Более того, он понял, что умудрился в очередной раз наступить кое-кому на любимую мозоль.
Малдер не раз говорил Скалли, что танцор из него хреновый.
Впрочем, есть масса вещей, которые волнуют его куда больше, чем внутренняя политика ФБР. Учитывая действующих лиц, ему следовало бы догадаться, что с точки зрения стратегии было бы куда лучше, если Ньюхаус и Бурнелл пришли к решению самостоятельно. Надо было лишь направить их в нужную сторону, а не решать все за них.
Ну, и нетрудно догадаться, опять же с учетом действующих лиц: кто-то из них (скорее всего Бурнелл), надо думать, пожаловался боссу, что Малдер хочет умыкнуть у них дело, а значит, и лавры.
- Сэр, - обратилась к шефу Скалли. Тот перевел на нее взгляд.
- Насколько я понимаю, мы весьма ограничены во времени. Судя по регулярности предыдущих преступлений, убийца нанесет очередной удар недели через две. А может, и того раньше. Поэтому в данный момент любая подсказка, любая версия, которую агент Малдер выдвигает, несмотря на груз собственных дел, должна восприниматься не как грубое вмешательство, а как неоценимая помощь.
Малдер едва заметно кивнул, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не рассмеяться.
- Кроме того, я полагаю, что для Малдера, -вкрадчивым тоном продолжила Скалли (Скиннер опять надел очки), - дело это слишком очевидно, а значит, и неинтересно.
Скиннер не мигая посмотрел на Малдера.
- В этом я с вами полностью согласен, агент Скалли.
Малдер никак не мог понять выражение его лица. Ведь именно Скиннер по приказу свыше закрыл дела под грифом «Икс»: начальству не нравилось, что Малдер слишком много знает. Но именно Скиннер приказал вновь открыть дела под грифом «Икс». А сделать это ему наверняка было нелегко.
Что-то здесь нечисто.
Скиннер ему не враг, но и не союзник. Он как тень. Знать бы еще чья.
- Прошу прощения, сэр, но могу я узнать, в чем моя вина, - тщательно подбирая слова, спросил Малдер, - в том, что я, когда ко мне обратились, предложил помощь?
- Никто вас ни в чем не обвиняет, агент Малдер, - устало возразил Скиннер. Он опять потер переносицу, но снимать очки не стал. - Да, я вас
вызвал, и, надеюсь, разговор останется между нами. Но в следующий раз будьте так любезны, избавьте меня от лишних неприятностей и нежелательных звонков. Ну хотя бы для разнообразия дайте возможность кому-нибудь другому выдвинуть свою версию. А вы, как удачно сформулировала агент Скалли, ему только подскажите. Все это было сказано без намека на улыбку. И в том же духе воспринято присутствующими. Наконец босс захлопнул папку и кивком головы дал понять, что больше их не задерживает.
- Малдер, это греческий? - спросил он вдруг, когда они были у самой двери.
- Да, сэр, древнегреческий, - невозмутимо ответил тот, поборов желание отдать честь, и поспешил в коридор за Скалли. Она предложила пойти в кафе выпить: ей - кофе, ему - ледяной чай.
- Знаешь, Скалли, спасибо тебе за поддержку, - сказал он по дороге, - но защита мне не нужна. Как-нибудь и сам справлюсь.
Скалли взглянула на него и вздохнула.
- Еще как нужна, Малдер!
Он недоверчиво покосился в ее сторону.
- Доверься мне, - сказала она, погладив его по руке.
До полудня Малдер успел добросовестно потрудиться, просмотрев с полдюжины новых дел, оставленных для него на столе. Оксфордский диплом, глубокое знание криминальной психологии и природный дар прослеживать логику преступления даже там, где ее как будто не было и нет, делали Малдера незаменимым при расследовании дел, зашедших в тупик.
Он ничего не имел против. Ему это даже нравилось.
Но сейчас Малдеру не давало покоя подозрение, которое, По общему признанию, не имело под собой достаточных оснований: Бурнелл и Ньюхаус подставили его сознательно. Почему? Они достаточно компетентны и определенно не глупы. Со временем они бы и сами увидели то, что увидел он. Да и вообще в Бюро навалом экспертов - ив Вашингтоне, и в академии ФБР в Квантико, - которые пришли бы к тому же выводу.
Малдер откинулся на спинку стула, вытянул ноги и посмотрел на закрытую дверь. По щеке катилась капелька пота. Ему вдруг пришло в голову, что это опять Они, те невидимые силы, которые он окрестил Теневым Правительством, - люди, знавшие об истине, заключенной в делах под грифом «Икс», гораздо больше, чем давали понять другим. Нет, это не паранойя!
Не раз они пытались его скомпрометировать. Не раз пытались убить. И не только его, но и Скалли. Только благодаря тому, что он сумел заручиться поддержкой определенных лиц в этой сумрачной стране теней, он по-прежнему жив и здоров.
А теперь Они снова за него взялись. Проверяют, чего он стоит. Отвлекают, надеясь, что он допустит промах в одном из порученных ему дел. А защитить его могут только Скиннер, если, конечно, захочет, и «теневые» друзья.
- Надо было сказать, что это русский! - шепнул он, обращаясь к двери. И рассмеялся.
Дверь распахнулась. От неожиданности Малдер чуть не свалился со стула. На пороге стоял Бурнелл.
- Малдер, кто может знать древнегреческий? - с мрачным видом спросил он. Малдер пожал плечами.
- Не знаю. Надо думать, древние греки. Бурнелл моргнул и прошел в кабинет как раз в тот момент, когда из вентиляционной отдушины потянуло наконец холодным воздухом. Он было собрался закрыть за собой дверь, но передумал и засунул руку в карман.
- Священники, вот кто! Семинаристы. Преподаватели семинарии. Проповедники. - Свободной рукой он ослабил галстук. - В общем, Малдер, люди, которые изучают Библию.
Малдер вежливо выслушал и решил, что дополнять перечень преподавателями иностранных языков, археологами и Бог еще знает кем, пожалуй, не стоит. Не говоря уже об эмигрантах, получивших образование в Греции. Или филологах, искусствоведах и лингвистах. Бурнелл явно прорабатывает новую версию, и сбивать его не следует.
- Я все думаю, - продолжал агент, постукивая пальцем по картотечному шкафу. - Ты был прав:
это греческий. Как же я сам не додумался! А вот насчет имени ты ошибаешься.
Малдер не спеша выпрямил спину, подобрал ноги и поднял голову.
- Вот как? - прищурившись, спросил он.
- Когда я учился в колледже, я вступил в братскую общину.
- Я бы на твоем месте выбрал женскую. Бурнелл посмотрел на него с таким недовольст вом, что Малдер не выдержал и поднял руку, давая понять, что просит прощения.
- Ну ладно. Ты был членом братства. Какое это имеет отношение к…
- Оно называлось «Альфа Хи Ро». - Бурнелл вытянул вперед правую руку: на безымянном пальце красовался массивный золотой перстень с печаткой и граненым рубином в центре. Он подошел поближе, чтобы Малдер смог как следует его разглядеть. - Видишь надпись, Малдер?
Увидев три заглавные буквы, Малдер затаил дыхание.
Бурнелл опустил руку.
- Хи Ро. Это символ Христа, Малдер! - с ликованием в голосе изрек он и возбужденно взмахнул рукой. - Вот что он вырезал: Хи Ро. - Он кивнул головой и хлопнул рукой по бедру. - А его жертвы вовсе не проститутки. Не все так просто! Ну а что касается того дома на ферме и самой фермы, то что-то в них есть… какая-то связь, которая религиозному фанатику могла показаться… ну я не знаю… кощунственной, что ли.
Малдер откинулся на спинку стула.
- Черт меня побери! - В его глазах читалось неподдельное восхищение.
Бурнелл улыбнулся, потер ладони и, взглянув на вентиляционную отдушину, заметил:
- Старик, здесь холодильник, да и только. У тебя полетел термостат, да? - Он подошел к двери и, взявшись за ручку, помедлил.
Малдер заметил, как у него напряглись и расслабились плечи.
- Спасибо тебе, Малдер. Кроме шуток! По правде сказать, если бы не ты, то даже и не знаю,
догадался бы я, что это греческий… У меня это кольцо сто лет, а я на него ни разу даже и не посмотрел как следует. Хорошо, что пару дней назад отдал его почистить, и сегодня утром, когда надел… Понимаешь, меня как озарило! Мне даже показалось, что я вижу его в первый раз.
Бурнелл помолчал, словно собираясь сказать что-то еще, но передумал и, кивнув в знак благодарности, закрыл за собой дверь.
А Малдер еще долго сидел не шелохнувшись…
Глава 5
Сняв шляпу, шериф Чак Спэрроу промокнул рукавом лысину, после чего водрузил шляпу на место, низко опустив поля.
- Ну, что скажешь? - слабым голосом спросила стоявшая рядом женщина. (Вид у нее был такой, будто ее вот-вот вырвет.)
Спэрроу молча покачал головой. У него было только два соображения: либо кому-то взбрело в голову отточить свое мастерство дубления кожи, либо здесь поработала одна из этих чертовых сект, окопавшихся в горах. В любом случае не надо быть нейрохирургом, чтобы понять - потрудились тут на славу.
Они стояли у маленькой пещеры, к западу от одинокого пологого холма, что в трех километрах от ранчо Хэтч. Перед входом лежали останки вола, кишащие муравьями и мухами.
- Что скажешь, Чак?
- Ни черта не пойму. Донна!
Женщина была высокого роста, в сапогах, мешковатых джинсах и мужской рубашке большого размера скрывавших фигуру. Короткие каштано
вые волосы зачесаны за уши, на правой руке массивное серебряное кольцо. Свой джип «Чероки» она оставила на обочине метрах в пятидесяти, рядом с патрульной машиной шерифа.
- А ты внутрь заглянул? - спросила она, кивнув подбородком в сторону входа в пещеру.
- Да, - ответил Чак преувеличенно спокойно, - заглянул.
- Ну и что?
- Я нашел там одно только дерьмо. Если угодно, четырнадцать видов дерьма. И еще кости. Косточки, - быстро добавил он. - Ничего особенного.
- Знаешь, я где-то читала, что кости нужны для обряда. Как бы для репетиции…
Чак осмотрел склон холма и остановил взгляд на машинах.
- Давай не будем делать скоропалительных выводов, ладно? Хотя с тех пор, как я здесь работаю, я что-то не слыхал, чтобы тут водились горные львы. И потом, насколько я знаю, эти твари не имеют привычки перед приемом пищи сдирать с жертвы шкуру.
- Твои шуточки, Чак, мне ни к чему! «Это точно, - подумал он. - А вот хорошая порка тебе бы не повредила. Чтобы не мешала людям спокойно работать».
Это уже четвертое животное, убитое за последнюю неделю. И ни единого следа, ни единого знака или хотя бы намека на то, что стало причиной их гибели. Вернее, кто и как содрал с них шкуру. Чак был почему-то уверен, что ее с них содрали заживо. Животные скорее всего погибли от болевого шока или истекли кровью.
А вот он, если сию секунду не уйдет отсюда, наверняка задохнется от смрада.
Чак повернулся, прикрыл рот рукой и зашагал к машине. Донна не спеша побрела за ним, бормоча что-то под нос и щелкая пальцами.
«Животные еще полбеды, - думал Чак, спускаясь в неглубокий ров и в два прыжка из него выбираясь. - Если бы дело было только в них, в управлении не подняли бы такой шумихи».
Погибли три человека, причем совершенно таким же образом. Вернее, черт его знает каким, если можно так выразиться. Каждый раз, когда в полицию поступало очередное сообщение, Спэр-роу выезжал на место происшествия сам. И отнюдь не потому, что не доверял своим заместителям. За тридцать пять лет он исколесил пустыню вдоль и поперек, общался с индейцами в Санто-Доминго, Сан-Фелипе и других пуэбло[5], изучил холмы и горы так, что ориентировался в них с закрытыми глазами. Словом, стал истинным знатоком здешних мест. Хотя сам он к этому не стремился и никто его об этом не просил, а иной раз он отдал бы на отсечение правую руку, лишь бы поглупеть и ничего этого не знать…
Чак просунул руку в открытое окно водителя, схватил микрофон и, набрав номер диспетчера, доложил, что нашел и где. Под недоверчивым взглядом Донны он вызвал фургон, чтобы вывезти останки, и ветеринара для осмотра, после чего швырнул микрофон на сиденье и, скрестив на груди руки, облокотился мощным торсом на дверцу автомобиля.
- Может, сходишь поговоришь с Энни? - спросила Донна. Она стояла на дороге и рисовала носком сапога бессмысленные узоры в серой пыли, толстым слоем покрывавшей асфальт.
- Зачем? - хмыкнул Чак. - Ее ранчо отсюда далеко.
- Может, это ее вол.
- Может быть, - согласился шериф, - а может, кого-то из этих. - И он указал рукой на гору, за которой была Стена Коночинов. - Тебе это не приходит в голову?
Женщина не подняла глаз, и Чак улыбнулся. Да, Донна Фолкнер не слишком любит коночинов. Они упорно отказывали ей, когда она предлагала посредничество в продаже их поделок, а как-то раз даже прогнали из резервации. В прямом смысле прогнали: они бежали за ней, крича и размахивая чем придется, словно хотели загнать ее на Сангре Вьенто Меса и сбросить оттуда, как сбросили триста лет назад, во время восстания в пуэбло, испанских священников и солдат.
С той лишь разницей, что испанцы к коночинам больше не вернулись. Никто не знает почему.
Сейчас в качестве посредника с Донной работает Ник Ланая, и ей не приходится ходить в резервацию самой.
- А может, это сатанисты? - предположила Донна, все так же водя ногой по асфальту и засунув руки в карманы джинсов.
Спэрроу хмыкнул. Он проверил всех подозрительных: от сатанистов до придурков-сектантов, которые всерьез полагают, что, отрубая головы бычкам и козам, можно усовершенствовать этот мир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Малдер не раз говорил Скалли, что танцор из него хреновый.
Впрочем, есть масса вещей, которые волнуют его куда больше, чем внутренняя политика ФБР. Учитывая действующих лиц, ему следовало бы догадаться, что с точки зрения стратегии было бы куда лучше, если Ньюхаус и Бурнелл пришли к решению самостоятельно. Надо было лишь направить их в нужную сторону, а не решать все за них.
Ну, и нетрудно догадаться, опять же с учетом действующих лиц: кто-то из них (скорее всего Бурнелл), надо думать, пожаловался боссу, что Малдер хочет умыкнуть у них дело, а значит, и лавры.
- Сэр, - обратилась к шефу Скалли. Тот перевел на нее взгляд.
- Насколько я понимаю, мы весьма ограничены во времени. Судя по регулярности предыдущих преступлений, убийца нанесет очередной удар недели через две. А может, и того раньше. Поэтому в данный момент любая подсказка, любая версия, которую агент Малдер выдвигает, несмотря на груз собственных дел, должна восприниматься не как грубое вмешательство, а как неоценимая помощь.
Малдер едва заметно кивнул, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не рассмеяться.
- Кроме того, я полагаю, что для Малдера, -вкрадчивым тоном продолжила Скалли (Скиннер опять надел очки), - дело это слишком очевидно, а значит, и неинтересно.
Скиннер не мигая посмотрел на Малдера.
- В этом я с вами полностью согласен, агент Скалли.
Малдер никак не мог понять выражение его лица. Ведь именно Скиннер по приказу свыше закрыл дела под грифом «Икс»: начальству не нравилось, что Малдер слишком много знает. Но именно Скиннер приказал вновь открыть дела под грифом «Икс». А сделать это ему наверняка было нелегко.
Что-то здесь нечисто.
Скиннер ему не враг, но и не союзник. Он как тень. Знать бы еще чья.
- Прошу прощения, сэр, но могу я узнать, в чем моя вина, - тщательно подбирая слова, спросил Малдер, - в том, что я, когда ко мне обратились, предложил помощь?
- Никто вас ни в чем не обвиняет, агент Малдер, - устало возразил Скиннер. Он опять потер переносицу, но снимать очки не стал. - Да, я вас
вызвал, и, надеюсь, разговор останется между нами. Но в следующий раз будьте так любезны, избавьте меня от лишних неприятностей и нежелательных звонков. Ну хотя бы для разнообразия дайте возможность кому-нибудь другому выдвинуть свою версию. А вы, как удачно сформулировала агент Скалли, ему только подскажите. Все это было сказано без намека на улыбку. И в том же духе воспринято присутствующими. Наконец босс захлопнул папку и кивком головы дал понять, что больше их не задерживает.
- Малдер, это греческий? - спросил он вдруг, когда они были у самой двери.
- Да, сэр, древнегреческий, - невозмутимо ответил тот, поборов желание отдать честь, и поспешил в коридор за Скалли. Она предложила пойти в кафе выпить: ей - кофе, ему - ледяной чай.
- Знаешь, Скалли, спасибо тебе за поддержку, - сказал он по дороге, - но защита мне не нужна. Как-нибудь и сам справлюсь.
Скалли взглянула на него и вздохнула.
- Еще как нужна, Малдер!
Он недоверчиво покосился в ее сторону.
- Доверься мне, - сказала она, погладив его по руке.
До полудня Малдер успел добросовестно потрудиться, просмотрев с полдюжины новых дел, оставленных для него на столе. Оксфордский диплом, глубокое знание криминальной психологии и природный дар прослеживать логику преступления даже там, где ее как будто не было и нет, делали Малдера незаменимым при расследовании дел, зашедших в тупик.
Он ничего не имел против. Ему это даже нравилось.
Но сейчас Малдеру не давало покоя подозрение, которое, По общему признанию, не имело под собой достаточных оснований: Бурнелл и Ньюхаус подставили его сознательно. Почему? Они достаточно компетентны и определенно не глупы. Со временем они бы и сами увидели то, что увидел он. Да и вообще в Бюро навалом экспертов - ив Вашингтоне, и в академии ФБР в Квантико, - которые пришли бы к тому же выводу.
Малдер откинулся на спинку стула, вытянул ноги и посмотрел на закрытую дверь. По щеке катилась капелька пота. Ему вдруг пришло в голову, что это опять Они, те невидимые силы, которые он окрестил Теневым Правительством, - люди, знавшие об истине, заключенной в делах под грифом «Икс», гораздо больше, чем давали понять другим. Нет, это не паранойя!
Не раз они пытались его скомпрометировать. Не раз пытались убить. И не только его, но и Скалли. Только благодаря тому, что он сумел заручиться поддержкой определенных лиц в этой сумрачной стране теней, он по-прежнему жив и здоров.
А теперь Они снова за него взялись. Проверяют, чего он стоит. Отвлекают, надеясь, что он допустит промах в одном из порученных ему дел. А защитить его могут только Скиннер, если, конечно, захочет, и «теневые» друзья.
- Надо было сказать, что это русский! - шепнул он, обращаясь к двери. И рассмеялся.
Дверь распахнулась. От неожиданности Малдер чуть не свалился со стула. На пороге стоял Бурнелл.
- Малдер, кто может знать древнегреческий? - с мрачным видом спросил он. Малдер пожал плечами.
- Не знаю. Надо думать, древние греки. Бурнелл моргнул и прошел в кабинет как раз в тот момент, когда из вентиляционной отдушины потянуло наконец холодным воздухом. Он было собрался закрыть за собой дверь, но передумал и засунул руку в карман.
- Священники, вот кто! Семинаристы. Преподаватели семинарии. Проповедники. - Свободной рукой он ослабил галстук. - В общем, Малдер, люди, которые изучают Библию.
Малдер вежливо выслушал и решил, что дополнять перечень преподавателями иностранных языков, археологами и Бог еще знает кем, пожалуй, не стоит. Не говоря уже об эмигрантах, получивших образование в Греции. Или филологах, искусствоведах и лингвистах. Бурнелл явно прорабатывает новую версию, и сбивать его не следует.
- Я все думаю, - продолжал агент, постукивая пальцем по картотечному шкафу. - Ты был прав:
это греческий. Как же я сам не додумался! А вот насчет имени ты ошибаешься.
Малдер не спеша выпрямил спину, подобрал ноги и поднял голову.
- Вот как? - прищурившись, спросил он.
- Когда я учился в колледже, я вступил в братскую общину.
- Я бы на твоем месте выбрал женскую. Бурнелл посмотрел на него с таким недовольст вом, что Малдер не выдержал и поднял руку, давая понять, что просит прощения.
- Ну ладно. Ты был членом братства. Какое это имеет отношение к…
- Оно называлось «Альфа Хи Ро». - Бурнелл вытянул вперед правую руку: на безымянном пальце красовался массивный золотой перстень с печаткой и граненым рубином в центре. Он подошел поближе, чтобы Малдер смог как следует его разглядеть. - Видишь надпись, Малдер?
Увидев три заглавные буквы, Малдер затаил дыхание.
Бурнелл опустил руку.
- Хи Ро. Это символ Христа, Малдер! - с ликованием в голосе изрек он и возбужденно взмахнул рукой. - Вот что он вырезал: Хи Ро. - Он кивнул головой и хлопнул рукой по бедру. - А его жертвы вовсе не проститутки. Не все так просто! Ну а что касается того дома на ферме и самой фермы, то что-то в них есть… какая-то связь, которая религиозному фанатику могла показаться… ну я не знаю… кощунственной, что ли.
Малдер откинулся на спинку стула.
- Черт меня побери! - В его глазах читалось неподдельное восхищение.
Бурнелл улыбнулся, потер ладони и, взглянув на вентиляционную отдушину, заметил:
- Старик, здесь холодильник, да и только. У тебя полетел термостат, да? - Он подошел к двери и, взявшись за ручку, помедлил.
Малдер заметил, как у него напряглись и расслабились плечи.
- Спасибо тебе, Малдер. Кроме шуток! По правде сказать, если бы не ты, то даже и не знаю,
догадался бы я, что это греческий… У меня это кольцо сто лет, а я на него ни разу даже и не посмотрел как следует. Хорошо, что пару дней назад отдал его почистить, и сегодня утром, когда надел… Понимаешь, меня как озарило! Мне даже показалось, что я вижу его в первый раз.
Бурнелл помолчал, словно собираясь сказать что-то еще, но передумал и, кивнув в знак благодарности, закрыл за собой дверь.
А Малдер еще долго сидел не шелохнувшись…
Глава 5
Сняв шляпу, шериф Чак Спэрроу промокнул рукавом лысину, после чего водрузил шляпу на место, низко опустив поля.
- Ну, что скажешь? - слабым голосом спросила стоявшая рядом женщина. (Вид у нее был такой, будто ее вот-вот вырвет.)
Спэрроу молча покачал головой. У него было только два соображения: либо кому-то взбрело в голову отточить свое мастерство дубления кожи, либо здесь поработала одна из этих чертовых сект, окопавшихся в горах. В любом случае не надо быть нейрохирургом, чтобы понять - потрудились тут на славу.
Они стояли у маленькой пещеры, к западу от одинокого пологого холма, что в трех километрах от ранчо Хэтч. Перед входом лежали останки вола, кишащие муравьями и мухами.
- Что скажешь, Чак?
- Ни черта не пойму. Донна!
Женщина была высокого роста, в сапогах, мешковатых джинсах и мужской рубашке большого размера скрывавших фигуру. Короткие каштано
вые волосы зачесаны за уши, на правой руке массивное серебряное кольцо. Свой джип «Чероки» она оставила на обочине метрах в пятидесяти, рядом с патрульной машиной шерифа.
- А ты внутрь заглянул? - спросила она, кивнув подбородком в сторону входа в пещеру.
- Да, - ответил Чак преувеличенно спокойно, - заглянул.
- Ну и что?
- Я нашел там одно только дерьмо. Если угодно, четырнадцать видов дерьма. И еще кости. Косточки, - быстро добавил он. - Ничего особенного.
- Знаешь, я где-то читала, что кости нужны для обряда. Как бы для репетиции…
Чак осмотрел склон холма и остановил взгляд на машинах.
- Давай не будем делать скоропалительных выводов, ладно? Хотя с тех пор, как я здесь работаю, я что-то не слыхал, чтобы тут водились горные львы. И потом, насколько я знаю, эти твари не имеют привычки перед приемом пищи сдирать с жертвы шкуру.
- Твои шуточки, Чак, мне ни к чему! «Это точно, - подумал он. - А вот хорошая порка тебе бы не повредила. Чтобы не мешала людям спокойно работать».
Это уже четвертое животное, убитое за последнюю неделю. И ни единого следа, ни единого знака или хотя бы намека на то, что стало причиной их гибели. Вернее, кто и как содрал с них шкуру. Чак был почему-то уверен, что ее с них содрали заживо. Животные скорее всего погибли от болевого шока или истекли кровью.
А вот он, если сию секунду не уйдет отсюда, наверняка задохнется от смрада.
Чак повернулся, прикрыл рот рукой и зашагал к машине. Донна не спеша побрела за ним, бормоча что-то под нос и щелкая пальцами.
«Животные еще полбеды, - думал Чак, спускаясь в неглубокий ров и в два прыжка из него выбираясь. - Если бы дело было только в них, в управлении не подняли бы такой шумихи».
Погибли три человека, причем совершенно таким же образом. Вернее, черт его знает каким, если можно так выразиться. Каждый раз, когда в полицию поступало очередное сообщение, Спэр-роу выезжал на место происшествия сам. И отнюдь не потому, что не доверял своим заместителям. За тридцать пять лет он исколесил пустыню вдоль и поперек, общался с индейцами в Санто-Доминго, Сан-Фелипе и других пуэбло[5], изучил холмы и горы так, что ориентировался в них с закрытыми глазами. Словом, стал истинным знатоком здешних мест. Хотя сам он к этому не стремился и никто его об этом не просил, а иной раз он отдал бы на отсечение правую руку, лишь бы поглупеть и ничего этого не знать…
Чак просунул руку в открытое окно водителя, схватил микрофон и, набрав номер диспетчера, доложил, что нашел и где. Под недоверчивым взглядом Донны он вызвал фургон, чтобы вывезти останки, и ветеринара для осмотра, после чего швырнул микрофон на сиденье и, скрестив на груди руки, облокотился мощным торсом на дверцу автомобиля.
- Может, сходишь поговоришь с Энни? - спросила Донна. Она стояла на дороге и рисовала носком сапога бессмысленные узоры в серой пыли, толстым слоем покрывавшей асфальт.
- Зачем? - хмыкнул Чак. - Ее ранчо отсюда далеко.
- Может, это ее вол.
- Может быть, - согласился шериф, - а может, кого-то из этих. - И он указал рукой на гору, за которой была Стена Коночинов. - Тебе это не приходит в голову?
Женщина не подняла глаз, и Чак улыбнулся. Да, Донна Фолкнер не слишком любит коночинов. Они упорно отказывали ей, когда она предлагала посредничество в продаже их поделок, а как-то раз даже прогнали из резервации. В прямом смысле прогнали: они бежали за ней, крича и размахивая чем придется, словно хотели загнать ее на Сангре Вьенто Меса и сбросить оттуда, как сбросили триста лет назад, во время восстания в пуэбло, испанских священников и солдат.
С той лишь разницей, что испанцы к коночинам больше не вернулись. Никто не знает почему.
Сейчас в качестве посредника с Донной работает Ник Ланая, и ей не приходится ходить в резервацию самой.
- А может, это сатанисты? - предположила Донна, все так же водя ногой по асфальту и засунув руки в карманы джинсов.
Спэрроу хмыкнул. Он проверил всех подозрительных: от сатанистов до придурков-сектантов, которые всерьез полагают, что, отрубая головы бычкам и козам, можно усовершенствовать этот мир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21