Они находились в центре внимания всей Империи, и даже продвижение армии Робертса отступило на задний план перед с интересом к судьбе горстки сражающихся храбрецов, которые так долго не спускали свой флаг. На континенте их сопротивление также вызвало необычайный интерес, и многочисленные журналы, которым дешевле обходится сочинитель с богатым воображением, чем военный корреспондент, периодически сообщали об их капитуляции, как это они уже проделывали с Ледисмитом. Из обыкновенного городка с жестяными крышами Мафекинг превратился в победный приз, ставку, которая должна была стать наглядным подтверждением доблести одной из двух великих белых наций Южной Африки. Даже не подозревая об остроте переживаний, причиной которых они явились, обитатели гарнизона заготавливали солонину, ловили саранчу для приправы к обедам, а в изрешечённой пулями бильярдной комнате клуба проводился открытый турнир, позволивший заполнить свободное от дежурства время. Но их бдительность не ослабевала, как не ослабевала бдительность зоркого часового на Конинг-Тауэр. Число осаждающих увеличилось, возросло количество их орудий. И даже менее проницательный человек, чем Бейдн-Поуэлл, мог бы предположить, что по крайней мере одна отчаянная попытка взять штурмом город будет предпринята до того, как будет снята осада.
В субботу 12 мая на рассвете — в час особо любимый бурами — была начата атака. Три сотни волонтёров под командованием Элоффа смело обогнули западную часть города, наиболее удалённую от осаждающих. Первым же броском они ворвались в кварталы туземцев и подожгли их. Первое крупное здание в этой части города — казармы полка Протектората, где находились полковник Гор и около двадцати его солдат и офицеров. Противник взял её штурмом и послал торжествующее телефонное послание Бейдн-Поуэллу с сообщением о захвате. Две другие позиции на этой линии — каменный крааль и холм — удерживались бурами, но их подкрепление медлило, а действия обороняющихся были столь стремительными и энергичными, что все три позиции оказались отрезанными от своих войск. Буры проникли в город, но взять его не могли. В течение всего дня британские войска подтягивались все ближе и ближе к позициям буров, не предпринимая попытки начать штурм, но окружая их таким способом, который не оставлял возможности для спасения. Отдельные бюргеры прорывались по двое и трое, но основной отряд вдруг обнаружил, что они ворвались в тюрьму, единственный выход из который находился под ружейным огнём. В семь часов вечера они признали, что их положение безнадёжно, и Элофф с 117 солдатами сложили оружие. Потери атаковавших составили десять человек убитыми и девятнадцать ранеными. По какой-то причине — медлительности, предательства или трусости — Сниман не обеспечил подкрепления, которое могло бы, вероятно, изменить результат. Это была смелая атака, которая была столь же смело отражена. В этом бою британцы вновь продемонстрировали огромное желание сражаться. Конец был характерным. «Добрый вечер, коммандант, — сказал Поуэлл Элоффу, — приглашаю вас на ужин». Пленников — бюргеров, голландцев, немцев и французов — угостили самым отменным ужином, какой только позволили бедные кладовые города.
Этим небольшим, но славным эпизодом закончилась историческая осада Мафекинга, поскольку атака Элоффа была последним, хотя и не самым трудным испытанием, которому подвергся гарнизон. Шесть человек убитых и десять раненых — таковы были потери британцев в этом победном бою. 17 мая, пять дней спустя после сражения, прибыли силы подкрепления, осаждающих разбили и долго находившийся взаперти гарнизон вновь стал свободным. Многие из тех, кто, глядя на карту и видя, что этот пост находится в изоляции в самом сердце Африки, потеряли надежду когда-нибудь вновь встретиться со своими героическими соотечественниками, но теперь всеобщий звон праздничных колоколов и сияние костров от Торонто до Мельбурна возвестили — до любого, самого удалённого места дотянется длинная рука Империи, если её дети находятся в опасности.
Полковник Мейгон, молодой ирландский офицер, в Египте заслуживший репутацию отличного кавалерийского командира, отправился в начале мая из Кимберли с небольшим, но мобильным отрядом, который состоял из Имперской лёгкой кавалерии (прибывшей специально для этой цели из Наталя), Кимберлийского конного корпуса, конного полка «Даймонд-Филдс», частей Имперской добровольческой территориальной конницы, отряда Капской полиции и сотни волонтёров из бригады фузилеров, батареи «М» из состава Королевской конной артиллерии и «пом-помов» — в общей сложности двенадцать сотен человек. В то время как Хантер вёл бои в Рооидаме, Мейгон со своими людьми 4 мая обошёл западный фланг буров и стремительно двинулся в северном направлении. 11 мая они покинули Фрейбург, пройдя сто двадцать миль за пять дней. Войска продвигались вперёд, не встречая сопротивления, за исключением природных препятствий, но им было известно, что они находятся под пристальным наблюдением противника. В Коодоорсранде выяснилось, что впереди находятся позиции бурских войск, но Мейгон избежал столкновения с ними, взяв немного восточнее. Этот манёвр, однако, привёл его на местность, покрытую бушем, и здесь противник преградил британцам путь, открыв огонь с близкого расстояния по Имперской лёгкой кавалерии, возглавлявшей колонну. Последовал короткий бой, в котором потери достигли тридцати человек убитыми и ранеными, но закончился он разгромом бурских сил, которые, без сомнения, были значительно слабее британских. 15 мая колонна, не встречая дальнейшего сопротивления, прибыла в Масиби-Штадт, находящийся в двадцати милях к западу от Мафекинга..
Тем временем войска Плумера, расположенные на севере, были усилены четырьмя 12-фунтовыми орудиями батареи «С» Канадского артиллерийского полка под командованием майора Эвдона и отряда из состава Квинслендского полка. Эти подразделения являлись частью небольшой армии, которая прибыла с генералом Каррингтоном через Бейру, совершив обходной манёвр в тысячу миль. Благодаря своей потрясающей энергии они прибыли вовремя, чтобы сформировать часть колонны деблокции. Критически настроенным иностранным военным, чей опыт ведения боевых действий сводится к переводу войск через границу, следует вспомнить, что должна была предпринять Империя, прежде чем её солдаты приступят к боевым действиям. Эти войска собрали после длительных переездов по железной дороге, переправили на тысячи миль через океан в Кейптаун, перевезли на расстояние ещё в две тысячи миль до Бейры, отправили по узкоколейке в Бамбу-Крик, пересадили на более широкую железную дорогу в Маранделлас, отвезли на повозках на сотни миль до Булавайо, опять пересадили на поезда, чтобы затем они, проехав ещё четыре или пять сотен миль до Оотси, совершили энергичный переход в сотню миль, который, наконец, привёл их на поле боя за несколько часов до того, как их присутствие там стало крайне необходимо. Их наступление, во время которого они проходили в среднем двадцать пять миль в течение четырех дней по отвратительным дорогам, стало одним из самых замечательных событий этой войны. С прибывшим подкреплением, в котором царил высокий боевой дух, со своими стойкими родезийцами Плумер двинулся вперёд, и две колонны достигли поселения Масиби-Штадт с интервалом в один час. Их соединение превосходило любые силы, которые Сниман мог выдвинуть против них.
Но храбрые и упорные буры не могли оставить свою добычу, не предприняв последней попытки. Когда небольшая армия британцев подошла к Мафекингу, выяснилось, что враг ожидает, заняв сильную позицию. В течение нескольких часов буры отважно удерживали плацдарм, а их артиллерийский огонь был, как обычно, весьма точным. Но у нас было гораздо больше орудий при столь же высокой точности стрельбы, и вскоре буры уже не могли удерживать позиции. Они отошли, минуя Мафекинг, и укрылись в окопах на восточной стороне, но Бейдн-Поуэлл со своим закалённым гарнизоном совершил вылазку и при поддержке артиллерии колонны подкрепления выбил их из этого укрытия. Применив свою знаменитую тактику, буры сумели отвести самые крупные орудия, но одна маленькая пушка досталась городским жителям в качестве сувенира, наряду с несколькими фургонами и значительными запасами. Длинный шлейф клубящейся пыли на восточном горизонте говорил о том, что знаменитая осада Мафекинга наконец подошла к концу.
Так завершилось это исключительное действо — оборона равнинного города, в котором не имелось солдат регулярной армии, а артиллерия далека от совершенства, и который противостоял численно превосходящему и хитрому противнику, обладавшему тяжёлыми орудиями. Честь и хвала горожанам, вынесшим столь длительное и тяжёлое испытание с таким необычайным мужеством, честь и хвала упорным солдатам, которые находились в окопах в течение семи изнурительных месяцев. Пример их стойкости бесценен для Империи. По меньшей мере четыре или пять тысяч буров были задержаны здесь в столь важные, самые первые месяцы войны, тогда как их присутствие в другом месте могло бы стать роковым. В течение всего последующего периода войны здесь оставался гарнизон из двух тысяч солдат и восьми орудий (включая одно из четырех больших орудий Крезо). Присутствие этих сил предотвратило вторжение в Родезию. Эта оборона послужила объединяющим началом для всего лояльного белого и туземного населения на огромном пространстве страны от Кимберли до Булавайо. Все это было совершено ценой двух сотен жизней одного преданного отряда, солдаты которого убили, ранили или взяли в плен не менее тысячи солдат противника. Скептики могут заявить, что восхищение в империи было чрезмерным, но к счастью, оно распространялось на достойных людей и славное оружие.
Глава XXV.
Марш на Преторию
В самом начале мая, когда закончился сезон дождей и вельд стал зелёным, завершились шесть недель вынужденного безделья лорда Робертса. Он ещё раз собрал свои силы для одного из тех «прыжков тигра», такого же точного и неотразимого, как тот, что привёл его из Белмонта в Блумфонтейн, или как один из более ранних, позволивший ему пройти от Кабула до Кандагара. Его армия была ослаблена болезнями, в госпиталь были отправлены восемь тысяч человек; но кто остался под знамёнами, сохранили высокий дух и рвались в бой. Любое изменение, которое увело бы их прочь от охваченной мором, пахнущей злом столицы, что так страшно мстила захватчикам, было бы изменением к лучшему. Поэтому лица их были радостны, а шаг скор, когда 1 мая основная колонна покинула Блумфонтейн и двинулась под звуки оркестра по северной дороге.
3 мая после двадцатимильного марша главные силы были собраны в Кари. Двести двадцать миль отделяли их от Претории, но менее чем через месяц с момента отправки, несмотря на разрушенные железные дороги, множество рек и ручьёв, сопротивление врага, эта армия уже входила на главную улицу столицы Трансвааля. Даже если бы на пути не было врага, и тогда это было бы замечательное зрелище, тем более что армия двигалась фронтом шириной в двадцать или более миль, все участки которого необходимо было координировать. Настоящая глава будет посвящена этому великому маршу.
Робертс подготовил путь, расчистив юго-восточный сектор территории Оранжевой Республики, и в момент наступления фронт армии представлял собой полукольцо протяжённостью около сорока миль, правый фланг которого под командованием Яна Гамильтона находился неподалёку от Табанчу, а левый у Кари. Это была широкая сеть, которая должна была, постепенно сужаясь, пройтись с юга на север через территорию Оранжевой Республики. Замысел был превосходен и, по-видимому, был заимствован из бурской стратегии, в свою очередь перенятой у зулусов. Прочный центр должен был сдержать любую силу, тогда как мобильные фланги — Хаттон на левом, а Гамильтон на правом — окружить и сковать врага, подобно тому, как Кронье был скован в Паардеберге. Все кажется исключительно простым, если осуществлять это в меньшем масштабе. Но когда размах фронта составляет сорок миль, — поскольку ваш фронт должен быть достаточно широким, чтобы охватить фронт противника, — и когда сильно разведённые фланги не имеют железнодорожного сообщения, то необходим такой мастер тактического руководства, как лорд Китчинер, чтобы привести подобное предприятие к конечному успеху.
3 мая, в день наступления из Кари — нашей самой северной точки — диспозиция армии лорда Робертса вкратце была следующей. На левом фланге находился Хаттон со своими смешанными силами, состоящими из конных пехотинцев, собранных со всех уголков Империи. Крепкий и мобильный отряд с несколькими батареями конной артиллерии и малокалиберными автоматическими пушками удерживал фронт в нескольких милях к востоку от железнодорожной линии, двигаясь параллельно ей в северном направлении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
В субботу 12 мая на рассвете — в час особо любимый бурами — была начата атака. Три сотни волонтёров под командованием Элоффа смело обогнули западную часть города, наиболее удалённую от осаждающих. Первым же броском они ворвались в кварталы туземцев и подожгли их. Первое крупное здание в этой части города — казармы полка Протектората, где находились полковник Гор и около двадцати его солдат и офицеров. Противник взял её штурмом и послал торжествующее телефонное послание Бейдн-Поуэллу с сообщением о захвате. Две другие позиции на этой линии — каменный крааль и холм — удерживались бурами, но их подкрепление медлило, а действия обороняющихся были столь стремительными и энергичными, что все три позиции оказались отрезанными от своих войск. Буры проникли в город, но взять его не могли. В течение всего дня британские войска подтягивались все ближе и ближе к позициям буров, не предпринимая попытки начать штурм, но окружая их таким способом, который не оставлял возможности для спасения. Отдельные бюргеры прорывались по двое и трое, но основной отряд вдруг обнаружил, что они ворвались в тюрьму, единственный выход из который находился под ружейным огнём. В семь часов вечера они признали, что их положение безнадёжно, и Элофф с 117 солдатами сложили оружие. Потери атаковавших составили десять человек убитыми и девятнадцать ранеными. По какой-то причине — медлительности, предательства или трусости — Сниман не обеспечил подкрепления, которое могло бы, вероятно, изменить результат. Это была смелая атака, которая была столь же смело отражена. В этом бою британцы вновь продемонстрировали огромное желание сражаться. Конец был характерным. «Добрый вечер, коммандант, — сказал Поуэлл Элоффу, — приглашаю вас на ужин». Пленников — бюргеров, голландцев, немцев и французов — угостили самым отменным ужином, какой только позволили бедные кладовые города.
Этим небольшим, но славным эпизодом закончилась историческая осада Мафекинга, поскольку атака Элоффа была последним, хотя и не самым трудным испытанием, которому подвергся гарнизон. Шесть человек убитых и десять раненых — таковы были потери британцев в этом победном бою. 17 мая, пять дней спустя после сражения, прибыли силы подкрепления, осаждающих разбили и долго находившийся взаперти гарнизон вновь стал свободным. Многие из тех, кто, глядя на карту и видя, что этот пост находится в изоляции в самом сердце Африки, потеряли надежду когда-нибудь вновь встретиться со своими героическими соотечественниками, но теперь всеобщий звон праздничных колоколов и сияние костров от Торонто до Мельбурна возвестили — до любого, самого удалённого места дотянется длинная рука Империи, если её дети находятся в опасности.
Полковник Мейгон, молодой ирландский офицер, в Египте заслуживший репутацию отличного кавалерийского командира, отправился в начале мая из Кимберли с небольшим, но мобильным отрядом, который состоял из Имперской лёгкой кавалерии (прибывшей специально для этой цели из Наталя), Кимберлийского конного корпуса, конного полка «Даймонд-Филдс», частей Имперской добровольческой территориальной конницы, отряда Капской полиции и сотни волонтёров из бригады фузилеров, батареи «М» из состава Королевской конной артиллерии и «пом-помов» — в общей сложности двенадцать сотен человек. В то время как Хантер вёл бои в Рооидаме, Мейгон со своими людьми 4 мая обошёл западный фланг буров и стремительно двинулся в северном направлении. 11 мая они покинули Фрейбург, пройдя сто двадцать миль за пять дней. Войска продвигались вперёд, не встречая сопротивления, за исключением природных препятствий, но им было известно, что они находятся под пристальным наблюдением противника. В Коодоорсранде выяснилось, что впереди находятся позиции бурских войск, но Мейгон избежал столкновения с ними, взяв немного восточнее. Этот манёвр, однако, привёл его на местность, покрытую бушем, и здесь противник преградил британцам путь, открыв огонь с близкого расстояния по Имперской лёгкой кавалерии, возглавлявшей колонну. Последовал короткий бой, в котором потери достигли тридцати человек убитыми и ранеными, но закончился он разгромом бурских сил, которые, без сомнения, были значительно слабее британских. 15 мая колонна, не встречая дальнейшего сопротивления, прибыла в Масиби-Штадт, находящийся в двадцати милях к западу от Мафекинга..
Тем временем войска Плумера, расположенные на севере, были усилены четырьмя 12-фунтовыми орудиями батареи «С» Канадского артиллерийского полка под командованием майора Эвдона и отряда из состава Квинслендского полка. Эти подразделения являлись частью небольшой армии, которая прибыла с генералом Каррингтоном через Бейру, совершив обходной манёвр в тысячу миль. Благодаря своей потрясающей энергии они прибыли вовремя, чтобы сформировать часть колонны деблокции. Критически настроенным иностранным военным, чей опыт ведения боевых действий сводится к переводу войск через границу, следует вспомнить, что должна была предпринять Империя, прежде чем её солдаты приступят к боевым действиям. Эти войска собрали после длительных переездов по железной дороге, переправили на тысячи миль через океан в Кейптаун, перевезли на расстояние ещё в две тысячи миль до Бейры, отправили по узкоколейке в Бамбу-Крик, пересадили на более широкую железную дорогу в Маранделлас, отвезли на повозках на сотни миль до Булавайо, опять пересадили на поезда, чтобы затем они, проехав ещё четыре или пять сотен миль до Оотси, совершили энергичный переход в сотню миль, который, наконец, привёл их на поле боя за несколько часов до того, как их присутствие там стало крайне необходимо. Их наступление, во время которого они проходили в среднем двадцать пять миль в течение четырех дней по отвратительным дорогам, стало одним из самых замечательных событий этой войны. С прибывшим подкреплением, в котором царил высокий боевой дух, со своими стойкими родезийцами Плумер двинулся вперёд, и две колонны достигли поселения Масиби-Штадт с интервалом в один час. Их соединение превосходило любые силы, которые Сниман мог выдвинуть против них.
Но храбрые и упорные буры не могли оставить свою добычу, не предприняв последней попытки. Когда небольшая армия британцев подошла к Мафекингу, выяснилось, что враг ожидает, заняв сильную позицию. В течение нескольких часов буры отважно удерживали плацдарм, а их артиллерийский огонь был, как обычно, весьма точным. Но у нас было гораздо больше орудий при столь же высокой точности стрельбы, и вскоре буры уже не могли удерживать позиции. Они отошли, минуя Мафекинг, и укрылись в окопах на восточной стороне, но Бейдн-Поуэлл со своим закалённым гарнизоном совершил вылазку и при поддержке артиллерии колонны подкрепления выбил их из этого укрытия. Применив свою знаменитую тактику, буры сумели отвести самые крупные орудия, но одна маленькая пушка досталась городским жителям в качестве сувенира, наряду с несколькими фургонами и значительными запасами. Длинный шлейф клубящейся пыли на восточном горизонте говорил о том, что знаменитая осада Мафекинга наконец подошла к концу.
Так завершилось это исключительное действо — оборона равнинного города, в котором не имелось солдат регулярной армии, а артиллерия далека от совершенства, и который противостоял численно превосходящему и хитрому противнику, обладавшему тяжёлыми орудиями. Честь и хвала горожанам, вынесшим столь длительное и тяжёлое испытание с таким необычайным мужеством, честь и хвала упорным солдатам, которые находились в окопах в течение семи изнурительных месяцев. Пример их стойкости бесценен для Империи. По меньшей мере четыре или пять тысяч буров были задержаны здесь в столь важные, самые первые месяцы войны, тогда как их присутствие в другом месте могло бы стать роковым. В течение всего последующего периода войны здесь оставался гарнизон из двух тысяч солдат и восьми орудий (включая одно из четырех больших орудий Крезо). Присутствие этих сил предотвратило вторжение в Родезию. Эта оборона послужила объединяющим началом для всего лояльного белого и туземного населения на огромном пространстве страны от Кимберли до Булавайо. Все это было совершено ценой двух сотен жизней одного преданного отряда, солдаты которого убили, ранили или взяли в плен не менее тысячи солдат противника. Скептики могут заявить, что восхищение в империи было чрезмерным, но к счастью, оно распространялось на достойных людей и славное оружие.
Глава XXV.
Марш на Преторию
В самом начале мая, когда закончился сезон дождей и вельд стал зелёным, завершились шесть недель вынужденного безделья лорда Робертса. Он ещё раз собрал свои силы для одного из тех «прыжков тигра», такого же точного и неотразимого, как тот, что привёл его из Белмонта в Блумфонтейн, или как один из более ранних, позволивший ему пройти от Кабула до Кандагара. Его армия была ослаблена болезнями, в госпиталь были отправлены восемь тысяч человек; но кто остался под знамёнами, сохранили высокий дух и рвались в бой. Любое изменение, которое увело бы их прочь от охваченной мором, пахнущей злом столицы, что так страшно мстила захватчикам, было бы изменением к лучшему. Поэтому лица их были радостны, а шаг скор, когда 1 мая основная колонна покинула Блумфонтейн и двинулась под звуки оркестра по северной дороге.
3 мая после двадцатимильного марша главные силы были собраны в Кари. Двести двадцать миль отделяли их от Претории, но менее чем через месяц с момента отправки, несмотря на разрушенные железные дороги, множество рек и ручьёв, сопротивление врага, эта армия уже входила на главную улицу столицы Трансвааля. Даже если бы на пути не было врага, и тогда это было бы замечательное зрелище, тем более что армия двигалась фронтом шириной в двадцать или более миль, все участки которого необходимо было координировать. Настоящая глава будет посвящена этому великому маршу.
Робертс подготовил путь, расчистив юго-восточный сектор территории Оранжевой Республики, и в момент наступления фронт армии представлял собой полукольцо протяжённостью около сорока миль, правый фланг которого под командованием Яна Гамильтона находился неподалёку от Табанчу, а левый у Кари. Это была широкая сеть, которая должна была, постепенно сужаясь, пройтись с юга на север через территорию Оранжевой Республики. Замысел был превосходен и, по-видимому, был заимствован из бурской стратегии, в свою очередь перенятой у зулусов. Прочный центр должен был сдержать любую силу, тогда как мобильные фланги — Хаттон на левом, а Гамильтон на правом — окружить и сковать врага, подобно тому, как Кронье был скован в Паардеберге. Все кажется исключительно простым, если осуществлять это в меньшем масштабе. Но когда размах фронта составляет сорок миль, — поскольку ваш фронт должен быть достаточно широким, чтобы охватить фронт противника, — и когда сильно разведённые фланги не имеют железнодорожного сообщения, то необходим такой мастер тактического руководства, как лорд Китчинер, чтобы привести подобное предприятие к конечному успеху.
3 мая, в день наступления из Кари — нашей самой северной точки — диспозиция армии лорда Робертса вкратце была следующей. На левом фланге находился Хаттон со своими смешанными силами, состоящими из конных пехотинцев, собранных со всех уголков Империи. Крепкий и мобильный отряд с несколькими батареями конной артиллерии и малокалиберными автоматическими пушками удерживал фронт в нескольких милях к востоку от железнодорожной линии, двигаясь параллельно ей в северном направлении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99