Они, вероятно, думали, что в пылу сражения никто не поймет, с какой стороны его застрелили.
Беда в том, что, как только они начали стрелять, остальные солдаты потянулись назад, так что не было никаких сомнений, откуда летела пуля. Его ранили в ногу, сзади навылет, поэтому местонахождение стрелявшего не оставляло сомнений. Солдаты Вильи кинулись на предателей, многие крестьяне побросали ружья, подняли руки и замотали головами, бормоча, что сами не понимают, как это вышло. Их чуть не расстреляли.
Их спасло то, что ему было больно. Он корчился на траве, из ноги хлестала кровь, и вскоре его люди кинулись ему на помощь. Его ранили из “ремингтона” очень большого калибра, который оставил дыру диаметром в палец там, где вошла пуля, и величиной с кулак там, где она вышла, пройдя ногу от колена до берцовой кости и раздробив берцовую кость так, что еще несколько дней его люди вытаскивали осколки из раны. Они перевязали рану, обложили со всех сторон шинами, отнесли Вилью в повозку и под надежной охраной спешно увезли в безопасное место. Это произошло вскоре после полуночи двадцать девятого марта. Остальные люди, их было около сотни, остались охранять город и отдыхать. Через восемь часов, узнав, что Вилья, возможно, в Герреро, 7-й кавалерийский полк, который скакал туда целую ночь, пошел в наступление и захватил город, убив пятьдесят шесть и ранив тридцать пять человек. Если бы не принудительная вербовка в Эль-Валье и не последовавшая за ней месть крестьян, экспедиция США могла бы закончиться в Герреро через две недели после начала; вместо этого она, в конце концов, растянулась на год.
Глава 55
Повозка, тарахтя, взбиралась наверх, подпрыгивала на камнях и рытвинах. Он вскрикивал. Человек, правивший повозкой, всматривался вперед сквозь ветер и снег, держась позади группы пеших людей, которые старались расчищать путь и находить самую гладкую дорогу. Воздух казался серым, небо таким темным, что можно было подумать, что уже сумерки, хотя был день.
Справа поднималась каменная стена в несколько сотен футов. Слева — зиял обрыв. Вилья снова вскрикнул. Погонщик оглянулся и увидел, как он, завернутый в одеяло, бледный и стенающий, корчится от холода и боли. Затем он посмотрел вперед на сужающуюся дорогу. Когда дорога с каждой стороны от повозки стала не более трех футов шириной, к ним приблизился офицер и велел остановиться. Погонщик натянул поводья и замедлил ход, приказав людям успокоить лошадей, и оглянулся на офицера, который спешился и уже забирался в повозку. Нескольким пешим людям приказали принести приготовленные носилки, подняли Вилью и уложили на них.
Один из людей споткнулся, и Вилья со стоном скатился с носилок. Остальные кинулись к нему, крича и падая. Одеяла развернулись, обнажив его ногу: штанина разрезана до колена, рана обложена четырьмя толстыми шинами, обмотана полосами ткани, покрытой темной кровью. Распухшая нога почернела.
Он вскрикнул. Офицер что-то вопил. Пешие теперь орали Друг на друга, суетились, отворачиваясь от зловонной раны. Вилью снова уложили на носилки” подняли их на плечи, с каждой стороны встало по восемь человек, а офицер повернулся к погонщику и велел ему снова ехать. Под снегом и ветром процессия двинулась вперед.
Дорога стала еще уже. Они находились на высоте десять тысяч футов. Лошади громко, со свистом дышали, погонщик вытер нос и увидел, что из носа идет кровь; Левое заднее колесо соскользнуло с дороги. Повозка начала съезжать в обрыв, погонщик изо всех сил натягивал поводья, чтобы остановить лошадей, но повозка уже повисла над пропастью. Погонщик соскочил, ударившись о землю, а повозка исчезла; деревянная оглобля сломалась, и лошади, почуяв свободу, помчались вперед, разметав пеших проводников. Люди, несшие Вилью, чуть не уронили его.
Глава 56
Прентис услышал крик и, обернувшись, увидел солдата, который выбирался из канавы со спущенными штанами и вопил изо всех сил. Он бежал, спотыкался, сжимал одну руку другой, сначала направился к одной группе солдат, но, подбежав к ним, сразу кинулся к другим, потом к следующим. Глаза у него блуждали, лицо было белым как полотно, и он безостановочно кричал.
Никто не двинулся с места. Все стояли и смотрели на него, а он бежал и вопил. Было около полудня. Они остановились, чтобы дать лошадям пройтись и отдохнуть, а потом собирались накормить и напоить их. Солдат, как видно, зашел в канаву, чтобы облегчиться, а теперь все недоумевали, что там могло случиться. Они смотрели, как он бегает кругами, сжимая свою руку, и слушали его крики.
— Что такое? В чем дело? — Календар, вдруг оказавшись среди них, схватил его.
— Чертова дрянь меня ужалила!
— Что за дрянь? Скажи-ка мне, в чем дело.
— Я теперь умру!
Он вырвался и снова забегал, но Календар подставил ему подножку. Солдат упал прямо в грязь, сверкая задницей.
— Я тебя спросил, что это было. Отвечай.
— Скорпион!
— Какой?
Парень корчился, лицо было искажено от боли.
— Какая разница какой? Я теперь…
— Дай-ка взглянуть на твою руку. Парень сжимал одну руку другой, и тогда старик нагнулся к нему и отлепил его руку своей огромной пятерней.
Прентис стоял рядом и смотрел. От запястья до локтя рука распухла так, что стала вдвое толще; посредине расплывалась яркая, горящая краснота. У него захолонуло в животе. Несколько солдат ахнули.
— Все в порядке. Ничего страшного
— Я умру. — Парень пытался вырваться.
— Нет. Не умрешь. Поболеешь как следует, но выживешь. Тебе здорово повезло. Что ты сделал? Пошел посрать? Облокотился на землю, не глядя, и тут же тебя ужалило?
Парень извивался на траве, отчаянно кивал и стонал.
— А мог ужалить в задницу. Вот тогда ты бы влип по-настоящему. Или в вену. Но главное, что место укуса распухло.
Парень все еще корчился с искаженным лицом, не прекращая стонать.
— Есть два вида скорпионов. Одни — желтые, в полоску, распространяют яд по телу и убивают. А другие побольше, пошире, почти коричневые. У них яд местный. Укус сразу распухает. Если бы у тебя рука не горела, а онемела, если бы она не распухла, тогда было бы о чем беспокоиться. Кто-нибудь принесите мою переметную суму.
Пока старик объяснял, парень непрестанно завывал. Но старик все равно говорил, как будто рассказывая все это вовсе не ему. Затем повернулся к Прентису и посмотрел на него.
Прентис кивнул и отправился за сумкой.
Глава 57
— Что вы ему дали?
— Морфин от боли. Секонал, чтобы он успокоился и прекратил дергаться.
Они стояли рядом, около лошадей, подтягивая подпруги и готовясь снова сесть в седло. Старик изо всех сил старался затянуть подпругу потуже, но одной рукой у него получалось неловко, и, в конце концов, он попросил Прентиса помочь ему.
— Хороший жгут ты наложил, — сказал он, наблюдая за молодым человеком, пока тот занимался подпругой и спускал с седла стремена. — Хотя яд и местный, лучше не давать ему распространиться. Если нам на пути встретится город, мы сможем достать льда и обложить больное место, чтобы опухоль спала. Для этого подойдут и мокрые бинты, но лед, конечно, лучше.
Он стоял около лошади, держась за поводья и глядя на него.
— Вот что я знаю наверняка. Ты видел, как это случилось. Теперь ты никогда не допустишь, чтобы то же самое произошло с тобой, и будешь знать, что делать, если кого-нибудь снова ужалит скорпион. У тебя должен быть пакет первой помощи, как у меня — марганцовка, морфин, всякие нужные мелочи, — и ты должен усвоить еще сотни подобных уроков. Например, никогда не приближайся к человеку, которого не знаешь как себя самого или о котором не знаешь абсолютно все. Именно так. У тебя только одна профессия, и в ней ты должен стать специалистом. Если хочешь всему научиться, смотри и. запоминай.
Но есть и другое, то, чего я не знаю наверняка: не сами факты, а то, как на них реагировать. Поэтому я говорю об отношении к проблеме. Вот, к примеру, тот дурень выскочил из канавы и стал бегать, орать, тратить силы. Он не умер бы от укуса, но мог умереть от шока и испуга. Я знал одного парня в Вайоминге. Он переступил через бревно и увидел, что его нога попала как раз в середину кольца гремучей змеи, и тут же помер на месте. Змея, как выяснилось, вообще была дохлая, но он позволил страху взять над собой верх. Так что, если тебя ужалит скорпион, как ты поступишь: будешь носиться кругами и вопить или попытаешься сообразить, что тебе делать? Вот в чем загвоздка. Мало ли что может с человеком случиться помимо его воли, но уж если оно случается, от тебя зависит, как себя вести. Ничего нельзя делать бессмысленно. Ты сначала узнаешь факты, а потом — как с ними бороться. И первое без второго никому не нужно. Это верная смерть.
Пока он говорил, колонна перегруппировывалась. Сержант скакал вдоль колонны, отдавая команды. Старик поднял руку, чтобы Прентис не садился в седло, а дослушал. Теперь он умолк и взглянул на него. Затем резко отвернулся, схватился здоровой рукой за луку седла, вставил ногу в стремя и оседлал лошадь.
— Спасибо, что помог с седлом. — Он пришпорил лошадь и поскакал вперед.
Прентис смотрел, как он скачет, не сразу сообразив, что он отстал от колонны. Кавалеристы удивленно смотрели на него. Он вскочил в седло и направился к ним.
— Черт возьми, — сказал поджидавший его сержант. — Сроду не видел, чтобы он так долго с кем-нибудь говорил.
Глава 58
Они прошли ущельем между двумя скалами, и через годы он вспомнил об этом, когда колонна из Колумбуса, преследуемая мексиканскими федеральными войсками, протискивалась через точно такое же ущелье и пробиралась к песчаной равнине. Когда ущелье закончилось, кавалерия в панике рассеялась, а вокруг него засвистели пули. Он почти ожидал, что сейчас увидит реку, плодородную долину, простирающуюся впереди, остров посреди реки. Но, конечно, никакой реки не было, как не было и долины, только песчаная впадина, по которой они двигались, и хотя на миг у него появилось чувство, что он уже был здесь и все будет в точности, как тогда, оно прошло так же быстро, как возникло, и бой оказался совсем другим. Но то было в другое время и в другой стране. То была река Арикари в восточном Колорадо, а клочок суши посреди реки вскоре стал называться островом Бич ера; шел 1868 год.
Их было пятьдесят человек. Они уже десять дней, как покинули свою базу в Форт-Уолласе, Канзас, и шли налегке форсированным маршем по следам индейцев. Индейцы, в основном сиу, шейенны или арапахо, достаточно насмотрелись, как белые отнимают у них землю, и теперь наносили ответный удар, нападая на повозки и поселения, на пересадочные станции, на ранчо, короче говоря, на все, что им встречалось на пути. Потом, быстро нанеся удар и убегая, они разделялись на маленькие группы и рассеивались по долине, так что преследовать их было безнадежно. К таким военным действиям армия, три года назад воевавшая в гражданской войне, не привыкла. Приученные к ведению крупных сражений со сложной тактикой, войска ожидали в фортах, пока не приходило сообщение о налете, а потом снаряжали основательную экспедицию. Нагруженные снаряжением и припасами, они двигались так медленно, что у них не было никаких шансов кого-либо поймать.
Эти войска были частью так называемой Дивизии Миссури, во главе которой стоял Шеридан, а он, в свою очередь, подчинялся Шерману. Оба были генералами союзных войск в гражданскую войну, чьи имена стали синонимами террора — первый сеял его в долине Шенандоа в Виргинии, а второй на юго-восточном пути через Джорджию. Но все равно они не сразу додумались применить такую же тактику против индейцев. Однако налеты становились все более жестокими, а привычная тактика явно не работала в здешних условиях, и они наконец приняли решение не дожидаться, пока индейцы нападут снова, а выступить и самим напасть на индейцев, выслав маленькие отряды из пятидесяти легко вооруженных, быстро передвигающихся людей, целью которых было выследить индейцев и принудить их к сражению. В тот день, шестнадцатого сентября 1868 года, одна из групп двигалась именно с такой целью.
Они уже несколько дней выискивали следы. Сначала попадались редкие колеи, оброненные вещи или кострища, потом следы стали появляться все чаще, затем их стало намного больше. После полудня им уже не надо было специально искать их. Трава впереди была примята и затоптана справа налево на протяжении двухсот ярдов.
— Похоже, — сказал один разведчик, — тут прошли люди из нескольких поселков.
Командовал отрядом майор Джордж А. Форсит. Он был бригадным генералом союзной армии у Шеридана, но после гражданской войны его понизили до майора, а армию расформировали. Он понимал, что, если сейчас не выдвинуться, шансов получить более высокий чин больше не будет, и вел себя соответственно. Обеспокоенный предполагаемым количеством индейцев, один из разведчиков предложил повернуть назад.
— Вы шли в армию, чтобы драться с индейцами или нет? — рявкнул майор и приказал колонне двигаться вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27