Плоть распалась. Когти вошли глубже, и теперь из десяти борозд в брюхе хлынула кровь.
Тело акулы сворачивалось и изгибалось, все больше разрывая плоть с каждым движением. Сквозь раны выдавливались, выпирали внутренности.
Существо вытащило когти. Акула на мгновение зависла, потом, заваливаясь набок, начала тонуть.
Обжигающая боль залила легкие существа, но оно заставило себя следить за акулой, пока ее не поглотила мгла.
Тогда существо всплыло, сделало глубокий, насыщающий вздох и насладилось своим триумфом. Оно чувствовало усталость, однако смягченную восторгом. Оно вернулось в себя, снова стало цельным. Существо превратилось в Der Weisse Hai.
Теперь ему нужно было найти сушу, где можно укрываться и охотиться. Загребая руками с перепончатыми пальцами, существо медленно сделало круг и наконец обнаружило цель – одинокий огонек неподалеку, на острове.
45
Почти совсем стемнело, когда Чейс с Длинным достигли острова. На западе горизонт еще прорезали розовые брызги, но над головой уже простиралось темно-синее покрывало с золотыми точками первых вечерних звезд. Огни на острове виднелись только в окнах домика Аманды.
Был час прилива, и Чейс подвел лодку к самому берегу, не опасаясь наткнуться на подводные скалы. Длинный стоял на носу и мощным фонарем освещал камни, мимо которых они проплывали.
Все казалось обычным, непотревоженным. Луч света упал на енота, поджидавшего рыбину на плоском камне. Животное замерло, в глазах его зажегся красный огонек. Пойманная фонарем лиса поспешно скрылась в подлеске. Возбужденными выглядели только морские львы, которые сбились в кучу и раскачивались на выходе из своего бассейна.
– Может, он ушел к северу, – предположил Длинный. – Напатри ближе для него, чем мы.
– Надеюсь, – отозвался Чейс. – Я все-таки хочу, чтобы Аманда с детьми отправилась в город... Так, на всякий случай.
– Она не оставит своих морских львов.
– А я не намерен сейчас давать ей право голоса.
К такому выводу Чейс пришел по пути от острова Блок: если имелась хоть малейшая возможность того, что тварь доберется до Оспри, он должен эвакуировать население острова. Они вернутся завтра, при свете дня, с полицией и со всем оружием, какое смогут достать, и прочешут Оспри с одного конца до другого.
Обойдя вокруг острова и не увидев ничего настораживающего, не обнаружив ни мертвых животных, ни свежих следов, Чейс вернулся к пристани и загнал «Мако» к причалу. Он выключил двигатель и спрыгнул на настил.
– Оставайся здесь, – сказал он, наматывая фалинь на кнехт, – Я схожу за ними.
И двинулся по тропе вверх.
Длинный стоял на причале, слушая звуки ночи: треск сверчков, крики птиц, ленивый плеск волн о берег. Вдруг он ощутил какую-то тревогу, словно чего-то не хватало. Через несколько секунд он понял, в чем дело. Цапля. Где Вождь Джозеф? В это время, как правило, птица стояла в воде у пристани, разгневанным взором требуя еды. Длинный посмотрел на скалы у пристани, но бухта была совершенно темная, и он ничего не увидел. Тогда индеец вернулся на лодку, взял фонарь и осветил приливный бассейн.
Птицы там не было. Куда она подевалась? Длинный перевел луч на валуны, потом на берег.
В зарослях кустарника он увидел перо – длинное, серо-голубое. Он поднялся по тропинке, шагнул в кусты и раздвинул их. Растительность на ощупь оказалась липкой. Длинный посветил на пальцы и увидел, что они в крови.
Он с корнем выдернул один из кустов, расчищая место. В грязи перед ним лежала голова цапли. Оторванная от шеи и с выдранными глазами.
Длинного окатило волной страха. Он повернулся и побежал к дому.
46
– Потому что здесь нет оружия, – ответил Чейс Аманде. – Я не люблю оружие, и его тут никогда не было. Они находились на кухне. Макс и Элизабет сидели на полу, играли в карты.
– Я не могу бросить морских львов, Саймон, – объясняла Аманда. – Для меня это все равно что оставить своих детей. Я не могу.
– Придется. Здесь защитить себя мы не можем. Если эта тварь выйдет на берег...
– Я не поеду. Возьми в город детей, оставь со мной Длинного. Мы подведем к пристани большую лодку, я попробую поднять на борт девочек и...
Дверь в кухню распахнулась.
– Он здесь! – бросил Длинный, входя и закрывая за собой дверь.
Макс замер, потом повторил Элизабет слова Длинного.
– Где? – спросил Чейс.
– Не знаю, но он убил Вождя Джозефа. Он здесь, Саймон. Где-то здесь.
Чейс посмотрел на детей.
– Тогда мы не можем уйти.
– Почему?
– Мы не имеем права рисковать. Он может быть где угодно. Как вариант – в кустах у пристани.
– Он бы набросился на меня, – возразил Длинный.
– А может, и нет, может, ты слишком здоровый. Но он как пить дать прыгнет на кого-то из детей. Аманда подошла к двери.
– Куда ты собралась? – спросил Чейс.
– За девочками, я приведу их сюда.
– Ты свихнулась?
– Они пойдут за мной. Я быстро.
– И не думай. Снаружи – хоть глаз выколи. До бассейна слишком далеко. Ты не сможешь.
– Я должна. – Аманда открыла дверь. – Я буду двигаться по открытому месту – если кто-то приблизится, я увижу.
– Это животные, Аманда! – закричал Чейс.
– Не для меня. – Женщина показала на Макса и Элизабет. – И не для них.
– Я тебя не пущу.
– Ты не сможешь меня удержать.
– Смогу. – Чейс шагнул к ней. – Если нужно, я тебя свяжу.
– Довольно, Саймон. – Аманда открыла дверь и выскочила в ночь.
Чейс подбежал к двери и выглянул наружу, но Аманда уже огибала угол, убегая к зверинцу.
– О черт, – выругался Длинный, схватил с полки над раковиной нож для разделки мяса и сунул его за пояс. Затем он взял со стола фонарь.
– И что же ты собрался делать? – поинтересовался Чейс.
– Может, Саймон, ты был и прав, может, он не полезет на шестифутового краснокожего Терминатора.
Длинный шагнул за порог и исчез.
Закрыв дверь, Чейс посмотрел на Макса и Элизабет. Они прекратили игру и сидели бок о бок, мертвенно-бледные, держась за руки. Чейс опустился на колени, накрыл их ладони своей и сказал:
– Все будет хорошо. Может, он где-то прячется. Как только рассветет, здесь будет полиция, и...
– Но, па... – возразил Макс. – Что, если... Продолжение фразы повисло в воздухе. Чейс не ответил, потому что у него не было ответа. Вместо этого он выдавил из себя улыбку.
– Макс, черт возьми, ты можешь себе представить кого-нибудь, кто бы «сделал» Длинного?
Мысли Чейса метались в поисках ответа, как комар в толпе людей, выбирающий место посадки. Если эта тварь найдет Длинного или Аманду и Длинный не убьет тварь, что тогда делать? Они не могут ни пристрелить, ни зарезать ее, ни убежать от нее.
Ответов не было, но одно Чейс знал наверняка: он сделает все, может, даже пожертвует собой, но Макс и Элизабет должны остаться живыми.
Он встал, обернулся, скользнул взглядом по гостиной и остановился на стальном цилиндре, привинченном к полу.
Макс увидел, что он смотрит на цилиндр, и спросил:
– А как насчет декомпрессионной камеры? Вы ее называете «доктор Франкенштейн».
– И что?
– Залезем внутрь и закроемся. Тварь не достанет нас.
– Камера не закрывается изнутри, – ответил Чейс. – Разве только...
Он замолчал, потому что в голову ему пришла мысль – скорее даже зачаток мысли, нечто туманное. Саймон не торопил это нечто, позволяя ему без спешки оформиться в возможное решение.
47
Длинный догнал Аманду на полпути к подножию холма, криком заявил о себе и объяснил причину погони. Аманда остановилась. Дальше они пошли вместе. Длинный водил фонарем по сторонам.
Потом они услышали лай – частый, высокий, неистовый.
– Нет! – воскликнула Аманда и снова побежала.
Длинный последовал за ней, пытаясь остановить, но она была легче и быстрее его. Все, что ему удалось сделать на спуске, это сохранить дистанцию в несколько шагов.
Аманда первой выбежала к бассейну. Длинный остановился рядом. Они слышали, как лай животных сливается в какофонию истерического визга, но самих зверей не видели. Индеец направил на звук луч фонаря.
Два морских льва прижались друг к другу у навеса, раскачиваясь на ластах, мотали головами, заходясь лаем в истерике. Длинный перевел свет вправо.
Какое-то создание припало к камням у дальнего края бассейна: что-то огромное, пепельно-серое. Они видели только чудовищную спину, поскольку голова оставалась в тени. Но когда на него упал свет, существо выпрямилось и обернулось.
Аманда вскрикнула. Длинный ощутил, как заколотилось сердце, а мускулы плеч и рук восприняли дозу адреналина.
Существо оказалось ростом с гориллу и действительно пепельного цвета. Хотя лицо его было испачкано в крови, они увидели блеск стальных зубов; с рук падали кровавые ошметки, но на пальцах различались длинные стальные когти. Шерсти на теле не было; жилы на руках и ногах выступали, как канаты; там, где когда-то были гениталии, виднелась грубая заплата из сморщенной кожи. Когда свет попал существу в глаза, они блеснули, словно рефлекторы.
Рядом с тварью лежала обглоданная туша морского льва.
Существо разинуло рот, издало горловой рев и шагнуло к ним.
– Беги! – крикнул Длинный Аманде.
– Я... Но... – Она окаменела.
– Беги! Бога ради, предупреди их! Беги! Аманда отступила на шаг, повернулась и побежала. Длинный не двигался. Он окинул взглядом поле предстоящей схватки. Позади твари была только вода, и он не собирался очутиться с ней в воде. Во всяком случае, после того, что про нее услышал.
Длинный вытащил из-за пояса нож и, чуть согнув колени, стал водить им перед собой.
Создание напрягло плечи, присело, подняло руки и вытянуло перепончатые пальцы, обнажив длинные и острые, как скальпель, когти.
«Если тебя сделал человек, – думал Длинный, медленно двигаясь по кругу, – человек тебя может и разделать».
48
Чейс вытащил последний шуруп, крепивший большое зеркало на двери ванной, снял зеркало и поставил на пол. Он прикинул размеры по отношению к себе и определил, что высота зеркала пять футов, а ширина – два фута. Чейс отнес его в гостиную и прислонил к открытому люку декомпрессионной камеры.
– Должно подойти, – сказал он. – Как раз. Аманда тяжело опустилась на стул у дальней стены, по-прежнему бледная и все еще дрожа.
– Ты теряешь время, – заметила она. – Это никогда не сработает.
– Я должен что-то делать. У тебя есть лучшее предложение?
– Как ты усыпляешь животных?
– Анестезирующими препаратами.
– Ну так почему бы не попробовать?
– Ты полагаешь, что к этой твари можно подойти достаточно близко, чтобы сделать укол? Боже, Аманда, насколько я знаю, она просто...
Он замолчал, потому что увидел детей, стоящих у окна гостиной и пытающихся разглядеть происходящее у подножия холма. Чейс не хотел их пугать. Но из головы у него не уходила картина, которая возникла, когда Аманда ворвалась в дверь: мертвый Длинный, распростертый на скале.
– Помоги мне, – попросил он, а потом обратился к Максу: – Что-нибудь видно?
– Пока нет, – ответил мальчик.
Аманда поднялась со стула. Чейс нагнулся, шагнул в камеру и повернулся, чтобы принять зеркало, поданное ею сквозь люк. Он отнес зеркало в дальний конец камеры и приставил вертикально к стене. Потом отступил, следя за своим отражением, и присел у люка перед самым выходом из камеры.
– Что ты видишь? – спросил Чейс у Аманды, – Не забудь, света будет очень мало.
– Все о'кей, – ответила она. – Но бог мой, Саймон, шестилетний ребенок сразу...
– Он не ребенок. Это – некое создание.
– Па! – закричал Макс. – Па, Длинный!
Чейс выбрался из камеры и выпрямился. Макс указывал в окно. Рядом с ним стояла Элизабет и, прикрывая глаза рукой от света в помещении, напряженно вглядывалась в вечерний сумрак.
Чейс тяжело, с облегчением выдохнул.
– Можно сказать, вовремя, – заметил он и подошел к окну.
– Слава богу, – произнесла Аманда.
Далеко внизу на лужайке, у возвышения рядом с бассейном для морских львов, Чейс увидел идущего к дому человека. Двигался он неуверенно, шатаясь.
– Кажется, Длинный ранен, – сказал Чейс. Он почти уже повернулся, чтобы пройти на выход через кухню и спуститься по склону, когда вдруг различил цвет движущейся фигуры – нечто светлое на фоне темных деревьев.
– Боже милостивый! – вырвалось у Чейса. – Это не Длинный.
49
Существо было ранено. Оно заключило это по жжению на лице, по тому, что одна нога медленно реагировала на команды мозга, и по нечувствительности руки. Существо посмотрело на руку и увидело, что палец болтается на ошметках сухожилий. Оно потянуло за палец, оборвало сухожилия, выбросило обрубок прочь и, зачерпнув грязи, залепило ею кровоточащую рану.
Оно не чувствовало себя ослабленным, наоборот, ощущало новые силы, прилив энергии, порожденный триумфом. Существо встретило достойного врага – не просто добычу, но противника – и одолело его.
Раны ничего не значили. Оно выживет и восстановится.
Существо не чувствовало больше потребности защищаться, проявлять осторожность, потому что откуда-то из глубины его поднялась убежденность: теперь оно непобедимо.
Вдали, в конце наклонной поверхности суши, оно видело свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Тело акулы сворачивалось и изгибалось, все больше разрывая плоть с каждым движением. Сквозь раны выдавливались, выпирали внутренности.
Существо вытащило когти. Акула на мгновение зависла, потом, заваливаясь набок, начала тонуть.
Обжигающая боль залила легкие существа, но оно заставило себя следить за акулой, пока ее не поглотила мгла.
Тогда существо всплыло, сделало глубокий, насыщающий вздох и насладилось своим триумфом. Оно чувствовало усталость, однако смягченную восторгом. Оно вернулось в себя, снова стало цельным. Существо превратилось в Der Weisse Hai.
Теперь ему нужно было найти сушу, где можно укрываться и охотиться. Загребая руками с перепончатыми пальцами, существо медленно сделало круг и наконец обнаружило цель – одинокий огонек неподалеку, на острове.
45
Почти совсем стемнело, когда Чейс с Длинным достигли острова. На западе горизонт еще прорезали розовые брызги, но над головой уже простиралось темно-синее покрывало с золотыми точками первых вечерних звезд. Огни на острове виднелись только в окнах домика Аманды.
Был час прилива, и Чейс подвел лодку к самому берегу, не опасаясь наткнуться на подводные скалы. Длинный стоял на носу и мощным фонарем освещал камни, мимо которых они проплывали.
Все казалось обычным, непотревоженным. Луч света упал на енота, поджидавшего рыбину на плоском камне. Животное замерло, в глазах его зажегся красный огонек. Пойманная фонарем лиса поспешно скрылась в подлеске. Возбужденными выглядели только морские львы, которые сбились в кучу и раскачивались на выходе из своего бассейна.
– Может, он ушел к северу, – предположил Длинный. – Напатри ближе для него, чем мы.
– Надеюсь, – отозвался Чейс. – Я все-таки хочу, чтобы Аманда с детьми отправилась в город... Так, на всякий случай.
– Она не оставит своих морских львов.
– А я не намерен сейчас давать ей право голоса.
К такому выводу Чейс пришел по пути от острова Блок: если имелась хоть малейшая возможность того, что тварь доберется до Оспри, он должен эвакуировать население острова. Они вернутся завтра, при свете дня, с полицией и со всем оружием, какое смогут достать, и прочешут Оспри с одного конца до другого.
Обойдя вокруг острова и не увидев ничего настораживающего, не обнаружив ни мертвых животных, ни свежих следов, Чейс вернулся к пристани и загнал «Мако» к причалу. Он выключил двигатель и спрыгнул на настил.
– Оставайся здесь, – сказал он, наматывая фалинь на кнехт, – Я схожу за ними.
И двинулся по тропе вверх.
Длинный стоял на причале, слушая звуки ночи: треск сверчков, крики птиц, ленивый плеск волн о берег. Вдруг он ощутил какую-то тревогу, словно чего-то не хватало. Через несколько секунд он понял, в чем дело. Цапля. Где Вождь Джозеф? В это время, как правило, птица стояла в воде у пристани, разгневанным взором требуя еды. Длинный посмотрел на скалы у пристани, но бухта была совершенно темная, и он ничего не увидел. Тогда индеец вернулся на лодку, взял фонарь и осветил приливный бассейн.
Птицы там не было. Куда она подевалась? Длинный перевел луч на валуны, потом на берег.
В зарослях кустарника он увидел перо – длинное, серо-голубое. Он поднялся по тропинке, шагнул в кусты и раздвинул их. Растительность на ощупь оказалась липкой. Длинный посветил на пальцы и увидел, что они в крови.
Он с корнем выдернул один из кустов, расчищая место. В грязи перед ним лежала голова цапли. Оторванная от шеи и с выдранными глазами.
Длинного окатило волной страха. Он повернулся и побежал к дому.
46
– Потому что здесь нет оружия, – ответил Чейс Аманде. – Я не люблю оружие, и его тут никогда не было. Они находились на кухне. Макс и Элизабет сидели на полу, играли в карты.
– Я не могу бросить морских львов, Саймон, – объясняла Аманда. – Для меня это все равно что оставить своих детей. Я не могу.
– Придется. Здесь защитить себя мы не можем. Если эта тварь выйдет на берег...
– Я не поеду. Возьми в город детей, оставь со мной Длинного. Мы подведем к пристани большую лодку, я попробую поднять на борт девочек и...
Дверь в кухню распахнулась.
– Он здесь! – бросил Длинный, входя и закрывая за собой дверь.
Макс замер, потом повторил Элизабет слова Длинного.
– Где? – спросил Чейс.
– Не знаю, но он убил Вождя Джозефа. Он здесь, Саймон. Где-то здесь.
Чейс посмотрел на детей.
– Тогда мы не можем уйти.
– Почему?
– Мы не имеем права рисковать. Он может быть где угодно. Как вариант – в кустах у пристани.
– Он бы набросился на меня, – возразил Длинный.
– А может, и нет, может, ты слишком здоровый. Но он как пить дать прыгнет на кого-то из детей. Аманда подошла к двери.
– Куда ты собралась? – спросил Чейс.
– За девочками, я приведу их сюда.
– Ты свихнулась?
– Они пойдут за мной. Я быстро.
– И не думай. Снаружи – хоть глаз выколи. До бассейна слишком далеко. Ты не сможешь.
– Я должна. – Аманда открыла дверь. – Я буду двигаться по открытому месту – если кто-то приблизится, я увижу.
– Это животные, Аманда! – закричал Чейс.
– Не для меня. – Женщина показала на Макса и Элизабет. – И не для них.
– Я тебя не пущу.
– Ты не сможешь меня удержать.
– Смогу. – Чейс шагнул к ней. – Если нужно, я тебя свяжу.
– Довольно, Саймон. – Аманда открыла дверь и выскочила в ночь.
Чейс подбежал к двери и выглянул наружу, но Аманда уже огибала угол, убегая к зверинцу.
– О черт, – выругался Длинный, схватил с полки над раковиной нож для разделки мяса и сунул его за пояс. Затем он взял со стола фонарь.
– И что же ты собрался делать? – поинтересовался Чейс.
– Может, Саймон, ты был и прав, может, он не полезет на шестифутового краснокожего Терминатора.
Длинный шагнул за порог и исчез.
Закрыв дверь, Чейс посмотрел на Макса и Элизабет. Они прекратили игру и сидели бок о бок, мертвенно-бледные, держась за руки. Чейс опустился на колени, накрыл их ладони своей и сказал:
– Все будет хорошо. Может, он где-то прячется. Как только рассветет, здесь будет полиция, и...
– Но, па... – возразил Макс. – Что, если... Продолжение фразы повисло в воздухе. Чейс не ответил, потому что у него не было ответа. Вместо этого он выдавил из себя улыбку.
– Макс, черт возьми, ты можешь себе представить кого-нибудь, кто бы «сделал» Длинного?
Мысли Чейса метались в поисках ответа, как комар в толпе людей, выбирающий место посадки. Если эта тварь найдет Длинного или Аманду и Длинный не убьет тварь, что тогда делать? Они не могут ни пристрелить, ни зарезать ее, ни убежать от нее.
Ответов не было, но одно Чейс знал наверняка: он сделает все, может, даже пожертвует собой, но Макс и Элизабет должны остаться живыми.
Он встал, обернулся, скользнул взглядом по гостиной и остановился на стальном цилиндре, привинченном к полу.
Макс увидел, что он смотрит на цилиндр, и спросил:
– А как насчет декомпрессионной камеры? Вы ее называете «доктор Франкенштейн».
– И что?
– Залезем внутрь и закроемся. Тварь не достанет нас.
– Камера не закрывается изнутри, – ответил Чейс. – Разве только...
Он замолчал, потому что в голову ему пришла мысль – скорее даже зачаток мысли, нечто туманное. Саймон не торопил это нечто, позволяя ему без спешки оформиться в возможное решение.
47
Длинный догнал Аманду на полпути к подножию холма, криком заявил о себе и объяснил причину погони. Аманда остановилась. Дальше они пошли вместе. Длинный водил фонарем по сторонам.
Потом они услышали лай – частый, высокий, неистовый.
– Нет! – воскликнула Аманда и снова побежала.
Длинный последовал за ней, пытаясь остановить, но она была легче и быстрее его. Все, что ему удалось сделать на спуске, это сохранить дистанцию в несколько шагов.
Аманда первой выбежала к бассейну. Длинный остановился рядом. Они слышали, как лай животных сливается в какофонию истерического визга, но самих зверей не видели. Индеец направил на звук луч фонаря.
Два морских льва прижались друг к другу у навеса, раскачиваясь на ластах, мотали головами, заходясь лаем в истерике. Длинный перевел свет вправо.
Какое-то создание припало к камням у дальнего края бассейна: что-то огромное, пепельно-серое. Они видели только чудовищную спину, поскольку голова оставалась в тени. Но когда на него упал свет, существо выпрямилось и обернулось.
Аманда вскрикнула. Длинный ощутил, как заколотилось сердце, а мускулы плеч и рук восприняли дозу адреналина.
Существо оказалось ростом с гориллу и действительно пепельного цвета. Хотя лицо его было испачкано в крови, они увидели блеск стальных зубов; с рук падали кровавые ошметки, но на пальцах различались длинные стальные когти. Шерсти на теле не было; жилы на руках и ногах выступали, как канаты; там, где когда-то были гениталии, виднелась грубая заплата из сморщенной кожи. Когда свет попал существу в глаза, они блеснули, словно рефлекторы.
Рядом с тварью лежала обглоданная туша морского льва.
Существо разинуло рот, издало горловой рев и шагнуло к ним.
– Беги! – крикнул Длинный Аманде.
– Я... Но... – Она окаменела.
– Беги! Бога ради, предупреди их! Беги! Аманда отступила на шаг, повернулась и побежала. Длинный не двигался. Он окинул взглядом поле предстоящей схватки. Позади твари была только вода, и он не собирался очутиться с ней в воде. Во всяком случае, после того, что про нее услышал.
Длинный вытащил из-за пояса нож и, чуть согнув колени, стал водить им перед собой.
Создание напрягло плечи, присело, подняло руки и вытянуло перепончатые пальцы, обнажив длинные и острые, как скальпель, когти.
«Если тебя сделал человек, – думал Длинный, медленно двигаясь по кругу, – человек тебя может и разделать».
48
Чейс вытащил последний шуруп, крепивший большое зеркало на двери ванной, снял зеркало и поставил на пол. Он прикинул размеры по отношению к себе и определил, что высота зеркала пять футов, а ширина – два фута. Чейс отнес его в гостиную и прислонил к открытому люку декомпрессионной камеры.
– Должно подойти, – сказал он. – Как раз. Аманда тяжело опустилась на стул у дальней стены, по-прежнему бледная и все еще дрожа.
– Ты теряешь время, – заметила она. – Это никогда не сработает.
– Я должен что-то делать. У тебя есть лучшее предложение?
– Как ты усыпляешь животных?
– Анестезирующими препаратами.
– Ну так почему бы не попробовать?
– Ты полагаешь, что к этой твари можно подойти достаточно близко, чтобы сделать укол? Боже, Аманда, насколько я знаю, она просто...
Он замолчал, потому что увидел детей, стоящих у окна гостиной и пытающихся разглядеть происходящее у подножия холма. Чейс не хотел их пугать. Но из головы у него не уходила картина, которая возникла, когда Аманда ворвалась в дверь: мертвый Длинный, распростертый на скале.
– Помоги мне, – попросил он, а потом обратился к Максу: – Что-нибудь видно?
– Пока нет, – ответил мальчик.
Аманда поднялась со стула. Чейс нагнулся, шагнул в камеру и повернулся, чтобы принять зеркало, поданное ею сквозь люк. Он отнес зеркало в дальний конец камеры и приставил вертикально к стене. Потом отступил, следя за своим отражением, и присел у люка перед самым выходом из камеры.
– Что ты видишь? – спросил Чейс у Аманды, – Не забудь, света будет очень мало.
– Все о'кей, – ответила она. – Но бог мой, Саймон, шестилетний ребенок сразу...
– Он не ребенок. Это – некое создание.
– Па! – закричал Макс. – Па, Длинный!
Чейс выбрался из камеры и выпрямился. Макс указывал в окно. Рядом с ним стояла Элизабет и, прикрывая глаза рукой от света в помещении, напряженно вглядывалась в вечерний сумрак.
Чейс тяжело, с облегчением выдохнул.
– Можно сказать, вовремя, – заметил он и подошел к окну.
– Слава богу, – произнесла Аманда.
Далеко внизу на лужайке, у возвышения рядом с бассейном для морских львов, Чейс увидел идущего к дому человека. Двигался он неуверенно, шатаясь.
– Кажется, Длинный ранен, – сказал Чейс. Он почти уже повернулся, чтобы пройти на выход через кухню и спуститься по склону, когда вдруг различил цвет движущейся фигуры – нечто светлое на фоне темных деревьев.
– Боже милостивый! – вырвалось у Чейса. – Это не Длинный.
49
Существо было ранено. Оно заключило это по жжению на лице, по тому, что одна нога медленно реагировала на команды мозга, и по нечувствительности руки. Существо посмотрело на руку и увидело, что палец болтается на ошметках сухожилий. Оно потянуло за палец, оборвало сухожилия, выбросило обрубок прочь и, зачерпнув грязи, залепило ею кровоточащую рану.
Оно не чувствовало себя ослабленным, наоборот, ощущало новые силы, прилив энергии, порожденный триумфом. Существо встретило достойного врага – не просто добычу, но противника – и одолело его.
Раны ничего не значили. Оно выживет и восстановится.
Существо не чувствовало больше потребности защищаться, проявлять осторожность, потому что откуда-то из глубины его поднялась убежденность: теперь оно непобедимо.
Вдали, в конце наклонной поверхности суши, оно видело свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35