрите - своих не постреляйте, и под пули не лезьте! Опознавательный знак - белые повязки на правой руке и на голове…
- …Блин, я на «Спортивной» был -там мужики до сих пор барахло с рынка таскают… его по дешевке можно у них взять… Неспокойно там… в тупиках за станцией, ох неспокойно… Ну да ладно, я как обратно уже шел, через эсэсвэ на Кольцо, там еще пост ганзейский в глухом тупичке, помнишь… Так меня знакомый догнал, он с «Фрунзенской» сам, но дела у него по всей западной стороне Кольца, от «Октябрьской» до «Белорусской»… Так вот он рассказал, пока в очереди на таможне стояли, что «дикие сталкеры» от «Спортивной» с боем отступали, как раз к ним на «Фрунзенскую» с ранеными и вернулись… Черт знает, с кем они там наверху сцепились - так и не раскололись, но по разговорам вышло, что троих убитыми потеряли, и машину еще, ну и четверо раненых… Заплатили они коменданту станции очень щедро, очень… только чтоб он их обратно наверх не гнал… вот так-то, паря… Что там такое - не знаю, да и проверять не хочется…
- …Пап, пап, посмотри, какия я тут красивые разноцветные картинки у сталкера на три патрона к ПМ выменял… Две больших пачки… Тут и дома какие красивые нарисованы, это ведь дома, да? И дядьки какие-то… Буквы, цифры… Правда, три пээмки за такие картинки не жалко, а, пап? Хотя одинаковых много, ну да ладно, я с ребятами поменяюсь на что-нибудь…
- … Горят огни, проходят годы и века,
Горят огни - мы расстаемся навсегда,
Горят огни - а нам плевать на этот свет,
И мы растаем в дымке сигарет…
Эй, маэстро, эй ты, фраер в том углу,
Где пляшет дева, а ноги чуть не к потолку,
А как у нас перевернулось все кругом,
А к черту женщин, к дьяволу закон…
И выйдем мы на перекресток трех дорог,
Отхватим там свой самый лакомый кусок,
Пойдем в кабак, поставим к стойке автомат,
И кто-то громко крикнет из ребят:
«Эй, маэстро, эй ты, фраер в том углу,
Где пляшет дева, а ноги чуть не к потолку,
А как у нас перевернулось все кругом,
А к черту женщин, к дьяволу закон…»
Вам не понять судьбу заброшенных ребят,
Вам не понять, о чем они теперь грустят,
Не о любви, которой нет уж сотню лет,
И от нее остался белый след…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
16.
Хантер никому, кроме Мельникова, не рассказал о происшедшем, а полковник решил это тоже держать при себе - довольно и того, что «Сатаны» больше нет. Текущие проблемы постепенно загородили случившееся в монастыре - а спецгруппа из особо доверенных бойцов «подчистила» наверху следы. Впрочем, даже этим ребятам не сказали деталей - просто попросили смыть кресты с домов и пометить особым знаком опасности монастырский храм, не входя в него.
Вернувшись, «Кобра» рассказал о стычке, происшедшей при возвращении - группа столкнулась с отрядом «диких стервятников» - беспринципных мародеров, предпочитавших перехватывать возвращающихся с добычей из опасных рейдов сталкеров. Ожесточенный короткий бой, в котором группа «Кобры» не понесла потерь, если не считать одного раненого, окончился полным уничтожением нападавших. В стычке отличился «Стикс» - метко брошенным пустым рожком «калаша» он раскроил голову вожаку «стервятников».
- Ну-ка, ну-ка, - поинтересовался Мельников. - Что это за приемчик с рожком?
«Стикс» усмехнулся.
- У нас в учебке ротный был… Иван Иваныч Иванов… Его Пятнадцатилетним Капитаном за глаза звали - прикинь, мужику сорок пять было, из которых он пятнадцать с гаком - в капитанах. А мужик он был непростой, очень непростой… Затрахал роту - дальше некуда. Мы только что не вешались уже, каждый день - с полной выкладкой кросс, потом стрельбы, потом опять кросс… Учебные тревоги по ночам, в обед, когда угодно… Но - все по делу, справедливый, никогда без причины не сорвется, и за своих бойцов - перед командирами горой. Если ЧП какое - разберется по-свойски, в рыло - за дело - получить вообще как нефиг делать, но комбату не сдаст… Так вот он нас всяким штукам и научил, он же еще в Афгане воевал… Ну вот и насчет магазина автоматного - тоже. Его там мужики выучили, он нам передавал. В общем, если чего путного знаю, почти все от него… А потом уволили его - он комполка морду разбил, когда узнал, что тот ворье тыловое покрывает… Жалко мужика, он только служить и мог, почему и не увольнялся, хоть ему давно и сказали «капитан, никогда ты не станешь майором». Все хотел молодняк хоть чему-то научить… Я потом уже на гражданке когда был, проведать его приехал… а мне его могилу показали… Царствие ему небесное.
17.
Хантер проснулся посреди ночи в холодном поту. Он прекрасно помнил, что ему опять снился тот вещий сон про его последний бой в Ираке, но теперь он помнил и то «что-то еще», которое его беспокоило. Он помнил весь сон - и не мог понять, только ли это ночной морок, или - что-то другое.
Этот кусок сна состоял из каких-то рваных фрагментов, в которых мелькали станции, лица… особенно запомнилось бледное незнакомое лицо совсем молодого паренька, освещенное пляшущими отблесками костра, его взгляд… еще какой-то щенок… Потом - тоннель, потом - темные силуэты, какие-то жуткие люди с черной кожей и черными глазами без белков и зрачков. И бесстрастный голос, отдающийся в голове, в всем теле - повторяющий: «Умри… Умри… Умри…»
Хантер огляделся - Ленки нигде не было.
- Неужели я во сне закричал и испугал ее? Или разбудил стонами и бормотанием?
Сталкер поднялся, разминая затекшие конечности и разгоняя обрывки ночного кошмара.
- Все равно не засну, пойду-ка чайку с ребятами хлебну…
Хантер вышел на платформу, огляделся - Лены не было видно.
- Наверное, к Наташе-поварихе ушла… Та рано встает… Ну и ладно.
На посту в тоннеле как раз скипел чайник.
- Эд, угощайся, - кто-то из ребят уже протянул Хантеру кружку. - А чего это Ленка твоя на «Арбатскую» рванула ни свет, ни заря?
- Не знаю, - Хантера охватило смутное беспокойство. - А давно она прошла?
- Да минут десять как…
- Ребята, спасибо за чай, но тогда уж в другой раз - пойду попробую ее догнать.
Хантер застегнул покрепче воротник куртки и побежал в тоннель. Когда костер скрылся за поворотом освещенного редкими «дежурными» лампочками тоннеля, Хантер подумал, что неплохо было бы прихватить с собой оружие.
- Да что тут может быть? - урезонил он сам себя. - Посты с обеих сторон, вентшахты теперь под тройной сигналкой…
Неожиданно впереди за очередным изгибом тоннеля раздался странный звук - какое-то цоканье, и секундой позже из-за поворота появилось нечто, чего в тоннеле быть в принципе не могло: лошадь, серая в яблоках, на которой без седла сидела стройная девушка. Волосы у девушки развевались, словно на ветру, хотя в тоннеле почему-то не было всегдашнего сквозняка, а лошадь шла неспешным шагом. Девушка чуть повернула голову и посмотрела на Хантера. Встретившись с ней глазами, сталкер остановился - в глазах у девушки была пустота и тьма. Всадница подняла руку и махнула ею куда-то в сторону, беззвучно что-то произнесла, потом ударила коня пятками, конь рванулся вперед, прямо на Хантера, который так и стоял неподвижно посреди тоннеля. Внезапно и девушка, и конь исчезли, а сталкер услышал удаляющиеся в сторону «Арбатской» быстрые шаги.
Рванувшись вперед, Хантер пробежал изгиб тоннеля, из-за которого появилась призрачная всадница, заметил, что какая-то тень метнулась в боковой проход - и остановился, как пораженный громом.
Раскинув руки, посреди слабо освещенного тоннеля лежала женщина. Ее одежда, пол тоннеля вокруг, стены - все было залито кровью. Уже поняв, что случилось, Хантер наклонился над женщиной. Лена смотрела в потолок широко распахнутыми неподвижными глазами, на лбу ее был нацарапан перевернутый крест, а на разрванной груди лежал клочок бумаги.
Хантер опустился на пол, взял бумажку и увидел написанные уверенной рукой слова:
«ОН обещал нам вечную жизнь. И будет так.
И вам не остановить нас. И будет так.
А кто встанет на пути нашем - потеряет самое дорогое. И будет так.».
Хантер встал на колени, закрыл мертвые глаза Лены и начал читать молитву, которую слышал еще в детстве от матери-католички:
- Если я пойду долиною смертной тени…
Вместо послесловия. Костры.
- … дети меня иногда спрашивают - почему мы жжем костры, если есть электричество, почему рискуем пожаром, почему выжигаем драгоценный кислород… Я не знаю точного ответа, но мне кажется, что это древний рефлекс, атавизм. Когда-то огонь сделал наших пращуров людьми, согрел их в их сырых каменных пещерах… А еще - человеку надо видеть что-то… такое… Раньше мы могли смотреть на звезды, на облака, плывущие по небу, на реки, на текущую воду, на огонь, на играющих детей и животных… Это было то, на что можно было смотреть бесконечно долго. Теперь… теперь небо закрыто для нас сводами тоннелей, текущая вода для нас - опасность, с которой надо бороться… наши дети забыли, как надо играть, а животные для нас - только пища… Остался только огонь, и только эту роскошь мы пока можем себе позволить, чтобы оставаться людьми. Если когда-то наступит день, когда мы погасим последний костер - умрет надежда, останется только мрак и сырость…
- …когда я срочку служил, у нас байка была… ну или притча такая, что ли…
Господь сотворил всех людей равными, и сказал он, что это хорошо. И любили люди друг друга, и были они все как братья. Но Диавол хотел не этого, он хотел, чтобы люди обижали друг друга, чтоб возвышались один над другим, чтоб ненавидели один другого, чтоб унижали старшие младших и сильные слабых. И тогда создал Диавол Армию… И увидел это Господь, и заплакал. И не мог Господь изменить этого, но сердце его преисполнилось печали, и захотел он помочь хотя бы немногим. И захотел он, чтобы даже в Армии было место, где люди опять стали братьями друг другу… И тогда создал Господь Спецназ…
- Странно… У нас в Корпусе тоже такая притча была… только кончалась она чуть по другому: «и создал тогда Господь всемогущий морскую пехоту»…
- … а как ты думаешь, та девушка на коне -она кто была?
- Это Ленкина душа была… Ленка мне рассказывала, она девчонкой любила у бабки в деревне верхом кататься… и конь у нее был серый в яблоках любимый… Она в душе всегда девчонкой оставалась… вот мы и встретились с ней напоследок…
- …скажи, а звезды - они какие? Я в книжках читал, что они светят… Это как лампочки, да? Или как костер? А солнце?
- … река времени остановилась, и История закончилась… И настал Конец, и те кто его пережил, сошли во мрак вечный…
- Хорош всякую муйню тут втюхивать, пошелнах от костра! Ишь, ходят тут всякие, ща караульного крикну, он тебя на трехсотый метр выведет и шлепнет нах… сначала погреться попросился, а потом завел шарманку…
- … звезды -они как далекие лампочки, такие далекие, что почти не видны… смотришь на нее прямо - не видишь, взгляд в сторону отведешь - и видно… много их… И мерцают… Красиво это было…
- …Эй, кто там?
- Да не, померещилось…
- Может, крыса пробежала…
- Много их что-то стало… Как бы беды не было… Вот на этой… как ее… которую затопило… говорят, тоже сначала крыс все чаще встречали, а потом они все в тоннель ушли, на север… и ни одной не осталось… а через час залило…
- Да скажешь тоже… Кто тебе рассказать-то смог, если там и живых-то никого не осталось…
- … а я вчера книжку купил у барыги на «Китай-городе». Про любовь…
- Гыг… с картинками?
- Ы-ы-ы-ы-ы… чтоб лучше свою Натку…
- Дураки вы… там красиво все так написано… В жизни так уже не бывает… и не будет…
- … Была у капитана жена,
Пекла для капитана блины,
Пришла тут к капитану война,
И увела его от жены.
А, впрочем, было наоборот,
Да в общем-то без разницы уж.
Война себе и дальше идёт,
А капитан теперь - её муж.
Была у капитана судьба,
Где разных красок было не счесть,
Теперь на его узких губах,
Лишь никотин, да холод, да жесть,
А где-то Пугачёва поёт,
А где-то олигархов громят…
Нет, каждому - конечно своё,
Да жалко молодых пацанят…
- Командир, а олигархи - это кто?
- Да помолчи ты… извини, командир, давай дальше…
- …а рожки лентой лучше сматывать вот так, смотри… блин, молодые, всему учить вас надо…
- …короче, сейчас заберете оружие из тайника, и завтра утром начнем… Первый взвод атакует по левому тоннелю, второй -по правому. С другой стороны станции заслон наш будет с пулеметами, так что смотрите - своих не постреляйте, и под пули не лезьте! Опознавательный знак - белые повязки на правой руке и на голове…
- …Блин, я на «Спортивной» был -там мужики до сих пор барахло с рынка таскают… его по дешевке можно у них взять… Неспокойно там… в тупиках за станцией, ох неспокойно… Ну да ладно, я как обратно уже шел, через эсэсвэ на Кольцо, там еще пост ганзейский в глухом тупичке, помнишь… Так меня знакомый догнал, он с «Фрунзенской» сам, но дела у него по всей западной стороне Кольца, от «Октябрьской» до «Белорусской»… Так вот он рассказал, пока в очереди на таможне стояли, что «дикие сталкеры» от «Спортивной» с боем отступали, как раз к ним на «Фрунзенскую» с ранеными и вернулись… Черт знает, с кем они там наверху сцепились - так и не раскололись, но по разговорам вышло, что троих убитыми потеряли, и машину еще, ну и четверо раненых… Заплатили они коменданту станции очень щедро, очень… только чтоб он их обратно наверх не гнал… вот так-то, паря… Что там такое - не знаю, да и проверять не хочется…
- …Пап, пап, посмотри, какия я тут красивые разноцветные картинки у сталкера на три патрона к ПМ выменял… Две больших пачки… Тут и дома какие красивые нарисованы, это ведь дома, да? И дядьки какие-то… Буквы, цифры… Правда, три пээмки за такие картинки не жалко, а, пап? Хотя одинаковых много, ну да ладно, я с ребятами поменяюсь на что-нибудь…
- … Горят огни, проходят годы и века,
Горят огни - мы расстаемся навсегда,
Горят огни - а нам плевать на этот свет,
И мы растаем в дымке сигарет…
Эй, маэстро, эй ты, фраер в том углу,
Где пляшет дева, а ноги чуть не к потолку,
А как у нас перевернулось все кругом,
А к черту женщин, к дьяволу закон…
И выйдем мы на перекресток трех дорог,
Отхватим там свой самый лакомый кусок,
Пойдем в кабак, поставим к стойке автомат,
И кто-то громко крикнет из ребят:
«Эй, маэстро, эй ты, фраер в том углу,
Где пляшет дева, а ноги чуть не к потолку,
А как у нас перевернулось все кругом,
А к черту женщин, к дьяволу закон…»
Вам не понять судьбу заброшенных ребят,
Вам не понять, о чем они теперь грустят,
Не о любви, которой нет уж сотню лет,
И от нее остался белый след…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27