Связь с ними прекратилась два месяца назад, а там ведь и моя семья была…
Мельников сочувственно кивнул, это напомнило ему и о его потере. Бритвин глубоко затянулся.
- В общем, полковник, ситуация у нас на букву «Х» и не подумай, что хорошая. Еды на два месяца, при рационе, обеспечивающем поддержание сил. Пока кое-что меняем в центре на еду - шмотки, например… Но и это не выход… А у нас же женщины, дети… без сил мы бандитов не удержим. А я ведь не боевой офицер, я в Конторе-то программером работал… Мало чего кроме своих компутеров и знаю-то… Правда, в милицейской базе порылся, кое-чего про тебя узнал, да и человечек там один, из курсантов твоих, подсказал…
- Я так и думал, что кто-то у меня тебе свистнул, когда Маша одна уехала…
- Ну вот мне и пришел в голову мой дурацкий план, чтобы получить от вас достаточное количество снаряжения для обеспечения относительно дальнего поиска - по окрестным магазинам, а то и до «Ашана»… Это позволило бы нам продержаться еще… А там, глядишь, с Комитетом бы договорились…
- Не по-людски ты поступил, Петр… не по-людски. Но что сделано, то сделано. Потом сочтемся. Нам бы теперь только Машу найти…
42.
Маша уперлась головой в запертый гермозатвор с грубо нарисованными на нем черепом и костями. Тупик. Тупик. Тупик… С того момента, как она закончила кормить Дениску, сидя на железном мостике, она помнила происходящее с трудом, все вокруг как бы плыло в тумане, сливаясь одно с другим. Ходьба по тускло освещенным тоннелям, какие-то станции, тени, голоса… Главное, никто не обращает внимания на бредущую по путям одинокую стройную фигурку, укутавшуюся с головой в оделяло. Наверное, у нее начался жар, колотил озноб, в глазах расплывались круги… А теперь - тупик. Конец надежды.
Сил бороться уже не было, Маша опустилась на пол и тихо заплакала. Дениска спал, он еще не знал ее забот… и, наверное, уже никогда не узнает… Темные круги снова поплыли в глазах… Вдруг - яркая вспышка света - и голос Лехи, ее Лехи: «Маша!».
«Какой хороший конец… Вот и все…» - подумала она и медленно завалилась на бок.
Настойчивый голос звал ее из спасительного небытия - «Маша, Маша!». Яркий свет в конце тоннеля бил в глаза… В глаза? Разве у нее есть еще глаза? Нет, лучше назад, во тьму - там тихо и уютно, нет раздражающих звуков, света…
- Маша, Маша!
Сознание вернулось рывком. Свет мощной лампы над головой… Белые кафельные стены. Люди в зеленых халатах, блестящие инструменты…
- Маша, Маша!
Знакомый голос… Леха? Маша хотела откликнуться, но пересохшее горло издало только нечленораздельный хрип.
- Она приходит в себя. Показатели вроде бы в норме - с учетом ее состояния… Теперь необходим покой…
Яркий свет погас, потолок куда-то поплыл, заветрелся. Небольшая тряска, потолок резко поднялся, промелькнули колонны, опять немного качнуло и теперь поток стал низким и темно-зеленым.
- Маш, ну ты как? - опять голос Лехи.
- Я жива? Где Дениска? - неразборчивый клекот из горла.
- Да, жива. Дениска тут, его кормят, все в порядке. Доктор сказал, что ты поправишься, что если бы ты к нему обратилась недели две-три назад, то совсем не было бы ничего страшного…
Мельников и Бритвин стояли на платформе «Серпуховской». Бритвин - со слезами благодарности на глазах, Мельников - с улыбкой. На путях стоял мотовоз, загруженный оружием и снаряжением. В клетках повизгивал десяток свиней. На грузе сидели несколько тяжеловооруженных бойцов, в кабине мотовоза стоял готовый к бою пулемет.
- Ну что, Петр Иванович, в добрый путь… Пути на «Октябрьской» починили, дополнительная охрана ждет тебя там же. Если все же надумаешь насчет эвакуации - дай только знать, выведем, даст Бог - без потерь.
- Спасибо, полковник. Может, и обойдется, продержимся.
- Ну, сам большой, думай. Если что - звони или приезжай. И все-таки… извини… помнишь, я говорил «потом сочтемся»?
- Помню…
- Тогда не обижайся… - сказал Мельников и с размаху врезал Бритвину промеж глаз. Тот сел на пол, очумело мотая головой, потом поднялся…
- Ну что, теперь в расчете? - спросил он.
- Думаю, да.
Бритвин подошел к Мельнику и крепко, по-медвежьи обнял его.
- Там, где я должен был найти врага, я нашел друга. Спасибо за урок, полковник. Удачи!
Глава 8. Бауманский альянс
43.
- «Стикс», «Кобра», Тим! Зайдите ко мне! - раздался в динамиках голос Мельникова.
Тим вошел в комнату полковника последним и прикрыл за собой дверь. Остальные сидели на топчане, выжидательно глядя на командира. Здесь же был Хантер.
- В общем так, парни. Хантер остается здесь за старшего. Снаряжение по номеру два, плюс дополнительный боекомплект. Идем на поиск на «Семеновскую». Они вроде как потеряли двух своих сталкеров - те должны были вернуться три часа назад. У ребят нет связи, снаряга тоже так себе - самоучки, короче.
- Ну вот, у них самодеятельность, а мы - дерьмо разгребай… - проворчал «Кобра».
- А твои предложения? Попросил нас помочь им Комитет, кстати. И ты не забывай - у нас пока еще только один выпуск был, шесть человек… Так что самодеятельность есть и будет… кушать-то всем хоца…
- Да ладно, я ведь так…
- А не надо «так». Короче, как обычно - через 15 минут выходим.
Влажный затхлый воздух тоннеля заполнял легкие, негромкий топот обутых в кроссовки ног, свет налобных фонариков… Свет в перегонах здесь не почти горел - берегли лампочки, начал ощущаться недостаток таких элементарных вещей. Электричества-то хватало, но лампы долго не жили, одной-двух капель конденсата, упавшего со свода тоннеля или козырька лампы было достаточно, чтобы лампа вышла из строя.
Поприветствовав на бегу вооруженные дробовиками патрули около «Павелецкой» и «Таганской» («Н-да, на что эти хлопцы рассчитывают при нападении - непонятно» - подумалось Мельникову), сталкеры двигались по тоннелю к «Курской». Раздавшийся впереди негромкий шорох заставил Мельникова насторожиться. Подав рукой сигнал остановиться, он сдвинул рычаг предохранителя у автомата и включил мощный фонарь, висевший на груди. Луч высветил поворот тоннеля и неясный светлый силуэт около стены. Человек поднял руку к глазам:
- Только не стреляйте!
Женщина? Одна в тоннеле? Не выключая фонаря, полковник подошел поближе, заодно убедившись, что за поворотом никого больше нет. Женщина была одета в невероятную светлую мохеровую кофту, на ногах - рваные треники и кирзачи, голова укутана теплым красным платком. При этом она выглядела очень молодо, скорее, это была девчонка лет 15 на вид.
- А почему вы решили, что мы будем стрелять? - поинтересовался Мельников.
- Я не сделала ничего плохого… просто очень боюсь…
- А чего ж тогда тебя в тоннель понесло, раз боишься? - осведомился «Стикс».
- Иду к больной бабушке на «Комсомольскую», пироги несу… -
- Мля, тебя не Красной Шапочкой зовут, а?
Бойцы засмеялись. Девушку начало потихоньку трясти.
- Да ты не бойся, - произнес Мельников. - Не обидим, и даже немного проводим. Мы - спецназ, еще нас сталкерами называют. А ребята просто шутят - не каждый день встретишь в тоннеле такую Красную Шапочку. Что за пироги-то?
- Да на «Павелецкой» пекарь есть один, Иван Семенович. Он очень вкусные пирожки делает, с грибами и с тушенкой. Мы раньше с бабушкой ходили - а теперь у нее ноги отнялись… А у нее сегодня день рождения… Вот я и решила. Страшно, конечно, одной - и еще фонарик сдох… А когда вы появились, то я так испугалась - вот и ответила…
Девушка совсем смутилась. Сталкеры заулыбались.
- Ладно, хорош трепаться. Идти надо.
Бойцы двинулись дальше по тоннелю. Девушка шла с ними, робко поглядывая на оружие и снаряжение окруживших бойцов.
- А вы что, вправду, НАВЕРХ ходите?
- Ходим, ходим. И даже обратно ВНИЗ…
- А что там сейчас?
- Ничего хорошего. Ты где раньше жила-то?
- Да возле «Комсомольской» и жила. С бабушкой. Родители в Риге - папа был военным, а я учиться сюда приехала…
- У меня отец одно время тоже в Риге служил - откликнулся «Кобра». - Потом, правда, в Видяево перевели, он у меня моряк… был…
Так за разговорами дошли до «Курской».
- Ладно, Шапочка, извини - дальше проводить тебя не сможем…
- Спасибо, я дойду, - улыбнулась девушка.
Бойцы стали подниматься по лестнице перехода, а девушка, махнув им рукой на прощание, исчезла в проеме тоннеля.
44.
Мельников зашел к коменданту «Курской» - главным здесь был отставной полковник, и он любил, чтобы его называли «комендантом», а не «начальником».
- Здравия желаю, Владимир Иванович, - с улыбкой приветствовал Мельников коменданта.
- О, какие гости! Здравия желаю, Сергей Алексеевич! - обрадовался хозяин. - Чай-кофе-чего-покрепче?
- Спасибо на добром слове - не сегодня. Мне бы позвонить - на «Семеновскую» - вдруг их сталкеры пропащие нашлись… А то ноги по тоннелю топтать как-то неохота впустую.
- Будь как дома.
Сталкеры с «Семеновской» не объявлялись.
- Ну, Владимир Иванович, не смею тогда злоупотреблять гостеприимством… - шутливо откланялся Мельников. - Да, чуть не забыл - вы б кого из своих к нам прислали, мы ему со склада лампочек немного выдадим и светильников герметичных. Тоннели бы осветить, а? А то девочка одна нас увидела - чуть не уписалась со страха.
- Ты, епта, на себя сам в зеркало давно смотрел? Ты глянь - тоже описаешься, - хохотнул комендант. - А что за девочка-то?
- Да так, лет пятнадцать, смешная такая… мы ее «Красной Шапочкой» окрестили - в платочке красном и с пирожками…
- Опаньки… где она, не с вами?
- Не, к «Комсомолькой» ушла, к бабушке… - улыбнулся Мельник, - а что?
- Да нет у нее никакой бабушки… и лет ей не пятнадцать, а, считай, вдвое больше… Воровка она - мы ее тут знаем и вежливенько так пинками провожаем, если встретим. Ты карманы проверь…
Попрощавшись с комендантом, Мельников и вправду проверил карманы - и недосчитался запасного фонарика, зажигалки и рожка к автомату, ловко подмененного примерно равным по весу куском бетона. Усмехнувшись, полковник велел своим ребятам, ждавшим его на лавочке, тоже проверить снаряжение. У Тима тоже «ушел» автоматный магазин, у «Стикса» - спички и батарейки, у «Кобры» - запасные аккумуляторы к рации.
- Мля, как детей, развела, сучка! На красную шапочку повелись… мля-я-я-я…
- Но как ловко, блин… мастерица, япона мать…
- Хрен с ней, пошли дальше - там ребята так и не нашлись.
45.
Метров через двести в тоннеле сталкеров встретила застава. Тоннель здесь освещался мощным прожектором, направленным в сторону «Курской».
Мельников демонстративно положил автомат на пол и подошел к посту.
На заставе дежурили серьезные ребята угрюмого вида в черных костюмах с нашивками «Охрана», черных вязаных шапочках и бронежилетах. В руках у парней были «калаши».
- Здорово, мужики! Я полковник Мельников, со мной три сталкера - нас вызвали на помощь на «Семеновскую».
- Документы?
Мельников не спеша достал удостоверение.
- Можете проходить, вас ждут. Следующие посты я предупрежу.
Проходя мимо заставы, сталкеры внимательно рассмотрели ее оборудование. Застава больше походила на крепость или блок-пост, который был на совесть оборудован в сбойке, не перекрывая просвет тоннеля - что свидетельствовало об активном использовании на этом участке рельсового транспорта. Помимо установленного на кронштейне прожектора, обращал на себя внимание торчащий из бойницы ствол ПКМ - избыточно серьезного оружия для стрельбы в упор, тем более - в тоннеле, где поражение противника гарантировалось за счет рикошетов даже при неприцельном огне. От тех же рикошетов защитников блок-поста защищала грубо сложенная стена из бетонных блоков.
Еще через двести метров - после гермозатвора - был оборудован еще один такой же пост, а на платформе у границы станции - еще и третий.
- Однако… - протянул «Кобра», - впечатляет для «самодеятельности»…
В свое время, когда стало понятно, что жизнь в метро - это надолго, Объединенный штаб попытался упорядочить и оптимизировать все и вся. Основным принципом этой оптимизации было придание каждой станции определенного профиля, функции, назначения в общем едином организме. Так это виделась стратегам советской закалки - и они с присущей им энергией принялись претворять задумку в жизнь.
Поначалу власть Объединенного штаба никем не подвергалась сомнению, поэтому укрывшиеся в метро люди подчинялись указаниям, которые должны были вывести их из состояния первоначального хаоса - и централизованная плановая система, в общем-то, прижилась. Так, удалось собрать военных и значительную часть интеллигенции на станциях Центрального узла - «Библиотеке им. Ленина», «Арбатской» и «Боровицкой» («Александровский сад», в силу неглубокого залегания, приспособили под системы жизнеобеспечения Центрального узла).
На «Лубянке», по традиции, обосновались службы безопасности, а под боком у них (для пущей безопасности) - на «Кузнецком мосту» - собрали врачей и техников, занимавшихся техническим обеспечением метрополитена.
Привезенных сталкерами свиней, мощности по выращиванию шампиньонов и тому подобное определили на север зеленой ветки, обустроив там фермы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Мельников сочувственно кивнул, это напомнило ему и о его потере. Бритвин глубоко затянулся.
- В общем, полковник, ситуация у нас на букву «Х» и не подумай, что хорошая. Еды на два месяца, при рационе, обеспечивающем поддержание сил. Пока кое-что меняем в центре на еду - шмотки, например… Но и это не выход… А у нас же женщины, дети… без сил мы бандитов не удержим. А я ведь не боевой офицер, я в Конторе-то программером работал… Мало чего кроме своих компутеров и знаю-то… Правда, в милицейской базе порылся, кое-чего про тебя узнал, да и человечек там один, из курсантов твоих, подсказал…
- Я так и думал, что кто-то у меня тебе свистнул, когда Маша одна уехала…
- Ну вот мне и пришел в голову мой дурацкий план, чтобы получить от вас достаточное количество снаряжения для обеспечения относительно дальнего поиска - по окрестным магазинам, а то и до «Ашана»… Это позволило бы нам продержаться еще… А там, глядишь, с Комитетом бы договорились…
- Не по-людски ты поступил, Петр… не по-людски. Но что сделано, то сделано. Потом сочтемся. Нам бы теперь только Машу найти…
42.
Маша уперлась головой в запертый гермозатвор с грубо нарисованными на нем черепом и костями. Тупик. Тупик. Тупик… С того момента, как она закончила кормить Дениску, сидя на железном мостике, она помнила происходящее с трудом, все вокруг как бы плыло в тумане, сливаясь одно с другим. Ходьба по тускло освещенным тоннелям, какие-то станции, тени, голоса… Главное, никто не обращает внимания на бредущую по путям одинокую стройную фигурку, укутавшуюся с головой в оделяло. Наверное, у нее начался жар, колотил озноб, в глазах расплывались круги… А теперь - тупик. Конец надежды.
Сил бороться уже не было, Маша опустилась на пол и тихо заплакала. Дениска спал, он еще не знал ее забот… и, наверное, уже никогда не узнает… Темные круги снова поплыли в глазах… Вдруг - яркая вспышка света - и голос Лехи, ее Лехи: «Маша!».
«Какой хороший конец… Вот и все…» - подумала она и медленно завалилась на бок.
Настойчивый голос звал ее из спасительного небытия - «Маша, Маша!». Яркий свет в конце тоннеля бил в глаза… В глаза? Разве у нее есть еще глаза? Нет, лучше назад, во тьму - там тихо и уютно, нет раздражающих звуков, света…
- Маша, Маша!
Сознание вернулось рывком. Свет мощной лампы над головой… Белые кафельные стены. Люди в зеленых халатах, блестящие инструменты…
- Маша, Маша!
Знакомый голос… Леха? Маша хотела откликнуться, но пересохшее горло издало только нечленораздельный хрип.
- Она приходит в себя. Показатели вроде бы в норме - с учетом ее состояния… Теперь необходим покой…
Яркий свет погас, потолок куда-то поплыл, заветрелся. Небольшая тряска, потолок резко поднялся, промелькнули колонны, опять немного качнуло и теперь поток стал низким и темно-зеленым.
- Маш, ну ты как? - опять голос Лехи.
- Я жива? Где Дениска? - неразборчивый клекот из горла.
- Да, жива. Дениска тут, его кормят, все в порядке. Доктор сказал, что ты поправишься, что если бы ты к нему обратилась недели две-три назад, то совсем не было бы ничего страшного…
Мельников и Бритвин стояли на платформе «Серпуховской». Бритвин - со слезами благодарности на глазах, Мельников - с улыбкой. На путях стоял мотовоз, загруженный оружием и снаряжением. В клетках повизгивал десяток свиней. На грузе сидели несколько тяжеловооруженных бойцов, в кабине мотовоза стоял готовый к бою пулемет.
- Ну что, Петр Иванович, в добрый путь… Пути на «Октябрьской» починили, дополнительная охрана ждет тебя там же. Если все же надумаешь насчет эвакуации - дай только знать, выведем, даст Бог - без потерь.
- Спасибо, полковник. Может, и обойдется, продержимся.
- Ну, сам большой, думай. Если что - звони или приезжай. И все-таки… извини… помнишь, я говорил «потом сочтемся»?
- Помню…
- Тогда не обижайся… - сказал Мельников и с размаху врезал Бритвину промеж глаз. Тот сел на пол, очумело мотая головой, потом поднялся…
- Ну что, теперь в расчете? - спросил он.
- Думаю, да.
Бритвин подошел к Мельнику и крепко, по-медвежьи обнял его.
- Там, где я должен был найти врага, я нашел друга. Спасибо за урок, полковник. Удачи!
Глава 8. Бауманский альянс
43.
- «Стикс», «Кобра», Тим! Зайдите ко мне! - раздался в динамиках голос Мельникова.
Тим вошел в комнату полковника последним и прикрыл за собой дверь. Остальные сидели на топчане, выжидательно глядя на командира. Здесь же был Хантер.
- В общем так, парни. Хантер остается здесь за старшего. Снаряжение по номеру два, плюс дополнительный боекомплект. Идем на поиск на «Семеновскую». Они вроде как потеряли двух своих сталкеров - те должны были вернуться три часа назад. У ребят нет связи, снаряга тоже так себе - самоучки, короче.
- Ну вот, у них самодеятельность, а мы - дерьмо разгребай… - проворчал «Кобра».
- А твои предложения? Попросил нас помочь им Комитет, кстати. И ты не забывай - у нас пока еще только один выпуск был, шесть человек… Так что самодеятельность есть и будет… кушать-то всем хоца…
- Да ладно, я ведь так…
- А не надо «так». Короче, как обычно - через 15 минут выходим.
Влажный затхлый воздух тоннеля заполнял легкие, негромкий топот обутых в кроссовки ног, свет налобных фонариков… Свет в перегонах здесь не почти горел - берегли лампочки, начал ощущаться недостаток таких элементарных вещей. Электричества-то хватало, но лампы долго не жили, одной-двух капель конденсата, упавшего со свода тоннеля или козырька лампы было достаточно, чтобы лампа вышла из строя.
Поприветствовав на бегу вооруженные дробовиками патрули около «Павелецкой» и «Таганской» («Н-да, на что эти хлопцы рассчитывают при нападении - непонятно» - подумалось Мельникову), сталкеры двигались по тоннелю к «Курской». Раздавшийся впереди негромкий шорох заставил Мельникова насторожиться. Подав рукой сигнал остановиться, он сдвинул рычаг предохранителя у автомата и включил мощный фонарь, висевший на груди. Луч высветил поворот тоннеля и неясный светлый силуэт около стены. Человек поднял руку к глазам:
- Только не стреляйте!
Женщина? Одна в тоннеле? Не выключая фонаря, полковник подошел поближе, заодно убедившись, что за поворотом никого больше нет. Женщина была одета в невероятную светлую мохеровую кофту, на ногах - рваные треники и кирзачи, голова укутана теплым красным платком. При этом она выглядела очень молодо, скорее, это была девчонка лет 15 на вид.
- А почему вы решили, что мы будем стрелять? - поинтересовался Мельников.
- Я не сделала ничего плохого… просто очень боюсь…
- А чего ж тогда тебя в тоннель понесло, раз боишься? - осведомился «Стикс».
- Иду к больной бабушке на «Комсомольскую», пироги несу… -
- Мля, тебя не Красной Шапочкой зовут, а?
Бойцы засмеялись. Девушку начало потихоньку трясти.
- Да ты не бойся, - произнес Мельников. - Не обидим, и даже немного проводим. Мы - спецназ, еще нас сталкерами называют. А ребята просто шутят - не каждый день встретишь в тоннеле такую Красную Шапочку. Что за пироги-то?
- Да на «Павелецкой» пекарь есть один, Иван Семенович. Он очень вкусные пирожки делает, с грибами и с тушенкой. Мы раньше с бабушкой ходили - а теперь у нее ноги отнялись… А у нее сегодня день рождения… Вот я и решила. Страшно, конечно, одной - и еще фонарик сдох… А когда вы появились, то я так испугалась - вот и ответила…
Девушка совсем смутилась. Сталкеры заулыбались.
- Ладно, хорош трепаться. Идти надо.
Бойцы двинулись дальше по тоннелю. Девушка шла с ними, робко поглядывая на оружие и снаряжение окруживших бойцов.
- А вы что, вправду, НАВЕРХ ходите?
- Ходим, ходим. И даже обратно ВНИЗ…
- А что там сейчас?
- Ничего хорошего. Ты где раньше жила-то?
- Да возле «Комсомольской» и жила. С бабушкой. Родители в Риге - папа был военным, а я учиться сюда приехала…
- У меня отец одно время тоже в Риге служил - откликнулся «Кобра». - Потом, правда, в Видяево перевели, он у меня моряк… был…
Так за разговорами дошли до «Курской».
- Ладно, Шапочка, извини - дальше проводить тебя не сможем…
- Спасибо, я дойду, - улыбнулась девушка.
Бойцы стали подниматься по лестнице перехода, а девушка, махнув им рукой на прощание, исчезла в проеме тоннеля.
44.
Мельников зашел к коменданту «Курской» - главным здесь был отставной полковник, и он любил, чтобы его называли «комендантом», а не «начальником».
- Здравия желаю, Владимир Иванович, - с улыбкой приветствовал Мельников коменданта.
- О, какие гости! Здравия желаю, Сергей Алексеевич! - обрадовался хозяин. - Чай-кофе-чего-покрепче?
- Спасибо на добром слове - не сегодня. Мне бы позвонить - на «Семеновскую» - вдруг их сталкеры пропащие нашлись… А то ноги по тоннелю топтать как-то неохота впустую.
- Будь как дома.
Сталкеры с «Семеновской» не объявлялись.
- Ну, Владимир Иванович, не смею тогда злоупотреблять гостеприимством… - шутливо откланялся Мельников. - Да, чуть не забыл - вы б кого из своих к нам прислали, мы ему со склада лампочек немного выдадим и светильников герметичных. Тоннели бы осветить, а? А то девочка одна нас увидела - чуть не уписалась со страха.
- Ты, епта, на себя сам в зеркало давно смотрел? Ты глянь - тоже описаешься, - хохотнул комендант. - А что за девочка-то?
- Да так, лет пятнадцать, смешная такая… мы ее «Красной Шапочкой» окрестили - в платочке красном и с пирожками…
- Опаньки… где она, не с вами?
- Не, к «Комсомолькой» ушла, к бабушке… - улыбнулся Мельник, - а что?
- Да нет у нее никакой бабушки… и лет ей не пятнадцать, а, считай, вдвое больше… Воровка она - мы ее тут знаем и вежливенько так пинками провожаем, если встретим. Ты карманы проверь…
Попрощавшись с комендантом, Мельников и вправду проверил карманы - и недосчитался запасного фонарика, зажигалки и рожка к автомату, ловко подмененного примерно равным по весу куском бетона. Усмехнувшись, полковник велел своим ребятам, ждавшим его на лавочке, тоже проверить снаряжение. У Тима тоже «ушел» автоматный магазин, у «Стикса» - спички и батарейки, у «Кобры» - запасные аккумуляторы к рации.
- Мля, как детей, развела, сучка! На красную шапочку повелись… мля-я-я-я…
- Но как ловко, блин… мастерица, япона мать…
- Хрен с ней, пошли дальше - там ребята так и не нашлись.
45.
Метров через двести в тоннеле сталкеров встретила застава. Тоннель здесь освещался мощным прожектором, направленным в сторону «Курской».
Мельников демонстративно положил автомат на пол и подошел к посту.
На заставе дежурили серьезные ребята угрюмого вида в черных костюмах с нашивками «Охрана», черных вязаных шапочках и бронежилетах. В руках у парней были «калаши».
- Здорово, мужики! Я полковник Мельников, со мной три сталкера - нас вызвали на помощь на «Семеновскую».
- Документы?
Мельников не спеша достал удостоверение.
- Можете проходить, вас ждут. Следующие посты я предупрежу.
Проходя мимо заставы, сталкеры внимательно рассмотрели ее оборудование. Застава больше походила на крепость или блок-пост, который был на совесть оборудован в сбойке, не перекрывая просвет тоннеля - что свидетельствовало об активном использовании на этом участке рельсового транспорта. Помимо установленного на кронштейне прожектора, обращал на себя внимание торчащий из бойницы ствол ПКМ - избыточно серьезного оружия для стрельбы в упор, тем более - в тоннеле, где поражение противника гарантировалось за счет рикошетов даже при неприцельном огне. От тех же рикошетов защитников блок-поста защищала грубо сложенная стена из бетонных блоков.
Еще через двести метров - после гермозатвора - был оборудован еще один такой же пост, а на платформе у границы станции - еще и третий.
- Однако… - протянул «Кобра», - впечатляет для «самодеятельности»…
В свое время, когда стало понятно, что жизнь в метро - это надолго, Объединенный штаб попытался упорядочить и оптимизировать все и вся. Основным принципом этой оптимизации было придание каждой станции определенного профиля, функции, назначения в общем едином организме. Так это виделась стратегам советской закалки - и они с присущей им энергией принялись претворять задумку в жизнь.
Поначалу власть Объединенного штаба никем не подвергалась сомнению, поэтому укрывшиеся в метро люди подчинялись указаниям, которые должны были вывести их из состояния первоначального хаоса - и централизованная плановая система, в общем-то, прижилась. Так, удалось собрать военных и значительную часть интеллигенции на станциях Центрального узла - «Библиотеке им. Ленина», «Арбатской» и «Боровицкой» («Александровский сад», в силу неглубокого залегания, приспособили под системы жизнеобеспечения Центрального узла).
На «Лубянке», по традиции, обосновались службы безопасности, а под боком у них (для пущей безопасности) - на «Кузнецком мосту» - собрали врачей и техников, занимавшихся техническим обеспечением метрополитена.
Привезенных сталкерами свиней, мощности по выращиванию шампиньонов и тому подобное определили на север зеленой ветки, обустроив там фермы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27