Вдруг из автомобиля около обочины вылез мужчина. Он поймал кота и принялся сворачивать ему голову, пока не сломал шею. Шон сказал, что она ужасно хрустнула. Потом этот человек бросил кота на лужайку, сел в машину и уехал.
— Он сказал что-нибудь?
— Не знаю. Шон дома. У него истерика, и я его понимаю. Мартин, что происходит?
Броди с шумом захлопнул крышку бачка.
— Сукин сын! — выругался он. Горло у него сдавило, и он стиснул зубы так, что на скулах заходили желваки. — Пошли домой.
Через пять минут из двери, выходившей во двор, решительно вышел Броди. Он сорвал крышку с мусорного бачка и отбросил ее в сторону. Потом нагнулся и вытащил труп кота. Отнес его к машине, швырнул в открытое окошко и сел за руль. Он выехал на дорогу, и автомобиль, взвизгнув тормозами, рванулся вперед. Промчавшись сотню ярдов, Броди в порыве ярости включил сирену.
Спустя несколько минут он подъехал к дому Вогэна — огромному каменному особняку в стиле Тюдоров на Спрейн-драйв неподалеку от Скотч-роуд. Он вылез из машины и, держа мертвого кота за заднюю лапу, поднялся по ступенькам лестницы и позвонил. Броди надеялся, что не встретит Элеонору.
Дверь открылась, и Вогэн сказал:
— Привет, Мартин. Я...
Броди поднял кота и сунул его мэру в лицо.
— Что ты скажешь на это, подонок?
Глаза Вогэна расширились.
— В чем дело? Не понимаю, о чем ты говоришь?
— Это сделал один из твоих друзей. Прямо возле моего дома, на глазах у сына. Они убили моего кота! Это ты велел им?
— Опомнись, Мартин. — Вогэн, казалось, был искренне потрясен. — Я никогда бы так не поступил. Никогда.
Броди опустил кота и спросил:
— Ты звонил своим дружкам после того, как я ушел?
— Ну... да. Но только сообщить, что пляжи будут открыты завтра.
— И это все?
— Да. А что?
— Ты бессовестно врешь! — Броди швырнул кота Вогэну в грудь, и кот упал на пол. — Знаешь, что заявил негодяй, который свернул шею коту? Знаешь, что он прокричал моему восьмилетнему мальчику?
— Нет. Конечно, не знаю. Откуда мне знать?
— Он сказал то же самое, что и ты. Он сказал: «Передай своему отцу. Пусть будет покладистым».
Броди повернулся и спустился с лестницы, а Вогэн остался стоять возле бесформенной кучки костей и шерсти.
Глава 10
В пятницу было пасмурно, моросил дождь, и купалась всего одна молодая пара. Они быстро окунулись рано утром — как раз в то время, когда на пляже появился один из полицейских Броди. Хупер шесть часов провел на воде и ничего на обнаружил. В пятницу вечером Броди позвонил в береговую охрану, чтобы справиться о прогнозе погоды. Броди сам толком не знал, чего хочет. Он понимал, что в три праздничных дня ему следовало бы желать яркого солнца и ясного неба. Но в глубине души он мечтал о шторме и пустующих пляжах. Как бы то ни было, Он умолял всех святых не допустить беды.
Броди мечтал, чтобы Хупер вернулся в Вудс-Ход. Не только потому, что тот незримо присутствовал всюду и как специалист-ихтиолог отвергал опасения шефа полиции. Броди догадывался, что Хупер каким-то образом нарушил покой его семьи. Броди было известно, что Эл-лен разговаривала с молодым человеком после той вечеринки: Мартин-младший упомянул как-то, что Хупер обещал устроить пикник на берегу океана и поискать с детьми раковины. Затем это недомогание в среду. Эллен сказала, что ей было плохо, и действительно выглядела измученной, когда Броди приехал домой. Но где был Хупер в среду? Почему мялся, когда Броди спросил его об этом? Впервые за много лет супружеской жизни у Броди появились сомнения, и они оставляли неприятное двойственное чувство — угрызения совести за допрос, учиненный Эллен, и боязнь, что его подозрения оправданны.
По прогнозу погоды ожидался ясный, солнечный день, ветер юго-западный со скоростью пять-десять узлов. Что ж, подумал Броди, может, это и к лучшему. Если праздники пройдут хорошо и никто не пострадает, то я, пожалуй, поверю, что акула ушла. И Хупер наверняка уедет.
Броди обещал, что позвонит Хуперу сразу после разговора с береговой охраной. Он стоял у телефона на кухне. Эллен мыла посуду после ужина. Броди знал, что Хупер остановился в гостинице «Герб Абеляра». Он увидел телефонную книгу на кухонной полке под грудой счетов и комиксов. Хотел было вытащить ее, но передумал.
— Мне надо позвонить Хуперу, — сказал он Эллен. — Ты не помнишь, где телефонная книга?
— Шесть-пять-четыре-три, — сказала Эллен.
— Что это?
— «Герб Абеляра». Номер телефона: шесть-пять-четыре-три.
— Откуда ты знаешь?
— У меня хорошая память на телефоны. Ты же знаешь.
Он действительно знал и выругал себя за глупую уловку. Броди набрал номер.
— «Герб Абеляра». — В трубке раздался молодой мужской голос. Отвечал ночной портье.
— Комнату Мэта Хупера, пожалуйста.
— Простите, вы не знаете, какой у него номер комнаты, сэр?
— Нет. — Броди прикрыл трубку ладонью и спросил Эллен: — Ты случайно не знаешь номер его комнаты, а?
Она только взглянула на мужа и отрицательно покачала головой.
— Нашел, — сказал портье. — Четыре-ноль-пять.
Телефон прозвонил дважды, прежде чем Хупер снял трубку.
— Это Броди.
— Да. Добрый вечер.
Броди смотрел на стену — пытался вообразить, как выглядит номер Хупера. Он увидел маленькую темную мансарду, смятую постель и сбитые простыни. Вдруг Броди показалось, что он сходит с ума.
— Я думаю, нам завтра придется поработать, — сказал он. — Прогноз хороший.
— Да, знаю.
— Что ж, встретимся в порту.
— Во сколько? — Я полагаю, в полдесятого. Вряд ли кто-нибудь залезет в воду раньше.
— Хорошо. В полдесятого.
— Прекрасно. Да, кстати, — сказал Броди, — как у вас дела с Дейзи Уикер?
— Что?
Броди пожалел, что задал этот вопрос.
— Ничего. Просто мне любопытно. Я о том, вы с ней поладили или нет?
— Гм... Почему это вас интересует? Разве вы обязаны следить за интимной жизнью своих знакомых?
— Извините. Забудьте о моей невольной бестактности. — Броди повесил трубку. Обманщик, подумал он. Что, черт возьми, происходит? Он повернулся к Эллен. — Я хотел спросить тебя. Мартин что-то говорил о пикнике на берегу. Когда это будет?
— Мы еще не решили, — ответила она. — Просто мечтали немного.
— Вот как? — Он посмотрел на нее, но она отвела взгляд в сторону. — Тебе пора спать.
— Почему?
— Ты плохо себя чувствовала. И вот уже второй раз моешь один и тот же стакан. — Он достал банку пива из холодильника. С силой дернул за металлическое ушко, и оно сломалось. — Что за черт! — выругался Броди; он швырнул банку в мусорный бачок и быстро вышел из кухни.
В субботу в полдень Броди стоял на гребне дюны, наблюдая за пляжем, протянувшимся вдоль Скотч-роуд; он чувствовал себя наполовину тайным агентом, наполовину идиотом. На нем была рубашка с короткими рукавами и плавки — он их купил специально для дежурства на берегу. Броди раздражал вид собственных ног — бледных, почти без волос. Ему хотелось прийти на пляж вместе с Эллен, тогда он не казался бы себе белой вороной, но жена не захотела, заявив, что раз уж его в выходные не будет дома, она лучше займется домашними делами. В пляжной сумке, лежавшей на песке рядом с Броди, находился бинокль, портативная рация, две банки пива и бутерброды в целлофановой обертке. «Флика» медленно двигалась в восточном направлении приблизительно в четверти мили или в полумиле от берега. Броди наблюдал за катером и думал: «По крайней мере я знаю, где сегодня Хупер».
Береговая охрана оказалась права: день выдался отличный — безоблачный, теплый, с моря дул легкий ветерок. На пляже было пустынно. Около дюжины ребят расположились, как обычно, отдельными группками. Несколько пар дремали: они лежали неподвижно, словно мертвые; казалось, малейшее движение могло помешать загару. Одна семья устроилась возле жаровни с древесным углем, установленной прямо на песке, до Броди доносился аромат жарившихся на решетке рубленых бифштексов.
Никто еще не купался. Две матери вместе с отцами подводили детей к воде, разрешая побарахтаться у берега, но спустя несколько минут — то ли устав ждать, то ли опасаясь акулы — приказывали малышам выйти на берег.
Броди услышал позади шелест травы и обернулся. Тучные мужчина и женщина, которым с виду перевалило за сорок, с трудом карабкались на дюну, они тащили за собой двух хныкающих мальчишек. На мужчине были брюки защитного цвета, легкая белая рубашка и кеды. На женщине — короткое платье из набивного ситца, открывавшее дряблые ляжки. В руках она держала пару сандалий. За ними виднелся автофургон, стоявший на Скотч-роуд.
— Чем могу быть полезен? — спросил Броди, когда пара взобралась на вершину дюны.
— Это тот самый пляж? — поинтересовалась женщина.
— Какой пляж вам нужен? Городской пляж находится...
— Тот самый, — сказал мужчина, вытаскивая карту из кармана. Он говорил с акцентом, выдававшим в нем жителя Куинса. — Мы повернули с автострады двадцать семь и ехали прямо по дороге. Это тот самый пляж.
— Тогда где же акула? — спросил один из сыновей, толстый мальчишка лет тринадцати. — Ты говорил, мы поедем смотреть акулу.
— Помолчи, — одернул его отец. Он обратился к Броди: — А где же знаменитая акула?
— Какая акула?
— Та, которая сожрала трех человек. Я видел ее по телеку — по трем разным каналам. Есть акула, которая убивает людей. Именно здесь.
— Тут была акула, — ответил Броди. — Но ее больше нет. И если нам повезет, она сюда не вернется.
Мужчина с минуту в упор смотрел на Броди, а затем прорычал:
— Мы проделали весь этот путь лишь для того, чтобы увидеть акулу, а вы хотите сказать, что она ушла? По телеку говорили совсем другое.
— Ничем не могу помочь, — ответил Броди. — Не знаю, кто вас уверил, что вы увидите эту тварь. Акулы не выходят на берег просто так, чтобы пожать вам руку, понимаете?
— Хватит дурачить меня, приятель.
Броди выпрямился.
— Послушайте, мистер, — сказал он и вытащил бумажник, засунутый за пояс плавок: он раскрыл его так, чтобы мужчина мог видеть полицейскую бляху. — Я шеф полиции города. Не знаю, кто вы или кем себя считаете, но вы не имеете права приходить на частный пляж Эмити и хулиганить. Теперь говорите, что вам надо, или убирайтесь прочь.
С мужчины сразу слетела спесь.
— Извините, — сказал он. — Это все из-за проклятых заторов на дороге и визга ребят над ухом. И думал, что нам хотя бы удастся взглянуть на акулу. Ради нее мы и притащились сюда.
— И вы ехали два с половиной часа, чтоб взглянуть на акулу? Для чего?
— Чем-то надо заняться. В прошлые выходные мы были в заповеднике «Джангл хабитат». А в эти хотели отправиться на побережье Джерси. Но потом услышали про акулу. Ребята ее никогда не видели.
— Ну, надеюсь, что сегодня они опять ее не увидят.
— Вот неудача-то, — сказал мужчина. — — А ты говорил, мы увидим акулу, — захныкал один из мальчиков.
— Замолчи, Бенни! — Мужчина снова повернулся к Броди. — Можно, мы здесь перекусим?
Броди знал, что надо бы отослать их на городской пляж, но автостоянкой возле него разрешалось пользоваться только жителям Эмити. И этим туристам пришлось бы оставить свой фургон слишком далеко от берега. Поэтому Броди сказал:
— Пожалуй, можно. Если кто-нибудь будет возражать, вы сразу уедете, но, по-моему, сегодня к вам никто не привяжется. Перекусывайте себе. Только ничего не бросайте на берегу: ни оберток от жевательной резинки, ни обгорелых спичек, иначе я оштрафую вас.
— Хорошо, — согласился глава семейства. — Ты взяла термос? — обратился он к жене.
— Забыла в фургоне, — сказала она. — Не думала, что мы останемся здесь.
— Черт, знает что. — Мужчина устало поплелся вниз к дороге. Женщина и двое ребятишек отошли в сторону на двадцать — тридцать ярдов и сели на песок.
Броди взглянул на часы: четверть первого. Он засунул руку в пляжную сумку и вынул портативную рацию. Потом нажал на кнопку и сказал:
— Ты слышишь, Леонард?
Затем отпустил кнопку.
Почти тут же послышался резкий, искаженный голос Хендрикса:
— Я слушаю, шеф. Прием.
Хендрикс добровольно согласятся торчать на городском пляже. («Ты скоро поселишься на берегу», — сказал Броди, когда Хендрикс напросился дежурить. Молодой полицейский рассмеялся в ответ: «Конечно, шеф. Если живешь в таком городе, как наш, просто грех не позаботиться о своем теле»).
— Что у тебя? — спросил Броди. — Все в порядке?
— Ничего особенного, вот только одно непонятно. Ко мне все время приходят люди и предъявляют билеты. Прием.
— Какие билеты?
— Входные, на пляж. Они говорят, что купили их в городе. Вы бы видели эти идиотские билеты. Один сейчас у меня в руках. На нем написано: «Акулий пляж. На одного человека. Два пятьдесят». Я думаю, что какой-то жулик зашибает неплохую деньгу, продавая простаках липовые билеты. Прием.
— Что они делают, когда ты возвращаешь билеты?
— Вначале приходят в бешенство, когда я сообщаю, что их надули и что вход на пляж бесплатный. Затем прямо-таки сатанеют, когда предупреждаю, что без специального разрешения нельзя пользоваться автостоянкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
— Он сказал что-нибудь?
— Не знаю. Шон дома. У него истерика, и я его понимаю. Мартин, что происходит?
Броди с шумом захлопнул крышку бачка.
— Сукин сын! — выругался он. Горло у него сдавило, и он стиснул зубы так, что на скулах заходили желваки. — Пошли домой.
Через пять минут из двери, выходившей во двор, решительно вышел Броди. Он сорвал крышку с мусорного бачка и отбросил ее в сторону. Потом нагнулся и вытащил труп кота. Отнес его к машине, швырнул в открытое окошко и сел за руль. Он выехал на дорогу, и автомобиль, взвизгнув тормозами, рванулся вперед. Промчавшись сотню ярдов, Броди в порыве ярости включил сирену.
Спустя несколько минут он подъехал к дому Вогэна — огромному каменному особняку в стиле Тюдоров на Спрейн-драйв неподалеку от Скотч-роуд. Он вылез из машины и, держа мертвого кота за заднюю лапу, поднялся по ступенькам лестницы и позвонил. Броди надеялся, что не встретит Элеонору.
Дверь открылась, и Вогэн сказал:
— Привет, Мартин. Я...
Броди поднял кота и сунул его мэру в лицо.
— Что ты скажешь на это, подонок?
Глаза Вогэна расширились.
— В чем дело? Не понимаю, о чем ты говоришь?
— Это сделал один из твоих друзей. Прямо возле моего дома, на глазах у сына. Они убили моего кота! Это ты велел им?
— Опомнись, Мартин. — Вогэн, казалось, был искренне потрясен. — Я никогда бы так не поступил. Никогда.
Броди опустил кота и спросил:
— Ты звонил своим дружкам после того, как я ушел?
— Ну... да. Но только сообщить, что пляжи будут открыты завтра.
— И это все?
— Да. А что?
— Ты бессовестно врешь! — Броди швырнул кота Вогэну в грудь, и кот упал на пол. — Знаешь, что заявил негодяй, который свернул шею коту? Знаешь, что он прокричал моему восьмилетнему мальчику?
— Нет. Конечно, не знаю. Откуда мне знать?
— Он сказал то же самое, что и ты. Он сказал: «Передай своему отцу. Пусть будет покладистым».
Броди повернулся и спустился с лестницы, а Вогэн остался стоять возле бесформенной кучки костей и шерсти.
Глава 10
В пятницу было пасмурно, моросил дождь, и купалась всего одна молодая пара. Они быстро окунулись рано утром — как раз в то время, когда на пляже появился один из полицейских Броди. Хупер шесть часов провел на воде и ничего на обнаружил. В пятницу вечером Броди позвонил в береговую охрану, чтобы справиться о прогнозе погоды. Броди сам толком не знал, чего хочет. Он понимал, что в три праздничных дня ему следовало бы желать яркого солнца и ясного неба. Но в глубине души он мечтал о шторме и пустующих пляжах. Как бы то ни было, Он умолял всех святых не допустить беды.
Броди мечтал, чтобы Хупер вернулся в Вудс-Ход. Не только потому, что тот незримо присутствовал всюду и как специалист-ихтиолог отвергал опасения шефа полиции. Броди догадывался, что Хупер каким-то образом нарушил покой его семьи. Броди было известно, что Эл-лен разговаривала с молодым человеком после той вечеринки: Мартин-младший упомянул как-то, что Хупер обещал устроить пикник на берегу океана и поискать с детьми раковины. Затем это недомогание в среду. Эллен сказала, что ей было плохо, и действительно выглядела измученной, когда Броди приехал домой. Но где был Хупер в среду? Почему мялся, когда Броди спросил его об этом? Впервые за много лет супружеской жизни у Броди появились сомнения, и они оставляли неприятное двойственное чувство — угрызения совести за допрос, учиненный Эллен, и боязнь, что его подозрения оправданны.
По прогнозу погоды ожидался ясный, солнечный день, ветер юго-западный со скоростью пять-десять узлов. Что ж, подумал Броди, может, это и к лучшему. Если праздники пройдут хорошо и никто не пострадает, то я, пожалуй, поверю, что акула ушла. И Хупер наверняка уедет.
Броди обещал, что позвонит Хуперу сразу после разговора с береговой охраной. Он стоял у телефона на кухне. Эллен мыла посуду после ужина. Броди знал, что Хупер остановился в гостинице «Герб Абеляра». Он увидел телефонную книгу на кухонной полке под грудой счетов и комиксов. Хотел было вытащить ее, но передумал.
— Мне надо позвонить Хуперу, — сказал он Эллен. — Ты не помнишь, где телефонная книга?
— Шесть-пять-четыре-три, — сказала Эллен.
— Что это?
— «Герб Абеляра». Номер телефона: шесть-пять-четыре-три.
— Откуда ты знаешь?
— У меня хорошая память на телефоны. Ты же знаешь.
Он действительно знал и выругал себя за глупую уловку. Броди набрал номер.
— «Герб Абеляра». — В трубке раздался молодой мужской голос. Отвечал ночной портье.
— Комнату Мэта Хупера, пожалуйста.
— Простите, вы не знаете, какой у него номер комнаты, сэр?
— Нет. — Броди прикрыл трубку ладонью и спросил Эллен: — Ты случайно не знаешь номер его комнаты, а?
Она только взглянула на мужа и отрицательно покачала головой.
— Нашел, — сказал портье. — Четыре-ноль-пять.
Телефон прозвонил дважды, прежде чем Хупер снял трубку.
— Это Броди.
— Да. Добрый вечер.
Броди смотрел на стену — пытался вообразить, как выглядит номер Хупера. Он увидел маленькую темную мансарду, смятую постель и сбитые простыни. Вдруг Броди показалось, что он сходит с ума.
— Я думаю, нам завтра придется поработать, — сказал он. — Прогноз хороший.
— Да, знаю.
— Что ж, встретимся в порту.
— Во сколько? — Я полагаю, в полдесятого. Вряд ли кто-нибудь залезет в воду раньше.
— Хорошо. В полдесятого.
— Прекрасно. Да, кстати, — сказал Броди, — как у вас дела с Дейзи Уикер?
— Что?
Броди пожалел, что задал этот вопрос.
— Ничего. Просто мне любопытно. Я о том, вы с ней поладили или нет?
— Гм... Почему это вас интересует? Разве вы обязаны следить за интимной жизнью своих знакомых?
— Извините. Забудьте о моей невольной бестактности. — Броди повесил трубку. Обманщик, подумал он. Что, черт возьми, происходит? Он повернулся к Эллен. — Я хотел спросить тебя. Мартин что-то говорил о пикнике на берегу. Когда это будет?
— Мы еще не решили, — ответила она. — Просто мечтали немного.
— Вот как? — Он посмотрел на нее, но она отвела взгляд в сторону. — Тебе пора спать.
— Почему?
— Ты плохо себя чувствовала. И вот уже второй раз моешь один и тот же стакан. — Он достал банку пива из холодильника. С силой дернул за металлическое ушко, и оно сломалось. — Что за черт! — выругался Броди; он швырнул банку в мусорный бачок и быстро вышел из кухни.
В субботу в полдень Броди стоял на гребне дюны, наблюдая за пляжем, протянувшимся вдоль Скотч-роуд; он чувствовал себя наполовину тайным агентом, наполовину идиотом. На нем была рубашка с короткими рукавами и плавки — он их купил специально для дежурства на берегу. Броди раздражал вид собственных ног — бледных, почти без волос. Ему хотелось прийти на пляж вместе с Эллен, тогда он не казался бы себе белой вороной, но жена не захотела, заявив, что раз уж его в выходные не будет дома, она лучше займется домашними делами. В пляжной сумке, лежавшей на песке рядом с Броди, находился бинокль, портативная рация, две банки пива и бутерброды в целлофановой обертке. «Флика» медленно двигалась в восточном направлении приблизительно в четверти мили или в полумиле от берега. Броди наблюдал за катером и думал: «По крайней мере я знаю, где сегодня Хупер».
Береговая охрана оказалась права: день выдался отличный — безоблачный, теплый, с моря дул легкий ветерок. На пляже было пустынно. Около дюжины ребят расположились, как обычно, отдельными группками. Несколько пар дремали: они лежали неподвижно, словно мертвые; казалось, малейшее движение могло помешать загару. Одна семья устроилась возле жаровни с древесным углем, установленной прямо на песке, до Броди доносился аромат жарившихся на решетке рубленых бифштексов.
Никто еще не купался. Две матери вместе с отцами подводили детей к воде, разрешая побарахтаться у берега, но спустя несколько минут — то ли устав ждать, то ли опасаясь акулы — приказывали малышам выйти на берег.
Броди услышал позади шелест травы и обернулся. Тучные мужчина и женщина, которым с виду перевалило за сорок, с трудом карабкались на дюну, они тащили за собой двух хныкающих мальчишек. На мужчине были брюки защитного цвета, легкая белая рубашка и кеды. На женщине — короткое платье из набивного ситца, открывавшее дряблые ляжки. В руках она держала пару сандалий. За ними виднелся автофургон, стоявший на Скотч-роуд.
— Чем могу быть полезен? — спросил Броди, когда пара взобралась на вершину дюны.
— Это тот самый пляж? — поинтересовалась женщина.
— Какой пляж вам нужен? Городской пляж находится...
— Тот самый, — сказал мужчина, вытаскивая карту из кармана. Он говорил с акцентом, выдававшим в нем жителя Куинса. — Мы повернули с автострады двадцать семь и ехали прямо по дороге. Это тот самый пляж.
— Тогда где же акула? — спросил один из сыновей, толстый мальчишка лет тринадцати. — Ты говорил, мы поедем смотреть акулу.
— Помолчи, — одернул его отец. Он обратился к Броди: — А где же знаменитая акула?
— Какая акула?
— Та, которая сожрала трех человек. Я видел ее по телеку — по трем разным каналам. Есть акула, которая убивает людей. Именно здесь.
— Тут была акула, — ответил Броди. — Но ее больше нет. И если нам повезет, она сюда не вернется.
Мужчина с минуту в упор смотрел на Броди, а затем прорычал:
— Мы проделали весь этот путь лишь для того, чтобы увидеть акулу, а вы хотите сказать, что она ушла? По телеку говорили совсем другое.
— Ничем не могу помочь, — ответил Броди. — Не знаю, кто вас уверил, что вы увидите эту тварь. Акулы не выходят на берег просто так, чтобы пожать вам руку, понимаете?
— Хватит дурачить меня, приятель.
Броди выпрямился.
— Послушайте, мистер, — сказал он и вытащил бумажник, засунутый за пояс плавок: он раскрыл его так, чтобы мужчина мог видеть полицейскую бляху. — Я шеф полиции города. Не знаю, кто вы или кем себя считаете, но вы не имеете права приходить на частный пляж Эмити и хулиганить. Теперь говорите, что вам надо, или убирайтесь прочь.
С мужчины сразу слетела спесь.
— Извините, — сказал он. — Это все из-за проклятых заторов на дороге и визга ребят над ухом. И думал, что нам хотя бы удастся взглянуть на акулу. Ради нее мы и притащились сюда.
— И вы ехали два с половиной часа, чтоб взглянуть на акулу? Для чего?
— Чем-то надо заняться. В прошлые выходные мы были в заповеднике «Джангл хабитат». А в эти хотели отправиться на побережье Джерси. Но потом услышали про акулу. Ребята ее никогда не видели.
— Ну, надеюсь, что сегодня они опять ее не увидят.
— Вот неудача-то, — сказал мужчина. — — А ты говорил, мы увидим акулу, — захныкал один из мальчиков.
— Замолчи, Бенни! — Мужчина снова повернулся к Броди. — Можно, мы здесь перекусим?
Броди знал, что надо бы отослать их на городской пляж, но автостоянкой возле него разрешалось пользоваться только жителям Эмити. И этим туристам пришлось бы оставить свой фургон слишком далеко от берега. Поэтому Броди сказал:
— Пожалуй, можно. Если кто-нибудь будет возражать, вы сразу уедете, но, по-моему, сегодня к вам никто не привяжется. Перекусывайте себе. Только ничего не бросайте на берегу: ни оберток от жевательной резинки, ни обгорелых спичек, иначе я оштрафую вас.
— Хорошо, — согласился глава семейства. — Ты взяла термос? — обратился он к жене.
— Забыла в фургоне, — сказала она. — Не думала, что мы останемся здесь.
— Черт, знает что. — Мужчина устало поплелся вниз к дороге. Женщина и двое ребятишек отошли в сторону на двадцать — тридцать ярдов и сели на песок.
Броди взглянул на часы: четверть первого. Он засунул руку в пляжную сумку и вынул портативную рацию. Потом нажал на кнопку и сказал:
— Ты слышишь, Леонард?
Затем отпустил кнопку.
Почти тут же послышался резкий, искаженный голос Хендрикса:
— Я слушаю, шеф. Прием.
Хендрикс добровольно согласятся торчать на городском пляже. («Ты скоро поселишься на берегу», — сказал Броди, когда Хендрикс напросился дежурить. Молодой полицейский рассмеялся в ответ: «Конечно, шеф. Если живешь в таком городе, как наш, просто грех не позаботиться о своем теле»).
— Что у тебя? — спросил Броди. — Все в порядке?
— Ничего особенного, вот только одно непонятно. Ко мне все время приходят люди и предъявляют билеты. Прием.
— Какие билеты?
— Входные, на пляж. Они говорят, что купили их в городе. Вы бы видели эти идиотские билеты. Один сейчас у меня в руках. На нем написано: «Акулий пляж. На одного человека. Два пятьдесят». Я думаю, что какой-то жулик зашибает неплохую деньгу, продавая простаках липовые билеты. Прием.
— Что они делают, когда ты возвращаешь билеты?
— Вначале приходят в бешенство, когда я сообщаю, что их надули и что вход на пляж бесплатный. Затем прямо-таки сатанеют, когда предупреждаю, что без специального разрешения нельзя пользоваться автостоянкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35