Давно уже стало очевидно, что нынешняя тактика британцев, заключающаяся в прочёсывании территории и захвате отдельных бюргеров, должна со временем привести к завершению войны. Единственная же надежда буров, или, по крайней мере, единственная их возможность добыть славу, заключалась в том, чтобы вновь объединиться в крупные отряды и попытаться провести последние бои хотя бы с некоторыми британскими частями. Именно с этой целью Де Вет в начале декабря собрал Вессельса, Мани Боту и некоторых других своих лейтенантов, вместе с отрядом численностью приблизительно в две тысячи человек в дистрикте Хейлброн. Как бы ни было мало его войско, оно было поразительно мобильно, и каждый боец в нем был ветераном, закалённым двумя годами беспрестанных сражений. Первые операции Де Вета были направлены против изолированной колонны полковника Уилсона, которая была окружена в двадцати милях от Хейлброна. Римингтон в ответ на гелиографические сигналы о помощи незамедлительно поспешил в район боевых действий и объединился с Уилсоном. Однако войско Де Вета не уступало в численности объединившимся отрядам, и он смог перерезать обратный путь в Хейлброн. Обоз и арьергардные подразделения подверглись решительному нападению, но атака была отбита. Той же ночью лагерь Римингтона был подожжён большим отрядом буров, но он благоразумно отвёл своих людей от огня и таким образом не понёс никакого ущерба. Потери в этих операциях были небольшими, но будь войска не такими искушёнными в подобных методах ведения военных действий, ситуация бы оказалась более серьёзной. В течение примерно двух недель после этого бюргеры ограничивались перестрелками с британскими отрядами, стараясь, избежать столкновения с двигавшимися на них силами Эллиота. Тем не менее, 18 декабря они предприняли наступление и в течение недели провели три боя, два из которых закончились их победой.
Штаб Британских войск получил сведения о том, что Кафирс-Коп, находящийся северо-западнее Бетлехема, стал центром бурской активности, и в этом направлении были посланы три соединения — Эллиота, Баркера и Дартнелла. Единственным значимым эпизодом в последовавшей затем небольшой стычке стала гибель известного бурского командира Хаасбрука. Когда отряды вновь разделились, будучи не в состоянии обнаружить цель, Де Вет внезапно продемонстрировал одному из них, что эта неудача никак не объяснялась его отсутствием. Дартнелл прошёл по его следам до самого моста на Эландс-Ривер, когда бурский вождь внезапно выскочил из своей берлоги в Лангберге и набросился на его отряд. Бюргеры попытались подавить противника, как это произошло в Бракенлаагте, но натолкнулись на стойкое сопротивление ветеранов двух полков Имперской кавалерии и генерала, который был знаком со всеми их уловками. Всадникам не удалось подойти ближе, чем на 150 ярдов к британской линии обороны, затем они были отброшены плотным встречным огнём. Увидев, что продвижение вперёд невозможно, и узнав, что на подходе находится отряд Кемпбелла, вышедший из Бетлехема, Де Вет после четырех часов сражения отвёл своих людей. Среди британцев было ранено пятнадцать человек, потери буров были, наверняка, такими же, или даже большими.
Похоже, что главной целью этой операции Де Вета была попытка помешать строительству британских блокгаузов. Его основной отряд находился в Лангеберге, и он мог представлять серьёзную угрозу линии, возводимой между Бетлехемом и Харрисмитом — линии, через которую всего два месяца спустя будет прорываться его основной отряд — и безрезультатно. В шестидесяти милях к северу проходит вторая линия — от Франкфорта до Стандертона, достигшая к настоящему моменту местечка Тафелкоп. Отряд Восточных ланкаширцев и йоменов прикрывал рабочих, но часть оставшегося в окрестностях отряда Де Вета до такой степени мешала строителям, что командующий, генерал Гамильтон, счёл необходимым послать во Франкфорт за подкреплением. Британские войска только что прибыли туда и были изнурены переходом, но тем не менее три отряда под командованием Даманта, Римингтона и Уилсона были незамедлительно отправлены на зачистку.
Погода стояла отвратительная, вельд напоминал внутреннее море, среди которого, словно острова, возвышались холмы. Но солдаты, за годы войны привыкшие к любой непогоде, незамедлительно двинулись в район операции. Когда они подошли к тому месту, где, по сообщениям, находились буры, их порядки оказалась растянуты на много миль, причём таким образом, что в центре строй был неплотным и опасно слабым. В этом месте находились лишь полковник Дамант с небольшим штабом, двумя пушками и «максимом», а также горстка Имперских йоменов 91-го полка, выступавшая в качестве артиллерийского сопровождения. Навстречу этому небольшому отряду двигалась группа всадников в форме цвета хаки, соблюдая британское построение и даже время от времени постреливая куда-то в сторону. Дамант и его штаб, похоже, приняли их за солдат Римингтона, и хитрая уловка удалась превосходно. Незнакомцы подходили все ближе и ближе, и вдруг, отбросив маскировку, рванулись к орудиям. Четыре очереди их не остановили, и через несколько минут буры оказались на холме, среди артиллеристов, возле самых орудий. Им помогал огонь с фланга, открытый спешившимися всадниками.
Как только опасность была осознана, Дамант, его штаб и сорок йоменов, составлявших охрану, бросились на высоту, пытаясь опередить буров. Но атака была столь стремительной, что нападавшие захватили артиллеристов прежде, чем британцы смогли прийти на помощь, и последние оказались под убийственным огнём, который буры вели сверху. Дамант и все штабные офицеры были ранены, причём сам Дамант — четырежды, на ногах не осталось почти ни одного йомена, но их отвага была безмерной. Командовавший капитан Гауссен упал, почти все солдаты у орудий были ранены или убиты. Из орудийного расчёта осталось два человека, но оба были ранены, а их умирающий капитан Джеффкоут оставил им по пятьдесят фунтов в набросанном тут же на месте завещании. Через полчаса центр британской линии был полностью уничтожен. Современные способы ведения военных действий менее кровопролитны по сравнению со старыми, но когда одна сторона получает тактическое преимущество, другой стороне приходится выбирать между немедленной капитуляцией или полным уничтожением. Британские части, находящиеся на широко раскинутых крыльях фронта, начали понимать, что в центре что-то происходит, и двинулись в этом направлении. Офицер с крайнего правого фланга увидел в бинокль вспышки выстрелов у самых жерл британских пушек, что свидетельствовало о том, что стрельба идёт совсем близко. Он повернул свой эскадрон и вместе с эскадроном Скотта из конницы Даманта поспешил к высоте. С другой стороны показались части Римингтона, и буры бросились прочь. Они не смогли увезти захваченное орудие, потому что погибли все лошади. «Я на самом деле подумал, — вспоминал один из офицеров, — что произошла ошибка, и что я стреляю по своим. Они были одеты в нашу форму, а у некоторых на шляпах были тигровые ленты — знак конников Даманта». Тот же офицер рассказывал о сцене, разыгравшейся на артиллерийских позициях. «Когда мы приблизились к орудиям, то увидели, что все артиллеристы убиты, за исключением двоих раненых; погибли офицеры и солдаты, обслуживавшие автоматические пушки, погиб пулемётный расчёт, из орудийного сопровождения в живых оставались один офицер и один солдат — все остальные были убиты или ранены; были ранены и все штабные офицеры.» Вот что означает оказаться в воронке циклона. Общие потери составили семьдесят пять человек.
В этом бою продуманность и натиск, с которыми буры под командованием Вессельса осуществили свою атаку, безусловно, заслуживали успеха. Их стратегема, опиравшаяся на использование британской формы и схем построения, была незаконна с военной точки зрения, и нельзя не восхищаться долготерпением офицеров и солдат, которые выносили подобные вещи, не предпринимая попыток возмездия. Есть также достаточно оснований полагать, что бурами, которые захватили высоту, была проявлена неоправданная жестокость, и высокое соотношение числа убитых по отношению к раненым подтверждает заявления уцелевших, что некоторые солдаты были застрелены в упор уже после окончания сопротивления.
За жестокой схваткой у Тафелкопа последовала, всего лишь четыре дня спустя, ещё более жестокая стычка у Твифонтейна, которая доказала, что, даже имея двухлетний опыт, мы ещё не до конца представляем себе смелость и хитрость нашего противника. Линия блокгаузов, идущая от Харрисмита, постепенно подтягивалась к Бетлехему, сдерживая эту неспокойную часть страны. Участок Харрисмита протянулся до самого Твифонтейна, что в девяти милях к западу от моста через Эландс-Ривер, и здесь был поставлен небольшой пост, прикрывавший рабочих. Этот отряд состоял из четырех эскадронов Имперской территориальной конницы, одного орудия 79-й батареи и одной автоматической малокалиберной пушки — все под временным командованием майора Уильямса из Южно-Стаффордского полка, в связи с отсутствием полковника Фирмина.
Зная, что Де Вет и его бойцы находятся в окрестностях, лагерь йоменов расположили на позиции, которая казалась достаточно безопасной в случае нападения. Отдельно стоящий холм имел длинный пологий склон на западе и отвесный с южной стороны. На равнине были выставлены посты, а вдоль гребня — часовые. Единственная мера предосторожности, которой пренебрегли, — это посты у южного основания. Посчитали естественным, что нападения с этой стороны можно не опасаться и что в любом случае невозможно будет укрыться от бдительных часовых на вершине.
Из множества дерзких и искусных нападений, предпринятых бурами за время войны, это, без сомнения, стало самым примечательным. В два часа ясной лунной ночи небольшой отряд Де Вета, олицетворявший собой последние бурские надежды, сосредоточился у подножия холма и начал подъем на вершину. То, что это был канун Рождества, может понятным образом объяснить недостаточную бдительность часовых. Когда царит благодушное предпраздничное настроение, людьми овладевает некоторая беспечность и ослабевает строгость военной дисциплины. Йомены, спящие в палатках или дремлющие на своих постах на вершине холма, даже не могли представить таких ужасных, крадущихся к ним рождественских визитёров, как и столь мрачного утреннего подарка от Санта-Клауса.
Буры, крадущиеся босиком, стекались на верхушку холма, пока их количество не стало достаточно для броска. Уму непостижимо, как им удалось пробраться так далеко, не будучи замеченными часовыми, но факт остаётся фактом. Наконец, чувствуя себя достаточно сильными для наступления, они бросились на вершину и открыли огонь по постам, а затем по спящему лагерю. Как только вершина была захвачена, не оставалось никаких препятствий для продвижения их товарищей, и через несколько минут почти тысяча буров появились на позиции, с которой контролировался весь лагерь. Британцы не только оказались перед численно превосходящим противником, но и были вовлечены в бой после сна, не имея ни малейшего представления о степени опасности, о том, как ей противостоять, а град свистящих пуль уже многих из них сбил с ног, едва они выбрались из своих палаток. Принимая во внимание всю тяжесть выпавшего на их долю испытания, можно отметить, что йомены-новобранцы держались очень достойно. «Некоторые „отважные джентльмены“ бросились наутёк, при первых выстрелах, но мне приятно отметить, что таких было совсем немного», — говорит один из участников этих событий. Это стало бы тяжёлым испытанием даже для закалённых ветеранов, окажись они в такой ситуации. «Шум и крики были ужасны», — свидетельствует очевидец. Крики голландцев, вопли и стоны умирающих солдат и лошадей, визг туземцев, лай собак, стрельба и свист пуль, вспышки залпов — все это составляло такой ужасный дьявольский шум, какого я никогда не слышал ранее и надеюсь не услышать никогда более. В этом смятении некоторые стреляли в своих, а иные убивали себя. Два бура, надевшие шлемы, были убиты своими же бойцами. У солдат не было времени ни собраться, ни прийти в себя, поскольку буры дерзко ринулись в самую гущу, расстреливая их с расстояния в несколько ярдов, иногда также падая под пулями. Харвик и Уотни, отвечавшие за «максим», достойно приняли смерть вместе со всеми артиллеристами расчёта. Старший сержант Рид бросился на врага, орудуя ружьём, как дубинкой, но был прошит пулями. Командир, майор Уильямс, получил пулю в живот, когда пытался собрать своих людей. Артиллеристы успели лишь дать два залпа, прежде чем все до единого были сметены и убиты. В течение получаса продолжался бой, но затем буры, уже овладевшие всем лагерем, спешно забрали пленных и отошли, не дожидаясь спасительного для нас рассвета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99